Обычная ведьма

- Киска моя, иди завтракать. - послышался увлеченный голос Сита, научившегося жарить оладьи. Первым экспериментатором, естественно, были мы, в первые дни откровенно отлынивая от его блюд, потому что... живот болел, и тошнило. Очень. Я мрачно поплелась на кухню, настроения не было никакого. Ренн давно бодрствовал, штудируя книжки по истории некромантии и ведьмовству. С тех самых пор, как я увиделась с Цали, прошло три дня, и я не общалась с Ренном больше. Видела, как ему трудно осознавать, что я все это время была кошкой, а ещё он явно не знал, как вести себя, будучи таким. Таким новым с точки зрения внешности. Его шрамы сперва отталкивали меня, как и окружающих, которых он, избегая, старался не пугать, но потом я привыкла, и вскоре находила их не столь ужасными. Но сейчас не обо мне. Мы вроде как нашли способ, и я должна была бы радоваться, но я боялась. Боялась до жути. Я боялась, что матерь найдёт меня, а как только сделает это, убьёт или же убьёт моё окружение. Я не хотела рисковать никем, а тем более Ренном, я им итак уже достаточно рисковала. А ещё я боялась Сита, и не доверяла ему. Я помнила о той цене, которую он мне назначил (а точнее ее неопределённость), помнила и беспокоилась. - Ты знаешь, что, когда беспокоишься, у тебя хвост непроизвольно дёргается в стороны? Я прервалась и бросила отрывистое: - Отстань. - Ты так любезна сегодня. Ангел мой, как тебе эта новость? Твой Ренн скоро... - Ты не мог бы заткнуться? И тут вошёл Ренн. - Как вы понимаете Амелию? - Понимаешь, мой друг, это моя врожденная способность - понимать всяких птичек - синичек и прочее. Ренн скинул руку, брошенную тому на плечо и направился к выходу, собирая волосы в низкий хвост. - Дружище, ты куда? - Надо купить Амелии одежду. Завтра ей надо будет во что-то переодеваться. - Не возьмёшь свою подругу? Или размер знаешь? Тот раздражённо бросил: - Знаю. - А знаешь ли ты, дружище, что охранность твоих снов подверг... Дверь хлопнула. Эллион неприятно усмехнулся и повернулся ко мне. - Киска все съела? Теперь киска отправится лежать перед важным путешествием своей души и не будет метаться между моих ног в попытке меня отвлечь. - Отвали. Я развернулась и ушла. Вслед мне послышалось легковерное: - Подростки. Спустя несколько часов. Пришёл Ренн, но не один: с платьями, шёлковыми сорочками, брюками, бельём и прочим. Сит лишь спросил: - Всю стипендию просрал? Я же разглядывала это приторно пахнувшее чудо с завистью: было видно, что ткань ластящаяся, мягкая. И самой хотелось лечь и запятнать это всё своим запахом. Я стала замечать, что наш с кошкой разум все более смешивался, как запахи по ветру. Поэтому переселение обратно в моё тело было отнюдь не лишним. Ренн начал гладить меня. Поначалу было стыдно подставлять ему нежный животик, но потом я отдалась во власть его рук. Сит же начал разговор с Ренном. - Что ж, ты умный мальчик. Знаешь ли ты "Комплекс историй по ясновидению"? - Слышал где-то. - пожал плечами ведьмак. - Почитай на досуге. Будет очень интересно глянуть на тебя после... Я встрепенулась и спросила: - А кошка? Она умрёт? - К сожалению да, Вильверс. Я переспросила: - А что это за комплекс историй такой? Ответил Сит спустя несколько минут: - Понимаешь ли, это такой сборник историй, куда входят записи ясновидцев. Весьма популярен у обычных людей низшего слоя магии... что ж. Пора. Амелия, запомни: что бы ни происходило, стремись к своему телу. Они надели чёрные непроницаемые костюмы, чтобы моя аура не отвлеклась на них, заплели волосы в магические косы, усиливающие энергию тела и подвели глаза чёрным цветом. Ренн смотрелся в этом виде шикарно. Истинный ведьмак. Неуверенно улыбнулся мне, я ему