Ликорис

Два дня. Именно столько проходит с момента их приезда в Ли Юэ. Время тянется непозволительно медленно, и это томительное ожидание нервирует даже обычно сдержанного Тигнари. Коллеи ведь так близко, — всего лишь в соседней комнате, — но эта тонкая стена скрывает за собой все самые важные ответы. Выдержала ли она? В порядке ли? Вопросы сыпятся сплошным потоком и заполняют разум до такой степени, что Тигнари уже в который раз срывается к двери, но его вновь останавливает голос Сайно. — Она будет в порядке, — непоколебимо заверяет он и продолжает упорно стоять у окна, всматриваясь в предрассветное багровое небо. Им обоим сегодня не спится. Сайно переживает не меньше — это заметно по его напряжённому взгляду, который он старательно прячет под капюшоном, и сжатым до побелевших костяшек кулакам. Коллеи дорога им обоим, и даже мысль о том, что её жизнь может быть в опасности, снедает изнутри. Внезапно раздаётся тихий щелчок входной ручки. В просвете только успевает показаться высокий мужской силуэт — Тигнари распахивает дверь и впивается испытующим взглядом в оторопевшего Бай Чжу. — Она жива, — шипит белоснежная змея у него на шее, и по комнате разносится двойной вздох облегчения. — Девочка сейчас спит, не стоит её беспокоить. Сильное дитя с высоким болевым порогом. Ни два перелома, ни элеазар, ни даже шок не смогли сломить её, — договаривает Бай Чжу и передаёт Тигнари несколько склянок с лекарственными отварами. Тигнари благодарно кланяется мужчине, и, когда тот уходит, пожелав им доброй ночи, измученно улыбается. — Она такая молодец, — вырывается неосознанно и очень тихо. Тигнари боялся. Несмотря на всю свою уверенность и сдержанность, он ясно понимал, что элеазар, воспользовавшись слабостью своего носителя, мог захватить её, а затем сильнейший паралич поразил бы и так ослабленное тело девочки, державшейся благодаря невероятной силе духа и действию обезболивающего. Но она справилась, и будто тяжёлый груз свалился у него с плеч. Он наконец-то вздохнул полной грудью. — Когда Коллеи станет лучше, мы отправимся в Сумеру. Как ты и сказал, Бай Чжу умелый лекарь, тебе повезло наткнуться именно на него. Но в случае необходимости бороться с элеазаром в Ли Юэ будет… слегка затруднительно, — Тигнари запирает дверь и оборачивается к Сайно, который даже не сдвинулся с места и никак не отреагировал на сказанное. Сайно в последние дни ведёт себя с ним необычно. С приезда в Ли Юэ он мало разговаривает, будто избегает взгляда Тигнари и всё смотрит в окно, почти не обращая внимания на происходящее вокруг. Тигнари лучше других знает Сайно. Тот, несомненно, корит себя за случившееся и уже в который раз обдумывает какой-нибудь хитроумный план, благодаря которому все причастные к этому сотни раз пожалеют, что когда-то вступили в ряды Фатуи. Если уже не пожалели. «Не завидую тем, кого он преследует по служебной надобности» — так он однажды ответил Коллеи, когда она попросила рассказать о нём больше. — Сайно, — Тигнари подходит к нему сзади и осторожно кладёт ладони на плечи, — делай, что угодно, но не убивай их. Не уподобляйся им, прошу, — он утыкается головой в спину Сайно и вместе с тем понуро опускает уши. Минута… пять… десять… Тигнари не знает, сколько они проводят в этой гнетущей тишине. Но он упорно продолжает стоять позади и вслушиваться в неровное дыхание Сайно — доказательство, что равнодушие на его лице напускное, а его молчание — долгие и судорожные попытки договориться с внутренним голосом и убедить его, что сейчас всё хорошо. — Ты не выпил лекарство. Твоё тело ещё не восстановилось после случившегося, — хрипло раздаётся у самого уха. — Не выпью, пока не поговоришь со мной. Сайно разворачивается настолько неожиданно и быстро, что Тигнари только успевает взволнованно всхлипнуть, когда его крепко прижимают к себе. Такое мягкое ощущение близости, этот ненавязчивый запах травяного мыла и взволнованный голос — как же Сайно соскучился. — Я рад, что с вами всё хорошо, и я отвезу вас в Сумеру, как только Коллеи встанет на ноги. И… — он на секунду замолкает, размышляя о чём-то, и всё же добавляет: — …я постараюсь оставить их в живых. Тигнари удовлетворённо выдыхает и поднимает глаза, встречаясь с посветлевшим взглядом Сайно. — Нитки разошлись, — посмеивается Тигнари, заметив наполовину отсоединившиеся от капюшона искусственные шакальи ушки. Сайно громко фыркает и чуть отстраняется, сбрасывая плащ и хмуро заключая: — Он уже старый и потрёпанный. — Поцелуй меня, и я сошью тебе новый, — Тигнари довольно улыбается, когда слышит тихий смех Сайно, и активно взмахивает хвостом. Напряжённая атмосфера в комнате окончательно рассеивается. — Ты и так его сошьёшь, — не спрашивает — утверждает. Тигнари лишь возмущённо морщит нос, и Сайно окончательно отбрасывает своё спокойствие и невозмутимость. — Я люблю тебя. Тигнари не успевает понять смысл сказанного или удивиться — он только широко раскрывает глаза и тут же закрывает, когда Сайно притягивает его ближе и оставляет на губах долгий, ласковый поцелуй. — Прими лекарства и ложись в кровать. Тебе нельзя напрягаться, — хрипло говорит Сайно и отстраняется. — Лекарь сказал, что мне нужен постельный режим и положительные эмоции. Раз так — сегодня ночью ты никуда не идёшь и остаёшься здесь, чтобы следить за благоприятными условиями моего выздоровления, — Тигнари подходит к прикроватной тумбочке и залпом выпивает какую-то горькую микстуру, неприятно морщась от её резкого вкуса. Немного подумав, он добавляет: — и это не просьба. Сайно хочет возмутиться, но проглатывает невысказанное негодование, увидев с какой серьёзностью и с каким настроем на него смотрит Тигнари. Он лишь театрально вздыхает и приземляется на небольшую кровать, откидываясь на подушку. Тигнари выглядит более чем довольным. Он выпивает ещё одну бутылочку с лекарством и радостно забирается на Сайно, удобно устраиваясь на нём. — Ты ведь останешься здесь? — Тигнари вырисовывает какие-то незамысловатые рисунки на его груди и задумчиво смотрит на дверь. Он специально закрыл её, ведь только так ночью он сможет услышать, если Сайно решит покинуть комнату. Между ними повисает немая пауза, и через несколько секунд Тигнари слышит, как тяжело вздыхает Сайно, и чувствует его медленные поглаживания на спине. — Обещаю. Я останусь с тобой.

