Желудь мечтает о дубе

Возраст в этом кадре: Джендри: 13 Арья: 9 Ширен: 9 — Что это значит, мальчик?" Годы подчинения малейшим приказам Мастера Мотта, глубоко укоренившимся в его костях, являются единственной причиной, по которой Джендри способен преодолеть ярость, которая в настоящее время течет в его венах, чтобы обратить внимание на вопрос. Задыхаясь, он отпускает виночерпия, которого бил. Маленький засранец убегает, пытаясь сдержать кровь, текущую из его сломанного носа, со страхом в глазах, когда он оглядывается назад, чтобы убедиться, что никто не следит за ним. Джендри оборачивается к двери конюшни и сталкивается с мужчиной, в его глазах буря, а ноздри раздуваются. — Мужчина задал вопрос, мальчик. Оставлять его без ответа дурной тон". Мужчина входит в конюшню, его шаги беззаботны и легки. Он меньше Джендри, выглядит худощавым и хрупким, но вокруг него витает аура опасности. Он лысый, с клювом вместо носа и острыми, как у хищной птицы, глазами. Джендри встречал много таких же мужчин на улицах Блошиного Дна: те, которые выглядят так, будто не могут поднять вес меча, но когда вы меньше всего ожидаете, начинают драться, как сумасшедшие животные. Это те, с которыми вы должны быть более осторожны; он очень хорошо это знает. —Я думаю, это довольно очевидно", — ворчит он. "Сер". —О, Сирио Форель не сир, дитя". Мужчина начинает кружить вокруг Джендри, глядя на него снизу вверх, как будто он экзотический зверь, привезенный из Края теней или что-то в этом роде. Джендри корчится, чувствуя себя неловко. "Я надеюсь, что этот человек, по крайней мере, сделал что-то, чтобы заслужить избиение." Джендри смотрит вниз, тонущий в смущении; как за то, что он вышел из себя, так и за то, почему он вышел из себя. —Он назвал меня грязной собакой", — бормочет он. — Говори громче, мальчик. Сирио тебя не слышит." —Он назвал меня грязным псом", — твердо повторяет он. На этот раз он смотрит мужчине прямо в глаза, призывая его сказать что-нибудь по этому поводу. Он отказывается выглядеть слабым перед кем-либо, и меньше всего перед этим человеком, которого он даже не знает. "Поэтому я решил показать ему, на что способна грязная собака из трущоб". Мужчина (Сирио, как он себя называл) удивленно приподнимает брови, и в Джендри снова начинает расти раздражение. —О, значит, когда кто-то оскорбляет тебя, ты думаешь, что лучший способ решения конфликта — доказать его правоту своими действиями? Что ж, это разочаровывает." Кто ты, черт возьми? —Я не понимаю, как я могу разочаровать кого-то, кого я не знаю", — сплюнул Джендри. Затем он вспоминает, что решил не раздражать этого человека, и добавляет: "Милорд." Видишь ли, у меня могут быть манеры. —Или с чего мне на это заморачиваться." К черту, идиот. Закрой свой гребаный рот хоть раз. Мужчина запрокидывает голову и от души смеется. — Может быть, ты не знаешь Сирио, малыш, но Сирио знает тебя. Ты протеже, которого только что принял лорд Старк. Я видел, как ты во дворе занимался этим жалким подобием рубки и колотья, которое называют фехтованием в этой части мира", — он с отвращением морщит нос при этой мысли и смотрит на Джендри сверху вниз, как если бы кто-то оценивал оружие, которое он собирается купить. "У тебя есть задатки хорошего бойца… даже если для изучения железного танца Вестероса не требуется особых навыков. Но Сирио, должно быть, ошибся с мальчиком; у тебя может быть тело рыцаря, но я больше не уверен, есть ли у тебя ум и темперамент рыцаря. Жаль." И тут же мужчина качает головой и уходит тем же путем, которым пришел, оставляя Джендри с тупым выражением лица. Той ночью, когда он снова засыпает (в комнате, которую