***
Лале проснулась от яркого света, что назойливо бил в глаза. Голова была тяжелой, события прошлого вечера сразу же отозвались в сердце неприятным, тянущим чувством тоски. Хотелось спрятаться под тонким одеялом от приближающихся бед, которые девушка сама на себя навлекла. Так и поступило измученное женское тело. Слабая прохлада покрывала помогала прийти в себя, но чья-то мужская речь заставила высунуться обратно. — Проснулась, ненаглядная. Мехмед произнес это с нескрываемой нежностью. Он просидел рядом с ней всю ночь и покорно ждал, когда кузина очнется. Благо, никто другой не претендовал на присутствие рядом с Лале. После того как Влад обвинил Мехмеда в непристойностях, султан наказал импульсивного воина и приказал ему отбыть ночь в сарае, чтобы успокоиться и подумать над своим поведением. Помолвку решили отложить до момента, пока Лале не поправится. Однако султан был в замешательстве. Он хотел немедленно разобраться с ситуацией и поговорить с племянницей. Поскольку состояние девушки его сильно напугало, то разговору была дана отсрочка, а Мехмеда попросили проследить за самочувствием Лале. Шехзаде не заметил течения времени. Свой отъезд в город он отложил, потому что чувствовал, что на большом праздновании в честь вернувшихся воинов что-то произойдет. И ни капли не пожалел, так как пресек страшное для него события, да еще и провел ночь с любимой. — Во сне вы прекрасны как тюльпан в безветренном саду. Вас даже назвали в честь этого цветка. — Мехмед аккуратно провел пальцем по щеке кузины и положил руку ей на плечо. Она не сопротивлялась. — Наблюдая за вами всю ночь, я понял, насколько имя вам подходит. — Зачем ты сидел со мной всю ночь? — Лале осторожно убрала ладонь шехзаде со своего плеча и приподнялась. Сил совсем не было, голова начала болеть сильнее. Девушка зажмурилась от этой боли. — Султан так сказал. Но если бы не он, я все равно бы пришел. Видеть тебя такой… Хуже казни для меня. То ли из-за разбитого состояния, то ли из-за чересчур смазливых речей Лале начала раздражаться. — Вы лучше подскажите, дорогой шехзаде, что мне теперь делать? Буду с вами откровенна: если бы вы не явились в зал, я бы приняла предложение Влада и все были бы счастливы. Но нет, мучать меня вам больше по душе. — Лале придвинулась к Мехмеду и взяла его за руку. Продолжила шепотом. — Отпусти меня, если действительно любишь. Султан явно дал понять, что желает моего брака с Владом. Я тоже хочу видеть его рядом со мной. Ты приносишь мне слишком много страданий. Мехмед опешил от наглости и откровенности кузины. Неужто он так ей противен, что она смеет произносить эти слова? Негодная, гордая, неблагодарная! Лале должна целовать его ноги хотя бы за то, что он хранит их тайну ради ее же спокойствия. Оказывается, ей на все плевать! Плевать! Юноша вскочил. На его лбу вздулась вена, лицо покраснело. Мимолетное желание задушить кузину отразилось в его яростном взгляде, отчего Лале непроизвольно сжалась. Понимая, что сейчас может произойти что-то непоправимое, Мехмед отвернулся и вышел на балкон. Тяжело дыша, он зацепился взглядом за то самое апельсиновое дерево, возле которого они с Лале занимались любовью. — Чего вы хотите? — выдохнул юноша свой вопрос в губы Лале. — Мы можем ограничиться ласками, Лале-хатун. Я ценю… — Сейчас, а потом еще много ночей, Мехмед. И без того взволнованное сердце шехзаде пропустило дополнительный удар. Он положил руку на живот, почувствовав странное, тянущее чувство внутри. Лале призналась ему. Она давно решила, чего хочет на самом деле. Обстоятельства играют против них, но не это ли истинная