***
(От лица Автора) Долина Забвение — гиблое местечко, рассадник тварей разных мастей, забытых, покинутых, отвергнутых всеми и, что куда важнее, — до жути опасных. Цитадель запретного, гнилого, даже по адским меркам низкого. Сунуть нос сюда — задача не столь непреодолимая, а вот вытащить его обратно — это уже как фортуна распорядится. Нужно быть либо отбитым на всю голову, либо опасным не меньше, чем аборигены здешних мест. А можно и то, и другое… Багряный туман плотно укрывает пустыню вечной ночи. Вокруг нет ничего кроме однообразных волн песков и плескающихся в них червей. Знойная мгла долины не щадит оказавшегося в её объятьях Люцифера, направляющегося прямиком в Обливион — местный чёрный рынок, кладезь самого запретного, иной раз проклятого, и практически всегда смертельно опасного. Именно это скользкое местечко станет отправной точкой для демона, который, сплавив Вики в Эдем под предлогом "повидаться с матерью", задумал нечто опасное. Каменные, искорёженные временем стены Обливиона не внушают вид непобедимого сооружения, но витающий в воздухе запах трупов, гнили и прочего гадства, напрочь уничтожает у всякого завоевателя стремление к новой победе в лице вышеупомянутой территории. Долина, с одной стороны, — неотъемлемая часть Ада, но по факту же, обитатели Забвения сосланы сюда с глаз долой, будто сброд ходячего, летающего и ползающего мусора, коим и являются. — Люцифер, кого я вижу! Едва демон подходит к стенам внутреннего рынка, похожего своим архитектурным укладом на Колизей смертных, его окликает белокурая демонесса с весьма экстравагантным макияжем, если умолчать о столь же неординарном кожаном наряде, слегка обделённом излишествами ткани. Говорит она не громко, но поставленно, понятно, что фигуристая хозяйка чёрного рынка Ада по другому не умеет. — Знал, что ты встретишь меня, Чума, даже несмотря на маскарад, — сняв капюшон и распахнув порядком бесячий плащ, Люцифер с прищуром смотрит на старую знакомую. — Мои черви своё дело знают, — облизнувшись в предвкушении, добавляет, — какими судьбами почтил? — Мне нужен исключительный товар. — ХА-ХА-ХА, мои щеночки все исключительные, тебе кого? Есть банши, фурии, церберы, ундины, фамильяры, ликаны, бакхауфы, вендиго… — Мойры, — Люцифер перебивает Чуму, не дожидаясь, пока та закончит перечислять без сомнений длинный список. Больно надо слушать перечень принадлежащего хозяйке чёрного рынка сброда. — У-у-у, милый Люцифер, — игриво пройдясь коготком по мерно вздымающейся мужской груди, демонесса добавляет, — тебе известно, я владею не всем местным отродьем, тем более зазнайки Мойры даже самому Шепфа не подвластны. Ох уж эта древняя кровь! — Но ты знаешь, где их искать, Чума, — ухмыльнувшись риторичности заданного вопроса и мягко отстраняясь от когтистой ручонки, Люцифер продолжает, — не тяни чёрта за рога, говори, что хочешь за информацию. — Обожаю мужчин, так яро идущих к цели! То, что хочу, уверяю, придётся тебе по нраву, ХА-ХА-ХА! — Просто назови цену, я не в отпуск сюда притащился, три часа слушать твои концерты. — Как давно ты был с демонессой, способной выжить после нескольких часов страстного секса? Именно с демонессой, а не суккубом, мой милый Люцифер. — Тебе ли не знать, чертовка, — мимоходом вспоминая об их совместных ночах, отвечает, догадываясь о том, куда демонесса клонит. — Забери меня с собой в Тартар. Признаться, Люцифер ожидал, что они, как обычно, просто потрахаются, но Чума умеет удивлять. Какого рожна, собственно, ей вдруг понадобилось в столицу Ада? — Тебя сюда назначил Сатана, — намекая на неоспоримость слова Адского Владыки, Люцифер отвечает достаточно резким тоном. — Тем более, позли папочку. Возьмёшь меня в роли фаворитки, замуж не мечу, мой милый. А в эту психушку Сатана кого-нибудь другого пускай назначает, хватит с меня. — Ты вроде как люто кайфовала от процесса в Забвении, госпожу из себя строила, а теперь что? — Люциферчик, мне наскучила здешняя тоска, да и калечить уже некого! Выполни моё желание или сам ищи этих старых клуш! — Блядство… — прикурив и сделав несколько глубоких затяжек, Люцифер испытывающе молчит, взвешивая все за и против, после чего всё-таки находится с ответом, — как единственной живой фаворитке, сразу говорю, не стоит ожидать от меня хоть каких-то чувств. — У-и-и!!! В конце концов, что демону терять? Решение согласиться на каприз