Клуб в центре Роппонги встретил неприметной вывеской. Нельзя было сказать, что перед глазами находился один из главных клубов «Бонтена». Совсем рядом стояло другое крупное и яркое заведение с пестрящей дорогой вывеской. Однако всё это было лишь для отвода глаз и, к слову, обыграно и устроено по инициативе Хибаны именно таким образом: неброско, довольно скромно снаружи, но с царящим внутри мраком. Большинство сделок и сбытов проходили именно здесь, наравне с нелегальным казино. Можно было смело сказать, что данное место — сердце прибыли «Бонтена».
Без пропуска или специального приглашения сюда не попасть. С виду место было практически без охраны, однако охранный персонал находился везде — от бармена и официантов до уборщика в соседнем кафе.
На входе стоял лишь один грузный мужчина в строгом костюме. Тот коротко посмотрел на Харучиё и Хибану, когда они проходили мимо. Для них никакие пропуска не требовались, их знали в лицо, как и остальную верхушку «Бонтена». К паре сразу подошёл официант, учтиво кланяясь. Санзу что-то сказал ему, пока Хибана выглядывала в толпе знакомые лица. Нашла только Коко, который тоже заметил её приход. Махнул рукой, подзывая к себе.
— Санзу… — девушка слегка дёрнула парня за рукав, словно маленький ребёнок, привлекающий внимание родителя. Он бросил вопросительный взгляд, жестом попросив официанта подождать. — Меня Коко зовёт. Я буду там.
Хибана указала взглядом на Хаджиме и, получив лёгкий кивок в ответ, поспешила к своему начальнику. Она была в маске, за что очень долго и наигранно благодарила Харучиё в машине перед выходом. Больше всего её раздражали только каблуки.
— Ты со вчерашнего вечера не заходила в сеть. Привет, — взволнованно начал Коко, когда Хибана уселась рядом с ним, и кивнул в сторону Харучиё. — Этот ничего тебе не сделал?
— Коко, он забрал мой пистолет, — жалобно проныла девушка, закидывая голову к потолку. — Вместе с телефоном и сигаретами. А ещё я проспала больше половины дня. У меня так болит всё тело…
— Будешь думать, прежде чем глотать конфеты от Санзу. Ты же прекрасно знаешь, что он может тебе подсунуть, — Коко принял два бокала вина у подошедшего официанта, тут же протягивая один Хибане. — Ты сегодня в маске. Давненько не видел такого.
— Я почти на всех переговорах в маске, — буркнула она и натянула нижний край ткани на нос, как делала всегда, чтобы примкнуть губами к бокалу.
— Но ты не сняла её сейчас, чтобы выпить, — Хаджиме подозрительно прищурился, а его губы на мгновение дёрнулись в подобие ухмылки. — Что-то случилось?
— Засунь свою наблюдательность в задницу, нэКоко, — она нервно повела плечом, ловя на себе пристальный взгляд Санзу у барной стойки. Когда их взгляды пересеклись, Хибана увидела, как он с издёвкой дёрнул уголком губ. Санзу так и не разрешил заехать к ней домой, чтобы замаскировать шрам перед другими коллегами.
— Не в настроении?
— В яблочко, — бокал был опустошён почти полностью. Крайнее неуважение к напитку, но ей хотелось чего-нибудь покрепче вина, которое нужно было лениво и пафосно потягивать. Будто читая её мысли, подошёл официант с подносом, на котором возвышалась бутылка виски и пара бокалов под него.
— Господин Санзу попросил передать Вам, — вежливый поклон — и содержимое подноса опускается на столик перед Коко и Хибаной. Девушка заметила только то, что бутылка была в точности такой же, как и дома у Харучиё. Хмыкнула, заметив, что она была запечатана. Всё ещё пытается извиниться за передозировку подкинутого наркотика и добиться доверия?
— Ты уверена, что он ничего не подмешал? — Коко всё ещё был взволнован.
— Протри глазки — она запечатана, и налей мне, — строго проговорила девушка, стараясь найти в зале Хайтани. Она лишь заметила на пилоне одну из отобранных ранее девушек. Вернувшись сознанием к собеседнику, Хиба поймала на себе возмущённый взгляд. — Что?
