Что гложет Генри Крила

Пробуждение далось Нэнси неожиданно тяжело. Судя по солнечным лучам, навязчиво пробивающимся сквозь полупрозрачные занавески, наступило утро. С трудом разлепив веки, девушка машинально бросила взгляд на тумбочку: электронные часы показывали 8:15 утра. Если в будний день, чтобы собраться на учебу, Уилер приходилось подниматься на час раньше, то для субботы время было до неприличия раннее – даже Карен, по обыкновению каждое утро готовившая завтрак на всю семью, вставала не раньше десяти. Блаженно перевернувшись на другой бок и оказавшись лицом к лицу со спящим Стивом, от неожиданности девушка чуть не свалилась на пол. События вчерашнего вечера всплыли в памяти, заставив Нэнси сесть на кровати, обреченно запустив пальцы в спутавшиеся за ночь волосы. Их с Харрингтоном новый знакомый, расположившийся на противоположном краю матраса, лежал спиной к Стивену. Лица его Уилер не видела, однако, судя по ровному дыханию, молодой человек еще не проснулся. Сегодняшний день был свободен, а значит, стоило провести его с пользой. Девушка не имела понятия, как следует поступить с Генри Крилом, но знала, что решать проблемы на голодный желудок – плохая идея. Пока родители не проснулись, Нэнси нужно было спуститься на первый этаж и собрать нехитрый завтрак на скорую руку.  Найти силы на то, чтобы встать с невероятно мягкой и удобной, как всегда казалось по утрам, кровати, оказалось сложнее, чем предполагала Уилер. С ноткой зависти взглянув на дремлющих парней, Нэнси мысленно пожелала обнаружить в холодильнике остатки вчерашнего ужина, чтобы можно было не заморачиваться с приготовлением сэндвичей или других незамысловатых закусок. О приготовлении элементарной яичницы или овсянки речи и вовсе не шло – гром посуды мог запросто прервать чуткий сон Карен. Разбудить женщину мог любой звук, будь то писк микроволновки или внезапный лай соседской собаки, поэтому Нэнси стоило быть вдвойне осторожной. На цыпочках выйдя из комнаты и осторожно прикрыв за собой дверь, Уилер спустилась по лестнице на первый этаж, по пути забежав в уборную. На то, чтобы собрать растрепавшиеся за ночь волосы в хвост на затылке и умыться ушло около двух минут. Проходя мимо гостиной, девушка спросонья чуть не врезалась в вешалку, от неожиданности тихо пискнув. Вероятно, родители, вернувшись после поисков Уилла за полночь, решили перенести верхнюю одежду ближе к выходу, чтобы вода с промокших дождевиков не залила весь дом. – Как неожиданно, что ты встала пораньше, дорогая! – со стороны кухни донесся слишком бодрый для столь раннего часа выходного дня голос Карен, – я уже думала, что ты забыла о поездке. – О поездке?.. – еще не до конца проснувшись, переспросила девушка.  – Ты ведь помнишь, верно? – подойдя к дочери вплотную, женщина с материнской заботой потрепала сонную Нэнси по щеке, – мы с семьей Холланд целый месяц планировали этот пикник, Тэду даже пришлось перенести командировку на следующий уикэнд. Я так переживала, что погода подведет – но сегодня, кажется, самый солнечный день в Хоукинсе за последнюю неделю. Нэнси замерла. Как она могла забыть про поездку за город с Барб и ее родителями? Девушке стало совестно за то, что в безумном круговороте последней недели она напрочь забыла о лучшей подруге. Мало того, что по причине высокой загруженности в школе они почти не виделись, так еще и на выходных Уилер приходилось регулярно жертвовать совместным с Барбарой времяпрепровождением то в пользу подготовки к многочисленным тестам, то в пользу требующего внимания короля старшей школы. Девушка чувствовала, как Барб каждый раз расстраивалась, слыша по телефону извинения за несостоявшуюся прогулку или совместный просмотр фильма. Однако терпеливая Холланд никогда не возмущалась, не обвиняла Нэнси в эгоизме и не отзывалась плохо о Харрингтоне. Несомненно, то, что Уилер из раза в раз отдавала предпочтение своему бойфренду, ранило Барбару, но в любой ситуации та оставалась надежной и понимающей подругой, всегда готовой выслушать и поддержать Уилер. С раннего детства, какой бы паршивой и безвыходной ни казалась ситуация, робкая Холланд вставала на сторону Нэнси, одним своим присутствием разгоняя тучи над головой девушки. Зачастую Уилер ловила себя на мысли, что ей невероятно повезло иметь такую лучшую подругу, как Барб. Нэнси чувствовала, как в последнее время они с Барбарой стали отдаляться друг от друга, но ничего не могла – или не хотела – с этим сделать: девушка уже и забыла, когда в последний раз первой звонила на домашний телефон семьи Холланд, чтобы пообщаться с подругой. Сомнений в том, что отсутствие Уилер на пикнике под каким бы то ни было предлогом способно внести еще больший разлад во взаимоотношения подруг, у Нэнси не было. Девушка сокрушенно закрыла лицо руками. Барбара, наверняка, всю неделю думала об этой поездке, с нетерпением ожидая субботы. Тем временем в комнате Нэнси на ее кровати спали двое молодых людей, с одним из которых она не была знакома и суток. Ситуация выходила наипротивнейшая, особенно с учетом того, что оставлять незнакомца одного в целом доме на время отъезда семьи Уилер было ужасной идеей. Нэнси полагала, что наиболее рациональным решением проблемы было бы, сославшись на недомогание, пропустить совместный с Холландами пикник. На секунду она представила расстроенное лицо Барб, подумала, как в очередной раз, снедаемая муками совести, будет извиняться за сорванные планы. Губы девушки искривил нервный смешок.  