Ты — часть меня, я — часть тебя / You're a part of me, I'm a part of you

— Ты гадаешь, почему я это делаю? На самом деле всё просто. Я хочу получить то, что принадлежит мне, — снова произносит Вегас в очередном сне Пита. — То, что по праву должно было быть моим. То, что твой босс украл у меня. Пит смеётся в ответ. Кровь, сочащаяся из раны на голове, попала ему в глаза, делая картинку размытой. — Ты так печёшься о власти. Но если бы ты её заполучил, то не знал бы, что с ней делать. Ты же должен понимать — это не сработает. Ты мечтаешь быть похожим на Кинна в надежде стать целостным, свободным. Но этого не произойдёт. Надлом внутри тебя не исправить. Власть не сделала Кинна счастливым, а тебя не сделает и подавно. Питу часто снилась та ванная комната. Доктора говорили, что этого следовало ожидать, что это последствия травмы. Они предупреждали, что сны могут быть очень реалистичными. Даже сейчас, чтобы избавиться от них, ему продолжали предлагать пить лекарства, но Пит каждый раз отказывался. Он не знал, как объяснить всем, что он был благодарен за эти сны. По крайней мере, их он не мог контролировать, поэтому не нужно было винить себя за ту безумную тоску, которая сжигала его изнутри. Но не только доктора обращались с ним как с хрустальной вазой. Остальные в особняке вели себя точно так же. Все разговоры немедленно замолкали, стоило Питу войти в комнату. Тётушка в кафетерии стала накладывать ему больше еды, чем обычно. Кхун Кинн с подачи Порша каждое воскресенье спрашивал, не хочет ли он взять недельный отпуск, чтобы навестить бабушку. Питу не нравились эти намёки. Его раздражало, что все считали его слабаком и думали, что он мог так легко сломаться. Была только одна поблажка, которую он принял без возражений. После его возвращения из плена имя Вегаса в особняке звучало всё реже и реже. Все либо называли его дьяволом, либо вообще не упоминали вслух, так как было понятно, когда речь заходила именно о нём. Вегас стал вездесущим призраком, не покидающим мысли людей из главной семьи. Неосязаемой тенью. Абстрактным злом. Но для Пита он был очень даже настоящим, и превратить его в туманное воспоминание было невозможно. Потому что Вегас постоянно присылал ему авиабилеты, которые вдоль и поперёк исписывал своими посланиями. Билеты в Токио, Шанхай, Йоханнесбург, Бейрут, Стамбул, Прагу, Амстердам, на Сицилию, в Гавану, Нью-Йорк и, конечно же, Лас-Вегас. Пит так и не воспользовался ни одним из них. Он вырезал дыру в своём матрасе и бережно хранил их там. И каждый раз перед сном его мучили образы Вегаса в этих городах. Дорогая выпивка в одной руке, сигарета — в другой; красное освещение, подчёркивающее его заострённые скулы; в окружении незнакомцев, поддавшихся его обаянию, которое вскоре погубит их. На стене небольшой библиотеки в особняке висела карта мира. Иногда Пит подходил к ней и, ведя по воздуху пальцем, находил город, где сейчас мог быть Вегас. Но он не касался этой точки на карте. Никогда. «Мы с тобой одинаковые, — писал Вегас на этих билетах. — Ты знаешь, что принадлежишь мне. Почему продолжаешь сопротивляться? Почему не идёшь ко мне?» Иногда он торговался с Питом. «Я буду лучше, обещаю. Я никогда больше не причиню тебе боль». Но когда это не срабатывало, на следующем билете Пит читал: «Неужели ты думаешь, что можешь просто поцеловать меня на прощание и уйти? Ты забываешь своё место, мальчик. Я выслежу тебя и заставлю умолять. Я прикончу тебя». «Умолять о чём?» — хотел бы спросить Пит, но не мог. Вегасу было виднее. Пит никогда ни о чём не умолял, пока в течение нескольких дней находился в плену в той маленькой ванной. Ни разу. Возможно, Вегас вкладывал другой смысл в «умолять». Но Пит, не разрешая себе размышлять об этом, сразу выкидывал эти мысли из головы. Вместо этого он кончиками пальцев прикасался к написанным словам, позволяя заключённому в них смыслу снова обжечь себя. Поэтому Пит остался в Бангкоке. В особняке рядом с людьми, которым он был предан. Он