Белая астра

Не смотря на запыленность помещения, кухня выглядела опрятно. После всего случившегося, пара, пьющая терпкий напиток выглядела слишком беззаботно. Парень потерял руку учительницы, которая тихо рассказывала о том как рада вновь увидеть его, пусть и видеть его на самом деле та не могла. — Вы, больше никогда не сможете открыть глаза? — Ох, лучик, не забывай себе голову такими глупостями. Ведьма выглядела изможденной, но все такой же яркой. Пусть и худощавая, побитая она была оптимистична, тепло улыбаясь. «Лучик», это прозвище сейчас подошло бы ей больше чем Хантеру. Энджин оттягивала разговор, но и не врала о том как рада тому что может провести время со своим учеником. Она могла только лишь представлять как выглядел тот сейчас, хоть и изучала руками лицо того. Пальцы проходились по изгибу носа, подбородку, бровям, скулам, ушам. Последние были горячими, кажется, он краснел. Картина пунцового блондинистого мальчишки представала перед глазами снова, и снова. Бэтт улыбнулась. — Малыш, больше думай о себе. Хорошо? — она сжала, неожиданно большую ладонь. — Но, — Без но, я взрослая ведьма. И, да, я поступила опрометчиво.. — кажется, могла бы девушка открыть глаза, она бы перевела взгляд на пол. — Ты не должен из-за этого страдать. Сидящая поджала губы, ее неудачные попытки скрыть тревогу и испуг после всего произошедшего казались до смешного неудачными. — Я уже не ребенок. — Хаха, для меня ты всегда будешь малышом. От этого, ведьмаку хотелось за скулить. Хантер, для Бэтт был только ребенком. Не больше, не меньше. — Хантер, ты должен жить своей жизнью. Найти себя в любимом деле, завести друзей и влюбиться, почувствовать взаимность, трепет. Жить так, что бы ты не о чем не жалел. — девушка прикрыла рукой лицо заулыбавшись непривычно, кажется эта была ее настоящая улыбка. Немного игривая, почти детская. — Мне так хочется твоего счастья, дорогой. Не для кого не секрет, что для меня, ты больше чем просто ученик. Парень прекрасно понимал в каком смысле она это говорит, но что-то скрутило в животе, отдаваясь жаром на лице. — Я понимаю, Мисс Бэтт. — юноша насупился. Такое количество эмоций смешались на лице, что гримасу было тяжело трактовать как что-то определенно. — Я пожертвовала бы всем, что у меня есть. Исполнила бы любое желание, но теперь, я буду обузой в любом деле. — ведьма поникла, будто посредьбела дня пошел ливень, пробирая до костей, обжигая кожу. Хотелось обнять эту несчастную, милую девушку. Казалось, Хантер виноват во всем произошедшем, виноват в ее страданиях. Мысли юноши часто вертелись вокруг того, как ему не повезло, и что справиться со всем этим тяжело, но смотря на Мисс Бэтт, хотелось ударить себя из прошлого. Она отдала буквально всю себя, ради чего? Ради обмана его дяди? Ради Хантера? Ради своего спокойствия? Слепая, уставшая, но родная и теплая, даже так она выдавила из себя улыбку. — Лучик, пожалуйста, не делай того чего бы тебе не хотелось. Будь лучше меня. От последнего, юноша не сдержался, встав он прильнул к истощенному телу. — Лучик? — кажется, вовсе не удивленная ведьма только вскинула брови. — Вы перестанете говорить о себе так уничижительно, если я скажу что баз вас не буду счастлив? — Если я так важна, то, думаю что ты и сам меня не оставишь. — бледная рука погладила мягкие волосы, убирая торчащие пряди назад. — Не оставлю. — Вот видишь, но, малыш, — она запнулась, подбирая слова. — Если ты узнаешь больше разных ведьм, тебе придется оставить меня в прошлом. — Почему? Эн не ответила, ее молчание не осязалось, не давило, но создавалось стойкое чувство что та была сдавлена изнутри. Взята в холодные тиски. — Я