И что ты ей ответишь? Прости, подружка, на днях посчастливилось найти потерявшегося в лесу совершенно незнакомого мне человека, поэтому пришлось пропустить пикник, который наши родители планировали целый месяц. Ты только не обижайся. Хочешь, познакомлю тебя с Генри? Нет. Поехать, пусть всего на пару часов, было необходимо. Нэнси не была готова вновь подводить лучшую подругу, особенно такую чуткую, как Барб. В конце концов, с их новым знакомым мог остаться Стивен, тем более, что его тренировка по баскетболу начиналась только в шесть часов вечера. До этого времени Уилер уж точно успеет вернуться домой на такси, за отведенный промежуток времени вдоволь пообщавшись с Барбарой и ее семьей. Карен не переставала рассуждать о запланированном отдыхе на природе, энергично нарезая вяленую индейку для сэндвичей. Женщина была настолько поглощена сборами, что совсем не заметила замешательства дочери. Только спустя минуту она обернулась к все так же стоящей в дверях Нэнси, с удивлением отметив: – Ты спала в одежде?  – Нет, в смысле, да, вчера я очень устала, – Уилер предприняла безуспешную попытку разгладить образовавшиеся на джемпере за ночь складки руками. Нэнси не была готова к вопросам от матери относительно вчерашнего вечера, но срываться в комнату под каким бы то ни было предлогом было уже поздно. Подозрительность Карен порой не знала границ, однако девушка понимала – внезапная замкнутость могла лишь сильнее насторожить мать, отсюда следовало, что побег с места “допроса” стал бы для женщины первым тревожным сигналом. – Вы со Стивеном, кажется, вчера поехали искать Уилла отдельно от основной группы? – будничный тон матери мог бы ввести неподготовленного человека в заблуждение, но девушка сразу поняла, что избежать прямого ответа на вопрос не получится. Нэнси оставалось лишь плыть по течению, надеясь, что разговор не свернет в невыгодное для нее русло. – Да, мам, – Нэнси нервно сцепила кисти рук за спиной, – мы  искали к востоку от дома Байерсов, возле заброшенной трассы. Если предположить, что Уилл по какой-либо причине мог поехать в противоположную от своего дома сторону, то в итоге он бы оказался у той дороги.  – И? Вы нашли какие-нибудь… Улики? – стоя к дочери спиной, та принялась нарезать хрустящие листья салата. – Нет, если бы мы со Стивом что-то обнаружили, то сразу бы сообщили шерифу, только вот… – Уилер специально сделала драматическую паузу, пуская Карен по ложному следу. – Только что? – В лесу на нас из кустов выскочил барсук, – соврала Нэнси, пуская мать по ложному следу. Подобным приемом зачастую пользовался Майк – стремясь скрыть более серьезный проступок перед родителями, он выдумывал совершенно незначительную шалость, в ответ на которую Тэд и Карен просто отмахивались, порой забывая даже для приличия пожурить сына. – О, – Карен встревоженно развернулась к дочери, – надеюсь, он вам не навредил? – Нет, мам, что ты, – девушка выдавила из себя улыбку, – мы немного испугались, но не более того. Он сам был в шоке не меньше нас – наверное, среагировал на свет фонаря.  Женщина покачала головой. То, что за последние пару месяцев ее дочь сильно изменилась, пугало Карен. Такие качества, как инициативность и целеустремленность всегда были присущи Нэнси, но если раньше она направляла их исключительно на учебу, то сейчас девушка стала, как выразилась бы сама домохозяйка, излишне независимой. Женщину волновало то, что дочь начала позже приходить домой, постоянно была занята – Карен доверяла Нэнси, но ее практически по щелчку пальцев изменившийся образ жизни казался каким-то… Неестественным, фальшивым. Сердце матери чувствовало, что девушка, стараясь подстроиться под неподходящий для себя уклад жизни, во многом была не честна с самой собой. В столь разительных переменах в характере и привычках дочери Карен видела лишь одну причину – а именно нового бойфренда последней, Стива Харрингтона. Насколько понимала женщина, Стивен был популярен среди учеников старшей школы Хоукинса, являлся завсегдатаем шумных вечеринок и даже имел неформальный титул “короля старшей школы”. Разумеется, лезть в личную жизнь дочери Карен не считала уместным, но чем дальше она игнорировала факт резких перемен в Нэнси, тем тревожнее становилось на душе матери. Об этом определенно стоило поговорить, но позже – сейчас домохозяйка была слишком занята приготовлением закусок к совместному с семьей Холланд пикнику. Неожиданно бодро развернувшись к столу и продолжив прерванный беседой с Нэнси процесс нарезки ингредиентов для очередного блюда, женщина вздохнула. Карен была невероятно рада тому, что сегодняшний день ее семья проведет в полном сборе: дружеская обстановка, свежий лесной воздух вдалеке от городской суеты и, возможно, совсем немножко вина. В последний раз Уилеры собирались с семьей Холланд на Рождество, но из-за проблем с машиной Тэда из-за аномальных для штата Индиана заморозков, в тот день на праздничный ужин удалось приехать лишь с опозданием на два с половиной часа. Атмосферу праздника это нисколько не испортило, однако в этот раз Карен хотела, чтобы все прошло идеально. Достав из кухонного шкафчика несколько контейнеров, женщина принялась раскладывать в них закуски.  – Доброе утро, мам, – Майк, протирая заспанные глаза, прошел на кухню, – привет, Нэнс. Куда-то собираетесь? – Доброе утро, родной, – Карен остановила взгляд на сыне. Мальчик был еще в пижаме: похоже, что он напрочь забыл о семейном мероприятии, – мы едем на пикник с семьей Холланд. И под “мы” я подразумеваю и тебя в том числе. Подняв брови и уперев руки в бока, Карен замерла перед сыном.  – Ну ма-ам, – недовольно протянул Майк, – это нечестно. Ты и папа будете общаться с мистером и миссис Холланд, Нэнси отлично проведет время с Барб, а я буду умирать от скуки, пока вы развлекаетесь. – Возьми с собой эту настольную игру, которая занимает все твое свободное время, – женщина развела руками. – В нее нельзя играть в одиночку, – голос мальчика приобрел стальные нотки, – тем более сегодня мы с Лукасом и Дастином едем искать Уилла. Между прочим, потому, что вчера ты не разрешила нам отправиться на поиски вместе с остальными.  