***
(От лица Вики) Этот демон невозможен! Притащил в своё логово, так хоть бы на ноги поставил, но нет, продолжаю против воли висеть на его плече! — По какому праву ты… ох… — Люцифер садится на кровать, перемещая протестующую меня к себе на колени. Шепфа, как же неловко! — Встанешь, когда я скажу, — раскомандовался, крепко обхватив мою талию рукой, чтобы не сбежала. Дышать. Кажется, забыла, как это надо делать. — Ты не можешь мучить кого-нибудь другого? — спрашиваю в перерыве между попытками обрести свободу. Авось отвлечётся и ослабит цепкую хватку. — Нет, уже выбрал тебя, — «Так пронзительно смотреть, как это делает он, вообще законно?», — что это за выходки, Уокер? Вместо того, чтобы смирно сидеть под присмотром Ади, где я тебя оставил, ты идёшь в самую гущу проблем. Совсем отбитая? Злится. Но в чём я виновата? Сам же избавился от меня при первой возможности, а теперь опять домой тащит и отчитывает, как маленькую. Обидно, знаете ли. Отворачиваюсь, просто чтобы не сталкиваться с этими дискриминирующими мои права рубиновыми глазами. — С кем разговариваю? — жгучие пальцы второй руки демона аккуратно впиваются в мой подбородок, заставляя повернуться обратно. Шепфа, как же невероятно он зол! — Что случилось с твоей силой? — не стараюсь перевести тему, просто понимаю, что не чувствую привычной слабости от соприкосновения с Люцифером. Вообще ничего не ощущаю, будто его дар поглощения энергии полностью исчез... На мой вопрос брюнет многозначительно и тяжело выдыхает, возможно, временно, но сменяя клокочущий в пламени рубинов гнев на милость. — Припас одну микстуру Геральда, — подушка его большого пальца чуть задевает мою нижнюю губу, — и пришлось целиком её выпить, чтобы в поисках тебя по всему пабу случайно не стать массовым убийцей. — Ты спятил! — от шока не сдерживаюсь в громкости. — «Ринуться туда, где наверняка был Мальбонте, и без дара? Дурак!» — И слава семи смертным грехам, нормальный не пошёл бы на такое! — ухмыляется, оголяя ровную линию зубов. — Даже ради тебя, Незабудка… — он заботливо заправляет мне за ухо выбившуюся прядь волос и чуть касается щеки костяшками пальцев. Необъяснимое волнение приобретает слишком ощутимый характер. — Р-ради меня? — сердце делает кульбит, стуча как ненормальное. Грудь буквально сдавливает от нахлынувших чувств, а время замедляет свой ход. — А отсюда непонятно, глупая? — окружившая талию рука слегка поглаживает рёбра, вызывая мурашки по всему телу. — Или думаешь, я всегда так по пятницам развлекаюсь? — секунду назад ласкающая рёбра, сейчас жгучая ладонь недовольно стягивает к ним шёлковую ткань моего платья. — Ты вообще отдаёшь себе отчёт в том, что могла пострадать? Когда увидел сторис, думал, с ума сой… — Прости, — останавливаю нравоучения приложенным к губам демона указательным пальцем и шепчу тихонько, перемещая вторую руку на лёгкую, добавляющую ему брутальности щетину. Дрожь невольно пробегает по телу, когда оставляю на колючей мужской щеке поцелуй. Искренний, тёплый, он наполнен моими чувствами и как бы говорит: «Мне жаль, Люцифер». Мой прижатый к демоническим губам палец теряется в мужской ладони и сползает вниз, прямиком на его грудь. Кажется, сердце сына Сатаны бьётся так же сильно, как и моё, отдавая пульсацией в висках. — Ах, — обвив за талию теснее, Люцифер ближе прижимает к себе, и в комнате разом становится жарко, душно. Всё, что могу, так это издать неясный вздох, полностью забывая о своей недавней решимости протестовать. — Откажись от свадьбы с ним, — пронизывающий, вобравший в себя всю Преисподнюю и полный серьёзности взгляд, — и я прощу тебе всё что угодно. — Я не мо… — не выслушав до конца тираду, Люци вовлекает меня в сладострастный поцелуй. Его мягкие, горячие губы так необходимы, желанны, умелый язык скользит по самым чувствительным местам, заставляя желать большего. Всё тело предательски поддаётся ласкам, всецело отдаваясь моменту нашего единения, наливаясь приятным томлением внизу живота и ватностью в ногах. Сгораю и чертовски жажду гореть в пламени нахлынувших чувств. Полностью. Без малейших сомнений и остатка. — Я решу вопрос с твоим братом, сделаю его падшим. Над тобой больше никто не будет иметь власти, — прервав поцелуй, шепчет