20 июля 2005
— Декарт стремился к точности познавательных механизмов, поэтому он долго размышлял об отправной точке познания и пришел к выводу, что признание самого факта процесса познания и должно быть такой точкой, — мужчина в возрасте устало поправил очки указательным пальцем, бросая кроткий взгляд на дремлющий класс. Тихо вздохнув, он продолжил: — Иными словами: «Я мыслю, следовательно, я существую»… Урок истории утомлял, а монолог преподавателя вводил в некий транс, заставляя клевать носом почти что каждого в классе. Некоторые и вовсе без зазрения совести спали на партах. Позже на их щеках оставались красноватые отпечатки от тетрадок, складок одежды или ещё чего-нибудь, куда они смогли пристроить своё лицо. Особо уставшие умудрялись спать сидя, так что не сразу можно было понять: спят они или медленно моргают. «Я мыслю, следовательно, я существую…» — про себя повторила Кикути Масуйо, задумчиво приложив согнутый указательный палец к губам и подняв взгляд куда-то в потолок. Ей тоже было скучновато, но не слушать она не могла. Впитывала информацию, которая, возможно, никогда ей и не пригодится, словно сухая губка. Жадно, до последней капли. Вот-вот наступят летние каникулы. За окном стояло пекло. Экзамены позади. Первый год старшей школы. Родители готовились отпраздновать очередной триместр Масуйо, оконченный на «отлично». Питали надежды на престижный университет. А девушка особо и не противилась. Ей не было в тяжесть учиться на высокие баллы, не напрягаясь и не следя за успеваемостью. Всё выходило как-то само, что было уже не особо интересно. Погружённая в свои размышления, девушка не заметила, как преподаватель вовсе замолчал и прошёл к последним партам. Один из учеников совсем отдался царству Морфея и сладко похрапывал, уложив голову на сгибе локтя. Заинтересованные взгляды учеников не отрывались от назревающей сцены. Кто-то начал шептаться и тихо посмеиваться. — Он как всегда… — Ха-ха, и не говори. Как его только не отчислили ещё? — Боятся, наверное… Мужчина скрестил руки на груди, остановившись около беззаботного ученика, и склонил голову, недовольно цокнув языком. Но на лице не было ни капли злости или раздражения, скорее только насмешка. Кажется, преподаватель прекрасно понимал, что этот урок сейчас и впрямь никому не нужен, и закрывал глаза на дремлющий класс. Однако этот персонаж явно переходил рамки дозволенного. — Са-а-ано, — ласкового протянул мужчина и коротко усмехнулся, — проспишь обед такими темпами. — Мчк, — чмокнул губами парень и переложил голову на другую щёку, жалобно пробубнив: — Кенчи-и-ин, ещё пять минут… По классу пробежался довольно громкий смешок. А как же? Парень, который внушал страх всем и каждому, заставляя обходить его стороной, дабы ненароком не оскорбить или не встать на пути, так сладко сопел. Масуйо тихо прыснула в кулак, не сдержавшись. — Сано Манджиро, к доске! — наигранно серьёзным голосом произнёс учитель, слегка повысив тон. Паренёк в панике подскочил, не успев разлепить веки. Собранный на макушке хвостик растрепался, а на щеке красовалось глубокое красное пятно от пуговицы рукава. Он недоумённо окинул одноклассников взглядом. Сейчас парень был похож на лохматого хорька, что щурился от яркого света. До этого пытаясь сдерживать смех, класс теперь захохотал в голос. Сон и дрёма окончательно покинули всех. Манджиро потёр кулаками глаза и широко зевнул. — Это же история, зачем к доске-то? — недовольно фыркнул он, потягиваясь. Преподаватель не удержался и тоже посмеялся. — Урок окончен. Отпускаю вас пораньше. Только в коридорах не шумите. Ребята спешно засобирались, группами выходя из кабинета. Последний урок, который закончили раньше — что ещё нужно для счастья подростка? Кикути не торопилась. Подруги побежали в кино, а у неё по планам обед с родителями. Немного свободного времени и спокойная пешая прогулка в одиночестве под музыку — всё, чего сейчас хотелось. Из кабинета она выходила последней. Перед ней маячила только блондинистая макушка с разлохмаченным хвостиком. Парень плёлся, покачиваясь, рюкзак небрежно болтался на одном плече. Девушка невольно провожала его взглядом всю дорогу до выхода на улицу. Сано еле передвигал ногами, засыпая на ходу. Глаза то и дело закрывались. Преодолев последние коридоры, он вышел на крыльцо, довольно вдыхая полной грудью тёплый воздух. Встав на носочки, парень потянулся. Тяжёлая рука упала на его макушку, отчего тот слегка вздрогнул, но не испугался. Только один человек мог себе такое позволить и остаться потом в живых. — Я же тебя утром заплетал, — низкий приятный голос за спиной заставил Манджиро улыбнуться. — Какого чёрта, Майки? Где ты успел так разлохматиться? — Кенчин! — оживился только что засыпающий Майки. — Я так отоспался на истории! — Тц, нашёл чему радоваться, — Кенчин вроде и отчитывал, но внутри ощущал тепло от вида друга в хорошем настроении. — Стой ровно, я волосы уложу. Держи свои тайяки. Масуйо посмеялась про себя, наблюдая за этой картиной, когда выходила из школы. Тот, кого страшились и называли непобедимым, послушно стоял и уплетал печенье в виде рыбок, пока ему заботливо укладывал волосы другой парень, вид которого также вселял опаску. По росту он походил на ученика выпускного класса. Девушка воодушевлённо проскакала по ступенькам мимо парней, на ходу надевая наушники. Ей предстояло пройти несколько кварталов. Обычно её забирали из школы родители, но Масуйо уже отправила им сообщение, что сегодня доберётся своим ходом. Не так часто ей удавалось столь беззаботно прогуляться по улицам города.***
— Слушай, Кенчин, — парень слизнул с губ крошки от печенья, — а что ты выбрал для своего соулмейта? — Ха! С каких пор ты интересуешься этим? — Кен убрал руки в карманы и с улыбкой посмотрел на друга сверху вниз. — Да так, — Майки беззаботно пожал плечами, — интересно стало. — Сначала я думал выбрать прикосновения. Но потом понял, что с нашими приключениями это будет жестоко по отношению к непричастному человеку. Поэтому, — парень всем телом повернулся к другу и теперь шёл перед ним спиной вперёд, обнажив при этом зубы, — я остановился на вкусах. — Занятно… И как? Чувствовал уже что-то в ответ? — Как-то ты очень заинтересовался этим. Ты же говорил, что это всё бред для маленьких детей? Или уже признал, что ты ребёнок? Майки надулся и недовольно фыркнул, отведя взгляд в сторону. — Нарываешься? — Никак нет, командир! — Дракен сделал акцент на последнем слове и слегка толкнул Майки плечом, равняясь с ним. — Через месяц и тебе предстоит выбор, не так ли?