действительно хранил верность членам главной семьи — кхун Кинну, своим друзьям. Эту верность нельзя было поставить под сомнение только потому, что он никому не говорил о билетах. Не было никакой гарантии, что Вегас действительно прилетал в те города. Насколько Пит понимал, письма являлись отвлекающим манёвром. И если когда-нибудь кхун Кинн поставит перед ним Вегаса и прикажет его застрелить, то Пит сделает это. Только он не мог обещать, что в следующую очередь не наставит пистолет на себя. Однажды он уже попытался убить Вегаса. После долгих дней заточения ему, наконец, повезло. Замок цепи не защёлкнули как следует, и Питу удалось освободиться. Из окна ванной был виден задний двор. Прыжок стоил бы ему пары переломанных костей, но он решил рискнуть. Разбив окно, Пит уже был готов сигануть вниз, как услышал, что в двери поворачивается замок. Он без раздумий схватил осколок и прыгнул на Вегаса, стоило тому только войти внутрь. Это была ожесточённая схватка, но на стороне Пита был элемент неожиданности. В итоге он оседлал Вегаса и приставил ему к шее кусок стекла. — Чего же ты ждёшь? Сделай это, — произнёс его мучитель. — Сделай это. Убей меня. Ведь я заслужил. Дай мне насладиться зрелищем того, как ты будешь перерезать мне глотку. — В голосе Вегаса не было страха. Скорее восхищение. Он явно был под впечатлением от того, что Пит взял над ним верх. Это пренебрежение, с которым Вегас говорил о своей смерти, и то, каким зачарованным взглядом он смотрел на него, заставили Пита остановиться на полпути. Вместо того, чтобы глубже вдавить стекло в кожу, Пит наклонился и слизнул кровь, сочащуюся из открывшейся раны. Звук, который издал Вегас в ответ, наполнил всё тело Пита огнём. Он никогда раньше такого не испытывал. Подняв голову, Пит впился поцелуем в его губы. На мгновение он забыл, кем был, где находился и от чего хотел сбежать. Все его мысли заполнил Вегас. Но это мгновение улетучилось, стоило ему услышать приближение охранников. Мозг снова начал работать. Пит схватил дезориентированного, расслабившегося под его прикосновениями Вегаса за воротник и ударил его головой о пол. Когда тот вырубился, он сковал его наручниками, которые так долго удерживали его в этой комнате, и выпрыгнул в окно. Он бежал, не останавливаясь, пока не добрался до ворот особняка. Не прошло и часа, как Чан и его люди ворвались в то здание, но Вегас к тому моменту уже сбежал. С того случая вышколенная охрана основной семьи позволила себе немного расслабиться. Вегаса здесь не было. Они бы узнали, если бы он решил вернуться. А если повезёт, он вообще никогда не вернётся. Может, кто-то убьёт его и оставит его тело лежать в какой-нибудь подворотне. Это был бы достойный финал для него. Но как бы сильно Пит ни пытался, он не мог заставить себя хотеть смерти Вегаса. Именно из-за отсутствия разумной предосторожности все очень быстро приняли предложение кхун Танкуна отпраздновать помолвку кхун Кинна и Порша. Составление плана заняло меньше часа. И прежде, чем Пит понял, что происходит, он уже вёл машину по направлению к бару Йок в сопровождении второго внедорожника, управляемого Армом. Вся компания была на подъёме. Они пили один за другим травяные коктейли, которые им наливал Порш, и танцевали. Кхун Кинн с Поршем целовались на всех поверхностях клуба, какие только смогли найти. Даже тяжесть в груди Пита немного отступила. Все были настолько счастливы, что на краткий миг стали похожи на кучку беззаботных двадцатилетних друзей, с которыми не случалось ничего плохого. Будто бы никто из них никогда не брал в руки пушку и не стрелял в голову молящему о пощаде человеку. Поэтому для Пита не оказалось сюрпризом, что новые проблемы нашли их так быстро. Вселенная ни за что не дала бы им забыть, какими монстрами они являлись на самом деле. — Мы должны были предвидеть это, — кричал ему Порш, пока они прятались за дверью машины на парковке у бара. Вокруг гремели оглушительные выстрелы. — Я не вижу кхун