прямо в губы, обдавая своим горячим дыханием и очерчивая мою щёку подушками натруженных пальцев, — обещаю, Вики. — Но нас больше не связывает сделка, ты не должен… — Люцифер вновь ловит несказанные слова губами. Его короткие, но ужасно голодные поцелуи плавно перемещаются на шею, заставляя меня немного выгнуть спинку и откинуть волосы назад, чтобы предоставить демону больше пространства для вызывающих трепет действий. Разум сейчас уступает место чему-то более важному и правильному. — Должен, — поцелуй, — ведь, — поцелуй, — ты, — поцелуй, — мне, — поцелуй, — нравишься. В моих глазах застывают слёзы. Я нравлюсь Люциферу! Он так проникновенно смотрит в глаза вобравшими в себя моё отражение, помутневшими зрачками, что любые сомнения в сказанном по щелчку пальцев улетучиваются в небытие. Демон серьёзен. И кажется, его чувства взаимны… Теперь слишком глупо отрицать очевидное, эмоциональный коктейль между нами однажды должен был сдетонировать. А всё это время я наивно, а главное, тщетно пыталась убедить саму себя, что ничего к нему не чувствую. — Ты не обязана отвечать мне, Незабудка, — тихий, низкий голос Люцифера действует на меня слишком завораживающе. — Но я хочу ответить, — чувствую на кончике языка нотки терпкого табака, горящей свежеспиленной древесины и уже знакомого алкоголя, того самого виски, который Люци с высоты своих полётов мнит успокоительным. Вкус энергии демона вызывает тягучее, неистовое желание обнажить перед ним свою энергию, чего никогда ни для кого прежде не делала. Аура Люцифера не вторгается с ноги, лишь аккуратно витает вокруг, обдавая меня своим жаром, но я сама впускаю её в себя, вдыхая как самую блаженную вещь на свете. Позволяю лобзать меня так, как это делали наши губы минутой ранее, — трепетно, нежно, до одобрительного шелеста крыльев за спиной. — Ты прекрасна, — говорит на ушко, пятёрней зарываясь в моих белоснежных волосах, — корица, горячий шоколад и клубничный ликёр… Будто создана быть моим искушением. Искушение. Я — его, а он — моё. Впиваюсь в плечи Люцифера и стону, как только наши энергии переплетаются в вихре страсти, образуя общую краску с триллионом множеств самых уникальных оттенков. Ментальное единение… то, о чём грезят многие, но обретают лишь избранные, то, что возведено в ранг катарсиса, блаженства, утопии и едва ли не занесено в красную книгу бессмертных. Единение, когда "я" прекращает своё существование и рождается "мы". Ни он, ни я, ни раздельно. Мы. Стоит моей энергии задеть струны его души в максимально искусительной манере, Люцифер издаёт гортанный рык и пригвождает меня к постели, на которой оказываемся в два счёта. Его распустившиеся во всю мощь алые крылья подрагивают, а сердце бешено колотится, намереваясь выскочить из широкой груди, я и сама испытываю то же самое, ведь прямо сейчас мы едины. Кожей ощущать, что чувствует демон — невероятно, и уверена, мои эмоции он видит так же кристально ясно. Слишком сладко Люцифер проводит языком по моей губе и снова целует — на этот раз жадно, немедленно призывая ответить. Ощущения запредельны. Поцелуй пробуждает обжигающую страсть, его или мою собственную — не понятно. Кажется, горю изнутри, превращаясь в развеянный по ветру пепел, и только наши сцеплённые в замок руки не дают улететь окончательно, служа якорем в этом мире. Жажду слиться с ним воедино и никогда не отпускать, быть только его, принадлежать только ему. Знаю, что Люци ощущает то же самое, об этом буквально кричит взбунтовавшийся вкус табака, заполнивший меня до предела. Мир сужается до рубиновых омутов и искушающих мою ангельскую душу губ. Мы разрываем поцелуй, лишь находясь на грани того, чтобы задохнуться. Какой-то прежде неизвестный голод искореняет во мне всю взращенную за годы добродетель, которую так хочется послать куда подальше. Люцифер с шумным выдохом отстраняется, ладонью проводя дорожку от ключиц к бёдрам, заставляя хныкать от сожаления, что моя кожа облачена красным шёлком платья. Не сдерживаю парочки молельных стонов, вызвавших на лице демона самодовольную ухмылочку, а затем накрываю мужские плечи ладонями, рисуя вкрадчивую линию к его затылку. — Ты веришь мне? — вопрос, ответ на который Люци наверняка считывает по сплетённой