***
— Добрый вечер, господа. — Тишину леса неожиданно нарушают, и я крупно вздрагиваю. Выглядываю из-за старого дерева, что служило мне укрытием, и вижу хорошо одетого незнакомца. В голове мелькает мысль, что этот вечер явно нельзя назвать «добрым». Я выгляжу как оборванка, мы с Шерлоком были вынуждены бежать несколько километров от злобного существа, да и сейчас я нахожусь не в теплой кровати, а в лесу, что граничит с самым бедным районом города. Моя ирония готова вот-вот выплеснуться наружу, как я понимаю, что фраза, написанная на моей руке, сработала и прикусываю язык. За меня отвечает Шерлок, а я, пользуясь этим, лихорадочно пытаюсь придумать, как же мне выкрутиться из этой ситуации. — Ночные знакомства не в самых благоприятных районах редко бывают добрыми. — Шерлок кладет руку на рукоять меча, намекая, чтобы незнакомец поскорее оставил нас в покое. Последний на такую явную агрессию в свою сторону лишь приподымает брови и с достоинством произносит: — Вижу, вы не рады встрече. — Мне становится неловко из-за реакции Шерлока, но я упрямо продолжаю молчать, ведь все, чего я хочу сейчас, это только то, чтобы его фраза не сработала. — Что ж, извините, что потревожил. — Незнакомец делает шаг назад и неловко покачивается, схватившись за грудь. Даже в темноте заметно, что его рубашка пропитана кровью, на которую до этого я не обратила внимания. Подавляю желание вскрикнуть, и, сама еще не до конца сообразив, стремглав покидаю свое убежище и подбегаю к мужчине. Придерживая его за локоть, я думаю о том, что зря это сделала, но теперь нужно как-то выкручиваться из этой ситуации. — Шерлок, он ранен! — Друг хмурится, но подходит ближе ко мне в ожидании моих дальнейших действий. — Это всего лишь царапина. — Находясь теперь к нему гораздо ближе, чем в самом начале, я отмечаю его подозрительную бледность и тяжелое дыхание и, исходя из этого, делаю вывод, что мужчина врет. В очередной раз выругавшись на себя и сердце, которое вопреки желанию мозга говорит, что надо помочь во что бы то ни стало, приподымаю подол своего платья. Изумленное выражение лица незнакомца практически заставляет меня хихикнуть, но я сдерживаюсь и молча отрываю большой кусок ткани от своей нижней юбки. Споро перевязав торс мужчины прямо поверх одежды, я критически осматриваю повязку. Не думаю, что мужчина глуп и сам не сообразит, что врачу ему показаться стоит, а потому воздерживаюсь от дополнительных указаний. Тишину нарушает сам мужчина и, поцеловав мою руку, произносит: — У вас замечательные руки, мисс. — От такого невинного жеста у меня начинают дрожать ноги, а по всему телу проносится волна мурашек, но я лишь молча смотрю ему в глаза со скромной улыбкой. Он достает кошелек и несколько монет оттуда, видать, посчитав, что мое молчание это намек на что-то, а мне стоит больших трудов «удержать лицо», когда я это осознаю. — Позвольте вас отблагодарить. «Молчи, Ирэн!» — кричит мозг, и я прикусываю язык, чтобы ненарочно ничего не сказать. Монеты падают мне на руку, а я, развернувшись резче, чем сама того хотела, поворачиваюсь к Холмсу. — Теперь мы можем идти, Шерлок. — И пусть я буду в его глазах неблагодарной сволочью, не сказавшей даже банального «спасибо», но я буду «не привязанной» неблагодарной сволочью!***
— Что это было? — Стоит нам отойти на безопасное расстояние, как Шерлок тут же задает свой вопрос. — О чем ты? — Я же пытаюсь блефовать и делать вид, будто совершенно не понимаю, о чем он говорит. Не особо надеюсь, что Холмс поведется, а потому и абсолютно не расстраиваюсь, когда Шерлок встает передо мной, преграждая путь и намекая, что ответ ему нужен прямо сейчас. — Ты же понимаешь, что я догадался, что твое молчание не просто случайность? — Я же в ответ лишь мрачно смотрю на него. Хочу было обойти его и продолжить путь, как он хватает меня за руку и восклицает: — Бога ради, Ирэн, тебя иногда не заставить и трех минут ради собственного