Чумы, во-первых, прилично сокращает время на поиск Мойр, а во-вторых, где-то в глубине души Люцифер порядком заколебался. Даже ему, сыну Сатаны, претит тот факт, что не каждая демонесса способна выжить после секса с ним, а тут Чума, сильная, ни на что не претендующая. Сложно отказаться от женщины, которая не сдохнет от твоих прикосновений и вдобавок ничего особого не требует. Позлить Сатану в этой ситуации — скорее приятный бонус. Тем временем пока Чума и Люцифер направляются в самый заброшенный уголок долины, что мало похоже на чудное рандеву, Вики Уокер наслаждается временным пребыванием в объятиях мамы. Демону надо было куда-нибудь пристроить Незабудку на время своего "визита", а оставлять девчонку в Преисподней рука не поднялась. Как бы то ни было, что бы не скрывалось за благородным жестом Люцифера, Вики благодарна ему за тёплый вечер в кругу не Адских обитателей, а родных, близких, любящих. Её истерзанная, не знающая прежде таких испытаний душа наконец нашла утешение, пусть и временное… Путь к Мойрам оказывается утомительным. Добираясь через нелицеприятные места, новоиспечённая "фаворитка" оставляет сына Сатаны на берегу реки, по которой бесконечным потоком прибывают кричащие души некрещёных младенцев. Одним взглядом Чума даёт понять, что переходить эту проклятую усыпальницу смертных, добровольно отдавая тем самым свою нить жизни в когти сошедшим с ума Мойрам, не собирается. Зато собирается Люцифер. От крика ему начинает закладывать уши, стоит ступить в склизкие воды, но когда река остаётся позади, гул разом стихает, обрываясь словно по щелчку. Демон и не мокрый вовсе, странное дело, а другой берег, на котором он оказывается, подобен безмятежному острову, где посреди пустоши величественно раскинулось могучее дерево. Шаги. Слух Люцифера безошибочно улавливает шарканье, рваную хромоту. Будто шутка! Так же шаркал ногами его личный надзиратель, хромал таким же рваным ритмом, навеки ненавистным… В сумраке густого тумана появляется силуэт старухи, и, стоит её безобразным чертам стать отчётливыми для глаз, появляются ещё две подобные фигуры, неумолимо приближающиеся до тех пор, пока не оказываются в метре от демона. Глазницы иссушенных до костей старух пусты, рты беззубы, лики безобразны. Мойры облачены в тёмные рясы, на фоне которых ярким седым отливом струятся их иссеченные временем волосы. Руки порождений тьмы, похожие на обтянутые сухожилиями костяные острия, в одночасье направляются на заявившегося к ним гостя, а голоса их сливаются в единый тембральный поток скрежета: — Судьбою уготован был час твоего пришествия к ногам нашим, Люцифер. — Пф, — закатывает глаза, сцепляя руки в замок, — не то чтобы к ногам. — «Умеете же утрировать…» — Нет на тебе клейма гордости, устами юной пылкости глаголишь. «По вашим, что ли, меркам заход к первому тысячелетию — это юность?», — тактично сдерживая желание ещё разок закатить глаза, Люцифер намеренно принимает более доброжелательную позу. — Я к вам с вопросами и готов платить за правду. — Нам ведомо, однако платой всякого храбреца, перешедшего реку, становится наше слово. В руке одной из боковых Мойр появляется нить судьбы Люцифера — алая, светящаяся, совершенно беззащитная перед обстоятельствами и целиком находящаяся во власти трёх старух. Другая Мойра, та, что по правую руку от центральной, из-под плащаницы извлекает серебряные ножницы, поднося их поблёскивающие лезвия к натянутой нити бессмертного. Центральная же старуха, словно из ниоткуда материализует в ладони своей глаз и бесцеремонно облизывает его, заставляя Люцифера поморщиться, пока засовывает око в свою иссохшую глазницу. — Не страшись. Чтящим слово нами изречённое не сулим погибель. Демон знал, на что подписывался, ещё до того, как ступил в эти проклятые места. Прочитав не один фолиант древнейших рукописей, Люцифер не боится смерти… ведь она не грозит пришедшему с чистыми помыслами. С Мойрами нельзя спорить, нельзя им лгать или лукавить, нельзя быть непочтительным или излишне льстивым. Проще говоря, настоятельно рекомендуется быть начеку и говорить как можно меньше, если хочешь сохранить башку в целости и сохранности, вдобавок выведав искомую информацию у этих всезнаек. — Я чту традиции и знаком с порядком, — из кармана Люцифер достаёт редкий камень сновидений, кладя его на крохотный пьедестал между ним и Мойрами, — примите моё подношение. — Достойный