Сближение
Проснувшись, Гермиона почувствовала тяжесть мускулистого предплечья, прижатого к ее животу. Она ощущала излучаемое их телами тепло, затем заметила, что, по всей видимости, Малфой надел на нее ее же футболку и укутал одеялом. Он лежал рядом, крепко обнимая ее. После их вчерашней маленькой сцены Гермиона решила, что сможет справиться с растущим чувством похоти и постоянным возбуждением, если Драко продолжит помогать ей кончать… Даже если он не захочет трахать ее, она знала, что он не откажет ей, когда она попросит направлять ее, и позволит вновь тереться промежностью о его пах. Ночью она не раз прижималась к нему. Гермиону переполняли чувства, и Драко, должно быть, ослаблял окклюменционные щиты, поскольку сдавался гораздо легче, чем раньше. Каждый раз он подхватывал ее на руки, опускался в кресло и усаживал ее к себе на колени. Драко постоянно спрашивал разрешения прижаться к ней, но сам никогда ничего не предпринимал, отдавая себя во власть Гермионы. Его безынициативность невероятно расстраивала ее. Она понимала, что ими движет зелье, но все равно хотела, чтобы он отпустил себя, взял контроль в свои руки и трахал ее. Гермиона хотела, чтобы он кончил в нее. Ее тело взывало к нему. Повышенный уровень фертильности требовал, чтобы Драко трахал ее на всех доступных поверхностях комнаты, пока они оба не растворятся друг в друге… Первобытная потребность настаивала, чтобы он наполнил ее своим семенем. Гермиона знала, что Малфой тоже чувствует этот своеобразный брачный зов, потому что иногда он притягивал ее бедра к себе и бормотал о том, как восхитительно было бы оказаться внутри нее. Драко страдал так же, как и она. Но он был настоящим джентльменом, чем очень раздражал Гермиону, когда ее возбуждение становилось слишком сильным. Она жаждала, чтобы он просто трахнул ее. Но получала лишь краткое облегчение, ведь Драко спрашивал разрешение даже на обычное прикосновение. А также, словно боясь, что Грейнджер откажет ему, если он возьмет инициативу в свои руки, требовал, чтобы она озвучивала свои желания. Во время одной такой сцены, когда он прижал Гермиону к стене после того, как она практически набросилась на него, так как ее возбуждение усиливалось с каждой минутой, она поинтересовалась, почему ей все время нужно озвучивать свои желания. Его ответ буквально расплавил ее сердце… — Я буду действовать быстро и жестко. У нас не так много времени, целители появятся с минуты на минуту, — серьезно произнес Драко, когда она застонала и запрокинула голову, встречаясь с ним взглядом. — Мне больше ничего и не нужно. Я уже почти… Гермиона прикусила губу и наслаждалась тем, как он прижимает ее к стене. Похоть текла по ее венам, распространяясь по всему телу. Она прикрыла глаза, отдаваясь во власть инстинктов. — Попроси меня… — начал он. — Почему? — Гермиона распахнула глаза и вновь встретилась с ним взглядом. — Ты знаешь, чего я хочу. Почему я должна озвучивать свои желания? Почему тебе все время нужно разрешение? Драко глубоко вздохнул, опираясь руками о стену. — Потому что все это не для меня, — серьезно сказал он. — Грейнджер, если бы ты была моей, то я бы брал тебя на каждой поверхности в этой гребаной комнате снова и снова, пока мы оба не выдохлись бы… — Драко опалил горячим дыханием ее шею, заставив вздрогнуть. — Но ты не моя. Речь идет о взаимном уважении… Мне важно спросить, чтобы знать, что я не преступаю твои личные границы. Она восхищалась его стандартами, действительно восхищалась. Ей нравилось, что он сдерживает себя. Ей нравилось, что его уважение к ней и женщинам в целом было настолько глубоким. Малфой был готов пожертвовать своими желаниями и потребностями, лишь бы убедиться, что она чувствует себя в безопасности рядом с ним. Но больше всего ей нравилось то, что все это действительно делало Драко мужчиной. Мужчиной с гораздо большей властью, чем он осознавал. — Я сказал тебе, что ты можешь делать со мной все, что захочешь, — прошептал он, прижавшись лбом к ее лбу. — Но сам никогда не воспользовался бы твоим состоянием. Это часть моей сущности. Гермиона, я уважаю твое право как женщины не хотеть, чтобы к тебе прикасались. Грейнджер посмотрела на него с пылающим в глазах огнем и почувствовала, как от его взгляда ее бросило в жар. — Драко, — прошептала она, и он испустил небольшой выдох при звуке своего имени. — Ты мне нужен. Других слов не потребовалось. Он поднял Гермиону на руки и уткнулся лицом в изгиб ее шеи. — Черт… — выдохнул Драко, прижимаясь к ней пахом. Грейнджер казалось, что они в раю, о существовании которого она могла только мечтать. Наслаждение, не похожее ни на что другое. Малфой страстно целовал ее, поглощая стоны и продолжая тереться о ее промежность. — Драко, пожалуйста… — шептала она. Гермиона наблюдала за сосредоточенным выражением его лица, пока он методично подводил ее к оргазму. Его щеки пылали, а лоб блестел от пота. Драко толкнулся в нее сильнее, выбивая воздух из ее легких. — Черт… Мне всегда мало… — бормотал он, прижимаясь к ней. — Недостаточно времени… Гермиона тоже все никак не могла насытиться им. Не было предела. Всепоглощающие чувства вырвались из глубин ее сознания. Словно безумный порыв. Словно мощная волна, поднимающаяся изнутри. Сжимая в тиски сердце и заставляя блаженно улыбаться. — Продолжай… — произнесла она, тяжело дыша и чувствуя, как нарастает удовольствие, когда Драко вновь и вновь задевал клитор. — Так близко… Малфой был прав. Всегда мало… Всегда недостаточно… Теперь она нуждалась в нем постоянно. Но Гермиона испытывала нечто большее, чем просто потребность. Чем просто похоть. Ощущение целостности, а не пустоты. Он был для нее всем. Меньшее казалось неприемлемым. Гермиона хотела, чтобы он отпустил себя. Она мечтала, чтобы Драко влюбился в нее так же сильно, как и… Любовь… Теперь Гермиона могла признать, что чувство, разгорающееся в ее сердце и норовящее вырваться наружу, являлось любовью. Она была влюблена в Драко Малфоя. И не хотела, чтобы он принадлежал другой. — Давай же, Грейнджер… — прошептал Драко ей на ухо, продолжая тереться и сжимая ее талию руками. — Я знаю, что ты хочешь сделать это для меня… Он начал действовать жестче, когда Гермиона уткнулась лицом в изгиб его шеи и задрожала. — Драко… Вот так, не останавливайся… Не останавливайся… Да, Драко… — стонала она, впиваясь зубами в его плечо, а затем резко откинула голову назад, когда оргазм обрушился на нее. — Люблю наблюдать за тобой… — прошептал он, прижимаясь к ней всем телом. — Ты выглядишь так прекрасно, когда кончаешь для меня… Гермиона ощущала это. Каждый раз. …Она почувствовала его эрекцию, когда Драко придвинулся ближе. Черт… Этот мужчина погубит ее. Гермиона еще не видела его член, так как Малфой толком не раздевался, но могла сказать, что природа его не обделила. Стоило ему прижаться к ее ягодицам, как стенки влагалища запульсировали. Вожделение распространялось по ее телу, подобно лесному пожару, поскольку зелье только усиливало чувства Гермионы. Осознание того, что она влюблена