Майк обиженно засопел. Противостоять Карен, если она что-то решила, было практически невозможно, в отличие от более мягкого и готового пойти на уступки отца. Однако сам Майк тоже не привык сдаваться уже хотя бы потому, что упрямство ему досталось от матери.  – Пикник – это бессмысленно, я не узнаю ничего нового и просто потрачу время. А вместе с Лукасом и Дастином у нас есть шанс докопаться до правды. Видимо, упоминание исчезнувшего друга сына подействовало на Карен, потому что женщина проговорила уже мягче, с ноткой сочувствия: – Ну хорошо, можешь не ехать. Только, пожалуйста, вернись домой до темноты. Выяснять, до какой такой “правды” собрался докопаться ее сын, женщина не решилась. Она чувствовала, что в подобной ситуации к потерявшему близкого товарища Майку стоит отнестись с пониманием: никто не знал, какая страшная тайна скрывалась за исчезновением Уилла Байерса, однако Карен предполагала худшее – уж больно подозрительными были обстоятельства, при которых пропал мальчик. Пусть она и хотела, чтобы семья Уилер сегодня была в полном сборе, ссора с сыном могла запросто испортить этот знаменательный день, а проводить выходные в компании чувства вины в планы Карен не входило.  Воспользовавшись тем, что внимание матери временно переключилось на Майкла, Нэнси осторожно попятилась к выходу с кухни: перед отъездом стоило срочно предупредить Стива о внезапно изменившихся планах. Наверняка король старшей школы Хоукинса, услышав от девушки об организованном семьей Уилер пикнике, выразит свое искреннее возмущение тому факту, что ему придется играть роль няньки для вчерашнего незнакомца. Более того, Нэнси была твердо уверена, что Харрингтон до последнего будет препираться, агитируя за то, что сегодня тренировка по баскетболу уже точно начнется пораньше. Этого стоило ожидать – не прошло и суток с того момента, как он предлагал отвезти неизвестного в полицейский участок, заявляя, что тот представляет угрозу их собственной безопасности. И в словах Стивена была доля правды – именно по этой причине Нэнси не была готова оставлять странного молодого человека в доме своей семьи одного. Даже если в его поведении и не было потаенной опасности, которую так стремился высмотреть Харрингтон, доверия парень тоже не вызывал. Незнакомец был хорошо воспитан и внешне выглядел порядочным, однако так ли это было в действительности?  Уилер прекрасно осознавала, что ее жизненного опыта не хватит, чтобы с первых минут общения определить, представляет ли Крил реальную угрозу. Читая криминальные хроники и пристально разглядывая монохромные снимки серийных убийц, Нэнси зачастую ловила себя на мысли о том, что вычислить потенциально опасного психопата по внешности невозможно. Тот добродушный сосед, всегда здоровающийся с тобой на подъездной дорожке и часами выискивающий изъяны в, казалось бы, превосходно подстриженном газоне, мог скрывать в подвале своего дома страшную тайну. А мрачного вида нелюдимый затворник, не выпускающий из рук бутылки просроченного скотча, так и оставался всего лишь человеком с тяжелой судьбой и не менее тяжелым взглядом. Потому что, как ни обидно признавать, наши предчувствия и подозрения порой оказываются ошибочными. – Стив… Эй, Стив, – на цыпочках забежав в комнату, девушка принялась трясти спящего бойфренда за плечо, – Стивен, просыпайся, у меня изменились планы, срочное дело!.. Перейти с громкого шепота на крик, способный разбудить парня наверняка, Уилер мешали не только проснувшиеся родственники, отголоски чьей размеренной утренней беседы доносились с первого этажа, но и спящий в нескольких дюймах от Харрингтона вчерашний незнакомец – отчасти именно поэтому вырвать Стивена из цепких объятий Морфея оказалось делом не из легких. Около минуты безуспешной тряски бойфренда за плечи закончились для Нэнси провалом: пробормотав что-то про утро выходного дня, парень перевернулся на другой бок. Благо, теперь он лежал лицом к Уилер. Долго не раздумывая, девушка подло зажала Стиву нос и закрыла рот ладошкой. Результат был мгновенный: широко распахнув глаза, Харрингтон в панике подскочил на кровати, благо, Нэнси успела вовремя отпрянуть. – Какого черта, Нэнс? – все еще не до конца осознавая окружающую его действительность, парень запустил руку в растрепавшуюся за ночь прическу, – оставь эти глупые шутки, нам не по девять лет.  Голос Харрингтона звучал сипло и обиженно, и на секунду Уилер даже стало жаль короля старшей школы, но времени до отъезда оставалось в обрез. Поднимаясь по лестнице она слышала, как Тэд открывает гараж, а это означало, что сборы окончены и даже завтракать придется в дороге. Предупреждающе приложив палец к губам, девушка прошептала: – Прости, дело очень важное, – не отводя взгляда от Харрингтона, Нэнси придвинулась к нему почти вплотную, – наши планы изменились. Помнишь, на неделе я рассказывала тебе, что мама планирует пикник с семьей Холланд?.. Так вот… Стив нахмурился, уже понимая, к чему та ведет, но решил не перебивать девушку. – Последний раз мы так собирались на Рождество, а теперь… Я не хочу расстраивать Барб. Ты же знаешь, в последнее время мы с ней стали реже видеться, у меня учеба и… К тому же, мы проводили значительную часть моего свободного времени вместе, – Уилер сглотнула. Она не знала, как помягче намекнуть бойфренду на то, что в последнее время она попросту разрывается между ним и своей лучшей подругой, однако сейчас подобный ход со стороны девушки вполне мог считаться рискованным.  – Так, – парень поднял кисти рук, в попытке поставить внезапно ускорившийся диалог на паузу, – я правильно понимаю: твоя семья в полном составе прекрасно проведет сегодняшний день на природе, а мне, проигнорировав тренировку по баскетболу, придется присматривать за нашим новым знакомым? Это даже звучит, как полный абсурд. И ты готова оставить меня один на один с этим парнем, только бы не портить взаимоотношения с подругой? Испытующе посмотрев в глаза Уилер, Стив приосанился. Да, чем дальше, тем более бредовые идеи приходили в голову его маленькой Нэнси Дрю, и это начинало беспокоить короля старшей школы.  – Обещаю, я вернусь не позже пяти часов вечера. Ты успеешь на тренировку, а я спасу наши с Барб дружеские отношения, – девушка виновато улыбнулась, с надеждой посмотрев Харрингтону в глаза.  Стивен сделал глубокий вдох. Сказать по правде, Нэнс никогда не требовала от него слишком многого: некоторые его знакомые из кожи вон лезли в попытках угодить избраннице, однако, несмотря на все приложенные усилия, оставались ни с чем. А рядом с Уилер Стив, пусть зачастую и старался произвести на девушку впечатление, мог позволить себе быть самим собой: немного взбалмошным, но от этого не менее располагающим к себе королем старшей школы Хоукинса. Он ценил то, что Нэнси никогда не стремилась исправить его жизненный уклад в угоду своим интересам и любила парня таким, какой он есть. Она принимала Харрингтона со всеми его недостатками, а парень в ответ чувствовал бесконечную преданность по отношению к своей возлюбленной. Порой, замечая, как девушка недовольно морщит носик от очередной плоской шутки Томми, или грубости, будто невзначай брошенной Кэрол в сторону кого-то из учеников старшей школы, Стивен даже чувствовал ответственность за поведение своих друзей перед Нэнс. К великой радости Харрингтона, его умению переводить тему разговора или создавать забавную ситуацию из ничего мог бы позавидовать даже опытный комедиант.  Для порядка покачав головой, Стив испытующе посмотрел на девушку. Судя по тому, как серьезно была настроена Уилер, выбора у него все равно не было. Перспектива остаться с незнакомцем наедине совершенно не радовала, но парень чувствовал, как эта поездка важна для его Нэнс. Сказать по правде, самому королю старшей школы Хоукинса Барбара Холланд казалась на редкость скучной персоной: со стороны лучшая подруга его девушки выглядела, как типичная заучка. Стивен не забыл и того, что при первых его попытках пообщаться с Барб поближе та, в отсутствие Нэнси, лишь отходила в противоположный конец коридора, всем своим видом показывая молодому человеку, насколько ей неуютно в его присутствии. Холланд уж точно не была надменной и, как по крайней мере надеялся Харрингтон, не имела предрассудков на его счет: сам Стивен считал девушку странной и немного замкнутой, но не относился к ней из-за этого предвзято. Он считал, что если для своего времяпрепровождения Нэнси в порядке справедливой конкуренции выбирает не подругу детства, а его, Стива Харрингтона собственной персоной, то Барб попросту не имеет права на него злиться. Однако в чем-то Нэнс была права: последние пару месяцев она проводила все меньше времени с лучшей подругой, и, кто знает, что могла подумать Холланд, не явись Уилер на вышеупомянутый пикник. Хоть Харрингтону до сих пор не удалось узнать Барбару поближе, по рассказам Нэнси та была надежной и понимающей подругой, которую девушке не хотелось потерять. Среди своих школьных друзей Стивен навряд ли мог бы найти хоть одного человека, на которого мог бы положиться в трудную минуту. Если бы Стива спросили, кому он может доверять, с большой долей вероятности Харрингтон назвал бы только трех человек – Нэнси и своих родителей. Хотя предкам король старшей школы тоже не мог рассказать всего, что его терзало, а значит, оставалась только Уилер. И сейчас он попросту не имел права отказать Нэнс, с нетерпением ожидающей ответа от своего бойфренда.  – Ладно, я согласен, – парень вымученно поднял глаза к потолку. Сохранять безучастное выражение лица у него получилось лишь до того момента, как Нэнси заключила его в объятия. – Ты не представляешь, как выручаешь меня, Стив, – от внезапного прилива радости девушка даже перестала шептать. Положив голову на плечо бойфренда, она почувствовала себя самым счастливым человеком на планете: несмотря на недавнее потрясение в виде изменившихся планов, она сумела найти выход из сложившейся ситуации, заочно сохранив отношения с Барб и обеспечив вчерашнего незнакомца компанией на большую часть дня. Разумеется, благодарить за все это стоило Харрингтона – и Уилер была на седьмом небе от осознания того, насколько все таки Стивен был потрясающим бойфрендом. Атмосферу полной идиллии нарушил голос Карен, донесшйися до слуха молодых людей с первого этажа: – Нэнси, родная, тебе стоит поторопиться! Тэд уже завел машину, мы скоро отправляемся!.. – Тебе, кажется, нужно поспешить, – в шутку попытался отстраниться Харрингтон, – а то предки уедут без тебя. Каково будет бедняжке Барб искать себе развлечения на пикнике в одиночку? Держу пари: в глубине души она готова часами болтать о тебе и твоей новой компании с твоими родителями. Может, они даже придумали для меня интересное прозвище… Недостаточно грубое, чтобы быть обидным, но и не звучащее слишком дружелюбно… В спешке достав из шкафа несколько вещей, подходящих для активного времяпрепровождения на природе, Нэнси, уже готовясь выскочить за дверь своей комнаты, чтобы поскорее переодеться в уборной, протараторила громким шепотом в сторону Стива: – В холодильнике осталась еда со вчерашнего вечера, по телевизору можно посмотреть кабельный канал, – и, спохватившись, добавила, – Майк может вернуться раньше, он поехал с друзьями искать Уилла. Не думаю, что рассказывать ему о Генри будет хорошей идеей. Люблю тебя, не скучай! Послав бойфренду воздушный поцелуй, девушка буквально выскочила из комнаты, в спешке забыв придержать дверь, отчего та громко хлопнула.  