***
Лёгкое, но приятное волнение сковывает Серкана, когда он бросает взгляд на часы, а затем проверяет телефон на наличие новых сообщений, но ничего нового на экране не обнаруживает. Эда или просто-напросто опаздывает на пятнадцать минут, или всё же оказалась очень мстительной. Работы в офисе оказалось намного больше, чем он рассчитывал, поэтому вместо заведомо запланированных семи часов Серкан указывает в сообщении восемь. Он весь прошлый вечер думает над рестораном и выбирает тот, который находится недалеко от её дома, чтобы ей не пришлось ехать через весь город. Все его мысли с раннего утра заняты этим ужином и ей самой, поэтому он отправляет ей сообщение сразу же, как только поднимается с постели. И ещё весь день корит себя за это, когда замечает, что Эда просматривает его только через несколько часов. Она точно решит, что он помешанный влюбленный пациент с тем самым сложным синдромом, название которого он так и не смог запомнить. Серкан усмехается над самим собой и прикрывает рот рукой. Он снова смотрит в начало зала и пересекается взглядами с официантом, который дёргается в его сторону. В ответ на внимание персонала Серкан отрицательно качает головой, и молодой парень остаётся у барной стойки ожидать нужного момента. 20:21. Её по прежнему нет, и надежда начинает медленно угасать. Проходит ещё три минуты, когда мужчина снова проверяет свой мобильный. Время приближается к половине девятого, но никаких знаков от Эды не появляется. Он сам поражается собственной стойкости, ведь будь на месте этой девушки кто-либо другой, он бы не прождал и пяти минут. Ведь время слишком дорого ему. Он принимается листать страницы оставленного на столе меню в надежде скоротать время и бездумно скользит глазами по картинкам блюд. Его взгляд задерживается на странице с алкогольными напитками, и он даже допускает мысль угоститься парочкой бокалов крепкого виски прежде, чем окончательно отказаться от идеи добиться эту девушку, и уехать отсюда на такси. Однако, мелькнувший перед ним силуэт парня отвлекает его от выбора наилучшего производителя напитка, он поднимает голову и замечает, как официант останавливается у его столика и отодвигает стул напротив Серкана. — Спасибо, — раздаётся приятный и слегка запыхавшийся женский голос, и он наконец замечает приблизившуюся к столу Эду. На ней темно-бежевое платье до середины бедра с объёмными рукавами в плечах и глубоким декольте, её волосы собраны в высокий хвост, что придаёт строгости её образу. В небольшую сумочку она убирает свой телефон, когда подходит к столу, и ставит её на стул. — Я подойду позже, — официант с улыбкой кивает каждому из них и удаляется, оставляя пару наедине. Их столик находится в самом конце зала, и соседние столы в данный момент пустуют, поэтому они действительно остаются здесь вдвоём. Серкан поднимается из-за стола, и Эда протягивает ему руку, чем вызывает удивление у мужчины. — Добрый вечер, — она улыбается сдержанно, лишь уголками губ, как это делал он при первых встречах. Мужчина всё же пожимает ей руку в ответ, сжимая её достаточно крепко, что она не в силах вырваться из этой хватки. — Я рад тебя видеть, — он улыбается намного ярче, слегка раскачивая их руки, замечает в её глазах уже знакомое волнение и понимает, что взволнован не меньше. Болат обходит стол, придвигает к её ногам стул, слегка наклоняясь к ней, когда она садится, и встречается с насыщенным ароматом смородины и винограда. Она поправляет хвост, и волосы пролетают в нескольких сантиметрах от его лица, рассеивая легкий запах шампуня. Мужчина садится напротив, и их взгляды вновь встречаются. — У меня возникла небольшая проблема, — Эда складывает руки на краю столешницы и придвигается ближе к столу. — Поэтому я задержалась, извини, — она осекается. — Хотя я не упущу возможность уточнить, что я вообще приехала, — поднимает вверх