Бессердечный

— Тишина в классе! Нодова-сенсей, убелённый сединами учитель старшей школы «Майтё» строго постучал указкой по доске, и некоторые разговоры в классе С действительно примолкли. Некоторые. Как это часто бывает с третьегодками, замечания от столько лет знакомых учителей влетали в левое ухо и вылетали в правое. Ну, не исключат же за подобные вольности из школы, когда до выпуска меньше года осталось, в самом-то деле! — Я сказал, тихо! Или что, мне просить нового ученика прийти, когда вы вдоволь наболтаетесь? Этот аргумент подействовал эффективнее: класс затих, ученики с интересом переглядывались друг с дружкой. Некоторые перешёптывания, впрочем, остались: — Новичок? — Думаешь, девчонка? Хоть бы два хвостика носила… — Размечтался! — Входи, входи, - позвал Нодова-сенсей. В дверь вошёл сероглазый парень с бледной как полотно кожей. Представ перед классом — парень, что надеялся на девчонку с двумя хвостиками, разочарованно цыкнул языком — он приветливо улыбнулся и отвесил вежливый поклон: — Здравствуйте. Моё имя — Мамору Акэти, с этого дня я буду учиться вместе с вами. Я люблю чинить старые механизмы, возиться с электроникой и немного разбираюсь в собаках. Надеюсь, вы обо мне позаботитесь. Пусть интонация была мягкой и миролюбивой, голос у новичка оказался сухим, как бумага. Одна из девушек, накручивая на палец прядку длинных пергидролевых кудрей, с ухмылкой переглянулась с носившей синеватое каре подругой; та в ответ оценивающе взглянула на Мамору и улыбнулась, пожав плечами. — Ну что ж, Акэти-кун, займи своё место...скажем, рядом с Кувагатой, - повёл указкой Нодова-сенсей. Кудрявая блондинка энергично помахала Мамору рукой, указывая, что это её здесь зовут Кувагатой. С живым интересом блестя синими глазами, она наблюдала, как новенький занимает своё место, и продемонстрировала ему в качестве приветствия жест «всем пис» обеими руками, количество милых тонких браслетиков с кошечками и зайчатами на которых даже полного тугодума бы убедило в том, что обладательница этих рук — гяру. Мамору ограничился вежливым кивком и улыбкой, которая мгновенно испарилась с его лица, стоило Кувагате отвернуться к подруге для обмена впечатлениями. Полоснув затылок гяру взглядом, выражавшим в лучшем случае крайнюю степень неприязни, новичок отвернулся от неё и все силы бросил на то, чтобы внимательно слушать учителя и вежливо улыбаться нет-нет да поглядывавшим на него новым одноклассникам. После звонка на большой перерыв Мамору, посмеиваясь над шуткой нового приятеля, мельком взглянул на электронное табло своих наручных часов и прикрыл их рукавом форменной рубашки, поднимаясь из-за парты. Но не успел он и шагу ступить, как на эту самую парту нагло уселась никто иная как Кувагата, с милой улыбкой преграждая ему путь своими длинными ногами в классических для гяру свободных носках: — Э-эй, не торопись так! Мы же с тобой ещё не познакомились нормально, Мору-чи! Лол, «Мору-чи» звучит забавно, можно, я тебя буду так называть? Я — Рин Кувагата, но меня тут зовут Рин-чан. Ты тоже можешь звать меня Рин-чан. Мору-чи, хочешь, я покажу тебе нашу школу? Тебе понравится… Кроме них в классе ещё оставались подруга Кувагаты да двое парней, с которыми Мамору ещё не успел познакомиться. И, если первая с хитрой ухмылкой наблюдала за этой сценой, то парни отреагировали по-разному: один с улыбкой закивал, всем своим видом выражая рекомендацию принять предложение Кувагаты, а второй, закатив глаза, довольно реалистично изобразил рвотные потуги. — Мне неловко тебе отказывать, Кувагата-сан, - с нажимом выделив обращение, улыбнулся Мамору. — Но я уже договорился об этом с Рей Ичихирой. Вон она, кстати, ждёт. Гяру, впав на секунду в ступор от удивления, машинально повернула голову. И действительно, в дверях стояла девушка со спокойным лицом и длинными прямыми волосами, доходящими ей до поясницы. — Ты уж