18 жизней

— Патрон 9х19 мм "Парабеллум". Для выведения из строя в среднем необходимо 2,45 выстрелов. Вероятность погибнуть от ран, вызванных такими патронами — 24%, — сообщил Куромаку после изучения пули, которая ранила Курохико... ... А тот лежал в больнице Пиковой империи, находившейся совсем рядом с местом, где находились дамы, управляя армиями королей или валетов. Клео руководила армией Зонтика, Эмма — Пика, а Хелен — Ромео. Только Николь уже не управляла армией Куромаку — она помогала ему в лаборатории, а потому ее заменила Клео, которой из-за этого пришлось управлять аж двумя армиями. За Курохико присматривали Мим, Родеф и Курокайхо. Хотя скорее это делала только последняя, а первые два гораздо больше перекидывались картами. Но Курокайхо так было даже лучше... — Теперь мы знаем, какими патронами пользуются джокерские, — заключил Куромаку. — А как сейчас тот... Курохико, да? — спросила Николь. Ее на тот момент гораздо больше интересовало, что там с "бедным парнишкой", как она когда-то выразилась, а не какими патронами пользуются джокерские. — Нормально, — немного раздраженно выдохнул Куромаку и слегка поморщился от досады — Николь уже пятый раз за сутки задает ему один и тот же вопрос. — Моя помощь еще нужна? — немного обиженно спросила Николь. — Нет, — ответил Куромаку, не обратив внимания на тон Николь — он уже что-то сосредоточенно писал в тетради. Бубновая дама ушла из лаборатории, случайно хлопнув дверью из-за плохого настроения. Да и как оно может быть хорошим, если ничего хорошего и не происходит? Когда же она пришла к месту, где дамы и цифры руководили армиями клонов, туда же вернулся и Вару. Вид у него был усталый и измученный, он еле плелся. А как только дошел, то сразу упал на землю и так и не поднимался. Первой к нему подскочила, как ни странно, Эмма. Она присела рядом с ним на колени и громко спросила: — Ну и зачем ты туда пошел? Зачем оно тебе было надо? Ее голос срывался на крик и перемешивался со слезами. Такой реакции на появление Вару от Эммы никто не ожидал. Было прекрасно видно, что она переживала за валета, но с чего бы вдруг, если она его ненавидит? Клео, Хелен, Риккардо и Чарли непонимающе переглянулись. Не удивился необычному явлению только Нацу: — Переживать за людей — это абсолютно нормально. Чему же вы все дружно так удивляетесь? — Она же всегда просто ненавидила его, с первой же секунды их создания, — пробормотал больше сам себе, чем в ответ Нацу, Риккардо. — Вот именно, они знакомы с первой же секунды создания. Они уже давно друг другу не чужие. И не все является ненавистью, что ею кажется... Вару тоже положили в больницу. Остатками его армии так и продолжал управлять Риккардо, взяв под свое командование еще и армию Пика по просьбе Эммы. Как бы она сама ни хотела этого признавать, она на самом деле довольно сильно переживала за Вару, да и Пика. Ценишь, когда теряешь, говорят, почти так же было и у Эммы — она чуть не потеряла валета своей масти и совершенно ничего не знала про короля... Хелен тревожно вглядывалась вдаль, с огромным трудом сдерживая все новые и новые потоки слез. Она видела абсолютно все, что происходило с правителями на поле боя, она прекрасно видела, как тяжело ранили Феликса и Ромео... Это видел и Чарли. И, подумав, он решил, что тоже пойдет на поле боя. Он подошел к Хелен и тихо окликнул ее. Дама червей обернулась на Чарли и отошла от микрофона поближе к нему. — Хелен. Возьми под командование еще и армию Феликса, их все равно мало осталось, как и веронок. А я должен пойти на поле битвы. — Ч-чарли? Ты... Даже не думай! — вскрикнула дама червовой масти. — Хелен, я должен. Я должен сделать хоть что-то. — Что, что ты сделаешь?! У тебя даже нет оружия! — Ну вот у Ромео тоже ведь не было оружия — но он нашел. — Нет, ты все равно никуда не пойдешь! — вдруг неожиданно грозно воскликнула Хелен и обеими руками крепко схватила Чарли за запястье. — Я не нужен здесь, но я могу пригодиться там, на поле битвы. Поэтому я должен пойти туда. — Я, возможно, уже потеряла двух братьев, не хватало мне еще и потерять третьего! Последнего... Хелен убрала с запястья Чарли свою правую ладонь и стрела с лица слезу, ослабив хватку. Чарли аккуратно убрал с запястья вторую ладонь дамы и, прошептав: "Прости, Хелен.", скрылся на поле битвы. Червовая дама вернулась к микрофону Ромео, быстро стерла новые слезы и сосредоточила взгляд на поле битвы. Тем временем Клеопатра, быстро вернувшаяся к исполнению своих новых обязанностей, пыталась справиться со странной, почему-то из ниоткуда появившейся головной болью. То, что она чувствовала можно было сравнить с каким-то... сверлом? Что-то неизвестное так настойчиво пыталось проникнуть в ее сознание... Были какие-то неясные мысли. Они явно хотели о чем-то предупредить, но поймать ни одну мысль все никак не выходило. Ни одного слова, трефовой даме совершенно не за что было зацепиться... ... Мима и Родефа будто не касалось все происходящее в империи. Они, по крайней мере с виду, спокойно сидели в одном из коридоров небольшой больницы и играли в уже поднадоедающие карты. Хотя, если посмотреть с другой стороны, все происходящие