в Драко Малфоя, не ошеломило Грейнджер. Наоборот, любовь вынырнула из глубин ее разума, словно существовала там всегда, а Гермиона просто не хотела себе в этом признаться. Чувства к мужчине, который, возможно, никогда не полюбит ее в ответ или даже не считает привлекательной, почти разрывали сердце. Но она не могла пересилить себя, стремясь насладиться мгновениями, пусть и вызванными действием зелья. Прикосновения Драко сводили ее с ума. Они были нежными, но собственническими. Страстными, но уважительными. То, как он сжимал ее бедра, пытаясь контролировать себя. То, как он обнимал ее, пока Гермиона пыталась восстановить дыхание после очередного оргазма. То, как гладил ее плечи и шею, пока она прижималась к нему, полностью насытившись тем удовольствием, которое ей было позволено получить с ним. Но Гермиона не знала, что это значило для него. Испытывал ли Драко те же чувства к ней? Она понимала, что должна была выбросить подобные мысли из головы… Принять все как есть, пока эмоции не взяли над ней верх. Грейнджер облегченно выдохнула, когда Малфой очередной раз вжался в ее ягодицы и тяжело вздохнул. Повернув голову, она увидела, что его глаза все еще закрыты, а длинные светлые ресницы слегка подрагивают. Он выглядел великолепно, даже когда спал. Малфой продолжал прижиматься к ней пахом, обнимая за талию. Гермиона знала, что на него действует зелье. Даже его отношение к целительницам изменилось: Драко старался не отходить от нее и выпроваживал медперсонал, как только они заканчивали осмотр. В нем бушевали первобытные инстинкты, требующие от него овладеть ею. Грейнджер подалась назад, немного раздвигая бедра, чтобы ощутить больше давления при следующем толчке Драко. Ее соски затвердели, и она едва сдержала стон при мысли о том, что он мог бы запросто проникнуть в нее, приспустив штаны. Тяжелый выдох сорвался с губ Гермионы, когда Малфой слегка прикусил ее плечо. Она повернулась, чтобы посмотреть на него, но заметила, что он не проснулся. Должно быть, ему снился секс… Интересно. Под действием зелья у Гермионы не было эротических сновидений. — Блядь… — выдохнул он, закусив губу, нахмурив брови и вновь толкнувшись в нее. Гермиона выгнула спину и раздвинула ноги шире, чувствуя, как головка члена, скрытого под тканью штанов, прижалась к нежным складочкам. — Вот так… Да… — бормотал Драко, сводя Грейнджер с ума. Она потерялась в дымке эйфории. Возбуждение нарастало с каждым вздохом у ее уха, но Гермиона задалась вопросом, что бы на ее месте сделал Драко? Если бы она прикоснулась к нему, он бы остановил ее? Разбудил бы? Глаза Грейнджер расширились, и она вынырнула из своих мыслей, когда услышала шорох одежды, а затем ощутила, что теплая головка члена уперлась во влажные складочки, поскольку Малфой прильнул к ней, громко застонав. — Драко… — вскрикнула Гермиона и схватила его за руку, сжимающую ее бедро. Он продолжал медленно скользить в нее, пока стенки влагалища приспосабливались к его размеру. Ощущения казались запредельными, а действия Драко такими правильными… Но ей нужно было разбудить его. — Боже… Драко, проснись, — громко сказала Гермиона и оглянулась. На его лице отразились чистейшие удовольствие и эйфория. Снова плавно толкнувшись, Малфой скользнул еще глубже. Он прижался грудью к спине Гермионы, а лицом уткнулся в изгиб ее шеи и снова застонал. Она изо всех сил пыталась отстраниться, но его рука удерживала ее на месте, насаживая на член. — Пожалуйста… Грейнджер… — пробормотал он, прижавшись к ней. Пульс Гермионы участился. Драко произнес ее фамилию… Она снилась ему… Он почти полностью погрузился в нее, и она чувствовала невероятное наслаждение. Никогда прежде Грейнджер не испытывала таких ощущений, такой наполненности. Она снова оглянулась и инстинктивно потянулась второй рукой к его лицу. Тяжело дыша, Гермиона старалась расслабиться, чтобы принять его член, но непроизвольно сжала стенки влагалища, а затем заметила, что Малфой распахнул глаза. — Какого… — начал он, непроизвольно подавшись вперед. — Ох, блядь… — Драко опалил ее лицо своим дыханием, глядя смущенной Грейнджер в глаза. Она замерла, не зная, как реагировать. Но и Малфой не шевелился, пока медленно осознавал происходящее. Его член все еще находился в ней: одно движение, и он либо выскользнет, либо проникнет глубже. Драко ничего не говорил, просто напряженно смотрел ей в глаза. Гермиона надеялась, что он поймет, чего она хочет. Малфой тяжело сглотнул и, казалось, принял решение. Он переплел их пальцы и плавно толкнулся в нее, позволяя Гермионе в полной мере насладиться ощущениями. — Ох… Боже… — выдохнула она, прижимаясь лбом к его лбу. — Я не могу… — неожиданно прохрипел Драко. — Знаю, что мы не можем, но мне нужно просто почувствовать, каково это… Хотя бы раз. — А затем он прижался к ней, проникая полностью. — Никогда не ощущал ничего настолько чертовски восхитительного… Прости… — Драко… — произнесла Гермиона, касаясь кончиком носа его носа. — Пожалуйста… — Он должен был знать, чего она хочет. Должен. — Не извиняйся, я сама этого хочу. Она услышала низкий стон, когда Драко медленно выскользнул из нее, оставив опустошенной, и поцеловал в плечо. — Прости меня, милая, — прошептал он, отстраняясь и ложась на спину, чтобы дать ей пространство. — Я бы никогда не... Блядь… — Драко посмотрел на нее виноватым взглядом. — Ты же знаешь, я бы никогда не стал тебя ни к чему принуждать, если бы… — Драко, все в порядке… — сказала Гермиона, вновь поворачиваясь к нему лицом. Ее волосы разметались по подушке. — Ты не сделал ничего такого, чего бы я не хотела… — Покраснев, она слегка опустила голову. — И по-прежнему хочу… Малфой снова застонал. — Не мучай меня… — вздохнул он, встал с кровати и направился к ванной. — Мой самоконтроль ослабевает с каждой минутой. Гермиона нахмурилась и подтянула одеяло к груди, хотя на ней все еще была надета футболка. — Неужели… — О боже… Она действительно собиралась спросить об этом? Неужто она настолько неуверенна в себе? — Тебе не было приятно? — Куда делась ее гордость? Остановившись, Драко бросил на нее самый голодный взгляд, который Гермиона когда-либо видела. — Мне было слишком приятно, Грейнджер, — ответил он. Его потемневшие глаза заставили ее чувства воспламениться, а неуверенность испариться. — Слишком. Черт возьми. Приятно. — Малфой тщательно проговаривал каждое слово, потирая затылок. — Ты даже не представляешь. Гермиона кивнула, прикусив нижнюю губу. — Я хочу знать… — сказала она, снова взглянув ему в глаза. — Мне хочется знать… слышать, что ты тоже это чувствуешь… — Грейнджер заметила, как он сжал челюсти и расправил плечи. — И осознавать, что я не одинока в своих чувствах… Драко обхватил ручку двери в ванную и снова посмотрел на Гермиону. — Я тоже это чувствую, Грейнджер. Поверь мне, — сказал он серьезным тоном. — Возможно, даже сильнее… Но я обещал тебе, что не воспользуюсь… ситуацией… — Ты сожалеешь? — спросила она, когда Малфой повернулся к двери. — Об отсутствии самоконтроля? Да, — почти прошептал он. — О возможности наконец-то ощутить, каково это — обладать маленькой частичкой тебя? — Драко одарил ее полуулыбкой. — Никогда. Прежде чем Гермиона успела спросить его, что он имел в виду, Малфой исчез за дверью. Когда она откинулась на подушки, ее мысли метались. Все любопытнее и любопытнее…***