— Ничего… «Пожалуйста» хоть бы сказала…
— Пожалуйста, о, великий Коконой Хаджиме, будьте так любезны открыть для меня эту ебучую бутылку виски, пока я не разбила её Вам об голову, — протянула Хибана и прикурила тугую папиросу. Руки слегка подрагивали от предвкушения.
— Тц, Санзу не дал? — усмехнулся Коко.
— Я тебе сейчас дам. По шее, — Хибана раздражённо откинулась на спинку мягкого дивана, с удовольствием затягиваясь крепким табаком. Вдалеке мелькнула сиреневая макушка, захватывая всё внимание Хибаны.
Хаджиме что-то рассказывал на фоне, а она только вставляла какие-то универсальные фразы время от времени и иногда переводила взгляд на Санзу, который всё так же продолжал сидеть у барной стойки и пристально наблюдать за ней. Кажется, всё ещё не закинулся и действительно был готов в случае чего подорваться на помощь. Но это не успокаивало тревогу из-за отсутствующего оружия на бедре. Всё-таки в первую очередь она доверяла только себе.
Когда Хибана в очередной раз обернулась к Санзу, то увидела знакомую белёсую макушку Майки, который стоял рядом и что-то говорил первому на ухо, периодически сжимая пальцы на его плече.
— Ты уверен в этом, Харучиё? — Сано тяжело дышал, улавливая каждое слово друга.
— Да, это точно она. Обещала рассказать всё лично. Я предупредил, что ты хочешь сделать с ней, но она даже не испугалась…
— Она испугалась. Но не смерти…
— Майки, представление скоро начнётся и все карты вскроются, не уходи далеко, — Санзу довольно улыбнулся, всё так же не сводя взгляд с Хибаны.
— Я буду на втором этаже.
Харучиё только кивнул, а Майки спешно удалился, бросив напоследок горящий гневом взгляд на Хибану. Она только передёрнула плечами от появившихся мурашек, возвращаясь к наблюдению за одним из Хайтани, который, кажется, очень мило о чём-то беседовал со второй из отобранных девушек.
Музыка была не громкой, но всё равно перебивала большинство голосов. Хибану немного замутило, поэтому она решила отойти в уборную, после того, как увидела удаляющиеся спины Хайтани в обнимку с девушками. У неё снова было только десять минут.
Хиба неспешно поднялась, ловя на себе вопросительный взгляд Санзу. Однако не стала к нему подходить, не маленький, сам догадается, куда ей нужно отойти. Тенью проплыла в уборную, наклонилась над раковиной, стянув наконец маску и глубоко дыша. Холодная вода взбодряла. Из зеркала напротив на неё смотрели безумно горящие тёмно-зелёные глаза, а в груди гулко билось сердце, набирая ритм.
Сейчас. Вот оно. Чувство мести, которое кипело в ней все эти годы, наконец довольно облизывало свои клыки. Руки лихорадочно тряслись от переполнения наслаждением. Комнаты, куда обычно уводили девушек, были совсем рядом, поэтому Хибана не торопилась. Исхода было два: первый — Хайтани крепко уснут и их банально увезут на откровенный разговор с Хибаной, где она будет упиваться, рассказывая им правду; второй — если они что-то заподозрят, те девушки просто избавятся от них. Хотелось, чтобы всё пошло по первому пути, чтобы вдоволь насладиться выражением лиц братьев. Хибана представляла, как избавится сначала от одного, причиняя неимоверную боль и заставляя страдать второго, а потом оставит его в одиночестве ожидать действия яда. Не сдержалась от безумного смеха, с толикой отвращения глядя на себя в зеркало. В кого она превратилась? Та весёлая и беззаботная девочка с длинными волосами, которая мечтала стать полицейским, как родители…
Нужно было привести себя в здравый ум, чтобы не упустить свою возможность. Хаос царил в её голове, мешаясь с выпитым алкоголем и крепким табаком, кружа и туманя и без того поехавший рассудок. Девушка снова умылась и вышла, уже без маски. Поймала напряжённый взгляд Санзу и улыбнулась ему, вызывая у того табун мурашек, настолько пугающей была её улыбка.
