Полностью забыть невозможно.

Прошло два года со смерти единственного консультирующего детектива. Лондон уже отошёл от скандала, а Шерлок так и оставался для всех "лживым психопатом". Лейстреда сняли с должности лейтенанта, оставив его рядовым сержантом - слишком яро он пытался отстоять честное имя детектива, но после разговора с Майкрофтом внял голосу разума и бросил это бесполезное занятие. Миссис Хадсон сначала храбрилась и всеми возможными способами старалась подбодрить Джона, но, каждый раз видя, что успехов нет, просто опустила руки, лишь изредка навещая своего квартиранта. Майкрофт же погрузился в работу, но раз в месяц навещал Ватсона и оплачивал счета, объясняя это тем, что только в этой квартире Шерлок чувствовал себя как дома, но даже его железные нервы не выдерживали осуждающего взгляда доктора и его тяжёлого молчания. Вскоре он стал приезжать ещё реже обычного, потом уже и перестал вовсе, лишь отправляя короткие сообщения. А сам Джон стал медленно, но верно отдаляться от всех. Первый год он упорно не верил в смерть друга, посещая каждый месяц его могилу и оставляя там по одному письму. Начинались они всегда одинаково - с оскорбления "гениальности" своего детектива; потом он писал, что не верит в его смерть, а в конце просил Шерлока вернуться, просил прощения за гадости, что писал вначале, и нервно комкал листок, прося дать хоть какой-то знак. С каждым месяцем писем становилось меньше. Через некоторое время Джон решил уйти в работу, но каждый раз с надеждой вздрагивал, как только слышал сигнал входящего сообщения. Его жизнь превратилась в один сплошной кошмар. Спал он в сутки от силы пару часов. Просыпаясь в холодном поту и с криком на губах, мужчина горел отчаянным желанием прострелить себе голову, чтобы не видеть последнего полета и не вспоминать в снах "прощальной записки". Сжимая виски, он откидывался на кровать, до крови прикусывая губы. Никогда в жизни Джон не ощущал себя таким беспомощным и одиноким. Уже три месяца он живет отшельником, уволился с работы, удалил свой блог, разбил телефон и перестал общаться с друзьями; не отвечал на сообщения, никому не звонил, грубо отказывался от всякой помощи. Теперь-то он стал наслаждаться одиночеством, погружаясь в воспоминания долгими ночами. Он не сходил с ума, нет, - он добровольно отказался от жизни в реальности без своего друга, увязая в этом всё больше и больше, без желания спастись - его все устраивало. * * * - Джон, звонил Лейстред, он хочет с тобой встретиться. Миссис Хадсон зашла в гостиную, держа в руках корзинку с выпечкой, и ее взору предстало жалкое зрелище: Джон сидел в своем кресле и держал в руках зажженную сигарету, выпуская изо рта сизый дым. При этом его внимание было сосредоточено на черепе, который он держал в руке напротив своего лица. Он стал похож на плохую карикатуру самого себя: сильно исхудал - так, что вещи на нем стали висеть, как на вешалке, некогда золотистая кожа стала бледной и желтоватой, под глазами темнели круги, а губы покрылись мелкой сеткой трещин. - Хорошо, миссис Хадсон, спасибо, что передали. - Джон, ты же доктор и должен знать, как вредит здоровью курение! - отнеся корзинку на кухню и покачав головой на манер строгой мамочки, сказала хозяйка дома. Подойдя к окну, она распахнула форточку, впуская прохладный осенний воздух, и укоризненно посмотрела на Ватсона, после чего решительно вынула из его несопротивляющихся пальцев тлеющий окурок и погасила в пепельнице. - Знаю, миссис Хадсон. Безразлично наблюдая за манипуляциями бойкой старушки, он проследил взглядом за тем, как она отнесла пепельницу на кухню и, очевидно, выкинула содержимое. Зашумела вода. - Джон, он бы этого не одобрил, ты же знаешь. Мой мальчик, смирись и живи нормальной жизнью. Шерлок мёртв, признай уже это! - не выдержав, крикнула она, смотря в широко раскрытые глаза Джона, на то, как он вскочил с кресла, чуть пошатнувшись - всё же острая боль в ноге давала о себе знать. На него будто вылили ушат холодной воды. Не говоря ни слова, он взял трость, подошёл к двери и надел ставшую большой куртку. - Джон, куда ты? - уже