блага помолчать, а тут целое немое представление разыграла! Что это сейчас было? — Пытаюсь вырвать свою руку из его, но Холмс держит крепко, и я сдаюсь. — Он мой соулмейт. — На лице мужчины за секунды сменяется несколько эмоций, от непонимания до удивления, но он лишь задает уточняющий вопрос. — И ты молчала, чтобы… — Чтобы связь не закрепилась, — резко перебиваю его я. Видя непонимание на его лице, добавляю, выделяя самое главное в моих словах короткой паузой: — Потому что я не хочу этой связи и, пожалуйста, давай закончим этот разговор. — Хорошо. Но я должен знать, что ты понимаешь, что делаешь. Ты в курсе, что с вами обоими будет? — Да. — До моего уха доносятся сдержанные ругательства, но более мужчина никак не комментирует мои слова.***
— Ирэн, ты же понимаешь, что ведешь себя неразумно? — Я рассказала Лесли о том, что моя фраза сработала, только спустя неделю после и только потому что сегодня я вновь столкнулась с этим мужчиной на ярмарке. И, признаться, я уже несколько раз об этом пожалела. Девушка не стесняясь в выражениях распекает меня в моей беспечности и всячески пытается, по ее же мнению, меня образумить. — Если Глэстин твой соулмейт, ты была обязана ответить ему! Ирэн, ну как ты не можешь понять, встретить свою родственную душу сложно, и ты должна радоваться этому! И что ты собираешься делать с желанием? Ты же понимаешь, вам нужно закрепить связь! — Не собираюсь я ничего подтверждать, — в который раз говорю эту фразу подруге, но она будто не хочет слышать ответ. Лесли заламывает руки, несколько раз проходит по комнате вперед-назад и только после этого отвечает. — Боже помоги, — судорожно вздыхает она. — Так вечно не сможет продолжаться. Только если ты не планируешь убить или его, или себя. — Она переводит взгляд на мое мрачное лицо и восклицает: — Ирэн! — Да нет, конечно. Не планирую, — со стоном отвечаю ей и начинаю массировать виски, так как от повышенного тона Лесли у меня не на шутку разболелась голова, как вишенка на торте к остальным моим «неудобствам». Которые пока что не представляют из себя серьезную проблему и лишь нервируют, но мы обе знаем, что так будет не всегда и со временем желание будет лишь расти. — Его-то ты за что так мучаешь? Он показался мне неплохим человеком. — Видя, что ее увещевания не имеют должного эффекта, девушка решила подойти к решению проблемы с другой стороны. Отвожу взгляд в сторону и понимаю, что она добилась того, чего хотела и все-таки достучалась до моей совести. Да, сам Глэстин не виноват в том, что ему в соулмейты достался человек, что совершенно не рад этой связи. И он вовсе не должен страдать из-за моего эгоизма, но и как быть, я не представляю.***
Похищение, приезд в королевский замок, встреча с самой королевой и ее советником — все это вымотало нас с Шерлоком. Поэтому, когда мы наконец остаемся наедине, у нас практически нет сил на ссору по поводу того, что я втянула в новые проблемы еще и Эбигейл. Тороплюсь на выход, так как практически всем телом ощущаю, что до тех пор пока мы в замке, наши шансы на встречу с Глэстином подскочили до девяноста процентов, а меня это совсем не радует. — Не знал, что ты настолько эгоистичная, — последнее слово Шерлок практически выплевывает, тем самым вызывая во мне яростное желание остановиться и все-таки поругаться с ним, но я упрямо продолжаю идти вдоль по коридору. — Точно! Как я мог забыть? Ведь ты, в угоду своему эгоизму… — Замолчи, — резко перебиваю я, видя как с другого конца коридора к нам приближается Глэстин. — Холмс, помоги. — Шепчу я в надежде, что он не станет упрямиться и позволит избежать активации фразы сегодня. Краем глаза замечаю, как Шерлок качает головой и трет переносицу, пытаясь побороть свое раздражение, а я же просто с полнейшей пустотой в голове слежу за тем, как к нам подходит Глэстин. — Прошу прощения… — начинает было он, но к моей радости его обрывает Холмс. «Боже, у меня уже только