просто мурлыкнула, стараясь вложить в этот звук всю свою веру в него. Потом все же решилась. - Сит, передай Ренну, что я очень верю в него, и... знаю, что он сделает все, что сможет. Я знала так же и то, что Ренн оставил свою сестру - инвалида, отца, всё свое положение лучшего учащегося академии, чтобы просто помочь мне, быть рядом, хотя мог и оставить все это дело - хотя я знаю, что он не смог бы. Я так ему должна. - Итак, начинаем. Они принесли моё обнажённое тело, покрытое кусками льда, вынули его из ёмкости. Мокрое тело плюхнулось на клеенку, чёрные волосы разметались по плечам. Белое, покрытое царапинами тело. Просто тело. Моё тело. Без моей бренной душонки. Мне стало зябко, я хотела бы, конечно, обхватить себя ладонями, но вместо этого подогнула лапки крендельком и охватила их хвостом. Было непривычно осознавать, что месяц в теле сделал меня привязанным к нему, почти что родное. Внезапно всё изменилось. В углах заплясали тени, они извивались, приобретали очертания ивовых тел, искривленные позвоночники вытягивались. Среди всего этого ужаса я увидела, практически вслепую, то ли чувствуя, то ли ощущая три тела, одно из которых было моим. Оно было облачено в оливковое платье, в котором я умерла. Я трепетно подошла к нему, коснулась. Струя крови, возможно горячая от свежести, стекала по моему разодранному виску, шея была неестественно вывернута, а в живот был всажен нож. Странно, но таких ран у меня не было. Затем попыталась понять, что мне нужно делать. Наверное, лечь на него. И я вправду легла. Почувствовала вмиг чью-то руку на своей левой, сердце, отстукивавшее свой первозданный ритм и тяжёлую голову. А ещё пронизывающий холод. Я сделала судорожный глоток воздуха, открыла рот, но вырвались только хрипы. Рядом бережно сидел Ренн и аккуратно растирал мои конечности. Всё вновь стало цветным, таким плоским и в то же время многогранным... объяснить было трудно. Я с трудом повернула голову туда, где, сложив лапки, лежало хрупкое кошачье тельце котёнка или едва молоденькой рыжей кошечки. Ренн тут же испуганно сказал: - Побереги себя, осторожнее. Тут он подхватил меня и перенёс в постель, укрыл. Меня пробил озноб от внезапного тепла, я схватилась за руки Ренна и поцеловала его, прижалась к нему, мягко удерживая. Сзади послышался смешок: - А вы времени зря не теряете. Я резко повернулась, хрипло сказала: - Наконец я могу послать тебя... Спасибо. Огромное спасибо. - Оставь эти благодарности для него. Я должен восполнить силы. Вернусь завтра. Удачи. Он подмигнул нам и скрылся на кухне, на ходу снимая чёрную рубашку. Ренн заботливо подоткнул одеяло, укрыл поверх ещё одним. Просто сидел, чуть сгорбившись, и смотрел на меня. Смотрел так, как не смотрел ещё никто и никогда. Ничуть не призывно. Наоборот, как-то абсолютно мягко и беспредельно нежно. Тут я поняла, что была обнажённой. - Ренн, пожалуйста, принеси мне одежды... Из кухни послышалось: - Я думал, вы наоборот раздеваться будете. Я по привычке зашипела. - Все-все, ухожу. И вправду послышался звук закрываемой двери. Затем Ренн ответил: - Тебе не помогать одеваться, верно? Вот. Держи. Я выйду из комнаты. Как буду нужен, позови. "И долго мне так мучиться? Не спать? Перестать думать о чем либо и просто заснуть. Это не так и трудно, Ферон возьми". Поправила ночную рубашку, вздохнула, раскрылась, снова вздохнула. Затем резко встала. Решила сходить на кухню. Хоть Ренн и заказал нам ужин, которым я наелась, можно было ещё что-нибудь поесть. В конце концов, делать нечего... Прошаркала на кухню босиком, налила воды. Нашла в ящиках кое-что интереснее - коньяк. - А вот это нам пить не нужно. Я вздрогнула, разлив воду на себя, и обернулась. Стоял