он делит с другим охранником Старков, но это первая его собственная комната за всю его жизнь), он находит запечатанный свиток на прикроватной тумбочке (первая прикроватная тумбочка, которую он когда-либо имел). Он открывает письмо и всматривается в его содержание, но находит в написанных в нем словах столько же смысла, сколько в словах говорящего на древнем языке человека. В конце концов, никто не учит бастардов из Блошиного Дна читать. Мастер Мотт был хорошим мастером, учитывая все обстоятельства, но он никогда особо не задумывался о формальном образовании своих учеников, кроме того, чтобы убедиться, что они умеют решать простые задачи, чтобы их не обманули покупатели. Джендри пожимает плечами и снова оставляет свиток на столе. Наверняка кто-то ошибся, и сообщение предназначалось другому солдату в гарнизоне. Да и кто вообще будет оставлять ему письменные записки? На следующий день он оказывается неправ. Он занимается своими делами, направляясь в главный двор, чтобы встретиться с Джори Касселем для обучения на охранника, когда замечает потасовку возле двери склада. Трое оруженосцев окружают более худого мальчишку, почти в два раза меньше их, и даже несмотря на то, что ребенок дерется, как дикий кот, и стоит на своем, Джендри знает, что вскоре остальные трое доберутся до него. Он делает паузу на мгновение, размышляя, стоит ли это того, что Джори Кассель отругает его за опоздание, но затем замечает, что вокруг никого нет, и его глупая часть побеждает в его внутренних спорах. Вот почему он никогда не может избежать неприятностей, думает он про себя, выпрямляясь, чтобы казаться еще выше, и хмурится. — Оставьте его в покое." Оруженосцы вздрагивают, пораженные его голосом, и он видит, как они заметно съеживаются, когда смотрят на его телосложение. Тем не менее, один из них (вероятно, идиот-лидер) пытается вести себя храбро и ловит себя на том, что возвращается к своей прежней браваде, насмехаясь над Джендри. — Занимайся своими делами и оставь нас в покое, чертов ублюдок, или мы тебя тоже побьем, когда покончим с этой крысой." Его друзья хихикают (нервно, как он замечает), когда Джендри начинает краснеть. Это уже личное. — Да неужели? Похоже, ты любишь придираться только к самым маленьким." Он скрещивает руки, чтобы они выглядели больше, и делает шаг ближе к ним, пытаясь сдержать удовлетворение, когда видит, как они торопливо отступают назад. Трусливые маленькие засранцы. — Знаешь, я полжизни бил молотком по наковальни. Когда я ударяю по стали, она поет. Интересно а ты будешь петь…" Он не успевает закончить фразу, как один из парней начинает кричать от боли, его рука вывернута за спину тощим парнем, пока они были сосредоточены на Джендри. Маленький вихрь движется быстро и злобно, и прежде чем Джендри успевает моргнуть, трое хулиганов плачут и бегут, спасая свои жизни. Ну, может быть, у парня не так много проблем, как он думал. Он не должен удивляться… по его опыту, самые маленькие обычно самые сумасшедшие. Он выгибает брови, глядя на задыхающегося маленького мальчишку, задавая безмолвный вопрос. — Мне не нужна была помощь, — Джендри хмурится , что-то не так с голосом парня, — но спасибо." Он качает головой и поворачивается, чтобы уйти (здесь, в конце концов, делать больше нечего, и ему есть куда пойти), но ребенок снова заговаривает с ним. — Стой! Ты Джендри, верно?" Он останавливается как вкопанный, с опаской глядя на ребенка. Он принял ее за мальчика, но теперь он думает, что это девочка. Ну, он почти уверен. Она грязная с головы до ног, ее волосы - воронье гнездо, а руки-зубочистки, не прикрытые рваной туникой, в которой она одета, полны