Полностью забыть невозможно.

Последнее высказывание Шерлока просто пригвоздило Джона на месте с поднятой чашкой горячего кофе у рта, при этом он стоял спиной к Шерлоку. И снова воспоминания: - Я вам говорила, что этот телефон - моя жизнь? Я не спутаю его с другим, - ответила Эта Женщина Шерлоку на его уловку с телефоном. - А Вы соображаете… - тон Шерлока сделался почтительным. - Могли бы уже понять, – лукаво улыбнулась женщина, на этот раз забирая настоящий телефон. Доктор, мрачнее тучи, сидел на диване и чувствовал тошноту от всех этих любезностей. - Хэмиш! – громко произнес он, привлекая внимание к себе. – Джон Хэмиш Ватсон. Если вам нужно имя для ребенка. Осторожно делая очередной глоток, Джон старался не выдать себя, того, что он начал вспоминать, и прикрыв глаза, спокойно вздохнув, приводя в порядок дыхание. - Значит, в газетах врали о твоей асексуальности, и ты вполне можешь удовлетворить свои потребности. Хотя я и не думал, что ты любишь носить ошейник, - сохраняя бесстрастное лицо, но со слегка покрасневшими кончиками ушей, Ватсон развернулся к Шерлоку лицом, не выпуская при этом чашку, будто ею обороняясь. "Ошибка номер один: долго молчит. Ошибка номер два: дыхание изменилось. Нервный вздох. Волнуется. Ошибка номер три: чашка. Он выставил её перед собой в попытке чем-то отгородиться от меня, чтобы скрыть настоящие эмоции и мысли. Ошибка номер четыре: Джон, который ничего не помнил бы, не мог знать о сексуальных предпочтениях Ирэн. Эта информация была доступна узкому кругу людей. Вывод: лжет," - Холмс не спеша подошёл и сел рядом. Он даже протрезвел, чему был очень рад, а эта игра в кошки-мышки, которую затеял Ватсон, очень забавляла детектива. - "Неужели он думает, что я не понял? Ну что же, поиграем дальше". Бесцеремонно выхватив кофе из рук доктора, Шерлок отпил глоток и поморщился. - Гадость... - Чашка была поставлена обратно перед мужчиной. - Газеты много пишут, только правды там очень мало. А сам Джон даже не заметил, как был отнят кофе. Его мысли были погружены в воспоминания, начиная от ревности к Этой Женщине и заканчивая болью от осознания, что всё пережитое им было ложно, Шерлок на самом деле был жив. Хотелось одновременно врезать по наглому лицу, встряхнуть так, чтобы мозги встали на место, и прижать к себе, не отпускать. - Как и в жизни, - хмуро ответил Ватсон, забирая свой стакан с кофе со стола и делая очередной глоток, прикрывая глаза. Слишком много эмоций, слишком много воспоминаний, но он знал одно: прежним он уже не будет, и оставался один вопрос: "Смогут ли они с Шерлоком опять вернуть свои приятельские отношения?" Потому что он уже относится к детективу не как к другу, и с этим нужно что-то делать. Ведь судя по реакции брюнета, ему такие отношения не нужны. Залпом допив свой немного остывший кофе, доктор отвернулся к раковине и стал ополаскивать чашку, чувствуя некое напряжение, исходящее от Холмса, и этот его сканирующий взгляд, от которого бросало в дрожь. "Молчишь, значит. Не веришь. Не хочешь сказать правду". Детектив сложил руки под подбородком и наблюдал за доктором, который вёл себя предельно тихо и спокойно. До зубной боли спокойно. "А что ты сделал, чтобы завоевать его прощение и понимание?" Ох, что это ещё за новость? Что за вспышки совести? Он был должен инсценировать смерть, иначе убили бы их всех. Тех немногих, кого любит он. Даже мысли о любви вызывали в Шерлоке желание поморщиться, как кислый привкус на языке. Часть его сожалела о том, что он так долго скрывался, но большая часть - постоянная вера в себя, эгоизм - твердила о правильности поступка. Но почему же так противно? Почему он хочет видеть ярость со стороны Джона, а не эту покорную обиду? Он был уверен, что Ватсон смертельно обижен на него. Про это кричали все его невербальные послания, хотя сам блондин упрямо скрывал факт существования своих воспоминаний. А они есть. Если не все, так добрая часть точно. - Не думай так шумно, Джон. - В душе загоралась внезапно возникшая злость, что доктор не желает ни в чём разбираться, а сразу делает выводы. - Как ты думаешь, может, мне поменять прическу, чтобы Ирэн больше нравилось? - невозмутимо продолжил Шерлок, пообещав себе довести блоггера до белого каления. Рука дрогнула и чашка,которую он хотел