Прошло почти два часа, а мысли Гермионы по-прежнему метались. Целители не сказали ей ничего нового и не дали ничего, что помогло бы приглушить ее возбуждение. И Малфой определенно не способствовал улучшению ситуации: он сидел на ее кровати с деловым видом в жилете угольного цвета, брюках и галстуке, читая очередной отчет. Ей хотелось разбить его очки. Но в этом не было необходимости, поскольку Драко выглядел в них совершенно потрясающе и разрушительно красиво. Совершенно ни к чему. И тот факт, что он постоянно закатывал рукава, неимоверно бесил Гермиону, ведь она не могла оторвать взгляд от проступающих вен на его предплечьях… И решила, что очень хотела бы укусить их, если бы представилась такая возможность. — Ты уже закончила разглядывать меня, как воскресное жаркое? — небрежно спросил он, не поднимая глаз и листая папку с отчетом. Гермиона снова взглянула на него. — Нет, — честно ответила она, опустив глаза на его слегка раздвинутые бедра и продолжив вышагивать по комнате. Грейнджер вновь хотела раскачиваться на них, но теперь желала, чтобы Драко проникал внутрь нее… Наполняя так же, как несколькими часами ранее… Мысль об этом стала последней каплей. — Теперь я закончила. Она застонала и в отчаянии запустила руки в волосы. В ней бурлило столько сексуального напряжения, но за последние несколько часов Гермиона даже не подумала попросить его помочь вновь, а сейчас она чувствовала себя немного неловко. Не потому, что не хотела, а потому, что не знала, согласится ли Драко удовлетворить ее после того, что произошло ранее. Приподняв одну бровь, он наконец посмотрел на нее. — Что-то не так? — усмехнулся Малфой. Что-то не так? Что-то, черт возьми, не так? Гермиона перестала вышагивать и пристально посмотрела на него. — Почему ты такой собранный, спокойный и невозмутимый, а я чувствую себя крайне перевозбужденной и… — Потому что я сходил в душ и взял себя в руки, — ухмыльнулся он. — Хотя должен признать, что твои взывающие ко мне гормоны проверяют меня на прочность… — мрачно пробормотал Драко, отложив папку и слегка подавшись вперед. Гермиона нетерпеливо постукивала ногой. — Ты просто ведешь себя так непринужденно, — нахмурилась она. — Это раздражает. Малфой тихо рассмеялся, покачав головой, а потом в его глазах блеснул озорной огонек. — Если бы ты подошла ко мне поближе, то я совершенно точно сошел бы с ума… — практически прохрипел он. — Предвкушение большего с тобой грозит убить меня, Грейнджер… Гермиона нахмурилась. — Ты так говоришь, как будто знаешь, что такое предвкушение… — тихо сказала она. Склонив голову набок и опершись предплечьями на бедра, Малфой взглянул на нее сквозь очки. Знал ли он, каково это — действительно предвкушать что-то? Чувствовать узел возбуждения внизу живота и учащенное сердцебиение, находясь на грани чего-то большего? Грейнджер испытывала подобное каждое утро, когда заворачивала за угол, направляясь к их общему кабинету. Чувствовала, когда видела его сидящим в кресле. Волосы на ее затылке вставали дыбом, когда она гадала, поднимет ли Драко на нее глаза… Заметит ли ее наконец. Она всегда находилась в предвкушении. — Я прекрасно знаю, каково это… — пророкотал он. — Но предвкушение всего лишь половина удовольствия, милая… — Малфой оглядел ее с ног до головы. — Вырабатывается адреналин, заставляющий тебя хотеть большего, хотя ты знаешь, что не должен… — Это уже не предвкушение, а напряжение… — сказала Гермиона, приподняв бровь. — Нет, это определенно предвкушение, Грейнджер… — прошептал он, глядя на нее. — Предвкушение… Заставляющее тебя трепетать от восторга, когда ты наконец получаешь, что хотел… То, о чем так долго мечтал… Она прикусила губу, и когда Драко заметил это, его глаза потемнели. Он придвинулся к краю кровати и, как казалось, разочарованно потер затылок. — Что, если я не очень терпеливый человек? — поинтересовалась Гермиона после минутного молчания. Она теребила подол футболки, и взгляд Драко устремился на ее бедра. — Что, если я слишком долго чего-то жду? — Она сделала пару шагов к нему, заметив, что он раздвинул ноги. — Что, если я почувствую себя достаточно смелой, чтобы попросить об этом сейчас? Что, если я не хочу больше ждать? — Грейнджер действительно чувствовала внутреннюю силу. — Что, если я попробовала немного и хочу еще? Драко резко выпрямился и посмотрел на нее серьезным взглядом. Его челюсти снова сжались, а волосы растрепались. Во всем остальном казалось, что он готовится к новому рабочему дню. Гермиона подошла к нему так близко, что теперь практически стояла между его раздвинутых бедер. Когда она посмотрела на него сверху вниз, то увидела, что спокойствие покинуло его черты лица, а глаза загорелись чем-то темным и опасным. Она почувствовала, как дрожь предвкушения пробежала по спине. — Ну, если бы ты хотела попробовать меня, я бы томил тебя ожиданием… — практически прошептал Драко, ослабляя галстук. — Я бы довел тебя до исступления… Ты бы начала умолять… Он не сводил с нее глаз, медленно снимая галстук и игриво перебирая его в руках. Пульс Гермионы зашкаливал, а в голове мелькали всевозможные образы того, что этот мужчина может с ней сделать. — Я бы использовал предвкушение, чтобы усилить многолетнее напряжение и антипатию… Прикасаясь к тебе везде, кроме чувствительных точек... — Глаза Драко скользили по ее телу, по груди и рукам, сжимающим подол футболки. — Показал бы тебе, каково это — хотеть то, что тебе не предназначено… — тихо добавил он, сжимая галстук. — То, чего ты не должна хотеть со мной. Она затаила дыхание, и когда его глаза снова встретились с ее глазами, в них все еще полыхал огонь. — Спроси меня, Грейнджер, — произнес Драко. — Попроси меня. Гермиона судорожно сглотнула. Они смотрели друг на друга, тяжело дыша. Не говоря ни слова, она медленно стянула футболку через голову, оставшись в одних кружевных трусиках. Когда бесформенная вещь упала на пол, кудри Гермионы рассыпались по плечам и спине, но она продолжала уверенно стоять перед ним. Драко знал, что она дает ему молчаливое приглашение. Малфой с шипением выдохнул, рассматривая ее. Гермиона заметила, что он накручивал галстук на кулак, пока скользил взглядом по изгибам ее фигуры. Грейнджер почувствовала, как начали твердеть ее соски под его пристальным взглядом. — Встань на колени, — произнес он, нарушая тишину и раздвигая шире колени. — Встань на колени, и я покажу тебе, на что действительно похоже предвкушение… Она сделала глубокий вдох, прежде чем опуститься между бедер Драко, чувствуя себя полностью во власти его взгляда, который, как Гермиона знала, он припас специально для нее. Мысль о том, что она стоит на коленях между его ног, очевидно, подействовала и на Малфоя, потому что его