царапин, но он поставил бы на это хороший меч. — …Да?" — полуспрашивает он, неуверенный в ситуации. Маленькое чудо скрещивает руки на груди и выгибает бровь, глядя на него. — Это вопрос? Разве ты не знаешь своего имени?" — Конечно, я знаю свое имя!" — возмущается он. — Ну, так ты Джендри или нет?" — Да, это я." Он открывает рот, чтобы спросить, кто, черт возьми, спрашивает, но девочка оказался быстрее его. — Ну тогда давай! Мне пришлось искать тебя, потому что ты опоздал больше чем на час! Сирио так на тебя сердится... Он не любит опозданий, вот увидишь." Девочка начинает идти в противоположном направлении, но когда она понимает, что Джендри не следует за ней (он не уверен, сон это или нет, на самом деле. Может быть, он заснул в какой-то момент), она фыркает и возвращается к нему, практически толкая его в спину, заставляя идти. Она такая маленькая, что не смогла бы сдвинуть его и на полшага, если бы он ей не позволил, но он настолько ошарашен всей этой ситуацией, что не оказывает сопротивления. — Я сказала, пойдем! Что с тобой не так?" Хорошо, значит так. Джендри упирается пятками в землю и отказывается сдвинуться еще хоть на дюйм, злясь. — Что не так со мной? Что с тобой не так?!?! Во-первых, кто ты, черт возьми? Почему ты знаешь мое имя? И куда, черт возьми, ты пытаешься меня отвести? Я уже должен быть с Джори Касселем, а из-за тебя я опоздаю!" Он знал, что должен был заниматься своим делом и не совать свой нос туда, куда его не просят. Девочка открывает рот и наклоняет голову в замешательстве. "Что ты имеешь в виду? Разве ты не читал сообщение, которое я вчера оставила в твоей комнате?" Джендри раздраженно фыркает. — Это ты оставила его? Я не думал, что это для меня." — Но на нем было твое имя!" Она выглядит раздраженной. — Разве ты не видел?" — Я не знаю, как....; Я так и не учил буквы." Он тихо бормочет, стыдясь этого. Раньше он никогда не обращал особого внимания на подобные вещи, окруженный уличными крысами и беднягами, как и он сам, но здесь, в замке, все охранники Старков, с которыми он теперь живет, знают хотя бы основы чтения. Почему-то это заставляет его чувствовать себя хуже, и он ненавидит такое ощущения. — О, — тихо говорит девочка. "Иногда я забываю, что не у всех есть мейстер, который их чему-то учит. Мне жаль." Джендри подозрительно сужает глаза. "Мейстер? Кто ты? Ты не похожа на леди или богатую девушку." — Я не леди", — хмуро произносит она. Но затем она опускает взгляд и, шоркая ногами, говорит: "Арья. Меня зовут Арья." Она поднимает глаза и с гримасой продолжает. "Из Дома Старков." — Из Дома…" Ему нужно время, чтобы обдумать это. "Десницу короля зовут Старк". Глаза Джендри расширяются, и он бледнеет, по его спине пробегает холодная дрожь. О Боги. — Я… значит, ты знатного происхождения, и… ты будешь миледи…" Арья (леди Арья, о милая Мать) смотрит на свою изодранную одежду и босые ноги, покрытые царапинами, как и ее руки и ноги. — Нет! Ну, моя мать леди, и моя сестра, но я никогда ею не была. По крайней мере, хорошей." — Да Вы. Ты дочь лорда и живешь в замке, не так ли? А ты… Боже мой, я никогда… — Он качает головой, неуверенный и испуганный. Мастер Мотт очень рано научил его, как разговаривать с знатными людьми, особенно с дамами. Для таких, как он, было опасно забывать про любезности перед знатной дамой. Он мог оказаться на Стене или, что еще хуже, головой на пике. "Все эти глупости, которые я сказал, я никогда не должен был этого говорить. И все эти крики и все такое, я… прошу прощения, миледи." — Прекрати!" — шипит леди Арья. "Ты издеваешься?" — Я знаю, что такое вежливость, моя миледи", — говорит Джендри, как всегда