прости. Как-нибудь в другой раз. Ловко обойдя выставленные ноги Кувагаты, Мамору с улыбкой направился к двери, оставив гяру недоумённо и слегка обиженно переглядываться с подружкой. Рей, ждавшая его, просто кивнула в знак приветствия и сразу направилась к лестницам; Мамору неотступно следовал рядом. Стоило ему покинуть класс, как выражение его лица моментально сменилось с улыбки на плохо сдерживаемую ярость; спутница Мамору, напротив, сохраняла невозмутимое спокойствие. — Всё ли в порядке, Мамору-кун? Тебе нужно принять лекарство? — Нет, у меня ещё почти час. Просто я сейчас развернусь и убью эту суку! — Прошу тебя, давай поговорим об этом не здесь. На крыше сейчас почти нет любопытных ушей, так что прошу за мной. На крыше «Майтё» и правда почти не оказалось народу. По крайней мере, угол, в котором можно было обсудить личные вопросы так, чтобы они остались личными, нашёлся моментально. Мамору судорожно вцепился пальцами в ячейки заградительной сетки, да так, что пальцы побелели, и кинул полный боли и ненависти взгляд прочь от школы, далеко, туда, куда уже нет возврата… — Хо, так у тебя появилась девчонка? - с улыбкой хлопает своего друга по плечу Мамору. В этот раз они втроём снова собрались дома у Рей для учёбы, как делали ещё с младшей школы. С самого детства они дружили: Мамору Акэти, Рей Ичихира и Джун Гирида. И дружбу их не нарушало даже то, что учились они в разных школах. Покраснев, Джун нерешительно отвечает: — Ну, как сказать...в общем, мне кажется, что я ей нравлюсь, но...мы пока об этом не… — Тогда почему бы тебе не спросить её напрямую, Джун-кун? - спокойно поднимает глаза Рей, заставляя Мамору улыбнуться: — Смотри-ка, Рей-чан уже ревнует! — Никого я не ревную, просто советом помочь хотела, - пожимает плечами она. Мамору, смеясь, поворачивается к Джуну: — Хоть красивая? Как зовут? — Очень, очень красивая! Лучше всех, Рин Кувагата… — Так это правда? За ней таскается столько парней? Осенний день выдался на удивление холодным, ветер пронизывал до самых костей — или только так казалось из-за неприятной темы разговора и понурого лица плетущегося рядом друга. — Угу, - мрачно ответил Джун, тяжело вздыхая. — Я просто боюсь, что меня она не выберет, понимаешь? У меня оценки фиговые, и в спорте я профан, да и денег у меня негусто… Мамору в ответ положил руку ему на плечо: — Джун-кун, не накручивай так себя. Ты отличный парень, и раз ты сумел её заинтересовать — значит, у тебя есть все шансы. Просто будь собой, и всё получится! Впервые за всю дорогу Джун улыбнулся, пусть и вяло: — Спасибо, Мамору-кун. Может, зайдём ко мне? Я поставил новый рекорд в «Space Gun 4», спорим, не побьёшь? — Хо! Да как нефиг! — Что...ЧТО?!?! Мамору, не веря глазам, читал пост на странице Рин Кувагаты, в котором его друг был во всех красках изображён законченным извращенцем, у которого на уме только запустить руки девушке под юбку, а школа ничего не делает, ведь богатая семья Джуна Гириды засовывает по пачке денег в каждый открытый рот. Ещё большим шоком стало огромное количество комментариев поддержки и нещадный шторм оскорблений и проклятий в сторону Джуна. — Д...да это же просто какой-то бред! Как...как они могут?! — Мне тоже казалось, что то недоразумение между вами вы разрешили, - в присущей себе манере спокойно подхватила Рей. — Чего она теперь хочет этим добиться? — Я...я не знаю… - сокрушённо уронил голову в ладони Джун. — Но...разговаривать со мной она отказывается, а сегодня...