указательный палец и кивает. — В отличие от тебя. — Ну, хорошо, — Серкан вздыхает и придвигается ближе к столу по примеру своей собеседницы. — Я понял, что ты никогда это не забудешь. Но признаться, я уже думал, что ты не приедешь. — Ты сомневался во мне? — после слов Мелек он уже ни в чем не сомневался, однако Эда всё равно заставила его понервничать. Он отрицательно качает головой. — Я долго ждала такси. — Такси? — Болат хмурится. — Я ведь мог заехать за тобой. — Но я ведь всё равно уже здесь, — она невозмутимо пожимает плечами и берёт меню в руки, тем самым отодвигая тему с такси на второй план.***
Вообще Эда не планировала первым делом хвататься за меню. Она вообще не знала, что ей нужно делать и уповала на то, что её тело сделает всё за неё само, как и вышло. Ценники первым делом бросаются ей в глаза, и волнение нарастает. Он очевидно издевается над ней, потому что один лишь стейк стоит как её суточный доход. Половину своей зарплаты она спустит за один вечер, если не найдёт в этом меню что-нибудь максимально бюджетное. Если после этого свидания Серкан бесследно не пропадёт и решиться на ещё одно, то следующее место встречи точно будет выбирать она сама. Эда ловит себя на мысли, что будет совсем не против пойти с ним на ещё одно свидание, хотя это ещё даже не успело начаться, от чего её пробивает на нервный смешок. Она с трудом сдерживается, чтобы не засмеяться, подставляет под подбородок руку и указательный палец опускает на губы, чтобы избавиться от глупой улыбки, которую её собеседник уже успел заметить. Мужчина периодически поглядывает неё и сдержанно улыбается в ответ. Его тело непроизвольно реагирует на неё. И от этой мысли волнение лишь возрастает. Они всё же делают заказ, и меню — единственный предмет, благодаря которому можно было избежать взглядов друг друга — забирает официант, поэтому им больше некуда смотреть, кроме как друг на друга. Немой вопрос застывает в его глазах, и Эда заведомо знает, на какую тему он будет, поэтому решает больше не оттягивать этот разговор. — Мы ведь не будем молчать весь вечер, — она вытаскивает из-за спины свою сумочку, ставит её справа от себя к подлокотнику и откидывается на спинку стула. — Я знаю, что у тебя есть ко мне вопросы, и могу попробовать на них ответить, — Серкан кратко кивает в ответ. — Только пообещай кое-что, — Йылдыз слегка поддаётся вперёд, будто он собирается рассказать ей секрет, а не ставит условие. — Будь честна со мной, — она ухмыляется и закидывает ногу на ногу, будто принимая оборонительную позицию. Он решил пойти ва-банк сразу же. — И мы не на блицопросе. Впереди целый вечер, и мы никуда не торопимся, ведь так? — испуг волной проносится в глазах Эды, и она хватается за подлокотники. Проблемой, возникшей перед отъездом, стала тётя, которая пыталась выяснить, куда же в такое время собирается её племянница. Именно поэтому Эде пришлось уехать на такси, оставив машину под окнами, чтобы Айфер была уверена, что девушка осталась дома и как обычно воркует с Мелек на террасе. Ей пришлось на цыпочках выбегать из дома, чтобы не привлечь внимание тёти, и обуваться уже во дворе. А вся важная составляющая их плана осталась на хрупких плечах Мело, которой остаётся надеяться на то, что Айфер не решит заявиться в спальню Эды и пожелать ей спокойной ночи во второй раз. Конечно же, у них вся ночь впереди. А у Эды всё утро, чтобы объяснить тёте, что она была на свидании с мужчиной, из-за которого год страдает от тяжелого расстройства и плачет у неё на коленях. — Не могу давать стопроцентных гарантий, — Йылдыз делает глубокий выдох, чтобы успокоиться, и вдох следом за ним. — Но очень постараюсь, — Серкан кивает в знак согласия. — Спрашивай. — Почему ты больше не работаешь в больнице? — она ожидала этот вопрос, но он всё равно застал её врасплох. Крепче впиваясь пальцами в подлокотники, она ёрзает