дар… мы ответим на три твоих вопроса, ни больше ни меньше. — Первый вопрос… Я видел сон, чего не бывает с бессмертным просто так. В нём общался с Айкири, которую убил когда-то, но абсолютно точно знаю, что мёртвые уже не способны на подобные трюки… их попросту не существует в нашем мире. Тогда как такое общение возможно? — Демонесса Айкири действительно мертва, однако живо её воплощение и нога его уже ступила на земли Преисподней. Дух той, что явилась в твои грёзы, Люцифер, отныне пробудился, а воплощение стало мостом её с той стороны. — Воплощение… речь ведь о Вики Уокер? — Сощурив рубиновый взгляд, Люцифер продолжает смотреть на замолкших Мойр. — И ведь воплощение — это байка, которая якобы бывает только в роду кровных родственников, а у Айкири детей не было! — Один вопрос — один ответ, — железно кряхтят старухи в унисон. — Понял. — «Адский Ад, принципиальные какие! Значит, надо сформулировать следующий вопрос так, чтобы он дал ответ на все прочие…» Второй вопрос. Я тщательно изучил родословную Вики Уокер и, согласно этому, она не является родственницей Айкири. Чистый ангел, каких поискать. Скажите, кто из не указанных в родословной бессмертных её кровные родственники? — Ты хитёр, демон. Лишь принимая во внимание твою боль грядущую, мы ответим, однако сделаем это подобно тебе. Не всё то золото, что блестит, равно как не всяк тот ангел, кто имеет за плечами белые крылья. Вики Уокер — дочь не Серафима, а демона, здравствующего по сей час. Его кровные таковыми являются и для юной Виктории. Все они не указаны в той родословной, о которой ты упомянул, Люцифер. — Я спросил кто! — не удерживается Люцифер от злости, когда Мойры вновь замолкают. — Один вопрос — один ответ, — удостаивают сухой репликой невозмутимые старухи. — Тогда третий вопрос, — отвечает, сжимая в кулаке всю свою злость. — Как убрать Айкири из моей головы, как пресечь нападки этой ведьмы через воплощение? — Никак, демон. Пока жив свет, будет жить и тьма. — Вы говорите загадками. — Один вопрос — один ответ, — слышится говор исчезающих в туманной дымке Мойр. — Классно пообщались, — подытоживает сам себе демон, глядя туда, где ещё пару секунд назад стояли Мойры, от которых он надеялся услышать что-то вразумительное. С другой стороны, хорошо, что те, кто держал нить его жизни в своих руках, подобру-поздорову свалили. «Эти ненормальные лучше моего расскажут, как непроста твоя новая подружка!» — злобным эхом прокручивает Люцифер сказанную Айкири фразу. В конечном итоге, Вики именно таковой оказалась: родственницей и воплощением той, что предала его, той, которую он страстно любил и столь же страстно возненавидел. Получите и распишитесь! Перед вами камень преткновения, через который мёртвая бывшая может продолжать ебать вам мозги! Уникальный случай… Теперь девчонка не так чиста, как заверяют белокрылые. Политический брак не дочери Серафима с Мальбонте теряет смысл и вроде как её можно вытащить из всей этой свадебной заварушки. Но надо ли Люциферу раскрывать такой невыгодный козырь? Определённо нет. Демон затеял эту игру в своих интересах, их блюсти и будет. Освобождать Вики Уокер от выгодной сделки просто потому, что ему её жаль, вот уж нет! «Что мне до чувств какой-то девчонки? Окажись Незабудка на моём месте, поступила бы так же. Всем же насрать на других в угоду своим шкурам!» — пытаясь уверить себя в правильности решения, сын Сатаны даже не заметил, как оказался по ту сторону реки, где его ждала Чума.***
(Тартар, в это же время) — Да кто ты такая чтобы прикасаться к ней!? — сжимая трепыхающуюся Остейн за глотку, кричит в ярости Мальбонте, которому донесли о ночном визите супруги в покои Уокер. — Как посмела? Демон зол так сильно, что, кажется, ему абсолютно по боку вариация убийства собственной жены. В конце концов, не он хотел их брака, это являлось скорее материнской прихотью, результатом которой стало его возвышение. — Я кхе-не хотела… кх… — едва произносит задыхающаяся Ости, тщетно пытаясь своими скользкими ручками отцепить от себя лапищу благоверного. — Да ну!? — антрацитовый взгляд Мальбонте наливается устрашающим блеском, прежде чем он влезает в голову демонессы и просматривает воспоминания минувшей ночи. Наследник видит в них всё, начиная от приставленного к горлу Уокер клинка, заканчивая неисчисляемыми угрозами Остейн:«— Только пискни и тебе конец, поняла?»