Откинувшись на подушку, Стивен поморщился. Сегодняшний день обещал быть, как минимум, напряженным. Для парня оставалось загадкой, как следовало вести себя с новым знакомым: стоило ли продолжать вчерашний допрос в отсутствие Нэнси, или же верным решением было бы просто постараться наладить контакт, не создавая при этом лишнего напряжения? В любом случае, разговаривать с Генри Крилом ему было совсем необязательно. Конечно, можно попытаться завязать непринужденную беседу, но, если странный парень, как и вчера, будет отмалчиваться – Харрингтон решил, что и рта в его сторону не откроет. В няньки подопытному король старшей школы Хоукинса уж точно не записывался, поэтому, если его что-то не устроит, пусть дожидается Нэнси, готовую играть роль матери Терезы.  А между тем вчерашний незнакомец, видимо, неизвестным науке чувством уловив ход мыслей Стива, заворочался на своей половине матраса. Поразмыслив, что ему следует свалить, пока подопытный окончательно не проснулся, парень мгновенно подорвался с кровати. Спускаясь по лестнице на первый этаж, Харрингтон успел мысленно порадоваться тому, что вчера уснул в одежде: лишнюю минуту находиться в одной комнате с этим странным типом не хотелось – и чувство неловкости за ночь, проведенную у незнакомца буквально под боком, усилилось бы в разы, не будь Стивен полностью одет.  В холодильнике, как и предупреждала Нэнси, было чем подкрепиться: со вчерашнего ужина семьи Уилер осталось немного домашней лазаньи и пара тостов, а в кухонном шкафчике обнаружилось овсяное печенье. Настроение Харрингтона значительно улучшилось, когда он положил кусочек предварительно разогретой в микроволновке лазаньи в рот. Блюдо, приготовленное Карен, было намного вкуснее полуфабрикатов, которыми периодически питался Стивен, когда родители были в отъезде. Быстрозамороженная лазанья имела неприятный, химический привкус собственной пластиковой упаковки, в то время как кулинарный шедевр матери Нэнс таял во рту, даже несмотря на то, что был всего лишь разогрет в микроволновой печи.  *** Незнакомец ел молча, устремив взгляд в тарелку и даже не поднимая на Харрингтона глаз: видимо, он чувствовал, что парень не рад его присутствию в этом доме. Отчасти это и правда было так, но Стив не хотел, чтобы в отсутствие Уилер напряжение между ним и Генри усилилось. Замкнутость сидящего напротив него молодого человека наталкивала Харрингтона на мысль, что вчера он слегка перегнул палку, пытаясь выяснить у измотанного и продрогшего незнакомца детали побега из лаборатории. Закончив со своей порцией лазаньи, парень принялся за тост, украдкой поглядывая в сторону Крила: тот жевал медленно, будто тщательно обдумывая каждое движение челюстей. Складывалось впечатление, что тот не хотел привлекать лишнего внимания со стороны Стива, стремясь слиться с интерьером кухни. Если вчера появившийся из ночного леса неизвестный выглядел неуместно и жутко, то сейчас напротив Харрингтона сидел совершенно обычный молодой человек в растянутых на коленях пижамных штанах и неподходящей ему по размеру выцветшей футболке. Он уже не внушал Стивену прежних опасений, а глядя на лежащие в тотальном беспорядке светлые волосы, болезненные круги под глазами и порезы на шее, более не скрываемые воротником рубашки, незнакомца и вовсе становилось жаль. Стив не думал о том, что сам на данный момент выглядел не лучшим образом – они с Нэнс пробыли под дождем относительно непродолжительное время, их же новый знакомый был вынужден скитаться по лесу близ Хоукинса несколько часов к ряду, пробираясь через густые заросли и сплошную пелену ливня. Наверняка, чувствовал Генри себя так же паршиво, как и выглядел, если не хуже. Харрингтон почти физически ощутил, как ему становится неловко за тот допрос, что он устроил этому молодому человеку по приезде в дом семьи Уилер.  – Знаешь, Генри, – Стив прокашлялся, уже в открытую посмотрев на подопытного, – возможно, вчера я повел себя, как придурок. Мы все были на нервах, и, мало ли что… В общем, надеюсь, не держишь на меня зла.  Почувствовав себя нелепо, Стив поспешно встал из-за стола и принялся слишком энергично убирать посуду в попытке скрыть нахлынувшее смущение. Слова будто вырвались сами по себе, отчего положение становилось еще более идиотским.  – Нет, я все понимаю, – голос незнакомца прозвучал хрипло, а Харрингтон, хотя и стоял к собеседнику спиной, почувствовал на затылке его взгляд, – не каждый же день к вам навстречу из леса выходят заблудившиеся в лесу Хоукинса бывшие подопытные.  Стивену показалось, что в голосе Генри промелькнула мимолетная улыбка. Не понимая, взаправду ли новый знакомый был столь воодушевлен, парень развернулся. Крил смотрел на него прямо, чуть приподняв брови, отчего его лицо приобрело слегка удивленное выражение. Определенно, сейчас в компании Харрингтона подопытный чувствовал себя комфортнее, чем прошлым вечером. Сказывалась ли уютная обстановка дома семьи Уилер, как предполагала Нэнс, или же то была заслуга самого Харрингтона – король старшей школы не знал, но то, что лед во взаимоотношениях с новым знакомым тронулся, уже было неплохо. Однако это не означало, что в общении с Генри стоило забыть о всякой осторожности. Если бы еще вчера Стиву задали вопрос касательно того, каков на его взгляд незнакомец, парень без долгих раздумий ответил бы, что тот – жуткий, не вызывающий никакого доверия, и, вполне возможно, опасный. То, что со стороны Крил выглядел напуганным и каким-то пришибленным (Стивен мысленно улыбнулся, вспомнив это старое слово – так периодически говорила его бабушка по линии матери) не вводило Харрингтона в заблуждение: после того, как проходит первичный шок и человек начинает трезво мыслить, он не может долго скрывать свое истинное лицо. А в Генри, несмотря на внешнее дружелюбие и открытость, таилось что-то еще, пока не готовое показаться на глаза его новым знакомым. В рассказ о лаборатории, если быть до конца откровенным, Стивену тоже верилось с трудом: уж слишком фантастической казалась история, рассказанная Крилом.  