от одного твоего взгляда ноги подкашиваются, что же будет хотя бы еще через неделю»? — Мы разговариваем. — Холмс берет меня под локоть и пытается увести, но Глэстин загораживает путь. — Ирэн? — Глэстин вопросительно смотрит на меня, ожидая ясного ответа именно от меня, и я понимаю, что сегодня он догадается, что я избегаю прямого диалога с ним. Пауза между нами затягивается и, в конце концов, я не нахожу ничего лучше, как произнести: — Шерлок, повтори, пожалуйста, этому мужчине свою предыдущую фразу. — Внешне мужчина остается абсолютно спокоен, только темнеют глаза, выдавая насколько он недоволен таким моим ответом. — Не утруждайтесь. — Глэстин резко разворачивается и стремительно покидает коридор. — Как же ты любишь все усложнять, — резюмирует Холмс, и с этим невозможно поспорить.***
Так удачно появившийся и спасший нас с Холмсом от стаи смерти Глэстин, отвозит меня в королевский замок. На протяжении всей дороги я только и делаю, что пытаюсь подавить свое желание наброситься на него, как только он примет человеческую форму. С момента нашей последней встречи прошло чуть больше недели и связь, что до сих пор не завершили, подталкивает меня к этому всеми силами. «Не для этого я страдала столько времени, чтобы так просто взять и сдаться!» — Пытаюсь уговорить себя, но получается из рук вон плохо. Мысли путаются, то и дело возвращаясь к фантазиям эротического содержания, а я вновь и вновь прогоняю в голове недавние события, чтобы хоть как-то сосредоточиться. Мы блуждаем по темным коридорам замка, Глэстин вынужден придерживать меня под локоть, так как у меня сильно кружится голова. Как хорошо, что я могу списать свое состояние на стресс после встречи с Морриган и ее воронами, и не называть настоящую причину. Но не может быть все так радужно в жизни. Именно поэтому, очевидно, в одном из коридоров мы сталкиваемся с отвратительной подружкой Глэстина. — Зачем она здесь? — Ее взгляд полон отвращения, а пальцем она совсем не аристократически тыкает в меня. — Ей здесь не место. — Внутренне задыхаясь от гнева, я как можно более спокойно произношу: — Равенна, у тебя пятно на платье от твоего собственного яда. — С удовольствием отмечаю возмущение девушки, но добавить еще одну фразу у меня не получается, ведь Глэстин перебивает меня. — Ирэн, перестань. У Равенны был сложный день. — «Ах, что простите? Это у нее был сложный день»? — Мужчина говорит устало, и я догадываюсь, что этими словами он лишь хотел погасить назревающий конфликт, но добился он ровно противоположного. Меня будто бы ведром холодной воды окатили и все, чего мне сейчас хочется, это поставить их обоих на место. А потому дальше, уже особо не думая о последствиях, я говорю то, что мне хочется сказать им обоим. — А знаете… — наконец прерываю я свое молчание и, окинув взглядом обоих «собеседников», глядя в глаза Глэстину, мрачно произношу: — А пошел ты! — Он даже успевает спросить невинное: — Куда? — совершенно не поняв сразу, что я имела в виду. Секунда, и я вижу расширившиеся от удивления глаза мужчины и недоумевающую Равенну. В душе я ликую, потому что знаю, что смогла заткнуть за пояс эту стерву, пусть даже она сейчас до конца и не понимает, что только что произошло. Глэстин неловко отступает на шаг дальше от меня, в конце концов отпуская мой локоть, а я, пользуясь случаем, бросаюсь бежать куда подальше от своей родственной души. — Глэстин, что происходит? — Возмущенный голос Равенны блекнет, оставаясь где-то позади, а я бегу и чувствую, как у меня с души свалился камень. Мне уже все равно, что именно сейчас я сама лично расписалась и установила часть связи, я даю деру от мужчины, который точно бежит позади, и смеюсь. В голове проносится умная мысль остановиться и все обсудить, как взрослые люди, но я быстрее. К собственной гордости, мне удается добежать практически до другого крыла замка, как мужчина настигает меня. Он хватает меня за локоть, разворачивает