***

— Чхи! Тигнари недовольно морщится от противной щекотки и, с трудом приоткрыв слипающиеся глаза, сквозь сонную муть разглядывает нечто пухлое и сверкающее ярко-голубым на своём носу. Он смахивает назойливого светлячка с лица и переводит взгляд наверх, где собираются мириады блестящих жучков. Наступает ночь. — Коллеи, пора вставать, — Тигнари громко зовёт девочку и, поднявшись, ставит руки по бокам, начиная осматривать расщелину. Скалистые стены неровные и острые, что должно сыграть им на руку — будет за что зацепиться. — Коллеи? Тигнари оборачивается и недоумённо склоняет голову, когда девочка никак не реагирует на его слова. У Коллеи чуткий сон, — она обычно просыпается от любого шороха, — поэтому отсутствие ответа немного настораживает. — Коллеи? Ответом ему вновь служит тишина. — Пора вставать… — он медленно подходит к ней и, опустившись рядом на колени, осторожно трогает её за плечо. На лице девочки разлита неестественная ужасающая бледность. — Нет, Коллеи, ты чего? — он неверяще мотает головой и подносит свою оледеневшую ладонь к её шее. Пять секунд. Десять. Тридцать. Ничего. — Не шути так надо мной, Коллеи, — он вздёргивает безвольное тело девочки за плечи и отчаянно выкрикивает: — Коллеи!