упрямо. "Всякий раз, когда девушки из знатных семей приходили в лавку со своими отцами, мой хозяин говорил мне, что я должен преклонить колено и говорить только тогда, когда они говорят со мной, и называть их миледи." — Ну, не мне!" Кажется, она сердится на него. Арья берет его за руку и дергает, пытаясь поднять. — Давай, перестань дурить и вставай, или все заметят, что это я." — Я не думаю, что вам следует оскорблять людей, которые выше вас, моя миледи", — она хмуриться при этом слове, но он упрямо продолжает, — иначе такие вещи, как та драка, продолжатся". — Но тогда я не смогу никого оскорбить!" — восклицает Арья, направляя его черт знает куда. Джендри таращится на нее в недоумении. Она совсем не похожа на всех других дам, с которыми он сталкивался в своей жизни, и он не знает, что с этим делать. — Простите, миледи, но куда мы идем?" — О, хм…" Арья смотрит на него, извиняясь. — Прости, я доложена была сказать тебе раньше. Сирио Форель, мой учитель танцев на воде, предложил моему лорду-отцу дать тебе несколько уроков… управления гневом, кажется, он так сказал. Вчера он попросил меня найти тебя и сказать, чтобы ты встретился с ним сегодня после обеда, но я нигде не смогла найти тебя, поэтому я оставила сообщение в твоей комнате." — Я… я не понимаю, миледи, — бормочет он. Учитель собирается давать ему уроки? Мир сходит с ума или он сам того не заметив ударился головой? Арья пожимает плечами, все еще таща его за руку по коридорам. — Не знаю, ни Сирио, ни мой отец не говорили мне ничего, кроме того, чтобы пойти и найти тебя. Но я думаю, было бы неплохо, если бы в классе был еще кто-то, не так ли?" Джендри смотрит на нее так, словно у нее выросла вторая голова. — Миледи не против поделиться уроками с ублюдком из трущоб?" — Почему я должна быть против? Все лучшие мальчики - бастарды. Мой брат Джон — бастард, и он мой любимчик". Она резко останавливается и смотрит на него с виноватым выражением лица. — Но не говори Роббу или Брану. Я тоже их люблю. И Рикона, но он еще ребенок, так что я не думаю, что он будет возражать." Затем ее лицо темнеет, и она бормочет: "И не называйте меня миледи". — Как прикажет моя миледи." Это приносит ему пинок под ногу, но ему приходится сдерживать желание улыбнуться. Это не то чувство, с которым он знаком. После очень (очень-очень) странного дня с браавосийцем, который отругал его накануне, Арья сопровождает его, чтобы поговорить с Джори Касселем и изменить его график тренировок, чтобы он мог проводить несколько дней в неделю на новых уроках управлении гневом. Его жизнь резко изменилась с тех пор, как мастер Мотт привел его в Красный замок, это точно. Месяц назад он был никем и делил комнату подмастерьев с другими четырьмя мальчиками, а теперь берет уроки рядом с дочерью Десницы Короля. Непрекращающаяся болтовня Арьи (правда, этот ребенок никогда не умолкает) прерывает его внутреннюю суматоху по пути в зал охраны на ужин. — Я могу научить тебя читать и писать, если хочешь." — Что?" — Я сказала, что могу научить тебя читать и писать, если хочешь, дурак." Она пожимает плечами. "Я могу поговорить с отцом, чтобы ты тоже ходил на уроки, но я подумала, что было бы неплохо провести их вместе. Мы уже собираемся провести несколько дней вместе с Сирио, так почему бы и нет? Мы могли бы встретиться после ужина?" Она смотрит вниз и на мгновение сомневается, прежде чем мягко продолжить: "Было бы неплохо иметь друга." — У меня нет друзей." Он на самом деле не думал, когда говорил это, это просто инстинктивная реакция, и он вздрагивает, как только слова слетают с его губ... но это уже происходит. Наступает момент молчания, и