***
Было же в жизни и то, что не менялось, как бы сильно этого не хотелось. Еда, которую приносили пациентам, отличалась исключительной безвкусностью до такой степени, что от нее начинало воротить в одночасье. Больница итак была не самым комфортным местом пребывания, а с таким питанием и вовсе становилась каторгой. Гречкин, чей желудок так же был пуст и желал наполниться чем-нибудь, явно не был рад перспективе отведать подобной пищи, поэтому сразу же убрал поднос с этим «шедевром» куда подальше. - Какой же отврат. Как ты можешь есть такое? – Он поморщился, всем своим видом выражая отвращение. - А есть выбор? – Пожал плечами Леша. – Что дают, то и ем. Привередничать не приходится. Как бы Макарову не хотелось отшутиться в привычной манере на тот счет, что Гречкин просто вырос на еде из ресторанов, и его желудок стал таким же зазнобой, как и он сам, парень понимал, что мажор был прав. - «Привередничать»? – Кирилл усмехнулся, вынимая телефон из кармана джинс. – А вот немного побалуем твой сиротский животик. Парень опустил руку на живот мальчишки, поелозив по нему пальцами, из-за чего тут же получил шлепок по ладони и осуждающий взгляд Алексея. - Еще раз тронешь мой живот, руку откушу. – Рявкнул он недовольно и сбросил руку мажора с себя. На это Гречкин решил не отвечать. С довольной улыбкой он подмигнул пациенту и вышел из палаты, оставляя того в одиночестве. Леша был не из тех людей, кто любит чужие прикосновения. Единственными, кому подобное позволялось, были его сестра и воспитательница. На других же у парня стоял строгий запрет. Ему не хотелось пускать кого-то в свое личное пространство, не хотелось позволять этому человеку проникнуть в его душу. Вчера вечером Гречкин стал редким исключением из правил, которое Леше уж очень не хотелось повторять. Да, он расчувствовался, невольно пожалев мажора, который так нелепо раскрыл перед ним свою душу. Макаров даже не знал, помнит ли еще Кирилл о своей вчерашней выходке. Страшнее было предположить, что в его воспоминаниях все еще сохранилась память о том, что сам Леша рассказал ему о своей жизни и переживаниях. И парень даже не знал, чего ему хотелось больше, чтобы Гречкин-младший помнил о прошлой ночи, или же забыл о ней, словно никогда ее и не было. Кирилл вернулся в палату через несколько минут, довольно подходя к койке Макарова, выбивая того из раздумий. - Вот и все. Осталось подождать. – Гречкин уселся на край кровати, рядом с парнем. – Ты чего побледнел? Призрака увидел? Парень протянул руку к Леше, касаясь его лба, после соскальзывая на щеку. Владелец палаты, не ожидая подобного, замер в иступлении, наблюдая за выражением лица Кирилла, которое было прямо напротив него. - Температуры нет. – Он улыбнулся, обнажая зубы. – Отлично. Если бы еще с жаром слег, мне было бы нелегко. Было с самого начала ясно, что Гречкин абсолютно бесцеремонный человек, который творит, что хочет. Поэтому совершенно не удивительно, что запрет на касания, который Леша озвучил совсем недавно, был нарушен так скоро. По правде, его прикосновения были, на удивление, не так уж противны. Ладонь, большая и теплая, касалась довольно аккуратно, словно в страхе сделать больно или неприятно. Это совершенно не вязалось с образом Гречкина, грубого и наглого. И этот дисбаланс, который сочетался в мажоре, сбивал парнишку с толку. - Я же просил не трогать меня… - Макаров отвернул голову в сторону. - Да ладно тебе. Ты чего такой недотрога? – Кирилл в недоумении взглянул на него, а после расплылся в ехидной улыбке. – Или я тебя смущаю? - Что за хрень ты несешь? – Резко бросил парень в ответ. Гречкин пододвинулся ближе, укладывая ладонь на спинку кровати и нависая над пациентом. В его глазах скользнул игривый огонек озорства и желания немного поиграть. Макаров же был в полнейшем шоке от наглости Гречкина, который позволял себя уж слишком многое. Видимо, это развилось на фоне того, что Леша был слишком мягок к нему последнее время. По крайней мере, в голове