Ренн. Собственной персоной. С плохо смытым макияжем, слегка помятый ото сна, такой тёплый. Россыпь веснушек тоже будто чуть помялась. - Ренн, ты... а ты не мог бы высушить мою рубашку? Я указала на пятно головой. Он покачал головой и, приложив руку, прошептал бытовое заклятие. Пятно побелело, а вот я, наоборот, покраснела. Быстро прошептала, чтобы не остановить себя: - Ренн, пожалуйста, помоги мне. Мне очень холодно без тебя, очень плохо. Он шумно втянул воздух, так же шёпотом ответив: - Но... нам нельзя, понимаешь? - Наоборот можно. Теперь уже можно все. Я схватилась за его талию, прижалась, крепко обхватив руки в замок за его спиной. - Ты очень слабенькая. Особенно сейчас. Я боюсь, что наврежу тебе. Я не могу так рисковать тобой, понимаешь? Он обнял меня, нежно и трепетно. - Так будет совсем немного больно, и... Во снах ты... ты приносил мне удовольствие. Я была там. Я знаю, что может быть не больно, а приятно. С тобой точно может. Он посмотрел на меня удивлённо, немного потрясеннно, но ничего не сказал. - Сделай как хочешь, сейчас. Только сделай, пожалуйста. Я так хочу этого. Я хочу тебя, понимаешь? Пожалуйста... Я смущалась, боялась того, что он может сделать, что может быть больно, и горела изнутри одновременно. Это не было ни похоже на один из романов, прочитанных мной. Внизу живота все тянуло и горело, ныло, порой остро и больно. Хотелось как во сне, но с более яркими ощущениями, так остро, так опасно для тела, что признавать я не хотела, и так нежно. Он хрипло прошептал, сдаваясь своим и моим чувствам: - Ты такая красивая... Провел ладонью по моей скуле. Как кошка, я прижалась к его ладони, медленно выгнулась по направлению к нему, чувствуя его всем телом. Хотелось оказаться ещё ближе. Снять эту чёртову одежду. Увидеть его без неё. Ощутить его движения по телу, словно прикосновения кисти по холсту. Ренн усадил меня на край кровати, поглаживая, целуя шею, сел на колени. Я инстинктивно свела ноги. Тогда он начал медленно целовать меня, оставляя влажную дорожку, стараясь расстегнуть рубашку, не спрашивая, уверена ли я, как это было в книгах. По видимому, он и сам был неуверен. Он волновался. Руки плохо слушались его, пуговицы скользили во влажных пальцах. Я накрыла его ладони своими. Тогда он начал делать все более медленно. Снял рубашку. Я осталась в бюстгальтере, расстегнула его рубашку, прильнула к его губам, чтобы не было так стыдно расстегивать лиф. Он накрыл мою грудь руками, поглаживая соски, так стыдливо, так аккуратно. Мне казалось, я улечу. Просто от этой ласки. Затем снял мои штаны, трусы. Я сидела перед ним нагишом. Ренн развёл мои ноги, терпеливо, нежно. Нагнулся, и я покрылась мурашками, почувствовала его язык, нежное хождение которого приносило мне острое, пульсирующее удовольствие, особенно там. Я завозилась, легла, устроилась поудобнее, чувствуя лишь его язык, едва уловимый запах пота от Ренна и его волосы, щекочущие мне ноги. Он чуть шире развёл мои ноги, оперся о кровать, наклонился. Я не выдержала и тихо застонала. Почувствовала, как начинаю возбуждаться, как вытекает из меня смазка, как он подхватывает её языком, уже так чувственно. Он нашёл то место, начал усиленно целовать, погружаясь, выходя, снова целуя, нежно. Хрипло промурчал что-то, когда я выгнулась дугой, протяжно застонала. А затем мир ушёл просто в какую-то пелену беззвучия, такого удовольствия и спокойствия... я сжалась. Он тут же вскочил, заботливо поцеловал, обнял. Я что-то шептала ему, благодарила. Затем он вытер меня, укрыл мягким прохладным пуховым одеялом, снова обнял, так нежно, так осторожно, и я не заметила, как заснула, чувствуя его длительный поцелуй в висок и горячую фигуру сбоку.