***

— Коллеи! Дикий вопль вырывается из груди, и Тигнари широко распахивает глаза, натыкаясь на мерцающий под звёздами удивлённый взгляд Сайно. Он до скрипа стискивает зубы и вытирает лицо влажными от тяжёлого сна ладонями. Запряжённая вьючным яком повозка, везущая их в Сумеру, неожиданно подпрыгивает, наткнувшись на камень, и одинокая слеза соскальзывает к подбородку и смешивается с тонкой дорожкой крови, протянувшейся из уголка губ Тигнари. Щека изнутри неприятно ноет, а на языке оседает противный металлический привкус. Подобное жалкое состояние вызывает отвращение к самому себе. — Тигнари, — Сайно широко расставляет руки, и Тигнари на секунду замирает, — иди сюда, — он обессилено улыбается и падает ему в объятья, зарываясь носом ему в плечо и тихо всхлипывая. Сайно не пытается утешить Тигнари. Тому сейчас необходимо выплеснуть накопившиеся эмоции, которые он так старательно прятал за обычно спокойным лицом. Поэтому он молчит. Медленно поглаживает по спине конвульсивно подрагивающее в его руках тело и терпеливо ждёт, когда Тигнари сможет совладать со своими чувствами. — Когда она потеряла сознание, я думал, что она умерла, — Тигнари несколько раз хлюпает носом, — я так боялся уснуть и потерять её дыхание. Сайно сильнее прижимает Тигнари к груди и оставляет невесомый поцелуй ему на макушке, после шепча ему на ухо: — Ты спас её. Она жива, здорова и едет домой в соседней повозке. Тигнари мычит что-то себе под нос и приподнимается на руках, осматривая чрезвычайно довольное выражение лица Сайно. — Ты спас нас. Мне не хватило сил сделать больше, чем дождаться тебя, — Тигнари понуро опускает уши, — хочу пожаловаться тебе на всё произошедшее, и чтобы ты ещё раз выслушал меня и сказал, что всё теперь будет хорошо. Сайно произносит уверенное «конечно» и укрывает их своим походным плащом, добавляя тихое: — Я готов хоть вечно слушать твои жалобы. Ты только не прекращай говорить.