«— Свали в свой белокрылый Эдем пока цела, уродина!»
«— Мальбонте мой! Он без ума от меня!! Мы любим друг друга!!!»
«— Не надейся получить его, костлявая уродина!»
Последующий ответ Виктории поражает демона и где-то на инстинктивном уровне заставляет напрячься:«— Легко говорить, когда приставила к моему горлу нож. Чего же медлишь? Убивай, будет о чём рассказать Мальбонте за завтраком».
В глазах ангела виднеется устрашающая решимость, ни грамма сожаления. Вики, такая хрупкая, сама подставляется под остриё, и вовсе не рука Остейн прижимает его плотнее… смертельно близко:«— Ты адекватная?»
Ости в ошеломлении задаёт вопрос, скорее риторический. Видно же, что Уокер отчаянно хочет сдохнуть! Неужели та, на которую Мальбонте уже построил планы, надеется умереть, избавиться от него? Неужели их ночь сломала девчонку?«— Это у меня ты спрашиваешь, Ости?»
Даже в столь невыгодной ситуации копия Айкири умудряется съязвить, что вызывает в демоне скупой хмык. Дальнейшее появление в спальне дочери Мамона здорово выручает его новоявленную невесту, заставляя Остейн жалко покинуть комнату, тем самым делая последующий просмотр воспоминаний бессмысленным. — Судя по тому, что я увидел, ты очень даже хотела навредить ей, Ости, — глаза демонессы, кажется, вот-вот вытекут от давления, так устрашающа та сила, с которой благоверный лишает её возможности дышать. Всё, что одними губами несчастная произносит, — скупое «прости», однако это никак не смягчает гнев мучителя. — Никогда впредь не смей её касаться, сука, иначе я убью тебя, — шёпот Мальбонте в разы страшнее крика. Хруст. Остейн с переломанной шеей безвольным камнем падает на пол. Но нет, Мальбонте не убил её… не было намерения. — Привести ко мне Вики Уокер! — кричит демон затюканному слуге, — И приберите здесь! Ах, какая досада, искомая Вики Уокер-то сейчас в Раю! Но узнает ли об этом Мальбонте? А станет ли ему известно, кто именно притащил её в проклятый Эдем?***
(От лица Вики) О Шепфа, думала уже никогда не увижу наше с Дино место! Солнце, будто встречая меня, освещает каждый уголок острова-сада. Кроны его цветущих деревьев источают приятный аромат, который витает повсюду, благодаря усердному ветру, а райские птицы заливисто распевают шаловливые фигурации мелизмов. Окружающая жизнь прекрасна! Вот только отчего ощущение, что эта жизнь — моя, утрачено? Ад, за то короткое время, что я в нём провела, изрядно прошёлся по моим костям, не щадя и не жалея. Я снова здесь, в Раю, дома, где родилась и выросла… вот только домом Эдем быть перестал. Странное чувство: там я ещё чужая, а здесь — уже не своя. Стала инструментом в грязной борьбе за власть, могущество, и Ты ужасен, Шепфа, если и дальше позволишь этому продолжаться! Поразительно, как быстро может меняться восприятие мира. Сравнительно недавно я парила в облаках мечтательности и каких-то запредельных ожиданий, а сейчас в избытке хлебнула сурового реализма. Дино, неожиданно позвавший меня сюда, как и прежде ждёт, сидя в нашей беседке. По обыкновению читает. А я изменилась. Думаю, Люцифер прав — иначе меня растопчут. Стоит изучить правила игры, в которую меня втянули и переиграть каждого вздумавшего помыкать мною. — Спасибо, что пришла, Вики, — закрыв книженцию, ангел встаёт и галантно подаёт мне руку, только вот я эту руку не принимаю и присаживаюсь самостоятельно. «И откуда вообще узнал, что я сейчас в Эдеме? Это даже для меня стало неожиданным подарком Люцифера...» — Зачем ты позвал сюда? Решил, что в прошлый раз недостаточно полно выразил своё мнение обо мне? Возможно, мои слова, а может нечто другое заставляет Дино пристыженно отвести свои серо-голубые глаза. Где-то с полминуты между нами повисает молчание, прежде чем ангел, прочистив горло, решается возобновить попытку разговора: — Вики, милая… прости… я такой дурак! Не дал тебе слова сказать, поверил тому, что мне наговорили! — виновато смотря