голос стал низким, глаза потемнели, и он тяжело сглотнул, отчего его кадык дернулся. Грейнджер посмотрела на галстук, который он сжимал, и ее соски напряглись еще сильнее, заставив ее громко застонать, что не осталось незамеченным. — Ты хочешь, чтобы я использовал его? — тихо поинтересовался Драко. — Ты хочешь, чтобы я использовал его на тебе? Она вздрогнула и закрыла глаза. — Посмотри на меня и ответь, Грейнджер. Мне нужно, чтобы ты сказала мне, — произнес он, и Гермиона с радостью выполнила его просьбу. — Да, — ответила она, а затем услышала резкий вздох. — Если тебе станет неприятно, просто скажи: «Синий», — серьезно произнес он, глядя ей в глаза. — Могу я прикоснуться к тебе, Грейнджер? — Да… — практически прошипела Гермиона. Черт, как же сильно она хотела его прикосновений. Она и представить не могла, что когда-то будет вожделеть Малфоя так сильно. — Заведи руки за спину… — прошептал он, и Гермиона медленно подчинилась. Она выпятила грудь, заставив Драко застонать. Неужели ему нравился подобный секс? Часто ли он практиковал его? — Блядь, ты так хорошо выглядишь… Спасибо, что позволила мне… — Драко медленно наклонился, и она почувствовала, как ее рук коснулся шелковый материал. — Я часто фантазировал… — Он замолчал, затягивая галстук чуть выше ее локтей. Малфой откинулся назад, и она увидела, как он глубоко вздохнул, сдерживая себя. — Раздвинь немного ноги для меня, милая… Дай мне увидеть тебя в этих трусиках… — попросил он, и Гермиона развела бедра, смотря ему в глаза. — Еще немного… Черт, Грейнджер… Ты даже не представляешь, что делаешь со мной… Она чувствовала, что ее трусики уже промокли насквозь. Драко, как всегда, оказался прав. Предвкушение пульсировало в венах, усиливая возбуждение. Мысль о том, что он может делать с ней все, что захочет, что сейчас она полностью в его власти… сводила Гермиону с ума, заставляя ее ощущать такое сексуальное напряжение, которого она никогда не испытывала раньше. — Ты так прекрасна… — начал он, глядя на нее, и одна из его рук огладила ее ключицу, а затем его пальцы опустились чуть ниже, но не коснулись груди. — Твои бедра так идеально обхватывают меня… — Его взгляд скользнул на них, а затем Драко схватил конец галстука и притянул Гермиону к себе, другой рукой массируя ее затылок. — Я знал, что твои бедра погубят меня, когда ты надела ту чертову юбку-карандаш… — Он приподнял ее подбородок пальцами, его глаза пылали. — То, что я хотел сказать тебе в тот день… То, что я хотел сделать с тобой… Я не мог, блядь, смотреть на тебя, не возбуждаясь, Грейнджер… Драко провел большим пальцем по ее щеке, и она застонала. — С тех пор я не могу забыть то, как ты выглядела… — слегка усмехнулся он. — Я обещал себе, что приберегу признание до подходящего момента… Гермиона решила, что сейчас самое подходящее время. — Хочешь еще в чем-нибудь признаться? — прошептала она и заметила, как загорелись его глаза. Драко усадил ее к себе на колени, одной рукой все еще держа галстук, а другой притягивая ее бедра к себе. — Хочешь признания, Грейнджер? — мрачно спросил он, его пальцы рисовали круги на ее бедрах. — Я сделаю тебе гребаное признание… Гермиона затаила дыхание, когда он потянул за галстук, заставив ее выгнуться дугой, а его голова склонилась, чтобы обхватить ее сосок губами. — Ох… Черт… — простонала она, запрокинув голову назад. — Я наблюдал за тобой долгие годы, Гермиона, — выпалил Драко, облизывая ареолу соска. — Уважал тебя, восхищался тобой и думал о тебе с теплотой… — Он запечатлел поцелуй на ложбинке между ее грудей. — Но ни разу не позволял себе подумать о том, каково было бы трахнуть тебя… — Его горячее дыхание опалило шею Гермионы, а затем лицо. — Ни разу не позволял себе фантазировать о том, каково было бы оказаться между твоих разведенных бедер… О боже… Неужели Драко испытывал те же чувства, что и она? — Потому что стоило бы мне отпустить себя и все это представить, я бы сломался. Гермиона прикусила губу и прижалась лбом к его лбу. Губы Драко находились в миллиметрах от нее. Она практически чувствовала вкус его мятного дыхания. — А теперь я почувствовал тебя… — прошептал он, ослабляя узел галстука, сковывающего ее руки. — Я знаю, каково ощущать, когда стенки твоего влагалища сжимаются вокруг меня… — Драко почти поцеловал ее в губы. — Я позволил себе сломаться и теперь не могу собрать себя обратно. Гермиона обвила руками его шею, притягивая к себе. — Тогда просто отпусти себя, — решительно сказала она. — Ради меня. А потом Грейнджер притянула его голову к себе, впиваясь страстным поцелуем. Его губы были такими мягкими и теплыми. Они мгновенно раскрылись для нее, и их языки встретились, заставив обоих застонать. Ощущения казались ошеломляющими. Драко сжимал ее талию, бедра и все, до чего только мог дотянуться. Гермиона отстранилась, тяжело дыша и гадая, не собирается ли он упрекнуть ее за столь смелый шаг. Малфой замер, уставившись на нее. Всматриваясь в ее лицо. Выжидая. С каждым ударом сердца возбуждение только усиливалось. Тепло медленно распространялось по ее коже, оставляя за собой приятные мурашки. Никто никогда не смотрел на нее так. Как будто она была самой красивой женщиной в мире. Как будто она была самой желанной и невероятно соблазнительной. Как будто Драко собирался наброситься на нее, поглотить целиком и доставить ей такое удовольствие, о котором Гермиона только читала. Прежде чем она успела смириться с реальностью происходящего, Малфой вновь поцеловал ее, а затем поднялся с кровати вместе с ней и прижал к стене. Грейнджер приготовилась врезаться головой, но он любезно подставил руку, чтобы смягчить удар. Черт… Вот как его можно было не любить? Вроде бы совсем несущественный жест, но в то же время такой значимый. Драко оберегал ее и всегда заботился. Гермиона прерывисто дышала, хотя он едва касался ее. Малфой отстранился, лишив ее желанного тепла его тела, и внимательно принялся изучать ее лицо, словно художник, рассматривающий свой шедевр. — Как, по-твоему, ты выглядишь для меня? Скажи мне… — приказал он низким и хриплым голосом, снимая жилет и рубашку. Гермионе отчаянно хотелось обхватить его торс бедрами и крепко прижаться, чтобы снять напряжение. — Давай же, Грейнджер. Скажи мне, что, по-твоему, я вижу, когда смотрю на тебя. О. Боже. Мой… Ее глаза сами собой закрылись. — Открой свои великолепные карие глаза. Смотри на меня, пока я слушаю, как ты делишься со мной своими мыслями… Я хочу, чтобы ты увидела, как сильно влияешь на меня… Как чертовски сильно твои слова заставляют меня хотеть заполучить тебя и… — Драко сделал глубокий вдох, останавливая себя. Господи. Ему следовало прекратить все эти разговоры, иначе она просто воспламенится. Гермиона открыла глаза и встретилась с ним взглядом. Насыщенный черный почти полностью затмил прекрасный серый цвет, который ей так сильно нравился. Расправив плечи, она глубоко и успокаивающе вздохнула. — Мне кажется, ты считаешь меня наивной девушкой, легко поддающейся соблазнам и не понимающей, во что она