на стуле. — Захотелось разнообразия, — Эда невозмутимо пожимает плечами, однако этот ответ очевидно не устраивает Серкана, и он отрицательно качает головой. — Мы не на блицопросе, помнишь? — он не откажется от обсуждения этой темы, пока не получит ответ, максимально приближённый к правде. — Я поняла, что это не моё, — собравшись с силами всё же выдает девушка, в ответ на что мужчина усмехается. Улыбка почти сразу пропадает с его лица, когда он понимает, что в этот раз она не увиливает от ответа. — Эта работа требовала равнодушия и хладнокровия, потому что пропускать через себя страдания людей очень тяжело. Что я и делала, — она тяжело вздыхает и опускает взгляд на столовые приборы, лежащие перед ней. Оглушающие крики, горькие слёзы, мольба о помощи, холодные тела, незабываемое пищание аппарата жизнедеятельности и сплошные сожаления. День был прекрасным, если обходилось без потерь. Однако, не всегда удавалось успеть вовремя. И каждый такой день преследовал Эду как страшный сон ночами, как только она закрывала глаза. Сейчас она помнит лишь безумные серые глаза той женщины, рвущейся к своему сыну, а когда-то её мучали образы каждого несчастного пациента. — Почему именно цветочный магазин? — Серкан замечает дискомфорт в движениях девушки и решает всё же сменить тему. — А почему нет? — Эда разводит руки в стороны и улыбается. — Цветы прекрасны во всех своих проявлениях. Живые, яркие и вкусно пахнут, — и способны перебить едкий запах крови, который невозможно забыть. Девушка замолкает, когда у их стола неожиданно появляется официант и ставит перед ними тарелки с блюдами. Аппетитный аромат пасты со сливочным соусом пробуждает голод, и её живот болезненно урчит, но она не спешит хвататься за приборы. Вместо этого внимательно наблюдает за тем, как Серкан закручивает рукава рубашки. Либо он неряха и боится запачкаться, либо пытается произвести на неё впечатление своими мускулами. Однако, Эда обращает внимание совсем на другое. На левой руке мужчины едва виднеется белёсый шрам вдоль предплечья. Страшная картинка яркой вспышкой мелькает у неё перед глазами, и она зажмуривается. У него был открытый перелом руки, и ещё в скорой Йылдыз понимала, чтобы обычным гипсом здесь не обойдётся. Шрам после операции всё же остался, но на фоне бледной кожи он почти не заметен. Желание прикоснуться к нему, чтобы убедиться в реальности происходящего, возникает так неожиданно, что Эда теряется. Она озадаченно смотрит на официанта, когда тот разворачивается и отдаляется от их столика, вновь оставляя их наедине, опускает ногу прежде, чем взяться за приборы, и испуганно застывает, когда бьёт своим каблуком Серкана по ноге. Удивлённо раскрыв глаза, она осторожно заглядывает под стол и смущённо улыбается. — Извини, — уголки его губ подтягиваются вверх, и он кратко кивает. Приятная негромкая мелодия разбавляет неловкое молчание, когда они оба приступают к трапезе, пока сама Эда не решает прервать эту тишину. — Вообще, моя мама занималась цветами, — голод исчезает после второй вилки с пастой, однако она продолжает копаться в ней вилкой, чтобы избежать зрительного контакта с мужчиной. — Она всегда брала меня с собой на работу и рассказывала, как за ними нужно ухаживать, поэтому я обожала цветы с детства. Но, когда тётя выкупила эту лавку, я заявила, что хочу лечить людей, а не копаться в земле, — Эда пародирует собственное манеру общения в то время, взмахивая правой рукой для большей эффектности, и мужчина замечает, что она оказывается левшой. — Поэтому она занималась магазином одна. Знала бы я, как потом пожалею. — А мама? — Серкан прищуривается, пытаясь мысленно восстановить последовательность всех событий. — Мои родители погибли, когда мне было восемь, — девушка тяжело вздыхает, но почти сразу собирается с мыслями и ободряюще улыбается, когда замечает поникшее выражение лица