сегодня мне уже измалевали угрозами всю парту… — Вот сука! - рявкнул Мамору, вскакивая из-за стола и наградив последний звучным ударом кулака. — Я этого так не оставлю. Я ей этого так-БЛЯТЬ-не оставлю! Она кем себя считает, королевой?! Да я ей всю площадь перед вашей школой вытру, и на флагштоке сушиться повешу! — Успокойся, Мамору-кун, так ты сделаешь только хуже, - выставила ладонь Рей, хмуро пробегая взглядом комментарии к посту. — Джун-кун, мы все прекрасно знаем, что ты не такой… — Вот именно! - с жаром поддержал Мамору. — Так как, спрашивается, эта пизда смеет..?! — Но сейчас мы ничего не можем поделать, - повысила голос Рей. — Мы не можем втроём сражаться с несколькими десятками людей, из интернета слухи так вот запросто не искоренить. Самым лучшим вариантом было бы для тебя сменить школу… — Никак, - убитым голосом ответил Джун. — Я говорил с родителями. Не получится. — Тогда будем ждать, Джун-кун. Ждать и надеяться, что у людей в головах есть мозги и они одумаются. Мы всегда тебя поддержим, помни об этом. Правда, Мамору-кун? — Правда, но я всё-таки предлагаю..! — Нет, мы НЕ станем её бить, иначе это даст Кувагате козыри против Джун-куна, и травля только усилится. Просто переждём. Джун-кун, ты согласен? — Да...да, наверное… — Мамору-кун, поторопи Джуна, пожалуйста — он в последнее время сам не свой, наверняка ещё не собрался! — Хорошо, Гирида-сан. Мельком взглянув на часы, Мамору пулей взлетел по лестнице наверх. Заходить к Джуну по утрам и провожать его до перекрёстка, на котором расходились их пути до школ, было меньшим, что он мог сделать для друга. Травля за последний месяц поутихла, и Рей утверждала, что ещё немного, вот-вот, ещё чуть-чуть потерпеть — и об этом забудут, но оскорбления и угрозы всё ещё сыпались на Джуна в школе и в интернете. Если бы только они учились в одной школе — Мамору было бы легче защищать друга от несправедливых нападок… — Джун-кун! Джун-кун, ты что, спишь до сих пор?! Ты время видел вообще, опоздаем же! В ответ на стук дверь его комнаты слегка приоткрылась под костяшками пальцев Мамору. Моргнув, он взялся за дверную ручку. — Ладно, я вхожу. Джун...кун… Сумка выскользнула из враз лишившейся отхлынувшей куда-то крови руки, рассыпав учебники по полу. Мамору так и замер на пороге, не в силах отвести глаз от медленно, будто кто-то с издёвкой позволял со всех сторон рассмотреть, поворачивавшегося в петле тела Джуна. Глаза — пустые, остекленевшие; в левой руке всё ещё зажат мобильный телефон с открытой на вкладке поисковика осиротевшей страницей социальной сети, куда прямо с утра подвезли свежую порцию незаслуженной ненависти… — Нет… Не выдержал. Никто бы на его месте не выдержал. Луч рассветного солнца на мгновение заставил сверкнуть высыхающие на щеках повешенного дорожки слёз. Комната вдруг подёрнулась серой рябью, похожей на помехи на экране старого телевизора. Стало не хватать воздуха, и Мамору дрожащей рукой потянулся к воротнику, силясь расстегнуть его, но пуговицу будто вварили в ткань. Грудь обожгло острой болью, словно туда угодил осколок стекла; пространство странно искривилось, и секунду спустя он, потеряв равновесие, рухнул на пол, больно ударившись всем телом. Мамору ничего не видел, лишь слышал далёкие крики...может, это кошмарный сон? Может, он сейчас проснётся у себя в кровати, и ничего этого не случится? Пожалуйста...пожалуйста, пусть будет так… Белые стены. Мягкая кровать. Тихий писк пульсометра, который странно сбивается, будто машина барахлит...нет. Нет, с аппаратом всё в порядке. Это сердце так повреждено, что работает вполсилы. На грудь давит странная, непривычная тяжесть. Белая коробка с каким-то датчиком, похожим на индикатор заряда телефонной батареи, прикручена ремнями к груди. От неё под пропитавшийся кровью бинт идёт какой-то не то шланг, не то провод — видимо, ТУДА, внутрь. К сердцу, от которого уже вряд ли что-то осталось. Силы шевельнуть ватным языком всё же находятся: — Что это? Сенсей, что это? — Кардиостимулятор. Специальная модель для таких случаев, как твой, Мамору-кун, - со вздохом укладывает ладонь на бледную руку Мамору врач. — Много всего умеет — там и дефибриллятор, и ампула с адреналином, только что кофе не варит. Только заряд держит очень мало, всего неделю. А если носиться, как угорелому — может и на сутки не хватить. — ...