Спокойной ночи

Он наконец нашёл её. Столько времени прошло в безнадёжных поисках. Столько лишённых надежды дней, месяцев…лет? Теперь это всё неважно: они снова будут вместе. Как и должно быть.   Она стоит к нему спиной, вдалеке, наверху кажущейся бесконечной, лестницы. Её силуэт едва различим под кроной огромного золотого дерева, что тенью может укрыть, пожалуй, целый город. Но это точно она: он ни за что бы не спутал её ни с кем другим. Он срывается на бег, мчится вверх по ступеням так быстро, что на глазах выступают слёзы.   Услышав приближающиеся шаги, она плавно оборачивается. Удивление, сомнение, и, наконец, полный восторг. Сестра улыбается мягко, но уверенно, как только она одна умеет. «Да, мы снова вместе» — говорят её глаза, сияя ярче солнца. «Идём же со мной» — она протягивает ему руку. И он почти тянется к ней в ответ, но в последний момент почему-то медлит. Что-то внутри него кричит об опасности, говорит, что это неправильно, так не должно быть, не должно, не должно. Он отбрасывает эти чувства, но уже слишком поздно. Воздух вокруг сестры внезапно темнеет, а позади неё разверзается ультрамариновая пасть Бездны и вцепляется в её тонкую фигурку своими острыми клыками.     Он в отчаянии хватается за протянутую ладонь обеими руками, изо всех сил тянет на себя…   И просыпается.   Итэр подскакивает на месте, и, тщетно пытаясь поймать остатки сновидения, шарит руками в темноте. Только через несколько мучительных десятков секунд он понимает, что лежит в своей постели. В своём доме. И рядом нет ни бесконечной лестницы. Ни всепоглощающей бездны. Ни сестры. Ему пора бы уже к этому привыкнуть.   Снова этот сон. Как и вчера. Как и позавчера. Как и десятки ночей до этого.   Но если раньше кошмары давали ему передышку, появляясь лишь раз в пару недель, то в последнее время они больше не отпускают. Даже малышка Паймон начала переживать из-за его состояния и постоянно старается накормить «лечебным» цыплёнком в медовом соусе, а значит, дело совсем плохо.   Путешественник устало садится на подушках и, уткнувшись рукой в подбородок, невидяще смотрит в ночную пустоту. Опыт подсказывает, что ложиться спать больше нет никакого смысла. Он отрешённо хмыкает, не глядя заплетает растрепавшуюся косу, а затем поднимается с постели.   Что ж… в этом всём есть одно светлое пятно. Итэр украдкой улыбается своим мыслям и, лениво разминаясь на ходу, выскальзывает в коридор сквозь слегка приоткрытую дверь.   — Одна из этих ночей? — встречает его тихий голос.    Он прекрасно знал, что встретит Сяо здесь ещё задолго до того, как открыл дверь своей комнаты, но, когда он видит его вживую, в груди всё равно разливается радостное волнение. Как и каждый раз. Путешественник наскоро подавляет пытающийся вырваться наружу довольный выдох и, состроив лицо посерьёзнее, утвердительно кивает в ответ.   Сяо встречается с ним взглядом, и, едва заметно мотнув головой вбок, молча разворачивается спиной.     Это было приглашение. За все эти дни Итэр успел неплохо разобраться в необычной манере общения Сяо и уже понимает его с полукивка. Путешественник (с радостью) принимает приглашение и безмолвно встаёт рядом, сложив руки на деревянной ограде.   Они заключили этот негласный договор пару недель назад. Когда Итэру снится очередной кошмар, ему достаточно лишь выйти в коридор, чтобы увидеть там Сяо «охраняющего обитель» (как он продолжает утверждать). Они будут смотреть на ставшую уже родной входную дверь до самого утра, перекидываясь редкими фразами, а с первыми солнечными лучами разойдутся по своим делам, и ни при каких условиях никогда не заговорят об этом. Хорошая сделка, как ему кажется.   Но сегодня что-то не так. Краем глаза Итэр замечает, как адепт напряжённо стискивает ладони в кулаки.   «Одна из этих ночей» — понимает он. Карма. Личный кошмар Сяо. Наказание за его прошлые грехи. Невыносимая боль, которую обычному человеку просто невозможно представить. Чаще всего она приходит к нему ночью, оставляя в покое днём. Путешественник не удивлён: ночью всегда происходит всё самое ужасное.   … Впрочем, всё самое прекрасное тоже.   Обоюдно игнорировать эти приступы — ещё один пункт их негласного договора. И, хотя Итэр с самого начала был против, правила, к сожалению, устанавливал не он. Поэтому он замолкает, так и не начав говорить.   Порой она исчезает насовсем на долгие чудесные часы, и Путешественник мысленно благодарит судьбу за каждую такую ночь, но сегодня… не такая ночь.   Сяо шипит сквозь зубы, сжимая кулаки крепче и Итэр всё же не выдерживает. Плевать, пускай гордый Якса потом злится на него сколько хочет.   — Сильно болит? — старается звучать максимально безразлично, только нотки волнения всё равно пробиваются наружу.   Адепт ожидаемо награждает его презрительным взглядом. Но после недолгих размышлений глубоко вбирает воздух в грудь и всё же соглашается дать ответ.   — Когда ты рядом, то не… — он заминается на пару секунд, — Не важно. — мотает головой, будто бы пытаясь сбросить ненужные мысли, — Всё в порядке, я контролирую это.   И тут же заходится в новом приступе, ногтями обеих рук изо всех сил хватаясь за грудную клетку будто в попытке вырвать сердце, и обессиленно падает на колени.   Итэр реагирует молниеносно, перехватывая адепта в падении.   — Ну всё, довольно. Тебе нужно отдохнуть. Пойдём, — он закидывает правую руку Яксы себе на плечо, — Я заварю тебе целебный чай из хижины Бубу. Даже не думай отвертеться.   — Это не стоит твоего беспокойства. Я в порядке. — с трудом сбрасывает руку с плеч Итэра, неуверенно выпрямляясь.   Ага, как же. Именно поэтому он весь покрылся крупным холодным потом и еле держится на ногах. Потому что он в порядке.   — Мне ничего не нужно. Я никуда не пойду.   — Хорошо.   Они сидят в небольшой кухоньке на первом этаже дома, вслушиваясь в редкое бульканье закипающего чайника. Сяо, скрестив руки на груди, недовольно сверкает из темноты золотыми глазами и изредка постукивает ногой по полу, но сбежать больше не пытается.   Путешественник наигранно вздыхает и примирительно разводит руки в стороны.   — Я знаю, что человеческие лекарства тебе не особо помогают. Но ты сам отказываешься говорить, что я могу для тебя сделать. А это, — неловко махает в сторону чайника, чуть не задевая при этом стоящий перед ним белый фарфоровый сервиз, — всё, что у меня есть.   Якса неопределённо хмыкает.   — Бай Чжу — прекрасный целитель, он подготовил этот сбор специально для тебя. Я уверен, что эти травы хоть немного облегчат твою боль.   — Мне ничего не нужно.   — Ты это уже говорил.   Сяо собирается сказать что-то ещё, но его прерывает оглушительный свист. Путешественник в ту же секунду подрывается с места, спеша снять чайник с огня.   Проходит несколько очаровательных минут гнетущей тишины, прежде чем Итэр заявляет, что чай готов. Приятный аромат свежезаваренных трав разносится по комнате. Цветок-сахарок, цинсинь и какие-то другие, Итэр не особо в этом разбирается. Он заботливо разливает чай по чашкам, а затем настойчиво подталкивает одну к Сяо, глядя на него с робкой надеждой.   Якса закатывает глаза, но всё же берёт напиток в руки и делает первый глоток.   — Ну и как?   — Терпимо.   Итэр расплывается в счастливой улыбке.   — Я знал, что тебе понравится. — он в победном жесте отпивает немного чая. Тот оказывается неожиданно вкусным. Итэр залпом допивает свою чашку и тут же наполняет её вновь.   Погодите… Ему показалось, или Сяо и правда только что усмехнулся?   Путешественник собирается уже было возмутиться, но вместо этого лишь широко зевает. Этот чай… очень расслабляет. Нехорошо. Адепт теперь смеётся почти в открытую. Нет, ну это совсем наглость.   «Как не вовремя… Ладно. Я сейчас только на одну минутку прикрою глаза, а потом сразу же…»   Последнее, что он замечает, прежде чем окончательно провалиться в сон — скрип отодвигающегося стула и чужие ладони на собственных плечах. Он просыпается рано утром в своей постели, совершенно не понимая, как там оказался.