и смотрит в глаза. — И ты все это время знала, — хмурясь, говорит он. — Да, — все еще не переставая хихикать, признаюсь я. — И сделала все это нарочно? — Да. — Я хихикаю, но, к удивлению, мужчина не злится на такую мою реакцию, а только сухо резюмирует: — Ненормальная, — и подхватывает меня на руки. Я же взвизгиваю и автоматически обнимаю его руками за шею. Но, что самое удивительное даже для меня, я совершенно не против подобного обращения с собой. Открыв ближайшую к нам дверь, он заходит и ставит меня посреди комнаты. Предварительно запечатав магией дверь, он разворачивается и все-таки спрашивает: — Зачем оставила в неведении? — А что, дрочить на светлый образ своей подружки стало не интересно? — Адреналин во мне кипит, требуя выхода, и я сдаюсь под его напором, нарочно провоцируя мужчину. — Что? О ком ты? — На его лице читается непонимание, а потому я все-таки уточняю: — Равенна. — Я стараюсь сказать имя наиболее нейтральным тоном, но все равно после моего ответа мужчина расплывается в широкой улыбке. — Ты ревнуешь! — Он смеется, тем самым задевая мою гордость еще сильнее. Я сама выдала себя, а он еще и издевается. — Это просто невероятно. Водит меня за нос почти месяц, избегает, разговаривает только через посредников и ревнует! — Он иронично хлопает мне несколько раз, а я в ответ только молча дергаю плечом и отворачиваюсь. — Ты ненормальная, — подойдя практически вплотную к моей спине, шепотом говорит Глэстин. — Чувствую его дыхание на своей шее и всеми силами давлю рвущийся наружу стон. — Я не хотела быть связана с кем бы то ни было. — Но ты передумала, — нейтральным тоном говорит он и проводит рукой по моему локтю и выше. Прикусываю изнутри губу и наслаждаюсь такой невинной лаской. Сама того не понимая, я делаю небольшой шаг назад и оказываюсь вплотную прижата к его груди. Из груди вырывается судорожный вздох, а свободная рука сама находит его руку и переплетает наши пальцы. — Не совсем. — Мои слова вынуждают мужчину замереть, и я удивленно понимаю, что скажи я сейчас «нет», он беспрекословно послушается меня. Осознание того, насколько ему важно, чтобы я сама хотела завершить связь, приятно греет душу, и я не могу сдержать улыбку на лицу. — Но я больше не хочу упрямиться. После этих слов он наконец целует меня в шею, а рукой обнимает за талию, придерживая. Не сдержавшись, я коротко стону и чувствую, что если бы не его рука, я бы точно рухнула на пол. Кладу свою руку поверх его и полностью отдаюсь ощущениям. Второй рукой он водит по моему телу: бедру, животу и всего на мгновение дотрагивается до груди. Прикосновение отзывается яркой вспышкой желания во всем теле, но я уговариваю себя не торопиться. Его поцелуи на моей шее вызывают у меня настоящий восторг, но мне нестерпимо хочется узнать, как же он целуется. Разворачиваюсь и сама, первая и без промедления, накрываю его губы своими. Как? Превосходно… Наконец я в полной мере могу понять, о чем мне с такой настойчивостью рассказывала Лесли. То, как Глэстин берет меня за руку, а второй зарывается мне в волосы, то как касается губами — это все настолько идеально так, как мне бы самой хотелось, что я даже на секунду допускаю мысль, что не стоило этой связи так противиться. Да, я все еще не особо рада тому, что буду связана с кем-то, но теперь я на своей шкурке ощутила ее плюсы. Глэстин, тем временем углубляет поцелуй и постепенно, делая небольшие шаги ко мне ближе и тем самым вынуждая меня отступать назад, подталкивает к кровати в комнате. — Я надеюсь, это не чьи-то личные покои? — со смешком спрашиваю я, садясь на кровать. Игриво закидываю ногу на ногу и прикусываю губу, смотря сверху вниз на мужчину. На самом деле, пусть это будет кровать хоть самой королевы, мне все равно. Я хочу его здесь и сейчас. — Нет, — Глэстин отвечает коротко, и исходя из этого, я понимаю, что он думает примерно так же, как и я. Он садится напротив моих ног