Кинна, — ответил Пит. Сейчас было не время сожалеть о своих ошибках. — Думаю, Арм увёл его по той дороге, — сказал Порш, пытаясь вставить в ствол побольше пуль. Пит сделал в голове быстрые расчёты и схватил Порша за плечи. — Тебе тоже нужно бежать. Вон тот переулок должен вывести тебя к ним. Порш его даже не слушал. — Порш, они охотятся за тобой. Ты больше не просто телохранитель, пойми уже наконец! — вновь попробовал Пит, удерживая руку Порша с кольцом, полученным от кхун Кинна, прямо перед его лицом. — Я не брошу тебя здесь одного, — ответил Порш, потому что в глубине души остался тем же парнем, который споткнулся о ковёр по пути на своё первое задание. Он всё ещё не мог заставить себя следовать простой инструкции, чтобы спасти свою жизнь. — Как думаешь, что со мной сделает кхун Кинн, если я позволю тебе пострадать? Я уже вызвал подкрепление. Остальные должны прибыть с минуту на минуту. Наглая ложь. Но она сработала. Порш положил Питу руку на плечо, и они долгую секунду смотрели друг другу в глаза, прежде чем кивком попрощаться. Порш развернулся и бросился в сторону переулка, который показал ему друг. Он уже не увидел, как пули пробили лёгкое и живот Пита, когда тот попытался его прикрыть. Несколько минут спустя Пит сделал пару шагов в том же направлении, но тело больше его не слушалось. В лёгких слышались страшные хрипы. Откашлявшись, он почувствовал, как кровь заполнила его рот. Пит облокотился о стену и съехал по ней вниз на землю. Со стороны, откуда он пришёл, началась какая-то суматоха. До него доносились приближающиеся голоса. Так вот как это будет, подумал Пит. Это не худший вариант. Скоро он потеряет сознание, и смерть будет похожа на отход ко сну. Порш, должно быть, уже добрался до остальной команды и сейчас в безопасности. Пит закрыл глаза, зная, что спас друга и выполнил свой долг. Возможно, его следующая жизнь будет более спокойной. Именно в этот момент он услышал автоматную очередь. Но ни одна пуля не ранила его. Он заставил себя собраться с мыслями и только тогда осознал, что выстрелы доносились не с той стороны. В тишине, образовавшейся после перестрелки, Пит услышал медленно приближающиеся шаги. — Hey there, hot stuff, — произнёс на английском знакомый до боли голос. — Приятно видеть тебя здесь. Сердце Пита пропустило удар. Он попытался открыть глаза, но у него получились лишь узенькие щёлки. Этого оказалось достаточно, чтобы мельком увидеть стоящего над ним Вегаса. Одну руку тот запустил ему в волосы, а вторую положил на плечо. Вегас присел, поднял его с земли и пошёл прочь. Лёжа на его руках, Пит успел рассмотреть людей, пытавшихся его убить и теперь неподвижно валяющихся на земле. Это была чёртова бойня. Та самая, которую Вегас всегда ему обещал. Пит потерял сознание. Очнувшись, он обнаружил, что лежит в огромной больничной кровати. Нервный Порш тут же вскочил со стула и бросился к нему. Друг выглядел так, будто не спал несколько дней подряд. — Слава богу, ты пришёл в себя. Я никогда не должен был тебя там оставлять. Мне так жаль. Так… — Порш, он вернулся, — разбитым голосом выпалил Пит, чувствуя себя просто отвратительно. Это единственное, что он успел произнести, прежде чем снова отключиться. — Так это всего лишь притворство. Невинный солнечный мальчик, глупый, но преданный, с яркой улыбкой, способной осветить всю комнату. Всё это фасад. — Горячая вода льётся ему на голову, согревая тело. — Как бы такой парень оказался в мафии? — отвечает Пит. Но ногти, впивающиеся ему в спину, дают понять, что Вегас хочет услышать правду. — Не всё из этого притворство. Бабушка воспитала хорошего мальчика, но у мира были на него другие планы. А может, со мной всегда было что-то не так. Я не слишком часто думаю об этом. — Это заставляет людей недооценивать тебя. Как это сделал я. — Это было твоей второй ошибкой. — А какая же первая? — Думать, что твой отец когда-нибудь тебя полюбит. Рука обхватывает его шею, крепко сжимая. Пит понимает, что задел за больное, и