мальчишки в тот момент проскользнула именно такая мысль. - Могу организовать тебе интересный опыт. У меня с парнями еще не было. – Он усмехнулся, разглядывая ошалевшее лицо Леши. Макаров толкнул мажора в грудь, на деле, особо не сдвинув того с места. Кирилл, не смотря на свой образ жизни, был весьма неплохо развит физически. Явно лучше, чем Леша, который в спорте совсем был не заинтересован. - Фу. Отвали. – Алексей состроил лицо полное отвращения, тем самым выражая абсолютное нежелание продолжать эту тему. - Да ладно тебе. Я ж шучу. – Гречкин вернулся обратно на свое место, когда ему на телефон пришел звонок. Парень поднялся на ноги, размеренными шагами покидая палату, не забыв подмигнуть Макарову. - Придурок… - Выдохнул в пустоту парень, оставаясь в одиночестве. Кирилл был слишком самоуверенным и наглым. Таким человеком, которых Леша прежде не встречал и с которыми, признаться, никогда не желал иметь ничего общего. Но почему же Гречкин не раздражал его в привычной манере? Нет, у Макарова явно начинала ехать крыша. И это недоразумение стоило пресечь на корню как можно скорее. Один Леша пробыл не так уж долго. Вскоре Гречкин вернулся, да еще и не с пустыми руками. В них он нес пакеты, судя по изображению на них и распространившемуся по всей палате запаху, с едой. - Кушать подано. – Довольный собой, мажор улыбнулся. – Доставка супер-быстрая, согласен? - Ты серьезно еду в больницу заказал? – Леша в недоумении взглянул на Кирилла, уже готовый отказаться, но желудок, почувствовав неладное, что затевал его хозяин, жалобно заскулил, выдавая его с потрохами. - Не увильнешь. Знаю, что хочешь. – Кирилл вытащил коробки с едой из пакетов, укладывая их на столик рядом. – Кто ж не любит пиццу и роллы? - Я ничего не просил… - Продолжал вредничать Леша, стараясь стоять на своем. Но Гречкин прекрасно знал, как воздействовать на голодное сознание человека, и вскоре коробочка с пиццей была раскрыта, распространяя свой аромат всюду. – Ты… не честно… - Да ну? Я лично голодный. – Кирилл взял один кусочек, демонстративно направляя его в рот, дразня тем самым Алексея, который долго терпеть издевательство не стал и выхватил еду из рук мажора. Собственно, тот был к этому готов и никак не препятствовал. – Не строй из себя кого-то передо мной. Раскушу сразу. Я много каких лжецов повидал. И ты фиговый пример. - Да ну? И какой самый яркий пример? – Прожевав, поинтересовался парень. Кирилл взял салфетку, вытирая рот мальчишки, и задумался. - Обычно рабочие моменты. Все врут себе на пользу. – Пояснил Гречкин. – Самые ужасные из них – те, кто врут через документы. Потому что, поставив подпись, ты соглашаешься на все, а там такая хрень может вылезти, что потеряешь больше, чем заработаешь. - А ты в этом разбираешься? Я думал, что ты не смыслишь в подобном. – Усмехнулся Леша, не веря, что такой человек, мог всерьез понимать тонкости ведения бизнеса. - Я ж не совсем тупой. – Напускно обиделся Гречкин. – Скажем так… Я чуть умнее, чем обо мне все думают. Учеба-полная нудятина. Когда я учился, то предпочитал заниматься своими делами. Проблем не было. Бате же нужен сын с корочкой, чтобы было чем хвастаться. Но пару тонкостей я знаю. - Так ты мог бы заняться этим всерьез. Диплом есть, знания тоже. Почему не начнешь работать в этой сфере? – Леша и правда не понимал Кирилла. Судя по его рассказам, в доме Гречкиных обстановка была не из приятных, из-за чего мажор и вел такую жизнь. Так не лучше ли взяться за создание своей жизни отдельно от семьи, которая тебе неприятна? - Геморрно. Сам подумай, начну я вести свой бизнес, отец его задавит своими путями и вернет назад, чтобы не позорил его. – Предположил парень, продолжая спокойно жевать. - В конце концов, бизнес-это скользкая дорожка. Макаров умолк, задумавшись. Насколько в обществе, где вырос Кирилл, все привыкли к такому отношению, что парень без каких-либо сомнений утверждал, что родной отец без угрызений совести может вставить сыну палки в колеса? - И