в глаза, ангел кутает мою руку в свои, заставляя поёжиться, — я так виноват перед тобой, моя Вики. — Если это всё, Дино, то я прощаю тебя, — мягко отстраняясь, вынимая свою руку из его объятий, — и мне пора. — «Больше не могу выдержать это прикосновение! Шепфа, помоги...» Встаю. Желание хоть как-то продолжать эту драму во мне отсутствует. Не хочу смотреть в его эти глаза, полные раскаяния, не хочу позволять касаться себя… а ведь просила поверить мне, довериться! Сейчас уже поздно!!! Я прощаю, мой милый Дино, но, кажется, уже не смогу доверять тебе так, как прежде, не смогу любить. А может и не любила вовсе? Кажется, любовь — иллюзия, существующая только в сказках, и права была мама, стоило поменьше их читать. Крутой разворот на девяносто градусов едва не сшибает с ног. Сильные руки Дино аккуратно впиваются мне в плечи, а сам он, примкнувший опасно близко, опаляет своим дыханием. Мешкаю, просто не понимаю, что задумал этот ангел, что творит. Тело пронзает мерзкая дрожь фантомных воспоминаний о ночи с Мальбонте, но Дино ведь не такой?! «Успокойся, Вики, этот ангел никогда не причинит тебе вреда!» — Я люблю тебя, Вики, не выходи за него! Он целует меня, и ноги подкашиваются от ужасного осознания — я не люблю этого мужчину! Ступор, паническое нежелание переплетать наши языки давит на меня, заставляет попытаться оттолкнуть Дино. Он не замечает, как мне плохо, как слабы и бессильны мои руки, и я задыхаюсь… — Вонючий белокрылый ублюдок! — внезапно появившись, Мальбонте налетает на Дино со скоростью света, одним ударом заставляя ангела отлететь на десяток метров. Их драка набирает ужасные обороты. Остров, с минут семь назад полный райских воплощений, становится уродливым полем боя, пока я сижу на траве, обхватив себя руками. Слёз не осталось, просто надеюсь, они зацепят меня в пылу схватки и избавят от происходящего вокруг дурдома. На шум прилетают архангелы. Ещё немного и разнимать им было бы некого: до крови избитый Дино едва жив и даже Мальбонте выглядит изрядно потрёпанным. Глядя на последствия вакханалии, впервые в жизни не ощущаю потребности исцелить чьи-то раны. Интересное чувство, новое. — Ты идёшь со мной, — подошедший ко мне демон не спрашивает, констатирует. Понятно, что моё мнение и тем более желание его уж точно мало волнует, — быстро, — добавляет сквозь зубы, недовольно протягивая мне руку. Не хочу его касаться. Поднимаюсь сама, в уме перечисляя все выученные до этого дня молитвы, только бы не трогал. Делаем пару шагов, и тут приходит смс. Понятия не имею, от кого и какое, но звук уведомления почему-то вызывает у демона приступ озлобленности, агрессию: — Прочти, — говорит мне низким шёпотом, практически утробным, — вслух. — Это личное, — злить эту зверюгу крайне не хочется, но он же должен понимать, что такое личные границы? Потянув за волосы подальше от любопытных глаз архангелов, Мальбонте заводит меня в заросль чудом уцелевшего винограда. Отпустив, но оставшись на неприятно близком расстоянии, демон глыбой нависает надо мной. Становится страшно смотреть на его ярость, руки бесконтрольно начинают трястись. Хотелось бы отступить, выпутаться, но некуда. Медленно выдохнув, наверное, в попытке успокоиться, персональный палач сам вытаскивает телефон из моего кармана. Прочитав неизвестное мне содержание смс, Мальбонте хмурит брови и неприлично долго молчит. Ох, уж лучше бы он молчал всегда, потому что сказанное дальше походит на смертный приговор: — Кто такой Доктор Яков и что он делает у тебя дома, шлюха? «Люцифер, собака ты адская, нашел же "подходящий" момент написать, Сатана тебя дери! Ну вот, уже ругаюсь как они…» — мощная пощёчина Мальбонте мигом отрезвляет меня. — Говори, будет хуже, если я сам узнаю!!! Шум в ушах после пощёчины едва позволяет расслышать эту нелицеприятную угрозу Мальбонте. Странно, что я вообще устояла на ногах, испытав на себе тяжесть его руки…***