Два выстрела, которые ввели в панику гостей, но заставили ликовать и бешено биться сердце Хибаны, которая всё так же улыбалась Харучиё. Хотя всё пошло не по лучшему сценарию, цель была достигнута. Мысленно девушка даже расстроилась, постепенно теряя контроль над собой. Ноги вмиг стали ватными от чувства упоения, но она уже спешила к комнатам, откуда уносились перепуганные гости и девушки.
Она заигралась.
Ей было мало, нужно было увидеть их тела лично. Удостовериться, чтобы поверить в свершившееся. Два выстрела снова повторились, когда Хибана, уже вырываясь из чьих-то рук, пыталась пробиться к заветной комнате. Безумие захлестнуло её полностью, не давая осознавать что-либо. Вот она отпинывается от цепкой хватки и бросается к распахнутой двери, в проёме которой стоит Какучо, брезгливо перезаряжающий пистолет. Отталкивает его, чтобы увидеть наконец заветную картину.
Четыре тела.
Два мужских на кровати и два женских на полу совсем у выхода. Убиты. Совершенно точно. Постель перепачкана кровью, как и весь ковёр под ногами Хибаны. Взгляд лихорадочно бегает от одного Хайтани к другому, а внутри разбиваются все решётки. Вспоминается всё: горящий дом, как уносят тела родителей, как она избивает Чифую и убегает от него; гадкая ухмылка Риндо и ленивый взгляд Рана, когда они взяли её домой, а после увезли к той отвратительной парочке; как она перерезает глотку своему «хозяину», а затем долго уродует лицо женщины и бежит без остановок в неизвестность; тёплые касания Ханмы, их совместная работа, а после любящий взгляд, пока она направляла в него дуло пистолета. Всё перед глазами. В какой-то момент показалось, что она сама вся в крови, это ощущение вызвало рвотный порыв, который Хибана еле подавила, заходясь в безумном хохоте. Смех мешался со слезами и очередными воспоминаниями, которые она давила в себе всё это время. Будто бешенный пёс, сорвавшийся с цепи, картинки мелькали перед глазами.
Как они катались с Баджи и Чифую, как смеялись и помогали друг другу с уроками. Первая встреча с Доракеном и невыносимо наглый Майки. Новый порыв безумия. Но её уже закинули на плечо и куда-то несли. Внутри всё мешалось и разбивалось на куски, как стекло в коробке в руках неумелого грузчика.
Ей было не важно, что с ней сейчас будет. Она захлёбывалась в накопившихся эмоциях, будто астматику не давали сделать долгожданный глоток воздуха. Лихорадочно сгибалась на чьём-то остром плече под недовольное ворчание и маты. Всё смешалось в единое целое: боль, радость, разочарование, спрятанная любовь, гнев и гордость. Живот сводило от приступов смеха, а голова уже гудела от слёз.
Безумство, безумство, безумство…
Её грубо сбросили с плеча, схватили за волосы и окунули в холодную воду. Это не помогло сразу прийти хотя бы в малейшее сознание, Хибана только наглоталась воды.
— Прекрати! — фраза сопровождалась жгучей пощёчиной, но это вызвало только очередной нездоровый смех. — Не вынуждай меня пичкать тебя таблетками…
Снова ледяная вода, но в этот раз Хибана смогла хотя бы задержать дыхание, едва сдерживая приступы смеха и слёз. Жадно вдохнула воздух после десяти секунд, затуманенным взглядом пытаясь уловить своего «мучителя». Вместо смеха уже вырывались жалобные стоны, блузка промокла, а всё тело безвольно обмякало.
— Детка, твои стоны вызывают во мне бурю эмоций, — нахальный голос не требовал идентификации. Хибана всё ещё не рассмотрела его, но уже знала, кто был с ней столь любезен.