поэзия жизни? Искусство побеждать на поле боя без меча, убирать врагов без яда и завоевывать сердца без насилия. Вот истинная сила Мехмеда. Лукаво улыбнувшись, юноша уверенно направился к постели Лале. Без капли стеснения он сел на кровать, развернув кузину к себе. Девушка выглядела напуганной и не смела сделать лишнего движения. Воспользовавшись податливостью кузины, Мехмед наклонился и нашел губы Лале. Углубив поцелуй, он начал укладывать девушку на кровать, скользя рукой по мягкой груди. Затем шехзаде прикусил хрупкую женскую усту, игриво оттягивая ее зубами. Лале неосознанно отвечала на поцелуй Мехмеда. Ее разум вновь улетел куда-то далеко, а запах мужчины как волшебный эликсир пробуждал дикое желание. Он всегда рядом. Его аромат призраком гуляет по дворцу, прикосновения остаются на коже. Как же Лале возбуждали эти мысли… Когда дыхание обоих участилось, а рука девушки потянулась к лицу Мехмеда — шехзаде резко остановился. Он смотрел на кузину сверху, как добытчик смотрит на свою жертву. Юноша, медленно наклоняясь и останавливаясь прямо у уха Лале, заговорчески прошептал: — Делай, что хочешь. Говори, что хочешь. Поиграем же вместе в эту игру. У меня лишь один вопрос: долго еще ты будешь убегать от меня? Даю последнюю попытку. Мехмед самодовольно поднялся с кровати и вышел из покоев кузины, оставив ту наедине со своими мыслями.***
Жаркий день постепенно подходил к концу. Влад все никак не унимался и кричал в сарае, Мехмед неуловимо блуждал по дворцу, а султан каждый час спрашивал о состоянии своей племянницы. Шахи-хатун подливала масла в огонь и призывала Лале как можно быстрее отправиться на разговор к дяде. К вечеру девушке было гораздо легче, но к общению она была не готова. Сердце обливалось кровью от мысли, что она может причинить кому-то из мужчин боль. Оба по-своему любимы, оба заслуживают если не счастья, то справедливости. А чего заслуживает сама Лале? Чего она по-настоящему хочет? Как никогда хотелось поговорить с кем-то по душам, спросить совета и поплакать. И что самое главное — не получить осуждения. У Лале совсем не было подруг, так что выбор был невелик и, конечно же, пал на Шахи-хатун. Было так больно, так страшно, что перспектива держать все в себе была равносильна смерти. — Мы можем поговорить, пожалуйста? Я обещаю тебе, что после этого разговора отправлюсь к султану. — слезы застыли у девушки на глазах, а рука мягко похлопала рядом с собой, призывая наставницу сесть рядом. — Моя родная, конечно! Я так боялась поднимать эту тему, хорошо, что ты сама решилась на разговор. — Шахи-хатун села на кровать и легонько сжала руку Лале. Женщина любила девушку как свое дитя, поэтому волновалась не меньше. — Я запуталась… Я так запуталась! — Лале разразилась громким плачем. Все, что копилось внутри, разом вышло наружу. — Я… Так… Ах… Я так люблю Влада! Точнее… Я…. Думала, что люблю. Но, Шахи-хатун… Мех… Мехмед не покидает моих мыслей! Правда… Я… Я люблю этого человека с нечистой душой! Я пропаду! Лале уткнулась в плечо наставницы и продолжила горько плакать. Ткань одежды Шахи-хатун стала мокрой, но женщина спокойно сидела, гладила плакавшую по голове и аккуратно ее покачивала. Так прошло около пяти минут. Когда Лале немного успокоилась, наставница вытерла ей лицо, улыбнулась и ласково произнесла: — Я давно это заметила. Подумала, что ошибаюсь, но, видимо, нет. Послушай, моя дорогая, сердце само выбирает, кого любить, а нам остается лишь отдаться этому чувству. — Лале непонимающе посмотрела на Шахи-хатун, которая предвидела вопрос. — Ваша с шехзаде немая игра в кошки-мышки, твоя перемена