Человеческая оболочка

После слов нянечки мне стало дурно. Волна страха накрыла меня с головой, а лицо вмиг побледнело и стало напоминать чистый лист. –Майлз? Тебе плохо? - с волнением спросила няня. –Нет-нет, всё хорошо! Не переживайте... - попытался ответить я, собрав остатки самообладания. Однако Агату было не так просто обхитрить. –Как ты побледнел! Что случилось, Майлз? Что-то болит?! Я замялся, не зная, как ответить, чтобы не вызвать подозрений. В любом случае, она не должна была узнать правду. –Всё в порядке! Ничего у меня не болит, честное слово! Просто... когда вы сказали о собрании, я вспомнил о сестре и уроках. Нянечка нахмурилась и сочувственно покачала головой. Неожиданно ее осенила идея – А хочешь, я тебе помогу? Расскажи, в чем проблема? Мне оставалось лишь с грустью пересказать ей суть претензий, высказанных сестрой во время урока в мой адрес. Внимательно выслушав меня, няня кивнула. –Хорошо. Ты пока позавтракай, а как закончишь, пойдём заниматься. Я уже успел спокойно выдохнуть, как Агата спохватилась: —Ох, у вас же ещё и подготовка к собранию предстоит! Отпросить тебя от неё, чтобы мы позанимались? «Нет-нет-нет....только не это!» –Н-Нет... Что вы, не нужно! Сейчас ещё только семь утра, а вся беготня начнётся в четыре или в пять вечера! –Ну думаю ты прав. Ладно, пойду на стол накрывать... Няня вышла из комнаты, и я остался один, наедине со своими мыслями. Наша семья достаточно сильно выбивалась на фоне прочей аристократии или знати нашего небольшого города. Несмотря на наличие внушительного состояния и огромного семейного имения, у нас всегда было очень мало слуг. Связано это было с деспотичной натурой отца семейства, желавшего полностью контролировать своих детей и устанавливать свои законы на своей территории. Прислуга мешалась бы под ногами, разносила сплетни, и стоило бы только им выбраться за пределы особняка - и репутации отца пришел бы конец. Недостаток рабочих рук он восполнял своими средними и младшими детьми, объясняя это желанием привить им любовь и уважение к чужому труду. Так и текла безрадостно наша жизнь в этом мрачном доме... Но унылыми размышлениями делу не поможешь. Постаравшись отогнать мрачные мысли, я побыстрее покончил с завтраком и отправился на урок –Ох, жаль конечно, что вам отец не разрешает открывать шторы даже в спальнях! Темно, как в подземелье...- Проворчала няня. –При дневном свете приятнее заниматься. - тоскливо добавил я. А так будто стены давят. Отсутствие дневного света мы успешно восполнили небольшой керосиновой лампой. Наше занятие прошло на удивление хорошо. Как жаль, что учит меня арифметике не Агата... –Ну что, все понял? –Да, спасибо большое! –Да не за что! Вот не зря меня в прошлом все мои ученики считали одним из лучших учителей! - С гордостью произнесла нянечка. –Даже помню, как они мне писали благодарственные письма. Жаль, всё осталось на родине... На этих словах она осеклась и задумчиво отвела взгляд, погружаясь в воспоминания. Я перевёл взгляд на часы в комнате и понял, что мне пора идти. –Баба Агата, мне уже пора. Они, я думаю, уже начали. –Ой, да... Засиделись мы с тобой. Мне тоже пора. Ещё кур нужно загнать. Накинув на себя шаль, с которой она никогда не расставалась, Агата уже направилась к выходу, но у самого порога остановилась и сказала: –Ты там главное на занятиях не бойся. Я уверена, всё получится. Ты способный мальчик. От этих слов мне стало на душе немного спокойней. –Спасибо, Агата... –Да пожалуйста...Приятного вечера и спокойной ночи. Еще минуту я собирался с силами, настраивая себя на предстоящий разговор с семьей. Переодевшись в парадный костюм, я спустился по лестнице. Вот и он – такой-же мрачный и неприятный, как и весь особняк, первый этаж. Сейчас я направляюсь в столовую. Именно там мы собираемся, и кто-то из старших раздаёт нам задания. Но в данный момент меня волновали только мысли об этом сборище, чем-то они даже напоминали мне шабаш. Провести целых два часа в кругу старших братьев, сестёр и отца, которые будут все это время меня обижать и всячески обзывать, казалось просто невероятным. Но самое страшное меня может ждать после собрания. Но не успел я дотронуться до ручки двери, как услышал грохот фарфоровых тарелок и пронзительный взвизг, а также последовавшую за этим ругань. «Ай, чёрт!» - громко выругалась Шарлотта. Понимая дальнейший расклад событий, я решил переждать начинающуюся бурю. А последовавшее за этим не менее громкое и язвительное «Какая же ты криворукая!» от Джей и вовсе меня парализовало.