он напрягается, не особо желая смотреть на нее из страха, что она обидится. Но потом… — Ну, теперь у тебя есть я." Она говорит это так, как будто это решено, как будто это даже не его выбор. Некоторая часть Джендри раздражает то, как небрежно командует эта высокородная маленькая заноза в заднице, но большая его часть тронута. Даже если он никогда не признается в этом. — Разве у вас нет высокородных друзей, с которыми можно проводить время, миледи?" — Не совсем", — она казалась расстроенной. "Санса и Джейн Пуль всегда смеются над всеми женскими вещами, которые я делаю неправильно, и другие дети тоже смотрят на меня странно из-за этого. В Винтерфелле я дружила с кухарками и детьми прислуги, но здесь они кланяются мне только тогда, когда понимают, кто мой отец, и любят дразнить меня, когда не знают". Затем вдруг она улыбается, как будто только что что-то вспомнила. "Но принцесса Ширен хорошая! Ей все равно, когда я вся грязная". Это его новая жизнь, думает Джендри. Он дружит с другом принцессы. Какого хрена? Спустя несколько месяцев — Адара… была ребой… ребенком, режит… во времена судшего… Ой!" Он потирает лоб как раз в том месте, где камешек Арьи попал в него с впечатляющей меткостью. "Для чего это было?" Она даже не встает с того места, где лежит на солнышке, распластавшись в укромном уголке садов Замка. — Ты ошибся в трех словах подряд. Это ребенком, не ребой; рожденная, а не режит; и худшего вместо судшего». Джендри хмурит брови и смотрит на книгу, которую он использовал для практики на прошлой неделе, после того как Арья сочла его достаточно умным, чтобы пойти дальше рабочих тетрадей с буквами и простых предложений. —Откуда ты знаешь?" Арья фыркает. "Потому что двух из этих слов даже не существует, и потому что я знаю эту историю наизусть. Это было одно из моих любимых произведений, когда я была маленькой." — Ты еще маленький ребенок, — фыркает он. Она бросает на него грязный взгляд. "Замолчи! Через луну мне будет десять. И ты тоже ребенок." — Да, но я все еще старше тебя. Почти мужчина, сказал Джори на днях. Скоро мне позволят патрулировать одному, с собственным мечом и всем остальным." Арья косится на него глазами. "Ну, не у меня проблемы с чтением «Ледяного дракона», так что…" Это удар настолько низкий, что, даже если он не примет его близко к сердцу (потому что это она, и, несмотря на все его усилия, она сумела проскользнуть в его одинокую душу и стать его другом), у него нет другого выбора, кроме как забыть книгу позади и отправиться к ней сражаться за свою честь. Арья вскрикивает и толкает его обратно в кусты, пытаясь бежать, но Джендри хватает ее за руку. Она засовывает ногу ему между ног и сбивает с ног, но он тянет ее вниз вместе с собой, и они катятся по траве на поляне. Он очень сильный, но она быстрее. Каждый раз, когда он пытается удержать ее, она вырывается и бьет его кулаком. Джендри только смеется над ударами, что сводит ее с ума. Наконец, он хватает ее за запястья одной рукой и начинает щекотать другой, так что Арья ударяет коленом между его ног, заставляя его затаить дыхание, и вырывается. Оба они покрыты грязью, листьями и рыхлой травой, а один рукав красивого платья, которое септа заставила ее надеть сегодня утром, порван. — Что ты за дочь лорда? — говорит он, смеясь, пытаясь отдышаться, лежа лицом вверх в траве. — Плохая." Она пинает его в бок, но от этого он только сильнее смеется. Их веселье прерывает женский голос. — Добрый день, Арья. Джендри садится, пытаясь стряхнуть грязь с волос. В нескольких метрах от них ребенок в сопровождении тучного мужчины с татуированным лицом и одеждой, указывающей на то, что он шут