огорожу тебя от любых опасностей. Обещаю. Время шло, Хантер прибрал дом, приготовил по есть. Мисс Бэтт часто, будто колокольчик смеялась, гладила юношу по рукам, они говорили обо всем что только можно было обсудить. И о том как парень подрался с уличной собакой, что обыграла того в карты, и о том как он чуть не провалил задание, из-за того что по задуманному им же плану, нужный мужчина не вышел окромя сувенирной лавки. Хантер часто давал себе волю, прикасаясь к учительнице, гладя кудрявые пряди, переберая истончившиеся пальцы. — Я заключила сделку с императором, и, тебя волновало что именно его во мне заинтересовало. Думаю, нужно рассказать о этом сейчас, пока не поздно. Настороженно оглянувшись, парень напрягся. Что-то заставило его вжаться в диванчик от нетерпения, почти как в детстве. Неприятно обожгло сердце, пламенем страха, что держал в руках временной континуум. — Комераж вокруг моей семьи, всегда сводился к ущербности бизнеса родителей, моей неумелости, и не одаренности братьев. Однажды, нас обвинили в заговоре, пусть не совсем верно, но, впервые эти ведьмы были правы. Моя мать была культисткой, отец проповедником, братья марионетками в их руках. А я, просто закрывалась от этого, я любила их. Но, по какой-то причине, именно мне от общества доставалось больше всех. По тому, что бы я не слишком привлекала внимание окружающих к нашему семейству, меня хотели выдать замуж. Старый мерзкий мужчина, сухой, скупой и жестокий. Будучи совсем маленькой, юной ведьмой, я сбежала в лес, а там, — Энджин промолчала, потемнила лицом и тяжело вздохнула. — в общем-то, не думаю что готова рассказать как связалась с тихими но, у меня вышло поселиться там, договорившись с высшими лунами Тихого затмения. Но, меня как крайнюю решили отдать духам, сделать жертвенницей. Ритуал, что провели пока я была в отключке, почти довели до конца, но белая астра, что лежала у меня всегда с собой, не дала им закончить, нарушив связь. Этот цветок, чистый и невинный, отгоняет корысть которая пропитала желания высших что возглавили то поселение тихих. Были бы у них благие намерения, хотя бы в отношении ближних своих, меня бы у же не было в живых. Я стала бы очередным тихим призраком. Духовные частицы, начавшие проникать в мои жилы, остановились в тканях, так и не дойдя до «глубинного». Я стала той, что напитает других духов настолько, что тем, удастся выйти из под влияния титановой крови и они смогут переродиться, получив вторую жизнь. Император хотел загадать что-то по истине грандиозное, раз поставил мне такие жесткие требования. Меня не отпустят призраки, никогда. Закончив девушка задрала голову к потолку. Молчание, очередное молчание тянущееся слишком долго. Как грязь, что поглощает осенний листок, так неудачно канувший в это болото. Энджин нахмурилась, уголки рта поползли вниз, она заглотнула и потерла один из глаз. — Хантер, — Начала Эн, в попытке опять улыбнуться, но на лице было лишь принятие и скорбь дерущиеся за право выступить на сцене. — Ты сможешь обдумать это все, чуть позже, но а сейчас не хочешь ли прогуляться? Да, не лучшая идея после долгой дороги, но это важно для меня. — Да конечно. — юноша встал помогая подняться учительнице. Они вышли из дома, окруженного деревьями настолько разномастными, что глаза устанут цепляться за каждый новый вид растений. Шли они не долго, остановившись под совершенно непримечательный в этом месиве зеленых красок деревом. — Лучик, — девушка повернулась к юноше, взявши того за руки она приподняла их до уровня груди. — Тебе когда-нибудь хотелось сделать, то что независимо от меня, другой ведьмы, будет тебе греть душу? Парень