события действительно их не касались. Этим двоим попросту не нашлось дела, поэтому им только и оставалось, что играть в карты, тем самым справляясь с тревогой и напряжением. Был у них, конечно, и другой вариант — выйти на поле битвы, как это в свое время сделали все короли и валеты, и даже Чарли недавно, о чем они, к слову, пока что не были в курсе. Вот только они следовали договору, который сразу же по приходу в Пиковую империю заключили короли, валеты, дамы и цифры между собой — не выходить на поле битвы самим. Но когда Мим в очередной раз перемешивал карты, из колоды выпала карта с каким-то очень размытым изображением. Такой карты в колоде раньше не было. Мим, почувствовав что-то нехорошее, отбросил карты на пол рядом с выпавшей и отошел на пару шагов. Родеф пожал плечами в непонимании, но все равно последовал примеру Мима. И не зря, ведь в карта с размытым изображением вдруг резко и сильно увеличилась, и оттуда выбросило... Создателя! Все тот же девятикласник в привычной клетчатой рубашке, которого, по правде говоря, ни трефовый, ни бубновый ни разу не видели лично, сидел перед ними на полу, потирая голову. Мим и Родеф подошли к нему и сели перед ним на колени. Федор поднял на них голову и с интересом стал их разглядывать со словами: — Приветствую вас. После того, как со мной связалась Клео, если она действительно со мной связалась, я начал переживать за вас. Насколько я понимаю, вы — трефовая шестерка и бубновая восьмерка... Мим жестом вытянутой вперед ладони попросил его остановиться и замолчать. Федор с непониманием посмотрел на него. Мим поднялся на ноги, указал пальцем на пол, мол, сиди здесь, и скрылся за одной из дверей. Федор перевел непонимающий взгляд на Родефа, на что тот, кивнув с прикрытыми глазами, опустил ладонь сверху вниз, будто говоря: "Подожди, все идет по плану, сейчас все узнаешь.". Примерно через пару минут вернулся Мим с тетрадным листком бумаги в клетку и ручкой в руках. Листик он протянул в руки Федору. Создатель взглянул на листок с текстом, написанным торопливым, небрежным почерком. Он быстро пробежался глазами по строчкам. И с каждой строчкой его глаза все больше расширялись от удивления и испуга. Что ж, ему было, чего бояться. Ведь в записке было написано: "Создатель, спасибо, что посетил нас после того, как с тобой связалась Клео. И не удивляйся, что мы, Невошедшие, в Карточном мире. Да, мы сейчас именно в Карточном мире. История довольно долгая, но я постараюсь изложить ее как можно короче, надеюсь, будет понятно. Клео уже тебе говорила, что Джокер начал сходить с ума. Теперь он сошел с ума окончательно и пошел войной для начала сюда, в Пиковую империю, государство Пика. То есть сейчас идет война, ты понимаешь? Все короли и валеты в свое время уже вышли на поле боя, а Куромаку и Вару уже даже вернуться успели. Им пришлось. Мы теряем жителей разных государств, но джокерские не уступают и причем даже будто не убавляются. Можешь ли ты нам в этой ситуации помочь?" — Тебя же Мим зовут, да? Так вот, Мим, я сомневаюсь, что могу как-нибудь вам в этой ситуации помочь, — отложив листок в сторону на пол, вздохнул Федор. Мим выронил ручку, которую держал в руке. Он поднял ручку, снова присел на колени напротив Федора и потряс ладонями, смотря на него вопросительным взглядом, будто спрашивая: "Как это не можешь? Почему?". — Я хоть и создатель, но я не всемогущ, — на этот жест развел руками в стороны Федор. — Ну что я по-вашему сделаю с Джокером? Что я по-вашему сделаю с его армией или жителями государств королей и валетов? Мим потряс его за плечи, желая сказать: "Ну сделай хоть что-нибудь!" — Хорошо, я попытаюсь помочь. Но мне надо еще подумать. А как у тебя дела с голосом, Родеф? — вдруг перевел тему Федор. Тут трефовый и бубновый замялись. Столько всего произошло с этим голосом... Родеф указал пальцем на ручку в руке Мима, прося трефового отдать ручку ему. Мим исполнил просьбу, а Родеф взял листок у Федора. Под непонимающий взгляд создателя Родеф очень быстро записал: "В общем, вышло так, что мне сделали обычный голос, но говорить после этого стало тяжело. А недавно мой голос начал еще и глючить, предположительно из-за того, что я побывал в стране Габриэля, которая так же глючила." Родеф протянул листок Федору. Тот прочитал и спросил: — А зачем ты был в стране Габриэля? Родеф обратно взял взял из рук создателя листок и снова принялся писать: "Мне нужно было его предупредить об опасности, которую предвидела Клео. Собственно, поэтому мы все, дамы и цифры, здесь, в Карточном мире." — А Габриэль хоть узнал тебя? — прочитав ответ от бубновой восьмерки, поинтересовался Федор. "Не сразу. Только когда услышал мой кашель, из-за того, что говорить было тяжело. Голос у меня на тот момент и уже нормальным был, и еще не глючил. Но Габриэль после этого, как он сам сказал, многое вспомнил." Вот что быстро написал в ответ Родеф и снова отдал листок Федору. Создатель прочитал ответ, и в тот же момент его осенило: — Слушай, а у меня вдруг появилась идея. Если уж твои голос и кашель смогли пробудить некоторые воспоминания у Габриэля, то, может, это сработает и с Джокером?