ввязалась, — со всей серьезностью ответила Гермиона, выдержав его напряженный взгляд. Драко смотрел на нее из-под длинных светлых ресниц. Она тоже не теряла времени даром и разглядывала его рельефный пресс и идеальные косые мышцы живота, устремленные к единственному месту, где Гермиона хотела оказаться прямо сейчас. Малфой казался ей древнегреческим богом, сошедшим с Олимпа, но она не могла подобрать слова, чтобы выразить свои мысли, ведь была слишком возбуждена. — Гермиона, — пробормотал он себе под нос, прежде чем приподнять ее, заставив обхватить ногами его торс. — В тебе нет ничего наивного. Я считаю тебя чертовски привлекательной женщиной. Его бицепсы напряглись, когда он устроил Грейнджер поудобнее в своих объятиях. Драко считал ее чертовски привлекательной женщиной… Сердце Гермионы трепетало от его слов, и она лучезарно улыбнулась. — Постель? — спросил он, улыбаясь в ответ. Она могла лишь кивнуть, не зная, способна ли произнести связный ответ. Не в силах остановиться, Гермиона прижалась к его твердому члену, скрытому материалом брюк. Низкий болезненный стон вырвался из его груди, а горячий влажный рот проложил дорожку поцелуев вдоль ее ключиц к основанию шеи. Она наклонила голову, открывая ему больший доступ, его язык, а затем и зубы коснулись нежной плоти. Драко сделал несколько уверенных шагов к кровати и осторожно положил Грейнджер, а затем наклонился и снова поцеловал. Он был настолько тактильным, что не оставлял между ними ни малейшего пространства. Малфой вжал ее в матрас всем телом, и она застонала, когда он выдохнул ей в рот. Все в нем было чертовски восхитительным. Большие сильные руки скользнули вверх и обхватили ее грудь, а его стон перешел в низкое рычание. Нос Драко скользил по ложбинке между разгоряченной плотью, пока умелые пальцы сжимали затвердевшие соски, доводя Гермиону до исступления. Переместившись ниже, Драко начал осыпать поцелуями ее живот. Он замер в районе пупка Грейнджер, его дыхание опаляло и без того разгоряченную кожу. Хныканье вырвалось из ее припухших губ, когда Малфой продолжил идеально сжимать ее грудь. От этих ощущений спина Гермионы выгнулась дугой. — Боги, ты восхитительна. Она усмехнулась, но ничего не ответила на самое идеальное из того, что Драко мог произнести в данный момент. — Мне нужно попробовать тебя на вкус, Гермиона. — Черт… — простонала она, сильнее вжимаясь в него. Грейнджер ошиблась, это было самым идеальным из того, что он мог сказать. Она не могла сдерживаться и извивалась под ним, когда его рот опустился чуть ниже. Прошло слишком много времени с тех пор, как мужчина делал с ней подобное. — Я хочу узнать, везде ли ты такая сладкая. Ты позволишь мне, милая? — Гермиона отчаянно закивала головой. — Я обещал себе, что не буду… Но один раз не повредит, не так ли? — Пожалуйста, — тяжело дышала она, ее глаза закрывались, пока Драко медленно перемещался ниже. — О боже… Малфой замер, когда достиг ее трусиков, рассматривая кружевной материал. Гермионе казалось, что она сейчас взорвется от перенапряжения. Ее кожа словно горела. Недостаточно и одновременно слишком много. Ухмыльнувшись, он взглянул ей в глаза и склонился ниже. Ох, твою мать! — Посмотри на себя, Грейнджер, — хмыкнул он, посылая самые восхитительные вибрации прямо к ее клитору. — Ты так чертовски хороша. — Его дьявольская улыбка сводила Гермиону с ума, она подумала, что могла бы кончить лишь от ее вида. — Я заставлю тебя выкрикивать мое имя снова и снова… Я заставлю тебя умолять меня трахнуть тебя. Ее глаза снова закрылись, голова опустилась на простынь, а разум отключился, погружаясь в блаженную негу, потому что медленно — чертовски медленно — Драко стягивал с нее трусики. Гермиона почувствовала, как те скользнули по лодыжкам, а затем Малфой широко раздвинул ее бедра руками. Он поцеловал ее в лобок, словно спрашивая разрешения на то, что собирался сделать. Затем Малфой лизнул и обхватил губами клитор, а после ввел два пальца в ее влажный жар. Гермиона хныкала, прикусив губу. Звуки, которые, как она была уверена, никогда раньше не издавала, вырывались из ее рта, пока он трахал ее пальцами. — Чертовски великолепна, — шептал Драко. — Я знал, что ты будешь такой. Я мог бы заниматься этим всю ночь. Его сладкие речи сводили Грейнджер с ума, а также то, как он прикасался к ней и как ласкал, наблюдая за ее реакцией на все, что делал. — Кончай, Грейнджер, — потребовал Малфой, посасывая клитор, пока ее голова не начала кружиться. — Кончи мне на лицо. Его приказ стал последней каплей. — О боже, Драко! — воскликнула она, кончая так сильно, что перед ее глазами замелькали яркие вспышки. Ее разум утонул в блаженной неге вместе с телом, но сохранялась большая вероятность, что в скором времени она будет выкрикивать его имя снова. Как Драко и сказал. Она никогда не произносила ничьих имен во время секса. Честно говоря, это всегда казалось немного клишированным, но его имя продолжало безудержно срываться с губ Гермионы, как напоминание о том, кто заставляет ее чувствовать столь невероятные ощущения. Сорок восемь часов… Всего лишь сорок восемь часов… Как она могла забыть, что это лишь на короткий промежуток времени, а потом все вернется на круги своя? Как она могла наслаждаться этим, зная, что, возможно, это никогда больше не повторится? Ей буквально хотелось плакать, потому что она желала большего. Так вот что ощущали девушки после ночи с Малфоем? Они думали, что сильные и смогут жить дальше, но ошибались, а потом тайно мечтали об еще одном шансе с ним. Гермиона не хотела пополнить их ряды. Она мечтала быть той, кто сможет выдержать, когда Драко уйдет от нее после того, как все закончится сегодня вечером. Той, кто сможет вспоминать об этом времени с улыбкой и восторгом, а не с сожалением и душевной болью. Господи, почему оргазмы оставили после себя именно эти мысли? Но Гермиона прекрасно понимала, что дело не только в оргазмах… Малфой ведь не имел над ней такую власть, верно? Он не должен был иметь такую власть… — Все хорошо? — настороженно спросил Драко, заметив перемену в ее настроении. Иногда ей хотелось, чтобы он не был таким наблюдательным и не следил за ее реакциями. Но Гермионе все равно нравилась его чуткость. — Да, — ответила она, пытаясь улыбнуться. Но улыбка все никак не появлялась, и Гермиона задалась вопросом почему. Может быть, потому что она давала ему именно то, чего, по ее словам, хотела? — Все хорошо, — добавила Грейнджер и постаралась поверить в это сама. — Ты уверена? — уточнил он. — Да. Пожалуйста, не останавливайся. Я хочу этого. Драко снова навис над ней и посмотрел прямо в глаза. Потянувшись вверх, она провела рукой по его гладкой щеке и волосам, а затем притянула его лицо к своему и поцеловала. Убеждая его — и себя — что смирилась с происходящим. Гермиона почувствовала вкус своего возбуждения на его губах и застонала. Малфой прервал поцелуй, чтобы снять брюки, а вместе с ними и боксеры. Она рассматривала его, наслаждаясь открывшимся перед ней видом и восхищаясь тем, насколько