угукнул, навострив уши для явно важной информации. — Хах, у меня тоже такие были. К приему, с моим учителем, я так хотела обрезать его безвкусную тонкую косичку на загривке. — Бэтт засмеялась, словно мёдом на душу успокаивая Хантера. — Если у тебя есть подобного рода желание насчет меня, я хочу что бы ты это сделал. Обещаю, не буду ругаться. Откровенно войдя в ступор, парень нерешительно сглотнул. За места тысячи вопросов в голове только властвовал белый шум. — Вы уверенны? — сипло спросил ведьмак, кусая нижнюю губу. — На все сто, лучик. — Я не остановлюсь. — А я не оттолкну. Подул легкий ветерок, он был достаточно преглашение что бы вздрогнуть, лес жил свой жизнью и на его фоне терзания Хантера были очень незначительны. Как и общее отношение дел всего сущего к природе, великой, властной матери что не будет подчиняться тому что не порождала. Относительно теплый вечер, по меркам этого времени суток, спускал солнце к горизонту, но в лесу уже было темно. Не единого просвета яркой звезды уловить было нельзя. Мисс Бэтт ожидала, терпеливо стоя на месте, правда, было заметно что той холодно. Привычно теплые руки охолодели, напоминая ладони дяди, постоянно холодные и сухие. Тьма играла с красивой вокруг, но было заметно что цепи ведьмы пылали, все вокруг глаз было багряным, так сочетающимся с волосами. Горячо любимыми огненными кудрями, будто спелая гроздь рябины, а кожа как снег на ягодах. Рука Хантера потянулась к шее девушки, зарывшись в локоны на затылке той. Теперь его руки, на фоне температуры тела парня казались будто реальные лучи солнца, что греют эту ведьму. Она видимо вздрогнула, но после улыбнулась, кажется ей нравилось тепло на шее. Юноша приблизился к ее лицу, они соприкоснулись лбами, и простояли так какое-то время, будто тепло внутреннее предвкушение, Хантер наконец продолжил. Лицо его тоже алело, правда, куда заметнее. Губы наконец коснулись кожи Мисс Бэтт, первые, неловкий поцелуй пришелся на нос, потом щека, вторая, и ее слегка шершавые губы, единственное от чего он почувствовал тепло. Никогда до этого не целовав никого таким образом, тот действовал интуитивно, а Мисс Бэтт, Мисс Бэтт только отвечала взаимностью подхватывая все его движения, не давая ошибиться. Была ли это ее «учительская жилка», он не слишком задумывался о этом. Страсть что пробрала парня лучше ветра, согревала, давала надежду на что-то такое превознесённое, что любая проблема казалась очень далекой, и вполне решаемой. И вот они отстранились друг от друга, невольно Хантер улыбнулся, искренне, пусть и немного криво переполняемый эмоциями. Рука учительницы дотянувшись до макушки Хантера потрепала светлые вихры, Энджин улыбнулась на последок, рассыпаясь в прах. Глаза парня округлились. Он начал хватать воздух перед собой, в руках оказывались только крупицы рассыпавшиеся девушки. Огоньки вокруг за мерцали кружась в унисон нарастающему крику. Сначала один небольшой, потом еще и еще. Вопли ужаса и отчаяния разрывали пред ночную тишину леса. Пальцы впивались в промерзшую землю, точно такую же как и руки Мисс Бэтт недавно. Тысячи огней, алых, отдающих серебром опустились на землю проникая вглубь. Каждый огонек превратился в цветок белой астры, изящных и по своему роскошный. Листья этих цветов были такими же нежными как руки Мисс Бэтт, и такими же теплым как ее кожа. Ее забрали призраки тихих. Она умерла, оставив за собой только напоминание в виде тысячи маленьких цветков, белым снегом выглядывающих из под земли. Растения эти буду цвести круглый год, и никогда не увянут, как и трепет в душе Хантера при этом, последнем поцелуе. Как его первая, печальная любовь.