на его губах расплывается улыбка. Он откидывает голову назад, обнажая горло перед хищником. Провоцируя его. По мнению врачей, Пит быстро шёл на поправку. Ему постоянно повторяли, что он еле дотянул до больницы, так как потерял много крови к моменту, когда его доставили. В речи докторов несколько раз промелькнуло слово «чудо», на что Пит безудержно рассмеялся. Медсёстры покосились на него обеспокоенно, но ему сложно было сдержаться, когда кто-то так отзывался о Вегасе. Порш приезжал каждый день, иногда вместе с кхун Кинном. Кхун Танкхун после нападения снова начал страдать от тяжёлой формы агорафобии, поэтому только звонил Питу по FaceTime, заставляя смотреть вместе с ним сериалы и есть закуски, заранее принесённые Полом и Армом. — Ты уверен, что он тебе не привиделся? Я до сих пор не могу понять, зачем ему понадобилось тебя спасать, а затем оставлять в больнице. Почему он снова не пленил тебя? Не то чтобы мне этого хотелось, но… — Порш несколько раз заводил этот разговор. — Я знаю, что видел, Порш, — ответил Пит. Не его вина, что люди главной семьи не могли найти Вегаса. — Если бы он оставил меня при себе, то я был бы уже мёртв. Может, я нужен ему живым. Может, он хочет сам убить меня. После выписки из больницы Пита поселили в очень уютную комнату в особняке. Он посчитал, что это своеобразный способ кхун Кинна сказать ему спасибо за то, что он спас Порша. Но от этого всё равно было не по себе. Питу не нравилось, когда ему делали внезапные поблажки. Обычно это означало, что он оказывался обязан кому-то ответную услугу. Напоминание о долге очень скоро постучалось в его дверь в виде Порша, который принёс несколько коробочек с рисом карри в кокосовом молоке из его любимого ресторанчика навынос. — Они проведут встречу — главная и побочная семья, — чтобы решить проблему с Вегасом. Другие деловые партнёры тоже присоединятся, так как сейчас он стал угрозой для их прибыли, — рассказывал Порш, пока они уплетали еду. Это имело смысл. Хаос вредил бизнесу, а Вегас был его чистым воплощением. — Кинн хочет убедиться, что все основные вопросы будут решены до… ну ты понял. — До свадьбы? — предположил Пит. — Да, именно, — покраснел Порш. — В любом случае Кинн попросил тебя присутствовать, чтобы ты смог рассказать о своём похищении. — Я не смогу пойти, — ответил Пит, бросив палочки для еды в бумажную коробку. Он изо всех сил старался сказать это спокойно, но внутри поднималась паника. Только что съеденный рис превратился в его желудке в разъедающую серную кислоту. Порш тут же попытался исправить ситуацию: — Ты будешь в полной безопасности. Мы не дадим ему снова навредить тебе. — Дело не в этом. — Пит так долго ходил вокруг да около, не раскрывая никому, что действительно с ним произошло в той ванной. И сейчас был хороший момент для правды. Ему было легче поделиться с Поршем, чем с кем-либо другим. — Послушай, прежде чем начнётся встреча, он найдёт меня и попросит сбежать с ним. И я не могу обещать, что откажусь. — Что? Что ты такое говоришь? — обеспокоенно спросил Порш. Пит сделал глубокий вдох, готовясь раскрыть истину, которую и сам не мог принять. — Кое-что произошло, пока я был в плену. Вроде того. Настал момент, когда я начал прерывать его монологи, потому что думал: «Да какого чёрта, я всё равно не выберусь отсюда живым». Я говорил всё, что, блять, хотел, а он слушал. Потом он стал задавать мне вопросы. Не в попытках выведать информацию, а мелочи о моей жизни. До самого конца он даже меня больше не пытал. Мы просто разговаривали. Порш всё ещё выглядел растерянным, поэтому Пит поспешил рассказать ему всё как можно подробнее: — Я знаю, что для тебя Вегас — воплощение зла, но для меня он другой. И я прекрасно помню, что он сделал с тобой и кхун Кинном. Я этого не забыл и ни в коей мере не оправдываю его поступки. Я верен главной семье и осознаю, что моё место именно здесь. Я никогда вас не предам… Пит перескакивал с одной мысли на другую, но иного способа донести