большим и твердым был его член, который так и просился в рот. Гермиона машинально облизнула губы, и новая волна влаги разлилась между ее бедер. Боже… Он был таким невероятно высоким, загадочным, чертовски великолепным и атлетически сложенным. — О чем думаешь? — спросил он, усаживаясь на пятки и неторопливо поглаживая член, словно точно знал, о чем она думает, и хотел еще немного позабавиться. Но и Гермиона могла повеселиться. — О моем рте на твоем члене. Смелость бурлила в ее венах, и она знала, что Драко, вероятно, откажет ей. Но все равно должна была… рассказать ему о своей потребности. — Блядь… — прошипел он, и Гермиона впилась зубами в нижнюю губу, наслаждаясь тем, как простая фраза сводит его с ума. — Я умираю от желания увидеть, как твой красивый рот обхватывает мой член, а прекрасные глаза смотрят на меня, пока ты берешь глубже… — Драко позволил фразе повиснуть в воздухе, не сводя с нее взгляда и ожидая следующего шага. — Но ты не должна… Гермиона приподнялась и встала на четвереньки перед ним, прежде чем он успел закончить предложение. Драко посмотрел вниз и погладил ее щеку. Она запечатлела поцелуй на головке члена, а затем провела по ней языком, отчего Малфой дернулся и застонал. — Блядь… Грейнджер… Этот твой язычок… — прошипел он, глядя на нее сверху вниз. Наслаждаясь тем, что Драко теперь полностью в ее власти, она обхватила рукой основание члена и начала медленно скользить по всей длине губами, приспосабливаясь к размеру. — Блядь… Откуда ты… Ох, черт… — выругался он и зарылся руками в ее волосы, пока Гермиона втягивала щеки и пыталась вобрать в себя как можно больше плоти. Она наслаждалась его удовольствием, тихо постанывая и раскачивая бедрами, ведь ее собственное возбуждение снова нарастало. Рука Драко переместилась с ее волос вниз по спине и обхватила ягодицу. Он притянул Гермиону ближе к себе, погружая член глубже в ее рот. Его пальцы скользнули к влажным складочкам и проникли внутрь. Малфой массировал чувствительную точку, словно знал, что именно ее стимуляция приносит Гермионе наивысшее наслаждение. Она тяжело дышала и раскачивалась в такт его движениям, продолжая доставлять ему удовольствие ртом. Гермиона чувствовала, что возбуждена до предела. Когда твердая рука Драко обхватила ее подбородок, возвращая к реальности, она взглянула ему в глаза, но не выпустила его член изо рта. — Блядь… Такое восхитительное зрелище… — Погладив ее щеку большим пальцем, он с благоговением наблюдал, как она медленно и уверенно доставляла ему наслаждение. В его глазах читалось желание, которое грозилось уничтожить ее. — Продолжай в том же духе, и я… Гермиона сильнее втянула щеки и наблюдала, как его глаза закатились. Она должна была сделать это для него. Ей нужно было сделать это для них обоих. Грейнджер хотела, чтобы ему было так же хорошо… В знак благодарности за все, что он сделал для нее. — Черт, мне нужно снова быть внутри тебя… Снова чувствовать тебя… Нужно войти в тебя… — бормотал Драко, приближаясь к оргазму, и Гермиона сжала бедра при мысли, что он снова будет там, где она желала почувствовать его больше всего. Она нуждалась в этом… Она так сильно этого хотела. Но Драко озвучивал не свои желания, а потребность зелья. Гермионе приходилось постоянно напоминать себе об этом. Но тут Драко внезапно отстранился, поднял ее с колен и положил обратно на кровать. Пристально смотря ей в глаза, он расположился между ее бедер, член уперся в влажные складочки и вход во влагалище. — Я сказал, что не буду тебя трахать… Но мне нужно почувствовать… — прохрипел Малфой, подаваясь вперед и ощущая ее жар, головка его члена прижалась к ее клитору. — Просто нужно еще немного… — Пожалуйста… Драко… Она обхватила обеими ногами его спину, сцепив лодыжки, и выгнулась навстречу его осторожным движениям. Он уткнулся лицом в изгиб ее шеи, целуя и бормоча сладкие слова… О том, как ему приятно… Как она прекрасна. Гермиона зажмурилась и подстроилась под его темп, сильнее прижимаясь к нему при каждом толчке. — Господи, Грейнджер… Я умираю от желания снова оказаться внутри тебя, — выдохнул он, покачивая бедрами. Его член скользил по ее промежности, постоянно задевая клитор. — Но я не могу… Это для тебя… Его рот был везде — возле ее уха, так что Гермиона могла слышать его громкие вздохи, на ее шее, — целуя и покусывая нежную плоть. Она сильнее извивалась под ним с каждым грубым толчком, с каждым сладким поцелуем. — Драко… — застонала она, приподнимая бедра, когда оргазм обрушился на нее. — Кончай со мной… Он замедлил темп, понимая, что Гермионе хотелось как можно дольше наслаждаться интенсивной вспышкой удовольствия. Она издала протяжный стон и впилась ногтями в его спину, хватаясь за что-то, что могло бы ее заземлить. — Ох, блядь… — прохрипел он. Малфой обхватил ее запястья и завел их над головой Гермионы, прижав к кровати. — Вот так… Я близко… Не могу остановиться… — бормотал он, пока кровать ударялась о стену. — Хочу проникнуть в тебя и кончить внутрь… Ведь ты так этого хочешь… Тебе бы это понравилось… — бормотал Драко в изгиб ее шеи. — Ты моя, Гермиона… Черт! Он двигался в устойчивом темпе, пока она не почувствовала, как все его тело напряглось и содрогнулось. Драко рухнул рядом с ней, а затем обхватил ее талию тяжелой рукой, прижав Гермиону к своей груди. В его объятиях она ощущала себя в полной безопасности. — Драко? — прошептала Грейнджер, но он лишь что-то пробормотал в ответ. Она замолчала, набираясь смелости, чтобы сказать то, в чем мечтала признаться уже очень давно, а теперь не могла сдержаться. — Я хочу быть твоей. Но ее признание окутала тишина.***
Переломный момент
Становилось все труднее. Целительница сообщила, что последние шесть часов станут самыми сложными для них… И она не ошиблась. Иногда Гермиона думала, что если в палату не вошла бы целительница или Драко не заперся бы в ванной на целых сорок пять минут, то он набросился бы на нее и трахнул бы прямо на полу. Не то чтобы она была против, конечно. — Я хочу быть твоей… Гермиона закрыла глаза и застонала. Конечно, Малфой уже уснул, когда признание сорвалось с ее губ. Конечно, он не услышал ни слова из того, что она сказала… Потому что жизнь никогда не была к ней справедлива. Гермиона не собиралась повторять свои ошибки в ближайшее время, ведь, скорее всего, сболтнула бы лишнего из-за бушующих в организме гормонов. Но что могло случиться в худшем случае? Драко мог отвергнуть ее… Сообщить, что она ему не нужна… Сказать, что не видит в ней ничего сексуального… Она глубоко вздохнула и встала с кровати как раз в тот момент, когда в комнату вернулась целительница с робкой улыбкой на лице. Грейнджер поняла, что та сейчас расскажет ей что-то особенно неприятное. — Гермиона, ты же знаешь, что следующие несколько часов очень важны в твоих… особых обстоятельствах… — начала целительница. Вдруг дверь ванной распахнулась, и оттуда вышел Драко в брюках и белой рубашке, расстегнутой наполовину… Взгляд Гермионы скользнул по видневшемуся участку его великолепной широкой