— А-ах! Так выеби, что тебе мешает,
Хару? — снова залилась смехом, норовя свалиться на пол, но её всё ещё продолжали держать за волосы. Грубая пощёчина, от которой, скорее всего, останется синяк. Уже второй раз она позволяла себе использовать это сокращение, за которое обычно лишались жизни. Но сейчас ей всё равно. Она ещё не до конца вкусила чувство удовлетворения от свершённого. Вновь вспомнила картину безжизненных тел Хайтани, полностью расслабляясь, мечтательно прикрыла глаза, прокручивая событие заново.
— Не забывай, с кем разговариваешь, — снова удар, боль от которого даже не ощущалась. Только блаженная улыбка.
— Мне так хорошо, ты бы знал… — договорить не дали, вновь опуская голову в воду. Она не сопротивлялась, как безвольная кукла, поддаваясь любым махинациям.
— Почему ты сейчас здесь со мной, а не заботишься о Хайтани? — тяжело дыша и мешая слова со всхлипами, спросила Хибана, когда её наконец вытащили на воздух. Даже не пыталась сфокусироваться на Санзу, который был не в бешенстве, но в нетерпении.
— Тебе конкретно крышу сорвало? — снова пощёчина. — В глаза посмотри мне. Ты же только виски выпила.
— О-о, ты думаешь, я под наркотой? — Хибана гулко посмеялась и закашляла, подавившись водой, которая затекала с волос прямо в рот.
— Тебя ждёт Майки. Будь добра, прекрати безумствовать, — очередной удар, в этот раз он был будто сильнее. А может, Хибана просто начала это ощущать. Неприятный привкус железа на языке заставил сморщится. Это вызвало вспышку гнева у девушки и всё-таки отрезвило рассудок.
— Харучиё! А если я тебе так? — истеричный тон, непривычный для Хибаны — и она наконец поднимается на ноги. С силой даёт ответную пощёчину, заставляя парня изумлённо посмотреть на её полностью промокшее и дрожащее тело, которое вот-вот упадёт.
— Протрезвела? — Санзу нагло скалится, но накидывает свой пиджак на мокрые плечи Хибаны. — А теперь попрошу успокоиться и идти за мной.
— П-подожди… — девушка пошатнулась, делая несколько шагов назад и опускаясь на бортик ванны. Осознание постепенно приходило к ней, хоть безумные мысли ещё крутились в голове, как мыши в колесе. — Дай мне несколько минут, хорошо?
Наконец в комнате повисла тишина, в которой, спустя минуту, стали слышаться приглушённые ладонью всхлипы.
Всё кончено? То, к чему она шла всю свою жизнь, ради чего лишилась единственного друга — друга ли? — который по-настоящему любил и ценил её? То, ради чего она не брезговала ничем и никем, кончено? Резко внутри стало пусто и холодно. Что дальше? Что ей теперь делать? Если смысла больше нет…
Харучиё стоял бездвижно, скрестив руки на груди и уперевшись плечом в дверной косяк, и не отводил уставший взгляд от девушки.
— Оставь меня, Санзу. Подожди за дверью, пожалуйста, — жалобно проскулила Хибана, пряча лицо в ладонях. Её бросало то в жар, то в холод, а голова беспощадно раскалывалась.
— Я, по-твоему, тупой? — Харучиё медленно подошёл и опустился на корточки рядом с Хибой, в который раз за сегодня заглядывая в её глаза. Снова пустые, даже без необъяснимого огонька. — Но я не идиот. Ты выглядишь так, словно собираешься лишить себя жизни. А это не понравится Майки.
— Санзу… Мне плохо, оставь меня… — ещё более измученно выдавила Хибана, поджимая колени к груди.
— Только что ведь было хорошо? Сама себе противоречишь, — Санзу цокнул языком и с некой заботой растрепал мокрые волосы девушки пятернёй. — Ты сошла с ума. И я сейчас больше переживаю за Майки. Пойдём к нему, а там сами решайте свои проблемы. Хорошо?
— Никаких проблем нет, просто избавься от меня прямо здесь.
— Э, нет, так не выйдет. Я ведь уже говорил: я не хочу тебя убивать, — Харучиё недовольно поморщился и потянулся к карману, достав капсулу. С силой сдавил челюсть девушки, заставляя открыть рот, и ловко протолкнул таблетку внутрь. — Глотай. Успокоительное.