пожалевшая о сказанном миссис Хадсон подошла к своему квартиранту, стремясь его остановить. - Я прогуляться, здесь нечем дышать, - резко ответил тот, не позволяя к себе прикоснуться, и, прихрамывая, вышел из квартиры. А миссис Хадсон, подойдя к окну, смотрела ему вслед. На сердце было очень неспокойно. * * * Джон весь день гулял по Лондону, специально проходя по местам их с Шерлоком расследований, окунаясь в вихрь воспоминаний. Он не чувствовал себя сломленным. Каждый справляется с горем так как может, а до него только стало доходить, что его друга больше нет. Присев на лавочку, он уже по привычке потянулся за пачкой сигарет, лежавшей в кармане, но огорченно вздохнул и отдернул руку - в Лондоне нельзя курить. Осенью вечно дождливый Альбион становился особенно прекрасным: привычные серые и коричневые оттенки сменялись золотисто-жёлтыми и ярко-оранжевыми, расцвечивая унылый город. Он и не знал, что так любит раннюю осень, когда город будто расцветал, даже дышать становилось легче. Уйдя глубоко в свои мысли, он мельком взглядывал на прохожих, даже не зацикливаясь на них, но вдруг его взгляд нечаянно зацепился за знакомую кудрявую макушку, обладателем которой мог быть только Шерлок. Она возвышалась в людской толпе и уносилась в противоположную сторону от своего верного друга. - Шерлок! Шерлок, остановись! - вдруг осипшим голосом крикнул Ватсон, но, поняв, что его не услышат, схватил трость и, хромая, понесся следом, безуспешно пытаясь прочистить горло и остановить брюнета. - Я не могу потерять тебя снова! - заворачивая в безлюдный переулок, с горечью в голосе прошипел Джон, оступившись и падая на колени. - Шерлок, не бросай меня!- отчаянно крикнул он, отталкиваясь от холодного бетона ладонями, ощущая, как в них впиваются осколки стекла и камушки. Отряхнув руки о брюки и осмотревшись, Ватсон мысленно резюмировал, что понятия не имеет, где он находится и как долго преследовал детектива. Вздохнув, он продолжил путь прямо, понимая, что где-то должен быть выход из этого лабиринта и там будут люди, а значит, можно будет узнать, как выбраться отсюда. Плутая по безлюдным улицам ночного города, блондин осознал всю иронию происходящего: оказаться неизвестно в какой части Лондона, преследуя призрачного детектива, ночью, в совершенно безлюдном районе, мог действительно "везучий" человек, и никто иной, кроме него, не мог оказаться этим "счастливчиком". Так, погрузившись в самобичевание, Джон и не заметил, как оказался на проезжей части. Очнулся он уже от ужасно громкого визга тормозов и сигнала мчавшейся на полной скорости грузовой машины. Всё произошло слишком быстро: нажатый тормоз изменил направление автомобиля, удар пришелся на боковую часть кузова, и Джона впечатало в дерево на обочине. Несколько минут спустя из машины выходят двое мужчин. Один направляется к сбитому человеку, лежавшему неподалеку, а второй лезет в кузов, проверяя ценный груз. - Чёрт, не хватало ещё суицидника на наши головы! И так, если груз пострадает, нам их снесут, - бурчал зрелых лет мужичок, осматривая ампулы. - Вин, а он жив!- воскликнул молодой парнишка, ощупывавший шею пострадавшего, явно не ожидая, что тот окажется жив. - Серьезно? Тащи этого живчика в кузов, вот и лабораторная крыса у них теперь есть. Если выживет, конечно. - А если нет? - поднимая неожиданно легкого мужчину на руки, спросил парнишка. - Тогда кинем его где-нибудь по дороге, он, скорее всего, бродяга Видишь, какой тощий? - безразлично ответил он и помог загрузить блондина в машину, предварительно полазив по карманам находящегося в предсмертном состоянии Ватсона: его руки и ноги были вывернуты и переломаны, оголяя кости и жилы, грудная клетка была смята от удара об кузов... в общем, с его телом можно было играть в конструктор. Отыскав документы, Вин закрыл дверцы кузова и тихо произнес, пока его напарник заводил машину: - Даже не знаю, Джон, что было бы для тебя лучше: умереть тут или в лаборатории. Посмотрим, как благоволит к тебе судьба. Закрыв кузов, он быстро дошёл до пассажирского сидения и открыв дверцу, сел внутрь, вскоре машина скрылась за углом.