груди. Грейнджер замерла, а ее пульс участился. Он выглядел просто… идеально. Ее тело буквально жаждало его. Пробегая глазами по его статной фигуре, она знала, что Драко заметил, как откровенно она разглядывала его. Но, как ни странно, Гермионе было совершенно плевать. Всего лишь зелье… Просто зелье… Взгляд, обращенный на нее, казался таким, словно Драко желал поглотить ее… В самом лучшем смысле этого слова. Он всегда в первую очередь обращал внимание на ее бедра — судя по всему, эта часть тела возбуждала его больше всего. Ей нравилось, как он любовался ею… Гермиона чувствовала себя привлекательной и желанной. Драко смотрел на нее так собственнически, так опьяняюще опасно, что ее тело взывало к нему. Жаждало только его. — Зелье постепенно повышало уровень твоей фертильности, Гермиона… — сказала целительница, отвлекая их внимание друг от друга. — Если бы сейчас на пике произошел бы половой акт, то вероятность беременности увеличилась бы в разы. Гермиона заметила искру в глазах Драко. Маленький проблеск, но она не упустила его из виду и почувствовала, как ее гормоны оживились. Он хотел этого прямо сейчас. И организм Гермионы был готов к тому, что Малфой захочет спариться с ней… Оплодотворить. Опасное, очень опасное искушение. — Ваши окклюменционные щиты должны быть сильнее, чем когда-либо, мистер Малфой, — резко произнесла целительница, и он упер руки в бока и покачал головой. — Гермиона может впасть в истерику из-за нереализованного желания к спариванию… Ее настроение может быть переменчивым… И только вам решать, как ее успокаивать… Переменчивое настроение… Истерика… Совершенно не свойственное Гермионе поведение. Но она уже ощущала потребность. Щемящее чувство в глубине сознания утверждало, что ей нужно спариться… Нужно заняться сексом… Желательно с Драко. Гермиона жаждала его… Отчаянно… Она обняла себя, защищаясь, и Малфой сощурил глаза. — Не вините его, если я причиню себе вред… — До этого не дойдет, — со всей серьезностью сказал Драко, расправив плечи. — Не под моим присмотром. Гермиона завороженно наблюдала, как вздымается его грудь. — Уверена, что ты в надежных руках, Гермиона, — произнесла целительница, записывая что-то в медицинский планшет. — Похоже, мистер Малфой — идеальный джентльмен… Грейнджер заметила, как Драко вздрогнул. Очевидно, он подумал, что не является идеальным, учитывая то, чем они занимались на самом деле… Но Гермиона ни о чем не жалела, и ее сердце слегка сжалось от того, что она увидела сожаление на его лице, как будто он порицал себя за то, что получал удовольствие, которого, по его мнению, не заслуживал. Когда целительница покинула их, Драко опустил голову и потер затылок. — Если бы она только знала правду, а, Грейнджер? — Он по-мальчишески ухмыльнулся ей, отчего у нее чуть не подкосились ноги. — Думаешь, она все еще называла бы меня джентльменом, если бы знала, что я позволил тебе оседлать меня? Гермиона вздрогнула от воспоминаний и позволила возбуждению вновь охватить ее тело. — Я думаю, что она потеряла бы больше уважения ко мне, чем к тебе, если честно… Она вспомнила, как прижималась к его члену… Вспомнила выражение отчаяния на его лице, когда он обхватил руками ее бедра. Во рту у Гермионы снова пересохло, когда ощущения начали одолевать ее. — Драко… — сказала она на одном дыхании и посмотрела на него с желанием, как обычно делала, когда он был ей просто необходим. — Ты можешь… Ей не нужно было больше ничего объяснять. Не успела Гермиона договорить последнюю фразу, как Малфой уже подошел к ней и притянул к себе, запустив одну руку в волосы, а другой обхватив ее щеку, чтобы она посмотрела ему в глаза. — Я буду ласкать тебя столько, сколько тебе потребуется, милая… — прошептал он, глядя на нее сверху вниз. — Но думаю, что для нас обоих будет лучше, если мы сделаем это после душа… Чтобы приглушить запах… — Драко наклонился и прижался носом к ее лбу. — Потому что сейчас от тебя пахнет так охуенно, и моего самообладания хватит ненадолго… Гермиона застонала и прислонилась щекой к его груди, а руками вцепилась в расстегнутую рубашку. Он был прав. Она знала, что Драко был прав. Грейнджер понимала, что они должны держать себя в руках… Но не могла сосредоточиться, ведь страстно хотела забраться на него и позволить ему обладать ею… Позволить ему делать с ней неописуемые вещи и трахать ее на всех доступных поверхностях. — Ты прав, — сумела пробормотать она. — Душ… Гермиона почувствовала вибрацию его смешка. — Я никогда не ошибаюсь, Грейнджер… Самодовольный ублюдок.***
Но она решила принять ванну. Прохладная вода немного расслабила ее мышцы и позволила ей взять под контроль свои эмоции. Отвлечься от мыслей о мужчине по ту сторону двери. Которого с каждой минутой было все труднее игнорировать. Тем более что он уже стучал в дверь и спрашивал, все ли с ней в порядке. А она не была в порядке. Ее тело нуждалось в нем. Гермиона в отчаянии свела бедра вместе. — Все хорошо, — ответила она и услышала, как повернулась дверная ручка. Драко заглянул в комнату, и его глаза расширились. — О черт, прости, Грейнджер, — начал он, не зная, куда направить взгляд. — Я думал, ты уже закончила. Гермиона не удержалась и хихикнула. Она никогда раньше не видела, чтобы Драко Малфой краснел, и решила, что ему очень шло. — Нет ничего такого, чего бы ты не видел раньше, Малфой, — сказала она, улыбнувшись. Не то чтобы он мог много увидеть, так как практически все ее тело было скрыто под водой. Кроме плеч, колен и части бедер… Гермиона видела, как Драко закрыл глаза и прислонил голову к дверному косяку. — Каждый раз как первый… Его глаза приоткрылись, и она смотрела, как он опускает взгляд на ее мокрые, слегка раздвинутые бедра. — Господи… — прошептал Малфой себе под нос, а затем покачал головой. Грейнджер прикусила нижнюю губу от его реакции. Ей нравилось, что она может оказывать на него такое влияние… Даже если его чувства были вызваны действием зелья. — Знаешь… — начал он низким голосом и медленно вошел в ванную, сложив руки на груди. — Мне приснился странный сон несколько месяцев назад… О котором я старательно пытался забыть… Гермиона с любопытством наблюдала, как его пальцы потянулись вверх и начали медленно расстегивать пуговицы на рубашке, пока Драко смотрел на нее сверху вниз. — В поместье есть ванна на ножках… Старинная, викторианская… Моя мать хранит ее как антиквариат… Она стоит посреди ванной комнаты и почти не используется… — Он распахнул рубашку, обнажив мышцы пресса. — Но теперь я не могу на нее смотреть. Гермиона завороженно наблюдала, как он включил душ… О черт… Драко собирался?.. — Потому что во сне в этой ванне нежилась девушка, о которой я не имел права даже мечтать… Грейнджер немного приподнялась, теперь вода едва скрывала ее соски. Она завороженно наблюдала за ним, пока он, повернувшись к ней спиной, небрежно снимал рубашку. Стеклянные стенки душа уже запотели от распространяющегося горячего пара. Драко скрылся за ширмой, из-за которой виднелась лишь его макушка, а затем брюки