***

— Мастер, позвольте мне выйти сегодня на патруль! — Коллеи неловко мнётся на входе в хижину Тигнари и в то же время пристально смотрит на наставника, надеясь, что он сможет увидеть железную решимость в её взгляде и даст разрешение приступить к работе. — С нашего приезда прошла неделя, я уже отдохнула. Да и тот лекарь разрешил мне начинать постепенно расхаживать ногу… Тигнари же продолжает сидеть на кровати и, подперев рукой подбородок, перечитывает некоторые отчёты патрулей за последние месяцы. Картина вновь складывается неутешительная — несмотря на его старания, лес сейчас просто кишит зонами увядания. В ближайшее время об отдыхе можно забыть. — Мастер? — Тигнари опускает бумаги на колени и переводит взгляд на Коллеи. На её щеках наконец-то играет здоровый румянец, а глаза сияют привычным задором и жаждой приключений, но… — Пожалей её. Она от скуки скоро пересажает все цветы в Гандхарве, — из-за спины Коллеи возникает Сайно и стойко переносит осуждающий взгляд Тигнари, дожидаясь, когда тот сдастся под двойным напором. — Хорошо, — Тигнари морщит нос и недовольно подёргивает хвостом, — возьми с собой людей, проведайте Хайпасию, — он вновь поднимает отчёты, но, едва успев прочитать несколько строчек, внезапно содрогается от пронзающей тело приятной дрожи, а ушки взволнованно трепещут под мягкими поглаживающими прикосновениями. — Я ведь выиграла, мастер, — радостно напоминает Коллеи, и спустя мгновение на месте, где она стояла, остаётся лишь прозрачное облако пыли. — Ни слова, — грозно фыркает Тигнари, смотря на еле сдерживающего смех Сайно. Он поднимается, подходит к стеллажу со снадобьями и показательно отворачивается, начиная вынимать какие-то склянки с полок. — Пока она принимает лекарства, её организм ослаблен. Элеазар не упустит возможности навредить ей, — добавляет он. — Она уже проходила это несколько лет назад. Справится и сейчас, — Сайно приближается сзади и осторожно шепчет ему на ухо. — Здоровья в четырёх стенах не набраться. Сам же прекрасно знаешь. Тигнари знает и понимает. Но его уже который день преследует неясное предчувствие по поводу Коллеи, и эти навязчивые мысли не дают ему покоя. — Наверное, мне просто нужно передохнуть, — Тигнари разворачивается в объятиях и, отстранившись, опирается спиной о стеллаж. — У меня всё готово. Когда ты отправляешься? — решает перевести тему Тигнари. — Мне пора. Накопилось слишком много работы, мы не увидимся в ближайшее время. Для Сайно оказывается невыносимо смотреть, как опускаются уставшие плечи и как искренняя грусть мелькает в глубине родных глаз. С каждой секундой оставлять Тигнари хочется намного меньше, но Сайно непозволительно долго пренебрегал своими обязанностями. Пустыня ждёт его. Вместе с горой неразрешённых вопросов. — Что ж! — Тигнари пару раз хлопает себя по щекам и крепко зажмуривается, приводя мысли в порядок. — Не забудь принимать лекарства вовремя, — он достаёт из-за спины корзинку со множеством различных бутылочек и передаёт в руки Сайно. — В этот раз некоторые очень сильные, будь осторожен, — наказывает Тигнари. Он уверен, что в последнее время Сайно начал пренебрегать своим здоровьем, поэтому и даёт Сайно в дорогу вдвое больше снадобий, чем обычно. — Твоё тело может плохо перенести возвращение в пустыню. Я прописал дозировку, строго следуй ей. Даже если станет хуже — не повышай. Не перенапрягайся по возможности и… Он резко замолкает и плотно сжимает губы. От понимания, что через несколько минут Сайно на долгие месяцы покинет Гандхарву, дыхание перехватывает, и Тигнари поднимает на него взгляд в надежде, что тот всё поймёт. И он как обычно всё понимает. Дарит ему свою ободряющую улыбку и притягивает к себе в объятия, зарывается ему в волосы и оставляет долгий поцелуй на виске. Его взгляд как-то сам останавливается на небольшом проколе в ухе Тигнари. — Я и забыл про неё, — говорит вдруг Сайно и отстраняется от удивлённого Тигнари, принимаясь копошиться во внутренних карманах нового походного плаща. — Вот где ты, — он подносит руки к уху Тигнари и закрепляет на нём золотую серёжку. Тигнари недоверчиво дотрагивается до украшения и растерянно произносит: — Нашлась. Тигнари обнаружил пропажу в первую же секунду после падения в расщелину. Тогда у него не было времени предаваться воспоминаниям и думать о маленькой серёжке, но уже в Ли Юэ он грустно осматривал своё ухо в зеркале, на котором больше не было сплетённых лепестков красной камелии. Дорогой сердцу подарок. — Дай руку, — Тигнари достаёт из поясной сумки браслет с такой же красной камелией и привязывает его к запястью Сайно. Он смотрит на лепестки цветка, и в голове возникает его вчерашний разговор с одним из лесных дозорных: — мой знакомый из Инадзумы должен был быть проездом в Сумеру и завезти мне ликорисы. А где?.. — Забудь о них. Я их уничтожил, — резко перебивает его Сайно. Между ними повисает секундная пауза. — Ты сделал что?! — Мастер! — С улицы доносится взволнованный голос Коллеи. — Рядом с пещерой Хайпасии мы обнаружили девушку, потерявшую сознание, и маленькую девочку рядом с ней. Она никого не слушает и не подпускает близко к подруге. Что нам делать?.. — У тебя глаз подёргивается, — замечает Сайно. Почувствовав, как Тигнари начинает медленно закипать, он торопливо оставляет в уголке губ возлюбленного лёгкий поцелуй и пулей вылетает из хижины, успевая только схватить корзинку со снадобьями и услышать возмущённое: — Просто иди уже!