и, порывисто задрав мою юбку, накрывает мои коленки ладонями. Проводит руками по внутренней стороне бедер, а я поддаюсь и расставляю ноги чуть шире. Он гладит, целует мои ноги, заставляя изнывать от нетерпения, но все никак не коснется меня интимнее. Поэтому ничего удивительного, что когда в очередной раз он только дразнится, но не касается выше, я практически рычу ему: — Ты собираешься сделать это сегодня или мне стоило послать тебя завтра? — Глэстин лукаво улыбается и хмыкает. Он молчит, и я уже думаю, что останусь без ответа, как он произносит: — Я бы не отказался, чтобы ты меня послала еще три недели назад, — и наконец, чуть приподнявшись, он легко толкает меня в плечо, вынуждая откинуться спиной на кровать, и, притягивая меня за ноги ближе к краю, снимает с меня белье. Вновь разводит мои ноги шире и, предварительно оставив влажную дорожку поцелуев на моем бедре, касается языком моего клитора. Удовольствие пронизывает все мое тело настолько острое, что я сначала удивленно ахаю, а затем стону. Его язык мягко касается клитора, а пальцы нежно массируют губы. Несколько раз нетерпеливо толкаюсь бедрами, намекая, что готова продвинуться дальше, но мужчина игнорирует мои движения. Раз за разом доводя до исступления, но не до оргазма, он дразнит меня и, я просто в этом убеждена, наслаждается моим недовольным сопением, в момент когда оттягивает мой приближающийся оргазм. В очередной раз не достигнув желаемого, я практически рычу и дергаюсь, порываясь сесть и притянуть мужчину ближе, но он отстраняется и удерживает меня на месте. — Посмотрите какие мы нетерпеливые. А ведь так сразу и не скажешь, — язвит он, а я в ответ только недовольно цокаю. Но к моей радости, слова его сопровождаются тем, что он снимает с себя одежду, и я решаю, что эту подколку молча проглочу. Доходит очередь до меня и до моей одежды, которая следом за его, летит в сторону ножек кровати. В комнате не горит свет, а на улице глухая ночь, а потому, даже привыкнув к мраку, глаза не могут как следует рассмотреть его. Но мне это и не нужно. Глэстин нависает надо мной и я завороженно смотрю в его пожелтевшие глаза. Притягиваю его за шею для поцелуя, а он, закидывая мои ноги себе на бедра, входит в меня. Он двигается плавно и осторожно, давая привыкнуть к ощущениям, ласкает руками мою грудь. В какой-то момент наши надписи начинают излучать тусклый свет, тем самым хоть немного освещая комнату. Замечаю россыпь родинок на груди мужчины и чувствую непонятное умиление, как замечаю то, что в отличие от моей, надпись у Глэстина не на предплечье, а практически на самом плече. Это не останется незамеченным, и мужчина, наклонившись ближе, целует меня, отвлекая от посторонних мыслей. Чувствуя, что мне нужно больше ощущений, я хочу дотронуться до клитора, но мою руку отталкивают и, взяв и вторую, заводят за голову. Удерживая мои руки своей, второй Глэстин сам касается моего клитора и, нежно массируя его, углубляет толчки. Подаюсь бедрами ему навстречу и, уже не сдерживаясь, громко стону от каждого его движения. Чувствую, что уже на пределе, и хочу притянуть его для поцелуя, как понимаю, что он все еще меня удерживает. Но он и сам все понимает, а потому, целует меня и ускоряется. Не выдержав напора, я практически сразу кончаю и стону ему в губы, утягивая за собой и мужчину. Мне требуется несколько минут для того, чтобы восстановить дыхание и прийти в себя, но по истечении этого времени я все-таки не выдерживаю и спрашиваю: — Разве у родственных душ, первые фразы должны быть не на одинаковых частях тела? — Да… — хрипло смеясь, протягивает он. — Видимо, это правило работает в том случае, когда пара отвечает сразу. — Он целует меня в лоб и, все еще посмеиваясь, признается: — Но возможно, так все-таки интереснее, — и щелкает меня по носу. Я же, делая вид, что невозможно оскорбилась, недовольно бурчу: — А пошел ты, — чем вызываю у мужчины только новую порцию смеха.