энергии, но всё же задаёт, намереваясь услышать из моих уст заветное «Да», которым становится кивок. — Тогда расслабься, Вики. Его обжигающие пальцы устремляются ниже, слегка задевают край платья, пока демон высвобождает затылок из моих объятий. Затем орудия сладострастной пытки спускаются к коленным чашечкам, издевательски кружат по ним и тянутся ниже и ещё ниже. То, с каким взглядом Люцифер снимает мою обувь, — непередаваемо, и этот полный вожделения взгляд принадлежит мне одной. Перед глазами искрит, стоит искусителю души моей любовно коснуться стоп, слегка помассировать их и ринуться вверх, очерчивая ему одному известные линии сначала руками, а затем и языком. Когда раскалённые до предела поцелуи обрушиваются на мои бёдра, я инстинктивно сжимаю в своих руках простынь и чуть свожу коленки. — Я не сделаю тебе больно, — каждой клеточкой ощущаю на себе непомерное мужское желание, искренность его намерений, и немного размыкаю колени, позволяя демону продолжить свои невероятные, такие необходимые сейчас манипуляции. Каждый поцелуй, каждое прикосновение лишает меня остатков самообладания. Бесспорно, Люциферу до чёртиков нравится видеть томное упоение в моих глазах и то, как поддаюсь его касаниям, выгибаясь навстречу. Он становится смелее, настойчивее, запускает горячие пальцы в средоточие моей женственности, не снимая кружевных трусиков. Я достигаю апогея, в котором искрами проносится одно на двоих воспоминание нашей первой встречи на балу. Пальцами лаская клитор, демон ухмыляется, а в его кровавых омутах отражается то же, что вижу я. — «Тебе тогда до одури шёл белый… подчёркивал хрупкость и невинность, которыми пропитана насквозь, Вики», — слышу в голове хриплый от похоти голос Люцифера. — «Я не так беспомощна, как тебе кажется, а-ах!» — пытаюсь огрызнуться в ответ, но выгибаюсь, когда он задевает мою самую чувствительную точку. — «Понял это моментально, стоило твоему замечательному ротику открыться посреди безжалостно убитой клумбы», — ухмылка, поцелуй, экстаз. Танец страсти наших языков сражает наповал, мои руки начинают лихорадочно освобождать Люцифера от рубашки. — «Ты всегда будешь мне это припоминать?» — «Смирись», — отбрасывает рубашку в сторону, возвращая свои пальцы к белью и медленно стаскивая его с меня. Спальня до краёв наполняется запахом похоти и эхом моих стонов, когда Люци, зубами стянув неугодный кружевной элемент, прижимается к моему клитору нежным поцелуем. Бесстыдно извиваюсь, ощущая жар и нежность языка на моих складочках. Уверена, краснею… — «Ещё как, Незабудка», — чувствую, что вот-вот взорвусь, и Люцифер останавливается, посылая мысленный комментарий, но после вновь возобновляет свою безумную игру языком, заставляющую мои руки путаться в его смоляных волосах и шептать нечто, чему я даже не в силах дать толкование. Чувствую, как спустя время мышцы там сокращаются, даруя неописуемую эйфорию, и запрокидываю голову назад, ощущая удовлетворённые моей разрядкой прикосновения Люцифера на талии и прикрытой платьем груди. — «Люблю красный, но, кажется, здесь он лишний», — боковая молния платья с характерным звуком расстёгивается, позволяя демону лишить меня сначала старательно подобранного на вечер наряда, а затем и бюстгальтера. Теперь оказываюсь обнажена перед ним и душой, и телом. — «Мне остановиться?» — Люци моментально улавливает каплю моей обеспокоенности, так и не успев расстегнуть пряжку ремня. — «Н-нет…», — возможно, звучит не так уверенно, как я бы того хотела. Древесные нотки мужской энергетики насыщаются ароматом пепла, становится очевидным мельтешащее на его уме сомнение. Люцифер отстраняется, всё ещё нависая сверху, но заставляя ощутить щемящий холод кислорода между нашими телами. — Если ты не готова… — произносит вслух, обдавая жгучим дыханием. Клокочущее во мне сомнение по капле отодвигается на второй план, — тогда не будем, — добавляет, нежно скользя заботливым взглядом по моему лицу. — Готова, — говорю теперь куда более уверенно, и наши энергии сплетаются с новой силой, подобно бушующему урагану. Мощная мужская ладонь чуть приподнимает подбородок, Люцифер словно сканирует зеркало моей души, пытаясь прочесть долю истины в сказанном. Хочу забыться в чувствах