я...я не хочу… — Так надо, Мамору-кун. Так надо. Это ведь ненадолго — попьёшь лекарства, окрепнешь, и мы его снимем. Ты его только водой не мочи, ладно? — ...-кун. Мамору-кун. — Да, Рей. Я тебя слушаю. Мамору вынырнул из воспоминаний, возвращаясь снова на крышу «Майтё». Судорожно сжавшаяся в кулак рука уже болела от врезавшейся в пальцы сетки. Доктор солгал, а даже если и нет — за год улучшений не наступило. Мамору всё так же глотал таблетки и мучился от нет-нет да просыпающейся рези, просиживая возле зарядного кабеля по полчаса в попытках решить, надолго ли ещё хватит аккумулятора. Лекарство стоило денег, и потому родители с явным облегчением восприняли сначала подработки, а затем и предложение Мамору перевестись в школу с меньшей платой за обучение. — Ты пришёл отомстить, Мамору-кун. Это был не вопрос, а утверждение. Бессмысленное — они оба знали, что так и есть. — Да. — И чего ты хочешь? Убить Рин Кувагату? — Да. Рей впервые, кажется, за всю жизнь тяжело вздохнула и опустилась на скамейку, жестом пригласив Мамору сделать то же самое. Он нехотя повиновался, устремляя взгляд куда-то сквозь стену. Они с Рей не виделись уже достаточно давно — в первые недели после приступа Мамору проходил курс реабилитации в больнице, а потом...потом он просто закрылся, кажется, ото всего мира. Мира, который одним подлым ударом отобрал у него друга и здоровье, едва не лишив жизни. Будто проснулся утром — а вся красота пропала. Мамору знал, что Рей спросит, но не знал, как она отреагирует на прямое признание — и по её реплике понял, что этот год сильно изменил их обоих: — А стоит ли оно того, Мамору-кун? — Для меня — да. — Не пойми неправильно, я...мне понятна твоя ярость. Рин Кувагата — ужасный человек, она привыкла использовать внимание парней и эксплуатировать его как захочет; вполне возможно, что и тебя она попытается сделать своим воздыхателем, если дать ей шанс… — Я дам ей шанс сдохнуть, разбив ей башку, - грубо перебил Мамору, сдвинув брови и переводя взгляд на лицо Рей. Девушка в ответ успокаивающе уложила ладонь на его руку: — Мамору-кун, прошу, выслушай меня. Даже если ты отберёшь её жизнь — что это даст? От того, что ты забьёшь Рин Кувагату до смерти, Джун-кун не восстанет из мёртвых. Её последний вздох не вылечит твоё сердце… — Не вылечит — так хоть успокоит, - рыкнул Мамору, выдёргивая руку, но Рей была непреклонна: — Успокоит ли? Рин Кувагата была не единственной, кто устроил эту травлю. Что же, ты теперь будешь сворачивать шею каждому, кто хоть раз написал в адрес Джун-куна гадость? Многие уже выпустились из школы и уехали, кто-то за этот год умер, а половина комментариев вообще оставлена ботами — как ты хочешь отомстить им? Мамору, не выдержав, вскочил со скамейки и заходил по крыше взад-вперёд, мечась, как тигр в клетке. Рей спокойно смотрела на него с тенью боли во взгляде. Кажется, аргументы всё-таки подействовали, пусть Мамору и до последнего цеплялся за желание немедленно сбросить Кувагату с крыши: — И что ты предлагаешь, просто взять и оставить всё как есть, на тормозах спустить?! — ...нет, - покачала головой Рей. — Я хочу сказать, что если ты хочешь отомстить, то хотя бы узнай сначала, кто твой враг. Рин Кувагату ты лично не знаешь так хорошо, как знаю её я — мы всё-таки учились в одной школе задолго до того, как сюда перевёлся ты. Так вот: у неё бы просто ума и рук не хватило на то, чтобы в одиночку развернуть такую масштабную травлю. — Допустим, - нехотя согласился Мамору. — Ты знаешь, кто ей помогал? — Не всех. Я весь год тщательно пыталась раскопать информацию о том, кто это мог быть, и кое-что нарыла. Как я понимаю, вся травля держалась на четырёх ключевых фигурах, одна из которых — сама Рин Кувагата. Ещё до двоих я докопалась, а четвёртый человек мне пока не поддаётся — он хорошо замаскировал свою личность, но совершил ошибку, выставив напоказ заинтересованность. Ещё немного — и я разгадаю его тайну, даю слово. — Скажи хотя бы, кто те двое, которых ты нашла, - приблизился к скамейке Мамору, требовательно заглядывая Рей в глаза. Девушка ответила не сразу, будто раздумывая, не ляпнула ли она лишнего: — Потерпи немного, Мамору-кун. Я знаю, что тебе не терпится оторваться на них за причинённую боль, но подумай вот о чём: даже если твои намерения так серьёзны, что ты готов убить всех четверых — что будет потом? Когда последний из них испустит дух, что дальше? — Да хоть цунами! — Нет, Мамору-кун, так рассуждать нельзя. Джун-кун бы не хотел, чтобы ты загремел за решётку из-за него. — Чего он хотел, а чего нет, мы уже никогда не узнаем, спасибо этим ублюдкам! Рей снова взяла его за руку и подошла на шаг ближе, заглядывая в глаза: — Тогда...тогда позволь мне побыть эгоисткой и сказать, что Я не хотела бы этого, Мамору-кун. Этот мир уже и так отобрал у меня близкого друга — пожалуйста, не отбирай ещё одного. Мамору, удивлённо приоткрыв рот, не сразу нашёлся, что ответить. — ...и чего ты хочешь тогда? — Я хочу, чтобы ты подумал, - ответила Рей. — Подумал о том, что ты собираешься сделать и действительно ли ты этого хочешь. Нужно ли это тебе так, как ты сам себя убеждал весь этот год. В конце концов, для мести не обязательно убивать. Есть участь куда хуже смерти. — Вот спасибо, а я и не заметил! - снова завёлся Мамору, глухо хлопнув себя по груди и скрытому под тканью формы стимулятору — грудь отозвалась коротким болезненным уколом. — Так разрушь их жизни, так, как они разрушили жизнь Джун-куна, а затем и твою, - просто ответила Рей. — Если я что и поняла из своего расследования, так это то, что ни Рин Кувагата, ни её помощники не знают о том, что он...что он… — Умер, - сухо закончил за неё Мамору. Девушка судорожно покивала. — Д...да...и что такой цели они себе не ставили. Они...они не знают…думают, он просто сбежал... Мамору помолчал некоторое время, раздумывая над словами Рей. Отчасти она была права: одно убийство ещё может сойти с рук, если сделать всё правильно, но четыре — это уже что-то на уровне якудзы. Раньше Мамору не задумывался особо о том, как именно убьёт Кувагату, хотя сознание в красках рисовало тысячи и тысячи вариантов, начиная от простого и банального удушения и заканчивая изнасилованием и пожиранием заживо медведем в брачный сезон. Цель тогда была всего одна, и после неё хоть хватай его полиция — Мамору было бы всё равно, дело было бы сделано. Но сейчас… Четыре человека. Четыре ублюдка, что затравили ради собственного развлечения невиновного, а сопутствующий ущерб сейчас показывает, что заряда батареи хватит ещё на целую неделю. Убить — проще, удовлетворительнее, но заметнее. Заставить их страдать, как страдал Джун, как страдает он сам — куда как труднее. — ...я всё-таки не понимаю, чего ты хочешь, Рей-чан. — Давай сделаем вот как: дай мне...ну, скажем...неделю. Я соберу всю информацию, какую только смогу, и дам тебе самый подробный отчёт. А ты в это время...подумай, Мамору-кун. Подумай о том, так ли нужно проливать кровь. Успокой своё сердце и приди ко мне с холодной головой — и я помогу тебе всем, чем смогу. Мамору, медленно повернувшись, направился к лестнице — скоро уже должен быть звонок. Перед самой дверью он обернулся на Рей, спокойно смотревшую на его лицо. — Я согласен подумать, Рей-чан. Давай сойдёмся на том, что решать, кого из них отправить к ёкаям, буду я. А насчёт сердца...ничего не обещаю. Стараниями этих четверых и их подпевал я теперь бессердечный. Мамору, хлопнув дверьми, ушёл с крыши, оставив Рей в одиночестве смотреть на еле ползущие по небу облака. И, пусть желание немедленно оторвать Кувагате голову по возвращении в класс на время поутихло, он ещё не был уверен, что за следующую неделю труп ненавистной гяру не обнаружат растоптанным до неузнаваемости прямо на крыльце «Майтё».