в аппетите, твои реакции на любые упоминания о Мехмеде. Живу я долго, многое успела повидать. Да и ты мне как родная, разве могу я влюбленность твою не заметить? На душе у Лале стало спокойнее. Впервые за долгое время она почувствовала себя в безопасности, как будто оказалась рядом с мамой. Рядом с той самой, что просто любит тебя, выслушивает и не осуждает, даже если произошло что-то непоправимое. Поэтому девушка решила спросить: — И? Думаешь, он подходит мне? — Какой странный вопрос, дорогая. Это я должна у тебя спросить. Но если хочешь услышать мое мнение — вы как две стороны одной монеты. Вроде бы и не оказаться вам лицом к лицу, зато вы плотно прижаты со спины. — Шахи-хатун на мгновение задумалась. — Мне кажется, тебе нравится вызов, который Мехмед бросает окружающим. Такой непосредственный и свободный с виду юноша, а в душе гордец и завистник, каких поискать. И ты — светлая душа, но с интересом к чему-то сложному и недоступному. Тебе будет интересно и одновременно тяжело. После слов Шахи-хатун в комнате повисло молчание, нарушаемое лишь тяжелым дыханием Лале. Все обременяющие мысли, все невыносимо бурные эмоции были произнесены так спокойно и просто, что осознание окатило холодной водой. Недаром говорят — язык правды прост. — Спасибо, Шахи-хатун. Нет мне никого роднее в этом дворце. — Девушка порывисто обняла наставницу, окончательно успокаиваясь. — Пожалуйста, посиди со мной еще немного, а потом отправимся к моему дяде. — Подожди, ты уверена, что готова идти? — Шахи-хатун отодвинулась и пристально посмотрела в глаза Лале. — Тщательно подумай, чего ты хочешь. Мы совсем не обсудили Влада и ситуацию на торжестве. Помни, что существуют сплетни и слухи. Мехмед разжигает огонь страсти, а что еще он готов тебе дать? Вдруг то, что он делал с той наложницей, окажется правдой… И тогда… Сердце Лале было настолько измученно эмоциями за последние несколько часов, что комментарий Шахи-хатун она восприняла с холодной головой. Слухи есть слухи, так? Но что же это за чувство? Лале почувствовала жгучую, яростную ревность. Когда и что — главные два вопроса, на которые надо ответить. И поговорить с Владом прежде, чем она озвучит свою волю султану. С друзьями надо поступать честно, даже когда кажется, что для чести нет места. «Александра. Это она. Вот, кто знает Мехмеда лучше меня. Вот, с кем шехзаде скорее всего проводит ночи, ведя меня за нос и желая получить лишь в качестве трофея. Я просто хочу убедиться, что не ошиблась… Ведь выбор я уже сделала. Но из-за влюбленности не учла, что Мехмед показывает мне только самое красивое.» — Лале? — Шахи-хатун вывела девушка из временного оцепенения. — О чем задумалась? Все в порядке? — Ты спасла меня, наставница. Спасибо! Только помоги мне с последним делом, пожалуйста. — С каким? — Выиграй для меня еще немного времени. Я вернусь утром и тогда буду готова говорить, объяснять и принимать решения. — Милая моя, ты не задумала ничего плохого? Куда ты собираешься? — Шахи-хатун выглядела обеспокоенной, поэтому Лале решила объясниться. — Я навещу того, кто знает Мехмеда лучше всего. Это поможет мне окончательно успокоиться или наоборот, спуститься с небес. — Милая моя, раз так… Ступай, но очень осторожно. Я надеюсь, что в скором времени все закончится и тебя оставят наедине со своим счастьем.***