до Порша свои чувства просто не осталось. Он должен был объяснить, что только верность главной семье, клятва всегда защищать их, удерживала его от того, чтобы не выбежать на улицу и во всю глотку начать кричать имя Вегаса, прекрасно зная, что в этот раз для него всё может закончиться ещё хуже. — Но я понимал Вегаса. Видел его настоящим. Ему так не хватало любви, что отчаянное желание её получить наполнило его яростью. Но он тоже увидел меня таким, какой я есть на самом деле, и не отвернулся. Я скучаю по этому ощущению каждый день. Скучаю по нему. Можешь ты это понять? — Думаю, я слишком трезв для этого разговора, — промямлил Порш, неуклюже поставив коробку с едой на пол. Пит впервые с момента их знакомства не мог прочитать выражение его лица. — Ты… э, ты любишь его? — Он сложил руки на коленях и начал играть со своим кольцом. — Это не любовь, Порш. Это бремя. Но это моё бремя. Я так сильно старался избавиться от него, но сейчас принял эту ношу. Потому что заслужил её. Потому что у меня просто нет иного выхода. — Пит чувствовал себя побеждённым. Порш долгое время молчал, игнорируя пристальный взгляд Пита. Он мог бы наставить на него пистолет, мог бы позвонить кхун Кинну и выгнать его на улицу, а мог и обнять. Пит понятия не имел, чего ожидать. Но вместо этого Порш просто произнёс: — Я скажу Кинну, что ты ещё не готов. Пит был так благодарен, что на его глазах навернулись слёзы. Ему не хватило сил ответить, что вряд ли он будет когда-нибудь готов. Зачем поворачивать нож, который он всадил в спину друга. Порш пару раз кивнул и направился к выходу. Он всё ещё был потрясён услышанным, поэтому Питу хотелось сделать хоть что–нибудь, чтобы облегчить боль, которую он причинил. — Эй, Порш. Я надеюсь, что ты сможешь меня когда-нибудь простить. — Мне нечего тебе прощать. Ты боролся с этим как мог. И продолжаешь бороться. — Порш сжал губы в тонкую линию, но в его взгляде читалось сострадание. — Часть меня надеется, что ты одержишь над собой победу. Но этого не произойдёт. Никто не смог выиграть у люб… — Это не… — Она самая, Пит. Любовь. И поэтому я надеюсь, что однажды ты сможешь простить себя за это, — улыбнулся Порш. Эта улыбка получилась очень натянутой, но Пит всё равно почувствовал огромное облегчение. По мере приближения дня встречи Порш продолжал приходить к нему, но на этот раз с вопросами о Вегасе. «Сможет ли он поступить так? Что бы он подумал?» Пит всегда с уверенностью отвечал даже на те вопросы, которые Порш должен был ему задать, но не задавал. Таким образом он пытался сказать: «Я на твоей стороне. Из-за этого я отказался от единственного, чего по-настоящему хотел». Вскоре Пит с интересом наблюдал за всеобщими сборами. Лучшие телохранители семьи вооружились до зубов. Кхун Корн впервые за много лет спустился, чтобы присоединиться к собранию. Отца сопровождал кхун Кинн, который сегодня выглядел ещё более величественно, чем обычно, и Порш. Последний что-то нашёптывал на ухо своему возлюбленному. Все расселись по машинам. Прежде чем закрыть окно, Порш показал ему большой палец. Они всегда так делали перед тем, как отправиться на миссию. Этот жест заставил Пита улыбнуться. Сам он остался в особняке — месте, которое одновременно стало его домом и тюрьмой. Чтобы быть полезным, он предложил кхун Танкуну покормить его рыбок, поэтому сразу же направился в сад. Уже подходя к пруду, Пит услышал шорох веток. Но до такого, как он успел обернуться, к его горлу прижалось лезвие ножа. — Ты не должен быть здесь. — произнёс Пит, пытаясь скрыть своё волнение, трепет, страх и все остальные эмоции, которые переполняли его в данный момент. — Ну, ты не оставил мне выбора, детка. Где мне ещё быть, как не рядом с тобой? — ответил Вегас, стоя позади. Его голос для Пита — отравленный мёд. — Разве я не твоё бремя, которое ты должен нести? — Что? Откуда ты? — Вегас не мог знать. Он никогда ему об этом не говорил. Вегас постучал по его часам. Должно быть, он поставил жучок, когда Пит