положить на подставку, выпала, прокатилась по столешнице и упала на пол, разлетевшись на мелкие кусочки. Джон стоял, растирая костяшки пальцев, мысленно прося себя успокоиться. Возможно раньше это и помогло бы, но сейчас это оказалось ему не под силу. Резко выпрямившись, он развернулся лицом к Шерлоку, не скрывая угрозы во взгляде, сделал шаг вперед. Неожиданно он ударил ладонью по столу. - А знаешь что, Шерлок? Мне все равно, абсолютно плевать на ваши отношения с Этой Женщиной, хоть поженитесь и заведите кучу детишек, мне будет плевать! - с каждым словом его голос становился все громче, губы судорожно подергивались. Он сам не заметил, как оказался прямо напротив лица Холмса, смотря в эти безумно холодные серо-зеленые глаза, острые скулы, четко очерченные губы, испытывая желание поцеловать этого эгоиста. Но так просто он не сдастся - Шерлоку и так всегда все доставалось слишком легко. - Завтра я съезжаю. Не буду мешать вашему счастью с Ирэн. Доведи человека до открытого всплеска ярости, и ты увидишь его настоящие чувства и мысли. Шерлок чувствовал бы себя довольным, но откуда-то взялась боль. "Черт. Эмоции - это слабость. Большая ложка дегтя в бочке меда. Но я прав... Он вспомнил. И Джон ненавидит меня... Ярость. Открытая ярость. Обида... Лжет ли он? И зачем я ему... Не нужен". Наверное, это было впервые. Холмс не хотел узнавать правду. Не хотел признаваться самому себе, что боится. Боится потерять. Боится показаться слабым. Боится сам себя, того, что чувствует. - Ты идиот, Джон. Хотя и все вспомнил. - Непонятная усталость навалилась на мужчину. Он ощущал ее почти физически. Она что-то рушила в душе. Выворачивала его наизнанку. Стало страшно. А страх Шерлок презирал. Не сказав больше ни слова, Холмс поднялся и вышел из кухни. - Чёрт, Шерлок, стой! - прикрикнул Джон, выбегая следом, хватая брюнета за локоть и разворачивая его к себе, и рывком прижал к своему телу, ощущая твердость перекатывающихся под рубашкой мышц, ощущая родной и немного безумный запах самого Шерлока. Это казалось таким правильным. Вот так вот сжимать этого невыносимого гения, вдыхая его запах у шеи, одной рукой поглаживать острые выступы ключиц, а второй подниматься по руке, комкая чёрную рубашку, которая выгодно оттеняла его бледную, чуть ли не прозрачную кожу. Оставляя непостижимое желание владеть этим чудом, не только его гениальным мозгом, но и телом, душой и сердцем. Чтобы ни одна девушка не имела права даже дотрагиваться до него, а тем более Ирен. И тут в его голове всё складывается, как мозаика. Он не отпустит его, нет. Только не после того, что он пережил. Его сердце не выдержит такого, и он просто умрет. Проведя ладонью по этой невозможно длинной шее, он взял его за подбородок, фиксируя его в этом положении, и приподнявшись на носочках, прошептал в губы детектива: - Хоть я и идиот, но ты, Холмс, больше от меня никуда не денешься, даже если придется соперничать с доминанткой, - прошептал он и нервно облизал губу - всё же страх быть отвергнутым присутствовал, но не попробовать он просто не мог. И, зарываясь руками в кудри гения, он осторожно поцеловал его, нежно проводя губами по губам детектива, немного прикусывая нижнюю и прося впустить его, пока он не потерял весь воинственный настрой. Почему-то всё казалось таким правильным. Не было сомнений, отвращения и других негативных эмоций, которых ожидал Холмс. Так просто позволить Джону, который до сегодняшнего дня был только другом, прижать его к себе, разрешить касаться, целовать... Мозг замолчал, а сердце... О Боже! Сердце упивалось властью над сознанием человека, который никогда не слушал его. Всегда лишь здравый рассудок, логика, просчёт действий и поступков. Шерлок, повинуясь желанию, прижал Ватсона ближе, крепко сжимая его в объятьях и приоткрывая губы, впуская язык бывшего друга, а теперь человека, без которого не представлял своего существования. Мягкие губы мужчины, сладкие глубины рта, теплая кожа шеи под пальцами и безграничное доверие, которое так остро чувствовалось, исходя волнами от Ватсона, - все сводило с ума и туманило остатки разума. - Я люблю тебя больше, чем работу, - прошептал детектив, зарываясь лицом в шею блондина и слыша в ответ тихий смешок. Он рядом, а про всё остальное можно подумать потом.