Солнце окончательно ушло за горизонт, воздух немного остыл. Под покровом ночи дворец охватывала аура таинственности: интриги и страсти принимали облики снующих теней, тьма обволакивала румянцы на щеках, похоть бесстыдно обнажалась. Лале почувствовала невероятную легкость, ступая по темным коридорам. Было в ее вылазке что-то запретное и в то же время воодушевляющее. Она чувствовала себя призрачным видением, неуловимой тенью. В какой-то момент внутри нее что-то трепетно зажглось. Это было предвкушение. Тонкой атласной ниткой чувство необратимой развязки стянуло сердце, ускоряя пульс. Хотелось разогнаться и побежать босиком по мокрой траве, напевая под нос какую-нибудь незаурядную мелодию. В ушах стучало, Лале не выдержала, закрыла глаза и разогналась. «Я все равно никого не встречу в этой части дворца. Хочу взлететь!» Невидимая сила управляла девушкой. Она ловко лавировала по коридорам, преодолевая повороты, кружась и плавно замедляясь в нужных местах. «Что со мной? Неужели, это откровенное признание так на меня действует?» — Ай! Чей-то женский вскрик быстро вывел Лале из транса Девушка открыла глаза и затормозила... «Не может этого быть! Судьбоносная встреча.» — Аслан? — Эээ… Рыжеволосый юноша растерянно смотрел на Лале. Его красные щеки говорили сами за себя. Под взглядом подруги Аслан смутился еще больше и начал неловко топтаться на месте. — Прости, конечно, но почему ты визжишь как испуганная девушка, которая первый раз села на коня? — Я… Эээ… Ну… Мы не думали, что наткнемся на кого-то в этом коридоре. И ты так быстро кружилась… Мы… Ну… Не успели среагировать. — Мы?.. — Да, мы! Итак неловко, помогите мне подняться, кажется, я что-то себе сломала. Лале в недоумении повернула голову на источник голоса. Рядом с Асланом, держась за поясницу, лежала Александра. Наложница недовольно смотрела на племянницу султана: в ее глазах отражались злость и боль. Наверное, планы этой парочки, мягко говоря, были нарушены, что повлекло серьезное недовольство одной из сторон. После короткого замешательства Аслан отточенными движениями поднял Александру, положив ее руку себе на плечо. То как юноша смотрел на наложницу, — говорило о многом. Немного неуклюжие мужские руки аккуратно обвили тонкую женскую талию, которая элегантно изогнулась в ответ. У Лале не было слов. Точнее, их было слишком много. Единственное, что она смогла из себя выдавить: — Как давно? — Как у деда отлегло! Что за вопросы? Александра не стеснялась в выражениях, потому что была прекрасно осведомлена о ситуации на торжестве. Она знала, что Лале сейчас в не самом выгодном положении. — Не груби мне! И я не с тобой разговариваю! Аслан, что происходит? «Вот тебе и компания друзей…» — Лале, только не ругайся. Мы с Александрой давно общаемся. Я хотел выручить достаточно денег после своих военных достижений, чтобы мы вместе уехали. Это если вкратце. — Но как же Мех?.. — Мехмед? У Александры с ним договор: она добывает ему информацию от послов, пускает необходимые слухи и выполняет самые разные поручения, а он ее не трогает. — Вот как… — Лале лишь сильнее раскрыла рот. — У нас мало времени. Я хотел написать тебе письмо, но раз мы встретились лично… Ты невероятная, Лале. Спасибо, что научила меня слушать зов сердца и идти против правил. Приезжай к нам в гости. Аслан хотел порывисто обнять подругу, но груз на плече помешал ему это сделать. Вместо этого он взял Лале за руку и немного сжал. — Прощай, любимая подруга. — Погодите! У меня есть вопрос к Александре. — А?.. — протянула наложница, вскинув брови вверх. — Я быстро. Лале подошла к Александре, отодвинула прядь волос за ухо и тихо прошептала: — Мехмед жестоко обращается с наложницами? Александра опешила от вопроса, но быстро сообразила, что к чему. Вместо смеха или осуждающего взгляда она лукаво улыбнулась и прошептала: — Дорогая, просто его фантазии бывают не всем по зубам.