Однако вся абсурдность этого рассказа не ставила под сомнение тот факт, что вчерашний вечер Генри провел не в дружеской компании, распивая глинтвейн у костра под раскидистыми ветвями столетних вязов. Понемногу Стив даже начинал сочувствовать незнакомцу. Задумавшись, парень прикинул, что должно было произойти в жизни человека, чтобы тот, пренебрегая опасностью, пустился в бега по ночному лесу, да еще и во время дождя. Ответ был прост – то, чего так стремился избежать Крил, было страшнее вероятности наткнуться на диких животных и перспективы заблудиться. Даже если не думать о том, чем могли закончиться для незнакомца блуждания по лесу в худшем из вариантов развития событий, стоило признать, что Генри и так крепко досталось – кроме довольно глубоких порезов на шее, на левом плече подопытного, как успел разглядеть Харрингтон еще вчера, красовался значительных размеров синяк. Осиплость голоса и болезненный румянец на щеках выглядели, как симптомы простуды – Стивен не считал себя врачом, но факт, что незнакомец несколько часов провел под сильным ливнем без верхней одежды, говорил сам за себя. К сожалению, Нэнси не успела предупредить бойфренда, где у нее дома лежит аптечка: Стив чувствовал, что сейчас было бы неплохо найти хотя бы пару таблеток аспирина.  – Ты как?.. В смысле, нормально себя чувствуешь? – поборов сильное нежелание начинать разговор первым, Харрингтон облокотился на столешницу, всем своим видом выражая полнейшую непринужденность. Стивену во что бы то ни стало хотелось показать вчерашнему незнакомцу, что его совершенно не волнует состояние собеседника, да и интересуется парень исключительно из банальной вежливости.  – Я в порядке, спасибо, – практически не меняя позы, Генри перевел взгляд с короля старшей школы на кисти своих рук, лежащих на коленях, – немного устал, но не более того.  – Правда? Ты неважно выглядишь, – нахмурившись, Стивен приблизился к подопытному. Сейчас острое желание оставить все на своих местах и умыть руки подавляло чувство ответственности за состояние подопытного: по возвращении с пикника Нэнс навряд ли обрадуется полуживому Крилу у себя в комнате, а это означало, что со стороны Харрингтона наиболее разумным решением было бы озаботиться самочувствием гостя сейчас, нежели искать оправдания спустя несколько часов.  Поднеся руку ко лбу подопытного и уже готовясь, почувствовав сильный жар, уличить молодого человека в бессовестной лжи, Стивен подскочил на месте от сильного грохота. Так и не удостоверившись, есть ли у подопытного температура, парень развернулся к источнику звука: тарелки, что недавно были сложены у раковины друг на друга, теперь валялись раскиданными по всей столешнице. На проделки гравитации списывать произошедшее было глупо – со стороны экспозиция из хаотично разбросанной посуды выглядела так, будто в нее попали брошенным с силой теннисным мячиком; благословением свыше было то, что, как заметил Стив, ни одна тарелка не пострадала. Осколки на полу и столешнице отсутствовали, а значит, рассказывать о случившемся Нэнси было совсем не обязательно.  – Да уж… – в считанные секунды придя в себя после внезапного шока, король старшей школы принялся собирать разбросанные тарелки, за своим занятием более не предпринимая попыток приблизиться к новому знакомому, – на всякий случай поищу аптечку, там должно быть жаропонижающее.  – Благодарю, – прозвучало скорее вынужденно, чем искренне, когда Генри украдкой потянулся за сухим полотенцем из рулона на столешнице. Он вздохнул с облегчением, когда излишне бдительный Стивен не отреагировал на его движение у себя за спиной. Небольшая капля крови оставила лишь крошечное пятнышко на мягком подобии бумажной салфетки: подопытный не видел особого смысла скрывать периодически проявляющиеся носовые кровотечения, однако и открыто демонстрировать их не спешил.  Если в отношении сверхспособностей он твердо верил, что чем дольше у него получится скрывать дар, тем лучше – то в данной ситуации, говоря откровенно, Крил не видел особой проблемы. Разумеется, ему придется ответить на пару будничных вопросов, по типу: “у тебя кровь, ты в курсе?” и “уверен, что все в порядке?”, но в остальном он даже не  придумывал особой легенды по поводу слишком уж частых носовых кровотечений. Редкое наследственное заболевание, результат лабораторных опытов – подобного рода “отмазки” лишь породили бы еще больше вопросов, поэтому Генри принял решение, что его ответ будет максимально предсказуемым и лаконичным: причина кровотечений – слабые сосуды, дающие о себе знать во время сильного стресса.  – Тебе, наверное, было бы неплохо прилечь. Проходи пока в гостиную, я скоро подойду, – указав рукой в направлении коридора, стоящий на табуретке Стив не оставлял попыток найти в одном из кухонных шкафчиков хоть что-то похожее на аптечку, – да где же, блин… Из комнаты, в которой по широкому дивану и выглядящему уж очень современно телевизору подопытный опознал гостиную, ворчания короля старшей школы практически не было слышно, и это не могло не радовать. После пробуждения голова гудела, а по телу время от времени пробегал неприятный озноб. Ламинат обжигал холодом босые ступни, отчего Крил поспешил забраться на диван с ногами: он ни в коем случае не собирался злоупотреблять предоставленным ему гостеприимством, но радушно приютившей его девушки рядом не было, а Стив, что было вполне логично, не стал бы возражать против незначительного нарушения правил этикета. Диалог Нэнси и ее бойфренда, услышанный подопытным сквозь чуткий утренний сон, породил в сознании молодого человека ряд вопросов: ему было до жути интересно, кто такая эта “Барб” и почему Нэнс так дорожит своими с ней взаимоотношениями. Очевидно, что вышеупомянутая Барбара являлась лицом женского пола, и, что не менее важно – близкой подругой Нэнси. Настолько близкой, что последняя, рискуя всем, чем только можно, решилась оставить своего бойфренда наедине со странным незнакомцем в собственном доме – одно это наталкивало на мысль, что девушек связывает нечто большее, чем обыкновенная дружба.  