все же подумай об этом. Не будешь же ты всю жизнь сидеть у его ног. – Предложил Леша и решил сразу сменить тему. – Ладно. Дай мне один ролл. Тоже хочу. Разговор стремительно перешел в прежний легкий тон, в основном о насущной ерунде, не задевая чего-то личного. Оба для себя окончательно решили, что не стоит упоминать вновь о чем-то, что могло вывести их из себя. Это был безмолвный союз, и парни прекрасно понимали, что в этом они пришли к компромиссу. - Ну… Это… Спасибо… - Промямлил тихонько Леша после того, как от заказанной еды не осталось ни кусочка. Гречкин взглянул на него удивленно, не веря, что этот мальчишка может быть таким. Зачастую тот был либо раздраженным, либо до одури серьезным. По крайней мере, рядом с ним. Сейчас же тот был чуть зажат из-за надобности в выражении благодарности, отводил неловко взгляд, не решаясь взглянуть на собеседника. Выглядел словно маленький ребенок, которого заставляют извиниться после того, как тот нашкодил. - Почему ты не такой же тихий, когда ругаешь меня? – Усмехнулся Кирилл, убирая мусор в пакет. – Да и в итоге я съел больше тебя. - Да я, в целом, за заботу. – Макаров неуверенно поднял взгляд на парня, наблюдая, как тот прибирался после завтрака. - Хотя ты и делаешь это из выгоды. - Ну… Сегодня твои приказы не так уж меня бесят, как обычно. – Гречкин улыбнулся, усаживаясь рядышком. – Поэтому мы могли бы и дальше неплохо уживаться вместе. - Я еще не простил тебя за то, что ты меня сбил. – Напомнил Алексей, возвращая свой привычный серьезный тон. - Да ладно тебе. То, что я делаю, не заглаживает мою вину? – Кирилл устало вздохнул, причитая о несправедливости рабских условий, в которых оказался. Макаров чуть улыбнулся, наблюдая за сменяющимся спектром эмоций мажора от каждого его слова. Гречкин был куда более расслабленным и не таким самонадеянным и возвышенным, как в первый день, когда вошел в его палату. Или же просто Леша стал воспринимать мажора немного иначе. Но, быть может, в их отношениях пришла пора мира и покоя.***
Кирилл даже не обратил внимания на то, как быстро день сменился вечером. Солнце давно село, когда он наконец вернулся в особняк. В желании поскорее проскочить к себе, Гречкин надеялся лишь на то, что никого не встретит, но судьба была не на его стороне. - Объяснишь мне, где тебя вечно носит? – Отец подловил его уже в гостиной, и от разговора парню было не уйти. Мужчина всем своим видом выражал недовольство и бушующую где-то внутри ярость. Впрочем, нерадивому сыночку было не привыкать к подобному. - В больнице. – Спокойно ответил Кирилл. – Ты же сам мне велел помириться с Лешей. - Смотрю, вы сблизились. – Подметил Александр Николаевич. - Теперь весь день у него пропадаешь? Я велел тебе явиться для важной встречи. - «Важной встречи»? – С насмешкой повторил Гречкин-младший. – Это ты так называешь свои посиделки в бане с друзьями? - Не тебе, сопляк, меня поучать. – Скрипнул зубами мужчина. – Твоя задача проста. Я позвал – ты пришел. - Я тебе не собачка. И не хочу всю жизнь сидеть у твоих ног. – Бросил в ответ Кирилл, и тут же почувствовал сильную боль в левой щеке, едва удержавшись на ногах. Александр терпеть вольности сына не стал и решил пресечь это на корню сразу единственным, как ему казалось, действенным методом. Перстень на его руке болезненно зацепился, оставляя след на коже парня, из которого тонкой струйкой потекла маленькая кровавая дорожка. - Щенок. Посмеешь еще раз мне перечить – я так мягок не буду. – На последок кинул мужчина и направился к себе, а Кирилл бессильно уселся на диван, потирая щеку. Парень безвольно, словно безумец, рассмеялся в тишине. Так парадоксально казалось то, что, находясь в ужасной палате городской больницы, он ощущал себя сегодня гораздо комфортнее, чем в родном доме, обставленном шикарным интерьером. Пощечина от отца, словно вернула Кирилла из мира грез в жестокую реальность, которая окружала Гречкина, и была его жизнью, от которой он не имел права отказаться.