нашего единения, в полной мере познать то, что даруют ласковые и полные страсти прикосновения демона. Хочу навеки обрести витающее между нами ощущение лёгкости, вобрать его в себя и никогда не отпускать, храня в самом сердце. Демон кивает, не отрывая горящих хищным пламенем омутов, второй рукой скользит к пряжке ремня, затем к ширинке, боксерам… Всё это время мои руки покоятся на его татуированной груди, из которой на волю рвётся задаваемый сердцем пунктирный ритм. Поцелуй. Заглушающий способность думать, быть и существовать. Мгновение. Пристроившись между моих ног, Люцифер одним уверенным толчком входит, заставляя стонать прямиком в его губы: — А-а-х! — «Тш-ш, не двигайся, Вики, ты сейчас привыкнешь…» — слышу беспокойство демона в чертогах разума. Он едва заметно рычит, ведь, сама того не заметив, ногтями впиваюсь в его плечи. Постепенно привыкаю. Чуть ослабляю когтистую хватку, упиваясь по-новому приятным ощущением наполненности, и лишь сейчас Люци начинает аккуратно двигаться, ртом ловя мои стоны. Выйдя, он нежно вставляет член обратно, каждым аккуратным толчком и прикосновением зарождая во мне расцветающую женственность. Наши ладони переплетаются, тела покрываются испариной. — Люцифер… — он толкается чуть резче, менее терпеливо заполняет собой всю меня. — Вики… — входит глубже, заметно увеличивая темп проникновения, но вместе с этим продолжая быть всё таким же нежным, заботливым. Обуявшее нас возбуждение сжимает в своих тисках подобно дурману, которому невозможно противостоять. В порыве страсти Люцифер оттягивает мою немного опухшую нижнюю губу, а затем, вдоволь наигравшись, ласкает нёбо языком, пробуждая пёстрые искры где-то в области макушки. Горю, жажду сгореть под его руками, умело изучающими моё нагое тело, не разрывая нашего поцелуя. Ладонями обвив шею демона, тянусь ближе, в то время как Люци подхватывает меня под ягодицы, позволяя плотнее обнять ногами его каменный, всё быстрее и быстрее толкающийся в моё естество торс. Кровать под нами трясётся, беспощадно бьётся изголовьем о стену. Выгибаюсь в спине, когда темп становится неистовым, когда звуки шлепков закладывают уши, а сил сдерживать исступлённый крик попросту больше не остаётся. На мне, должно быть, с десяток засосов, и каждый новый принимаю в возрастающем ажиотаже. Издав утробный рык, Люцифер жадно кусает шею, оставляя очередной след в коллекцию происходящего сумасшествия. Его метки — услада для глаз, чувствую это по объединившей ход наших мыслей энергии. Возможность ощущать всё под призмой восприятия другого — ставшая реальностью фантастика. Сокращение мышц и пульсация его органа во мне пронзают волной удовольствия, заставляют тело биться в мелкой дрожи, а зрение на миг утратить свою способность к восприятию действительности. «Да, вот так, кончай, Незабудка», — слышу ласковый баритон с помощью нашей связи. Шепфа, готова поклясться, мне ещё никогда не было так хорошо, как сейчас! Руки Люцифера прочно впиваются в мои бёдра, и он издаёт удовлетворённый рык, с последним толчком вытаскивая член и изливаясь на мой живот в порыве очередного поцелуя. — Я не сделал тебе больно? — от его заботы приятная истома нежно разливается по телу. Или причина даже не в этом, а в том, каким ласковым Люци открылся для меня сегодняшней ночью. Отрицательно качаю головой. Отпустившая бедро рука демона лелейно приглаживает мои спутавшиеся пряди, пока мы оба пытаемся прийти в себя и осознать случившееся. А после, когда я практически теряюсь в неге подступающего сна, Люцифер поднимает на руки, унося меня под струи горячей воды душа. Демон помогает не упасть, рукой придерживая за талию, пока массирую его рельефное тело благоухающим гелем. Делает то же самое, свободной рукой проводя дорожку от моих ключиц к пупку. Наши намыленные тела на какое-то время полностью теряются в клубах горячего пара… Прихожу в себя, когда Люци, обернув махровым полотенцем, укладывает на взъерошенную кровать: — Нам будет сложно, — шепчет, оставляя краткий поцелуй в самую макушку. — Будет, — не отрицаю, прикрывая тяжёлые веки. Наваждение провалиться в необходимый сон неизбежно становится реальностью. — Спи, Незабудка, — горячая ладонь Люцифера сплетается с моей, а его багровое