***
(От лица Вики) Эдем — крупнейший мегаполис и столица Рая. Центральная часть города представляет собой самый огромный парящий остров, на котором могучим белокаменным исполином выстроена неприступная Цитадель Верховного Совета Серафимов и прилегающие к ней территории библиотек, архивов, храмов, музеев и садов, доступных лишь особо приближённым, естественно. Что находится за стенами Цитадели — та ещё загадка, словно конфета, распечатка фантика которой повлечёт за собой снесение головы с плеч. Больно хотелось! Хотя, врунишка я, всегда ведь интересно то, что хранится в тайне с такой тщательностью. Вокруг Цитадели простираются тысячи парящих островов разных размеров и назначений, одни больше, другие поменьше. Есть острова-парки, острова-площади, даже острова развлечений имеются, кстати, понятия не имею что там за развлечения представлены. Существуют огромные острова, засеянные плантациями разнообразных овощей и фруктов, а есть и так называемые "спальники" — острова с многоквартирными домами, высотками бессмертных. Эдем вырос настолько, что лет пятьсот назад Серафимы издали указ начать создавать искусственные парящие острова: такие бесплодны, но и стоят в разы дешевле, в самый раз под недвижимость для города-многомиллионника. Да, более пятидесяти миллионов ангелов живёт в этом прекрасном месте, до чего смертным ещё расти и расти. Как проповедует Его Святейшество Серафим Фенцио, «По образу и подобию нашему сотворил Шепфа род людской». Не то, чтобы я мнила себя шибко благочестивой прихожанкой, но в седмицу посещаю не меньше пяти, а то и шести проповедей из рекомендованных Верховным Советом девяти, а это вполне прилично, учитывая мою работу. Ой, не поймите превратно, просто вместе со своей мамой Ребеккой я работаю в центральном лазарете, откуда мы частенько вылезаем лишь с рассветом. Мама у меня акушер, а я так, простая медсестра, но и с такой работой не до утренних проповедей, упасть бы на любимую постельку после смены и слава Шепфе! На одном из искусственных островов окраины Эдема моя ангельская семья снимает небольшую квартирку. Скромно, но зато в гармонии и согласии. А что? Двушки для нашей семьи из трёх человек вполне хватает. Мы с мамой спим в зале, а мой брат Себастьян в спальне, которая до нашего взросления была общей детской. Отца я не знала, мама о нём говорить не любит, и как-то неправильно было бы допытываться у неё, давя на больное в попытке унять собственный порок любопытства. Остаётся только восхищаться и помогать ей, в одиночку поставившей на ноги двойняшек — меня и Себастьяна. Вот бы и он поступал так же, дай Шепфа! Брат у меня неоднозначный — люблю его, но хоть и ангел, а гуляка. Хлебом не корми, дай на острова развлечений пуститься! И что он нашёл там такого, интересно? Надо будет спросить у Дино. Обладатель самых сильных ангельских крыльев, которого я только знаю, и есть Дино, мой самый лучший друг… возможно, больше, чем друг, я просто не разобралась ещё. Его папа — Серафим Фенцио, а дедушка — сам Серафим Кроули. Всё ещё помню тот момент, когда мамочка объяснила, чьих будет этот скромный парень, пришлось помогать собственной челюсти ладошкой, чтобы та наконец закрылась! Как раз к нему на встречу сейчас лечу в свой выходной, предварительно надев аккуратное белое платье в греческом стиле с золотистым поясом. Дино должно понравиться: не только платье, но и мои аккуратно завитые белокурые пряди, свободно струящиеся по спине, подчёркнутые тушью длинные ресницы и оттого более выразительные голубые глаза, возможно, он оценит даже пухловатые губы, вкусно пахнущие клубничным бальзамом. О, Шепфа милостивый, не туда меня уносит… В свои девятнадцать по человеческим меркам лет я даже не целовалась ни разу, а тут такое в голову взбредает, стыд и срам. Вернусь лучше к своему старательно подобранному образу, вроде простому, но в то же время хоть на капельку делающему меня