Крил неосознанно с силой сжал подлокотник дивана: странное чувство, напоминающее зависть, сдавило грудную клетку подопытного. Заслуживала ли эта Барбара внимания Нэнси? Наверняка сама девушка ответила бы положительно: похоже, что не только он, но и Стивен не были конкурентам Барб. Еще буквально вчера, ощутив прикосновение девушки к своему плечу, молодой человек почувствовал себя особенным; теперь же мнимое осознание собственной исключительности рассыпалось, словно тысячи песчинок от сильного порыва ветра. Что такого важного сделала та Барбара, чтобы стать настолько значимым лицом в жизни девушки?  – Можешь меня поздравить, я все-таки нашел аспирин, – прервал поток размышлений подопытного Стив, с крайне довольным видом пройдя к дивану.   Уклонившись от стакана воды, учтиво протянутого парнем, Генри без особой уверенности проговорил: – Мне не нужно.  Неприятная слабость, охватившая, казалось, все тело, говорила об обратном, но Крил не собирался так просто сдаваться. И дело было даже не в недоверии по отношению к Харрингтону, причиной отказа от неизвестных лекарств была банальная осторожность. Генри все еще помнил, с каким энтузиазмом дети из лаборатории глотали неизвестные им пилюли – порой препараты, представляющие собой обыкновенные витамины, были абсолютно безопасны, но временами предприимчивые ученые не гнушались опробовать еще не вышедший на рынок экспериментальный препарат на детях. Как вынужденный сотрудник лаборатории, он был хорошо знаком с последствиями от приема неизвестных лекарств: длительная тошнота и частичный паралич были не самыми страшными из последствий, что ему приходилось видеть. Поэтому от таблеток, предложенных ему королем старшей школы Хоукинса, Генри предпочел благоразумно отказаться.  – Когда Нэнси вернется, она будет недовольна тем, что мы не сбили температуру, – Стивен прикусил язык. Дав самому себе слово не превращаться в мужскую версию заботливой нянечки, оставив эту роль Нэнс, сейчас Харрингтон вел себя совершенно противоположным образом, – я скажу ей, что ты сам отказался принимать лекарство. А Нэнс, когда чем-то недовольна, может быть похуже урагана “Камилла”¹⁾, поверь мне на слово. – Она ничего не сказала про жаропонижающее, когда уходила, – возразил Крил.  – Нэнс не могла предполагать, что у тебя температура – она не ясновидящая, – съязвил Стивен. То, что их новый знакомый подслушивал, разозлило парня, но не настолько, чтобы оставить бывшего подопытного в покое, – а ты, я смотрю, все услышал?  В попытке спрятать от собеседника недобрый взгляд, Крил упрямо опустил голову. Харрингтон в очередной раз вторгся в его личное пространство, буквально вплотную приблизившись к вжавшемуся в диван подопытному. Со стороны могло показаться, что Генри, точно хамелеон, пытается слиться с бежевой обивкой, не двигаясь и не выказывая желания дать отпор оппоненту. Сбежавшего из лаборатории молодого человека преследовало навязчивое желание ответить на язвительный комментарий Стивена что-нибудь грубое, но мысль о последствиях не позволяла Крилу разомкнуть плотно сжатые зубы.  Если этот Стив прикоснется к нему, если хоть пальцем тронет – он убьет самодовольного выскочку, наплевав на уже принятое решение пока что не причинять вреда новым знакомым – Послушай, я не знаю, что тебя заставляли пить в этой лаборатории, но это, – сев на корточки, парень поднес таблетку к лицу подопытного, так, чтобы тот мог ее увидеть, – обыкновенный аспирин. Не хочешь пить жаропонижающее – твои проблемы, меня это вообще никак не касается.  Подняв кисти рук в примирительном жесте, Харрингтон раздраженно поднялся.  – Расскажи мне, кто такая Барб. И я выпью, – уже собравшись возвращаться на кухню, парень услышал позади себя голос подопытного.  – Серьезно? – обернувшись, Стивен было хотел зачитать оппоненту тираду о том, что не ему здесь выставлять условия, но осекся, отметив про себя, насколько неуверенным и вымотанным в этот момент выглядел подопытный, – ну… ладно.  Опустившись на диван рядом со своим невольным собеседником, парень дождался, пока подопытный возьмет из его рук стакан и таблетку, и только потом без особого энтузиазма заговорил: – Барб – лучшая подруга Нэнс. Они общаются с детства, раньше постоянно тусовались вместе… Понимаешь, у них было много общего. Сейчас – нет. Они редко видятся, и Нэнси переживает, потому что не хочет потерять близкого человека.  – И все? – Генри с видом полного неудовлетворения повертел в руках таблетку. – А что ты еще хочешь услышать? – Стив непонимающе наклонил голову набок, силясь понять, чего еще от него ждет бывший подопытный. – Я не хотел подслушивать, но у меня сложилось впечатление, что вы с Нэнси очень по-разному относитесь к Барбаре, – речь Крила вновь стала ровной и спокойной, как будто несколько минут назад он не вжимался в спинку дивана с единственным желанием – уничтожить Стивена, – тебе не нравится подруга Нэнси? Почему? – Какое тебе дело до того… – собравшись, было, послать чересчур любопытного незнакомца куда подальше, Харрингтон на секунду задумался, – вообще знаешь, плевать. Да, я не питаю особой любви к Барб. На мой взгляд она скучная и посредственная, и я не могу понять, почему Нэнси до сих пор с ней общается. Барб – заучка, за последний год она не посетила ни одной вечеринки, а это о многом говорит. Она не умеет веселиться – только зубрит конспекты, читает параграфы и оставляет в каждом своем учебнике по миллиону закладок с подписями дат и именами каких-то малоизвестных деятелей науки. Я считаю, что у Нэнс должны быть веселые друзья – ну, знаешь, ребята, с которыми можно оттянуться и хорошо провести время, а не париться из-за среднего балла и в качестве развлечения решать тесты на скорость, – выдохнув после продолжительного монолога, Стивен уже более непринужденно продолжил, – я вижу, что Нэнси скучно с Барб, но она сама никогда себе в этом не признается. Нэнс слишком дорожит своей детской привязанностью, чтобы закончить эти отношения, и я ее совершенно не понимаю.  Генри никогда не отличался высоким уровнем эмпатии – он подумал, что, наверное, должен что-нибудь ответить только что открывшемуся ему королю старшей школы Хоукинса, но не знал, что именно. В общих чертах он понял, что Барбара симпатична Нэнси и не нравится Стивену, а также то, что главная претензия Харрингтона к девушке заключается в ее “посредственности”. А то, что Барб была скучной, не мешало Уилер общаться с ней лишь потому, что последняя была к ней сильно привязана.  Под выжидающим взглядом Харрингтона положив таблетку аспирина на язык, молодой человек скривился. Не столько от едкой горечи, в одну секунду заполнившей рот, сколько от осознания того, что девушке с глубокими голубыми глазами, поразившей его своей искренностью и готовностью помочь, не чужды простые человеческие слабости. Генри презирал людей за бесполезные, а порой и мешающие жизни привязанности, за переменчивость, за беспомощность перед поглощающим ураганом эмоций, которым те были столь подвержены. Люди не принимали судьбоносных решений, ведь собственные чувства руководили ими, толкали на бессмысленные, глупые поступки. Однако более всего подопытного раздражало то, как быстро человеку свойственно перестраиваться, в одночасье меняя свои убеждения на противоположные. Сам Крил прекрасно знал, чего хочет от жизни – за два десятка лет, проведенных в стенах национальной лаборатории Хоукинса, к вожделенной власти прибавилось лишь желание свободы. Глоток воды неожиданно для самого подопытного привел мысли в порядок: размышления о человеческом бессилии, как и горечь во рту, пропали, оставив после себя пресный, нейтральный привкус. Равнодушие – так бы молодой человек описал пришедшее на смену секундному разочарованию ощущение – по большому счету, Генри было все равно, каким слабостям подвержена его новая знакомая. Нэнси Уилер была всего лишь пешкой на шахматной доске, где на кон были поставлены его собственные свобода и столь желанная власть. Если девушке было суждено стать в этой партии разменной монетой, где с противоположного края доски возвышалась фигура самого Мартина Бреннера – Крил не собирался упускать возможность воспользоваться своей пешкой, если она могла задеть короля.  Следующие несколько часов прошли для подопытного, как в тумане. По совету Стивена, занявшего кресло, Генри расположился на диване, с переменным успехом проваливаясь в чуткий, тревожный сон. Судя по всему, выпитая таблетка аспирина подействовала. Ощущение озноба постепенно сошло на нет, а шерстяной плед, принесенный Харрингтоном из комнаты Нэнси, помог молодому человеку погрузиться в блаженное состояние спокойствия и тепла. Однако в бочке меда нашлось место и для ложки дегтя – в боевике, случайным образом выбранном Стивом для просмотра на телевизоре, присутствовали резкие скачки громкости: едва слышные диалоги героев в следующем кадре сменялись сценами драк и стрельбы, звук в которых будто по злому умыслу был выкручен на максимум. Сам фильм Крила совершенно не интересовал, что он продемонстрировал еще во время заставки, отвернувшись к спинке дивана. В ответ на это красноречивое действие вчерашнего незнакомца Стив фыркнул, но ничего не сказал: еще бы, этот Харрингтон должен был быть благодарен Генри уже за то, что подопытный великодушно позволил ему наслаждаться современным кинематографом. В громких звуках, то и дело доносящихся из телевизора, Крил находил странное успокоение: фоновый шум создавал значительный контраст с повсеместной звукоизоляцией лаборатории.  Остатки хаотично разбросанных в сознании мыслей были похожи на пазл, невероятным образом собранный в неверной последовательности: из сложенных странным образом фрагментов получалась неожиданная, но интригующая композиция, напоминающая проделки больного разума. Из общей картины измышлений бывшего подопытного следовало, что привязанность к лучшей подруге мешает Нэнси, да и от бойфренда девушки – Стивена – было бы неплохо избавиться. Генри не смог бы ответить, в чем дело, но ему казалось, что от Харрингтона исходила непонятная угроза. Было ли дело в привычке парня с завидной регулярностью вторгаться в личное пространство Крила, либо же странное предчувствие появилось в связи с чем-то другим, подопытный не знал. Тревожные мысли и образы всплывали в сознании, тут же растворяясь в безумной круговерти находящегося на грани сна разума. Вот Стивен снова стоит рядом, слишком близко, чтобы Генри мог чувствовать себя комфортно, и слишком далеко, чтобы оттолкнуть парня, не делая вперед ни единого шага: он самодовольно усмехается, чувствуя мнимое превосходство, и подходит почти вплотную. Крил хочет вскинуть руку, пока не стало слишком поздно, но вспыхнувшие лишь на секунду и заполнившие все свободное пространство голубые огни – бездонные глаза его новой знакомой – заставляют все тело обмякнуть, а затем и вовсе сорваться вниз.