был без сознания. — Ты чёртова змея и никогда не изменишься! Пошёл ты! — В первый раз за долгое время Пита ослепила ярость. Почему Вегас не мог успокоиться и оставить свои попытки навредить кхун Кинну? Неужели он не услышал ни слова из того, что говорил ему Пит? — Очень смело с твоей стороны говорить мне такие вещи, когда к твоему горлу приставлен нож, — ухмыльнулся Вегас. Пит бы сейчас с удовольствием врезал ему по зубам. — Это не первый раз, когда я сталкиваюсь с твоим ножом. — Пит провоцировал его. Он хотел этого. Хотел получить напоминание о том, что Вегас действительно был здесь; что что-то, принадлежащее ему, касалось Пита. — И не последний. — Вегас резко повернул его лицом к себе и прижал к стволу дерева. Втянув в рот верхнюю губу Пита, он прикусил чувствительную кожу изнутри и начал слизывать капельки крови, сочащиеся из ранки. Это было похоже не столько на поцелуй, сколько на первый удар в драке. Пит мог вырвать нож, мог достать свой пистолет и закончить всё сейчас. Но Вегас обвил рукой его шею, проникнув языком в рот, и Пит перестал думать. Он положил ладонь на его щёку, пальцами нащупывая шрам, который сам же ему и оставил. Интересно, сколько ещё шрамов заработал себе Вегас за всю свою жизнь, сотканную из лжи и умелых манипуляций. В свои годы он умудрился настроить против себя весь мир. Вегас резко разорвал на нём рубашку. Пуговицы разлетелись в разные стороны. — Я бы взял тебя прямо здесь, у этого дерева. И сделал так, чтобы тебе это чертовски понравилось. Но ты ещё не полностью поправился, так? — С каких пор это тебя волнует? — спросил Пит, потому что не мог сказать: «Сделай это. Возьми моё тело. Разрушь его. Делай что угодно, только останься. Я не знаю, как снова жить без тебя». Он надеялся, что Вегас и так поймёт это. — Оу, не говори так. Я всегда заботился о тебе. Собственно, позволь мне показать, как сильно я о тебе забочусь. Вегас одним ловким движением расстегнул молнию, и брюки Пита соскользнули на землю. Почувствовав, как чужая тяжёлая рука обхватила его член, Пит громко застонал и толкнулся бёдрами вперёд, пытаясь усилить ощущения. Когда он в ответ потянулся к эрекции Вегаса, тот отшатнулся и до боли сжал его лицо в своих пальцах. — Не трогай меня. Ты не заслуживаешь того, чтобы прикасаться ко мне. Ты предал меня, — огрызнулся Вегас, и Пит почувствовал боль и гнев в его словах. Теми же эмоциями были пропитаны все его послания на билетах. Рукой, держащей его лицо, Вегас ударил Пита головой о дерево так, что у того закружилась голова. — Я перестал причинять тебе боль, как только осознал, что ты стал для меня особенным. Но ты всё равно ушёл. — И он продолжил ласки. Запустил руку в боксеры Пита и лениво провёл пальцем вдоль вздувшейся венки на его члене. Каждое его движение всё больше разрушало Пита. Вегас потянулся губами вниз и прикусил горошинку соска, причиняя боль, которая удовольствием пронеслась по телу Пита. — Ты хоть когда-нибудь вспоминал обо мне? — спросил Вегас, впиваясь зубами в нежную кожу на его груди. — Постоянно, — шёпотом признался Пит. — Каждый день после пробуждения, каждую ночь перед тем, как уснуть. И всё остальное время между. Услышав это, Вегас прекратил его удерживать, и Пит инстинктивно рухнул на колени. Как будто это было единственно верным и естественным решением. Он поднял голову и увидел, что на губах Вегаса застыла злобная усмешка. Он положил руку ему на голову и грубо толкнул на себя. — Этого ты хочешь? Тогда открой свой рот, чтобы я мог хорошенько трахнуть его. — Всё, что чувствовал сейчас Пит, — это голод. Вегас безжалостно толкался своим членом ему в рот, резко дёргая за волосы. У Пита начало саднить горло, слёзы текли по его лицу, но он и не думал прекратить это. Он был полон решимости принять от Вегаса всё, что тот собирался ему дать. — Ты должен был убить меня, Пит. Не думаю, что смогу перестать преследовать тебя, — сдавленно пробормотал Вегас. Несмотря на то, что ему удавалось говорить осмысленно, он