лучше, чем была до этого. Дорога на крупнейший остров-парк занимает немало времени, не все могут позволить себе собственных небесных драконов, на которых можно раза в три быстрее передвигаться, чем на своих двоих крылатых. Дино уже ждёт меня на нашем месте, в беседке, вокруг которой буйно разросся благоухающий цветочный ковёр. Тихонько подхожу к ангелу, читающему какую-то шибко толстую книженцию. Он всегда так коротает время, пока ждёт меня, опаздывающую. Яркое солнце бросает игривые блики на его пшеничные волосы, собранные в строгий пучок, из которого протестно выползает прядка. Серо-голубые глаза ангела пытливо впечатаны в неизвестного мне содержания текст, коричневый переплёт которого обхватывают длинные мозолистые пальцы. Видимо снова тренировался с восходом солнца, ах, Дино, не бережёшь ты себя совсем! Делаю ещё пару шагов к беседке. Словно почувствовав моё приближение, Дино поднимает взгляд, вмиг озаряясь доброй, почти ласковой улыбкой. Отложив книгу на скамейку и поднявшись на ноги, ангел аккуратно поправляет застёгнутый на все пуговицы ворот белой рубашки, разглаживает несуществующие складки на брюках, а затем прочищает горло, явно собираясь мне что-то сказать: — Привет, Вики. Тёплый, за годы дружбы ставший практически родным тембр его голоса эхом отдаётся в моём животе. До чего же рада видеть своего ангела, и не надо списывать реакцию живота на влюблённых бабочек! Шустро подлетев к парню, аккуратно его обнимаю, моментально получая реакцию в виде ответных обнимашек и скрипа зубов. Так, стоп, ЧТО? — Ты опять перегнул с тренировкой, неугомонный! А ну пошли за мной! — Вики, что ты… Цепкой хваткой беру эту груду тренированных мышц за руку и не спрашивая тащу в густую чащу. О Шепфа, надеюсь никто из знакомых не застукает нас в этих кустах! — Снимай рубашку. — Говорю спокойно, уверенно, глядя прямо в глаза сбитого с толку парня. — Может, в другой раз? — Знаю я твоё "в другой раз", Дино. Так и будешь ходить, мучаться. Я ведь помочь хочу. Момент победы наступает быстро. Дино знает, спорить со мной — всё равно что пытаться тайком пробраться в Цитадель, бес-по-лез-но. Сразу, как только рубашка покидает границы его тела, о, мамочки-пресвятые, какой торс, передо мной разворачивается картинка из ссадин, ушибов, синяков и прочих неприятных последствий, скорее всего какой-то драки. А вы что подумали? Я вообще-то его лечить собралась! Мало кто знает, но я обладаю необычным даром исцелять практически всё что угодно. Даже бабочек, жучков там всяких воскрешать умею, но мама велит никому об этом не рассказывать, эм… во избежание проблем. Дино — один из тех, кто в курсе моего дара, кроме мамы и брата, может, поэтому и реагирует на мои реплики снять рубашку адекватно. Мои ладони начинают испускать блеклое голубоватое свечение, и я принимаюсь за дело. Коснувшись ран на теле Дино, в каждую вливаю кроху своих сил, моментально помогая повреждённым тканям регенерировать. Как бы не хотела обуздать порок любопытства, задаю-таки парню коршуном кружащий на уме вопрос: — Это ведь не результат тренировки, — Дино кивает, молча глядя на мои действия по спасению его безболезненного мироощущения на ближайшие сутки, — неужели, драка? — Не стоит так переживать, Вики, просто столкнулся на крылоборстве с одним из сыновей Сатаны, который посчитал забавными издёвки над ни в чём не виноватой Лилу. Во рту разом становится как-то кисло, а несчастный живот скручивает в тиски. Получается, ангел заступился за эту приставучую Лилу, дочурку кого-то там из ангельской верхушки, которая с детства клеится к нему. Нельзя быть таким хорошим, Дино, но тебе я об этом не скажу, вроде как права не имею... — Какое неспортивное поведение, да и вообще на тебя не похоже, Дино. С каких таких пор проблему нельзя решить словом? — Говоришь прямо как тренер, хах. Если бы Мальбонте сам не набросился на меня, драки вообще бы не было, просто неудачное стечение обстоятельств. — Мальбонте? Тот самый, о котором столько говорят в последнее время? — Да-а-а… Послушай, Вики, может, не будем об этом? Я и без того от отца получил по первое число. — Ладно, что с тебя взять. Надевай рубашку обратно, я закончила с лечением. — Спасибо, с меня твоё любимое шоколадное мороженое. — Угу, и не просто, а двойная порция! — подметив едва уловимый смешок Дино, добавляю, — Нет, не лопну!***