вместе с боксерами полетели в другой конец комнаты. Повернувшись лицом к Гермионе, он вошел под струи воды. Матовая вставка на стеклянной стенке душа скрывала большую часть его тела: от груди до середины бедер. Грейнджер наблюдала, как вода стекала по его алебастровой коже, в то время как он завороженно смотрел на ее покачивающиеся сиськи… — Заскучал по Полли? — с любопытством спросила она. Гермиона не могла удержаться от маленькой колкости, хоть и прекрасно понимала, что звучит слишком ревниво… Но ей было все равно, ведь Драко так смотрел на нее… Он ухмыльнулся и подставил голову под струи воды. — Едва ли, Грейнджер, — фыркнул он. — Я надеялся, что Полли поможет мне отвлечься… Но чуда не произошло… Ей нравилось проявлять чувства на публике… А мне — нет… — Драко улыбнулся. — Казалось, что вы довольно близки… — Гермиона намылила мочалку и провела ею по бедру. Малфой внимательно следил за ее движениями. — Казалось — очень точно подобранное слово, милая… — Его глаза путешествовали по ее бедру, следуя за губкой. — У нее не получилось переключить мое внимание на себя… — Он глубоко вдохнул. — Ради всего святого, Грейнджер… Ты можешь быть менее отвлекающей? Гермиона невинно улыбнулась ему. Отлично. Ей хотелось раззадорить его, чтобы он трахнул ее и кончил внутрь… — У девушки из моего сна были самые лучшие бедра, которые я когда-либо видел. — Она сдержала стон, когда увидела, как Драко уперся обеими руками в стекло, прислонившись к нему и продолжив смотреть на нее, пока вода стекала по его телу. — Волосы… Ниспадали вокруг ее лица… Такие буйные и растрепанные… Полная противоположность ее спокойному и собранному характеру… Гермиона смотрела на него, все еще намыливая свое тело. — Она ничего не сказала, просто сидела в моей ванне, намыливая себя… Позволяя мне смотреть на нее… Заставляя меня хотеть ее… Грейнджер двигалась, и вода переливалась через край ванны, слегка обнажая ее груди. — Тогда я понял, что не смогу забыть ее… Что мне придется жить с безответной влюбленностью в женщину, которая никогда не отрывает взгляд от своего стола, чтобы заметить, что я смотрю на нее. Ее глаза расширились… Неужели он действительно… — Может быть, она просто не понимала, что ты чувствуешь… Может быть, она просто думала, что ты не заинтересован… — Я сделал достаточно намеков, — небрежно ответил Драко, намыливая грудь. — Думаю, что она не заинтересована… — Он пристально посмотрел на Гермиону. — По крайней мере, я так думал, пока, несколько часов назад, когда засыпал, мне не показалось, что я услышал, как она сказала, что хочет быть моей… То ли от шока, поскольку он слышал ее, то ли от стыда, ведь он не ответил ей… Она схватила халат с пола у ванны и встала, направляясь к нему. Выражение лица Драко менялось со спокойного на опасно-страстное. — Ты, — начала Гермиона довольно сердито. — Ты слышал меня и ничего не сказал? Он склонил голову набок, его взгляд прошелся по ее телу, когда она встала по другую сторону стекла. Достаточно близко, чтобы видеть капельки воды, прилипшие к тонким волоскам на его груди. — Я не знал, должен ли был услышать это… И не хотел смущать тебя ответом… Гермиона задумалась над его словами, запахивая халат. Поступила бы она так же? Промолчала бы? Неужели он был настолько джентльменом? — Если я молчу, это не значит, что я ничего не чувствую, Грейнджер… — Его глаза горели, когда Драко смотрел на нее через стекло, прижавшись к нему лбом. — Я сдерживаюсь, если не знаю, что мои чувства взаимны… Фраза повисла в воздухе. Неужели он оставлял следующий шаг за ней? Теперь она должна была действовать? Этого ли он хотел? Драко тоже о ней мечтал? Она должна была проявить смелость. Она должна была признаться, пока не сгорела от нахлынувших чувств. Гермиона отошла от стекла, но не сводила с него глаз, медленно обходя перегородку. Она развязала пояс халата, наблюдая, как потемнели глаза Драко. — А что, если это так? — невинно спросила Гермиона, позволяя халату соскользнуть с одного плеча, чтобы обнажить ключицы и верхнюю часть груди. Она стояла почти у входа… Почти видела Драко во всей красе… — А что, если она просто не думала, что тебя заинтересует такая спокойная и собранная девушка? Он поворачивался следом за ней, и когда Гермиона достигла входа в душ, то нижняя половина его тела больше не была скрыта матовым стеклом. Она едва смогла сдержать стон, взглянув на него. Длинный и толстый… Он прекрасно гармонировал с остальными частями его тела. Гермиона восхищалась тем, что Драко не стеснялся себя и гордо стоял, расправив плечи. Халат соскользнул со второго плеча Грейнджер. — Она была бы глупа, если бы думала, что его не привлечет такая женщина, как она… — Он приподнял бровь. — Особенно когда носит чертову юбку-карандаш… Гермиона вздрогнула и закрыла глаза, прежде чем сделать глубокий вдох и позволить халату упасть на пол. Теперь она была полностью обнажена перед ним, как и он перед ней. Они обнажились друг перед другом, оголив не только свои тела. — Грейнджер, что я говорил тебе по поводу привычки закрывать глаза? — Она почувствовала, как большая ладонь обхватила ее запястье, а когда открыла глаза, то обнаружила, что он стоял прямо перед ней. — Мне нравится смотреть в твои глаза… Держи их открытыми. Она смотрела в его серые глаза и сосредоточилась на них, пока Драко вел ее под душ. Он нежно обхватил ее плечи, большими пальцами массируя кожу. — А еще мне нравится думать, что я контролирую каждую часть своей жизни, — прошептал Малфой, смотря ей в глаза. — Но рядом с тобой я ни хрена не контролирую… Драко разочарованно покачал головой, и его руки обхватили ее немного крепче, прижимая к себе. — На работе существует определенный свод правил, не позволяющий мне стягивать с тебя одежду и трахать на своем рабочем столе… — Он одарил ее небольшой ухмылкой. — Но я чуть не сорвался несколько раз, поверь мне. Гермиона приподняла бровь и прикусила губу. Его глаза мгновенно потемнели. — Помнишь, как в прошлом году ты сидела на краю стола рядом с вентилятором? Ты сказала, что в апреле погода не имеет права быть такой чертовски жаркой? О да… Она вспомнила тот день. Это был первый раз, когда Драко закатал рукава и ослабил галстук, сидя напротив нее… Первый раз, когда он показал ей Темную метку… — Запах твоих духов и то, как развевались твои волосы от дуновения вентилятора, заставили меня захотеть схватить тебя, уложить на свой стол и… — Тогда почему ты этого не сделал? — тихо пробормотала Гермиона, кончиками пальцев касаясь его груди. — Я бы не… — Грейнджер, я и мечтать не мог, что ты смотришь на меня не как на мальчишку, дразнившего тебя в школе и с тех пор всячески пытающегося искупить свои грехи. Твоя дружба — единственное, на что я мог надеяться. Она посмотрела ему в глаза и застенчиво улыбнулась. — Ну, теперь ты знаешь… Что предпримешь? Долгое мгновение Драко ничего не делал, только смотрел на нее. А потом резко прижал ее к себе, и Гермиона почувствовала, как его член уперся ей в живот. Но все поняла лишь по одному его взгляду.