Хибана попыталась выплюнуть, но Санзу крепко сжал её рот, будто собаке, не давая даже малейших надежд разжать челюсти. С силой провёл большим пальцем по кадыку, вызывая глотательный рефлекс. Хибана только недовольно сморщилась и прекратила сопротивляться, мысленно посылая всё к чёрту.
— Так-то лучше. А теперь, будь добра, поправь свою одежду и не вынуждай меня снова таскать тебя на плечах, — Харучиё устало вздохнул и отошёл к двери, выжидающе глядя на девушку. Она немного растерянно поправила блузку, будто это исправило бы положение, и потрепала мокрые волосы, чтобы быстрее высохли. Провела ладонями по лицу, снимая пелену тумана своего разума, и медленно поднялась на ноги, сняв предварительно обувь.
— Никогда в жизни больше не надену каблуки… — выдохнула она и с опустошёнными глазами поплелась к Санзу, но тут же схватилась за виски: — Сделай потише.
— Чего? — Харучиё посмотрел на девушку как на сумасшедшую.
— Музыку убавь, говорю, — громче проскулила Хибана, пытаясь заглушить ладонями неожиданно громкие и до боли знакомые строчки песни, которая играла у неё на повторе, когда та оставалась дома одна.
— Но я не… Майки… — Санзу будто осенило, и он, подхватив Хибану под локоть, поторопился на второй этаж, чуть ли не волоча девушку за собой. — Быстрей.
Can you hear the silence?
Can you see the dark?
Can you fix the broken?
Can you feel? Сan you feel my heart?
***
Он ждал их в каком-то подобии кабинета, где не было слышно музыки и голосов гостей, где царили полумрак и прохлада, а лёгкие обдавало влажным воздухом. Пытался распробовать неожиданный коктейль разных эмоций и боролся с желанием пустить пулю себе в висок. Он ведь хотел встретиться с ней. Даже выслушать и постараться понять.
Майки искал её всю жизнь, буквально был одержим поисками девушки. Прочёсывал каждый уголок Токио, а затем и Японии. Но никакой информации не было. И вот, Санзу заявляет о том, что та, кого искал Сано, находилась буквально у них под носом, чуть ли не сама пришла к ним. Осталось только проверить это и подтвердить. Хоть всё и без того было предельно ясно.
Харучиё сказал, что представление скоро начнётся, и Майки не оставалось ничего, кроме как ждать. Санзу никогда не ошибался. Поэтому, спустя десять минут после того, как внизу разожглась необъяснимая паника, а внутри начали взрываться фейерверки, Сано взял ручку. Покрутил в пальцах, отстранённым взглядом рассматривая каждый миллиметр. Ухмыльнулся сам себе и неторопливо прочертил на ладони иероглифы. Он не был уверен, что сейчас получится установить связь, спустя столько-то лет, но решился. С силой сжал кулак и даже не поморщился, когда под согнутыми пальцами разгорелся ледяной огонь.
Долго размышлять над тем, что именно ему выбрать в качестве связи, не пришлось. Так же, как и над тем, какую песню включить своему соулмейту. Она была одна в его плейлисте, заученная наизусть до каждой интонации и ноты. Майки ловко натянул наушники, выкручивая громкость так, чтобы она глушила собственные мысли, и откинулся на кресле, проверив патроны в магазине. Один. Прокрутил барабан, будто собирался сыграть в рулетку.
Он был уверен, что виной всему была девушка, ведь она так легко и просто влияла на его настроение. Раньше он обвинил бы лишь себя: не смог помочь, не нашёл, не решился признаться в тот день, когда она была так рядом и так нуждалась в опоре. Но сейчас… Сейчас внутри царил хаос. Майки действительно запутался, где его настоящие эмоции и чувства, а где его соулмейта. Хотелось просто поскорее от этого избавиться, как и от собственных воспоминаний.
— Не стоит бояться меня…
— Своих друзей я ни за что не обижу!
— Не злись на меня, я же просто переживаю…