крыло кутает своим теплом, окончательно убаюкивая. Мы проваливаемся в глубины царства снов на несколько блаженных часов, прежде чем первые рассветные лучи оповещают о своём появлении, беззастенчиво мельтеша на наших обнажённых телах. Просыпаюсь первой, в упоении наблюдая, как мирно спит крепко обнимающий меня демон. Любуюсь его красивыми ресницами, бровями, скулами… перевожу взор на губы, и низ живота сжимается от томных воспоминаний о волшебно проведённой ночи. На кончике языка чувствую глубокий, насыщенный вкус виски, когда на лице мужчины расплывается полуулыбка. Видимо, моё шевеление не остаётся незамеченным. Ох, надеюсь не я его разбудила! Прижав к груди, Люцифер шумно вдыхает аромат моих волос, басистым, немного заспанным тембром радуя слух: — Налюбовалась? — смешок. Какой же он всё-таки засранец, шутить в такой момент! — Ты всегда такой невозможный? — сталкиваюсь с клокочущими искорками в рубиновом взгляде. — Только по утрам, — целует в макушку, как маленькую, — а так я просто ангел во плоти, — легонько бью его кулачком по груди и слышу хрипловатый смешок. Уютная тишина. Объятия, в которых хочется остаться навечно. Шлейф наших поутихших, но впитавшихся в стены и мебель энергий. — Люци, что нас ждёт дальше? — очень не хочется нарушать воцарившую идиллию, но задать этот вопрос кажется важным. — Не знаю, Незабудка. Может, час, а может, меньше, и действие настойки прекратится, — становится очень грустно. — Как ты думаешь, каким будет последнее испытание? — хочется переключится на что-то другое, возможно, менее отдающее уколами в рвущемся на части сердце, но эта смена темы явно не нравится Люциферу, с прищуром поднявшему мой подбородок. — Его не будет, — сказал, как отрезал, — ты моя и точка. Желваки играют на мужских скулах. Абсолютно понятной становится его решимость и некоторая злость, ведь Люци не допускает даже малейшей возможности, что мне придётся и дальше быть пешкой в политической игре Небес и Ада, а главное, — невестой Мальбонте. Энергия алоглазого окружает горящим костром, а затем он целует… Сгораю до тла… Откидываясь обратно на подушки, позволяю Люциферу нависнуть сверху и стянуть к бёдрам прикрывающее наготу одеяло: — Ни стыда ни совести, — шепчу ему в губы, вздрагивая, когда он теребит мой сосок меж своих пальцев. — Ничего лишнего, — дерзит, оставляя багровый, заставляющий вскрикнуть от удовольствия засос на шее. Одна злосчастная секунда рушит всё. Выломав дверь с петель, в спальню врывается куча вооружённых архидемонов во главе с Мальбонте. При виде нас антрацитовый взор Наследника Адского трона наполняется убийственной яростью. Он не верит увиденному или не желает этого делать, а потому на краткий миг просто замирает, оглядывая наши с Люцифером обнажённые тела и разбросанные по комнате элементы одежды. Поддев лежащие на полу трусики мечом, Мальбонте в одночасье выпускает из горла дикий, ужасающий крик. Вздрагиваю. Впопыхах натягиваю на себя одеяло, пока Люцифер мужественно закрывает меня крылом от посторонних глаз или чего похуже — агрессивно направленного оружия. — Убогая Эдемовская шлюха!!! — если бы не Люцифер, Наследник бы уже убил меня. Развернувшееся противостояние братьев ужасает. Стоит Люциферу нанести Мальбонте яростный, полный сил удар, как на него наваливаются защищающие хозяина архидемоны. Снова, и снова, и снова… Будь с ним заблокированная сила, солдаты бы не посмели и пальцем тронуть, но сейчас для них будто открылся уникальный, один на миллион шанс навредить первенцу самого Сатаны. На скорую руку обмотавшись одеялом, встаю на пути к толпой заваленному на пол Люциферу, когда клинок одного из архидемонов едва не пронзает его грудь. Заслоняю собой, не думая о последствиях, кои без сомнений настигнут через секунду. Меч солдата уже в дюйме от моей шеи. — Смотри куда целишься, урод! — Мальбонте вырывает сердце незадачливому архидемону за секунду до непоправимого, а затем швыряет едва ли стучащий орган в меня, пачкая в крови убитого. — Я велел её не трогать!!! Удар. Мальбонте ногой отшвыривает меня в сторону. В глазах предательски темнеет, сильная тошнота подступает к горлу. Слышу кричащего моё имя Люцифера, но средь сизой дымки различаю лишь его угасающий силуэт…***