(От лица Автора) В этот самый миг шестикрылые Серафимы сбились в кучку, дабы провести мозговой штурм, самый что ни на есть настоящий. Просторный, до звёздочек в глазах белоснежный зал Цитадели как нельзя лучше подходит для церемониального чаепития сих особенных персон. А то, что чаёк-то с коньячной начинкой — дело не грешное, Шепфа милостив к своим любимым детям. Даже если нет, "дети-переростки", попивающие чай, об этом не догадываются. У шестёрки высокопоставленных персон Совета назрел новый вопрос на повестке дня, так сказать, дипломатического плана. Испокон веков ангелы пытаются усилить своё влияние на демонов. Для этих дипломатических и хранящих мир меж сторонами целей существует традиция отдавать ангельских и адских дочерей противоположной стороне, то есть заключать союзы самым простым способом — браком. Это явление не повсеместно, встречается лишь в верхушках иерархии и для поддержания всеобщей выгоды, лицемерно называемой миром. Собственно, Глория — мать Люцифера, старшего сына Сатаны, ангел, когда-то вот так вышедшая замуж за Сатану. Ну как, как, скажите вы, серафимы могут не воспользоваться столь замечательной традицией, когда им как раз ну очень нужно возыметь своего информатора на землях грешников? Неэлегантно почесав атрофированное, обвисшее крыло, Серафим Кроули, высокий седовласый старик лет за семьдесят с исключительно серым цветом глаз, изрекает из сморщенного обилием морщин рта некий вывод: — Чтобы усилить наше влияние на Ад, придётся отдать Сатане ангельскую дочь. Снова. Кроули поджимает губы. Идея отдавать Сатане ещё кого-то не кажется хорошей. Они уже поступали так, лет пятьсот назад отдав Преисподней молодую, непорочную Глорию, в надежде поглубже пустить корни в то, что им не принадлежит — Ад. Тогда это не дало особых результатов, так почему должно сработать сейчас? — Серафим Кроули, — чётко, несколько холодно произносит Верховный Серафим Эрагон, — признайте, ваша бывшая протеже потерпела фиаско. Предала свой дом, отказавшись служить на его благо. Да и в Аду она никогда не была в почёте, не выделялась среди прочих жён Сатаны. Этот бес ни за что не позарится на очередную милую мордашку, кого бы мы не подослали. Да уж, Эрагон умеет правду без ножа резать, как ни в чём не бывало окидывая своими чёрненькими азиатскими глазками коллег по "златокрылости". Хрустнув белоснежными, как и вся кожа, пальчиками, Верховный Серафим откидывает длинную блондинистую шевелюру, идеально переходящую в позолоченную мантию. Идей у него нет, зато, кажется, они появились у Серафима Фенцио, занявшего свой пост лет двадцать назад по человеческим меркам: — Сатана может и не позарится, но у него есть сыновья. Рассматривайте это как инвестицию в будущее, господа. — Окинув взглядом пятерых Серафимов, Фенцио злорадно улыбается. — Какого из его сыновей вы предлагаете женить, Серафим Фенцио? — Проглотив чай с секретом интересуется один из присутствующих. — Того, кто будет объявлен его преемником на грядущем балу, хоть за коня безъяйцевого! — Всё это звучит складно, однако, Серафим Фенцио, кого мы демонским отродьям предложим? — Эрагон, как и все присутствующие, понимает, подобные союзы должны быть равными, а значит, невеста-ангел предполагается из семьи высокого ранга. — Сатана не примет кого-то ниже дочери Серафима, а здесь вряд ли найдутся желающие принести в жертву собственное дитя. — Мы предложим им дочь казнённого Серафима, Вики Уокер.***