выглядел таким же потерянным, как и Пит. Эти слова заставили Пита почувствовать себя живым. Он представил, как приятно было бы знать, что Вегас может оказаться рядом в любой момент. — Дотронься до себя, — приказал Вегас. Пит положил руку себе на пах, но ему не нужна была дополнительная стимуляция, чтобы кончить. Не тогда, когда объект всех его фантазий стоял прямо перед ним. — Хочу увидеть твои руки на твоём члене. О боже, ты и представить не можешь, как я хотел умереть от твоих рук. И Пит кончил, представляя свои руки, испачканные в крови Вегаса. Должно быть, Вегасу это понравилось, потому что он вздрогнул и ещё сильнее дёрнул Пита за волосы. Сдерживаемые, размеренные движения его бёдер превратились в хаотичные, беспорядочные толчки. — I hate you, — выплюнул Вегас на английском. — Блять, Пит. Как же я ненавижу тебя, — прорычал он и излился Питу прямо в рот. Не давая Питу ни минуты передышки, Вегас вытащил свой член из его рта и опустился перед ним на колени, рукой продолжая удерживать за волосы. — Будь хорошим мальчиком, проглоти и покажи мне. — Как будто Питу в голову могла прийти мысль ослушаться. Когда Пит подчинился, Вегас просунул ему в рот палец, словно проверяя, достаточно ли он сломил волю Пита. Убедившись, что проделал хорошую работу, Вегас вытащил палец, отпустил его волосы и уселся рядом, положив одну руку на землю, а вторую — на согнутое колено. — Ты должен знать, — хрипло произнёс Пит. — Мне плевать, сколько боли ты мне причинил. Я бы поступил ещё хуже, если бы оказался на твоём месте. Я сбежал не поэтому. Я не мог просто сидеть в темноте вместе с тобой до конца своей жизни, Вегас. Я взял на себя обязательства перед этими людьми. У меня есть обязанности. — Тогда твоя верность не является притворством, — ответил Вегас. Он выглядел таким красивым в лунном свете. Его взгляд был прикован к пруду кхун Танкхуна. В этот момент Пит осознал, что они снова начали безоговорочно понимать друг друга. Он положил руку рядом с рукой Вегаса, не касаясь его пальцев своими. Даже такая близость казалась слишком трогательной, слишком нежной для таких, как они. Для двух мужчин, которые испытывали настолько сильные чувства, что месяцами представляли, как один из них исполосует ножом другого, выпьет его кровь и сожжёт тело дотла. В этом есть своя красота, думал Пит. Желать человека с такой жестокостью и быть точно так же желанным в ответ. В самой мысли о том, что кто-то хотел уничтожить его из-за обжигающей страсти, было что-то успокаивающее. Но они не могли убить друг друга, поэтому вынуждены были найти способ жить с этим всепоглощающим желанием, зная, что оно взаимно. Пит протянул руку и слегка дотронулся до костяшек пальцев Вегаса. Прикосновение настолько призрачное, невесомое, но его достаточно, чтобы заставить сердце Пита пуститься вскачь. Краешком глаза он увидел, как Вегас улыбнулся одной из своих редких искренних улыбок. Внезапно до обоих наконец-то дошло, что находиться вместе в саду, тем более в таком растрёпанном виде, было очень небезопасно. Любой мог увидеть их здесь. Поэтому они быстро встали, поправили волосы и натянули брюки. — Ты должен присутствовать на встрече. Может, твоему отцу удастся убедить всех сохранить тебе жизнь, — быстро проговорил Пит, когда почувствовал, что Вегас собирается уйти. — Так тебе не всё равно, буду ли я жить или умру. Может, Порш прав, а? — ответил Вегас игривым тоном. Как будто чувства Пита имели для него больше значения, чем его собственная судьба. Когда Пит отвёл взгляд, Вегас усмехнулся и повернулся к выходу из сада. Но сделав пару шагов, он внезапно остановился, словно к нему пришло какое-то озарение. Он оглянулся через плечо и произнёс: — Пит, помнишь ты как-то сказал, что власть не сможет сделать меня целостным и свободным? Ты был прав. Но твоё присутствие в моей жизни вполне на это способно. Он подошёл к границе света. Ночь расступилась перед ним, чтобы впустить в свою черноту, и Вегас полностью скрылся во мраке.