Серкана. — Это был несчастный случай. В память о них тётя посадила во дворе магазина розы, и они разрослись до небывалых размеров, — она восхищённо улыбается и взмахивает руками, как маленький ребёнок. — Но жизнь идёт дальше, — невозмутимо пожимает плечами. — Нужно ценить то, что мы имеем, сразу, — Йылдыз недовольно хмурится, замечая на лице мужчины грусть и негодование. — И больше улыбаться, — она приподнимается со своего стула, протягивает к Серкану руки, нависая на столом, опускает большие пальцы в уголки его губ и подтягивает их наверх, вынуждая его улыбнуться. — Так-то лучше, — он смущённо опускает взгляд вниз не в силах сдержать улыбку, и она тихо смеётся. Неловкое молчание нависает, когда они снова принимаются без интереса копаться в своих тарелках. — Я рада, что ты здоров, — тишину вновь пресекает Эда, не отрывая взгляда от своей остывающей пасты. Она во второй раз за вечер приятно удивляется выбору именно итальянского ресторана и невозмутимо размышляет над ингредиентами сливочного соуса для пасты, пока Серкан прожигает её взглядом после такого неожиданного заявления. — Я тоже этому рад, — он довольно усмехается, и девушка исподлобья смотрит на него. — Моя очередь задавать вопрос, — она расправляет плечи и выпрямляется. Эда решает встряхнуть его разговорами, потому что он кажется ей слишком грустным и молчаливым. — Напоминаю, мы не на блицопросе, — попытка спародировать его интонацию в этот раз оказывается удачной. — И ты должен быть честным, — она грозит ему указательным пальцем, и Болат смиренно кивает. — Как ты узнал меня? — удовлетворение расплывается на его лице, и девушка пытается понять, что это может означать. — Для чего? — Это уже два вопроса, — Серкан придвигается к столу, упирается локтями в столешницу — они и так уже нарушили кучу правил этикета — и подставляет под голову два кулака. — Я тоже отвечала на два. — Ну хорошо, — он прокашливается. — Но ты тоже запомнила меня. — Это уже другой разговор. — Было такое приятное чувство эйфории, когда я очнулся. Уже даже не больно было. — Ты был под морфином, — она помнит, поэтому вздрагивает при упоминании того момента. Даже мысли о той боли, которую ему пришлось испытать, доставляют ей страдания. — Единственным, что я тогда увидел, была ты. Красивая такая, — их будто отбрасывает в тот день, потому что они обездвижено смотрят друг другу в глаза. Мурашки пробегает по телу Эды. — Я был уверен в том, что это галлюцинации, но так и не смог тебя забыть. Стоит ли говорить, что подумал, что у меня едет крыша, когда увидел тебя в офисе? — Поэтому ты решил сразу же прогнать собственную галлюцинацию? — очередная волна мурашек пробегает по её телу, и тугой узел затягивается внизу живота. Ей казалось, что его взгляд заставлял её обнажать перед ним душу, а на самом деле он сам пытался показать ей себя. — Поэтому я решил найти тебя. — И что дальше? — её голос становится тише. Она уже почти шепчет и замечает, как сбивается дыхание Серкана. В его глазах полыхает пламя страсти и желания, но он тушит их, когда неожиданно отстраняется, и Эда потерянно смотрит на то место, где он только что находился. — Не знаю, — он пытается взбодриться, делая глоток воды из фужера, но все равно не в силах справиться с эмоциями. — Мы ведь обещали быть честными друг с другом, — Йылдыз нервно хмыкает и придвигает к себе тарелку с уже остывшей пастой. — Сколько рёбер у тебя было сломано? — неожиданно интересуется она. — Четыре, — Болат с подозрением прищуривается, и Эда кратко кивает в ответ. Как и говорила Элиф. — Это была я. Зато ты жив, — девушка невозмутимо пожимает плечами, накручивая на вилку пасту. — Мы ведь обещали быть честными друг с другом, — довольная улыбка растягивается на его губах, и он тоже возвращается к своей тарелке со стейком. Ему было бы не жалко и ещё парочку своих ребёр, только бы это снова была она.