короля Станниса, с любопытством смотрит на них сверху вниз. У нее некрасивое лицо, по правде говоря. Даже с квадратной выступающей челюстью и, к сожалению, большими ушами, наиболее заметной чертой в ней является шрам, уродующий ее от левой щеки до шеи. Плоть там выглядит одеревеневшей и мертвой, кожа потрескавшейся и шелушащейся, и даже черствый для таких вещей, Джендри, понимает, что она пытается скрыть это своими черными, как ворон, волосами. Черные, как мои, думает Джендри. Когда она подходит ближе, он замечает ее красивые, печальные голубые глаза (так похожие на его собственные), и он знает, кто эта девушка перед ними, еще до того, как Арья ее поприветствует. — Добрый день, Ширен." Арья улыбается ей, пытаясь выпутать ветку из своих волос. Джендри в спешке встает и, не зная, что делать, делает жалкое подобие поклона. Он никогда не был в присутствии принцессы или кого-либо из членов королевской семьи. Арья закатывает глаза, и Принцесса смотрит на него с головы до ног, ее лицо задумчиво. — Кто твой друг? Мы не встречались раньше". — Это Джендри. Он обучается в доме моего лорда-отца." — Рад познакомиться с вами, Ваше Величество." Боги, он звучит как дурак. Принцесса расплылась в улыбке. Она кажется милой девушкой, думает Джендри. — Технически я Ваше Высочество или Принцесса, но я все еще думаю, что это странно, когда люди называют меня так". Шут подпрыгивает рядом с ней, позвякивая бубенчиками на его шляпе. — Странные, странные, листья чардрева, дева и бык под деревом. Да! Да! Да!" Он поет. Маленькая принцесса хихикает, но продолжает говорить. — Кроме того, я не думаю, что семья должна обращаться друг к другу с такой формальностью, не так ли?" Джендри таращится на нее, и Арье приходится слегка его подтолкнуть, чтобы вывести из ступора. — Простите, миле… Принцесса?" — Ты один из них, верно? Один из бастардов моего дяди Роберта." Он опускает голову , стыдясь. — Это значит, что мы двоюродные братья! Отец говорил о тебе на днях за ужином. Я хотела встретиться с тобой, но мама запретила мне." Ее нос сморщивается от отвращения. — Бастард бури и бастард снега танцуют вместе танец стали и крови! Да! Да! Да!" Шут принцессы танцует на поляне, но никто из них не обращает на него внимания. Арья смотрит на него с удивленным возмущением. — Ты сын короля Роберта? Ты никогда мне ничего не говорил!" — Я никто из Блошиного Дна, неважно, кем был мой отец", — хмурится он. "Я видел старого короля только один раз в жизни, и он чуть не задавил меня своей лошадью." — Ну, ты похож на моего дядю Ренли, — говорит принцесса, — даже больше, чем на Эдрика." — Кто такой Эдрик?" Арья срывает вопрос с его губ. — Он мой внебрачный двоюродный брат, еще один сын Роберта." Ширен взволнованно подпрыгивает и хлопает в ладоши. "Ой! Это значит, что он твой сводный брат, Джендри! Может быть, вы когда-нибудь встретитесь." — Посмотрим." Он сильно в этом сомневается, но у него не хватает духу портить ей хорошее настроение. Когда он стал таким мягким? Полгода назад ему было бы наплевать на чувства маленькой девочки. В этот момент она видит книгу, забытую на траве, и, задыхаясь, бежит и поднимает ее. — Ледяной Дракон! Это одна из моих самых любимых книг. Ты читал это?" Арья смотрит на него, между ними происходит безмолвный разговор («Ты не возражаешь», «К черту все, почему бы и нет?»), прежде чем она отвечает принцессе. — Джендри учится читать и писать; мы используем ее, потому что она легкая". — Правда?" Глаза принцессы светлеют. "Я тоже учу сира Давоса читать! Мы встречаемся в библиотеке перед ужином. Может, ты пойдешь с нами, и мы с Арьей сможем помочь вам обоим. Я уверен, что вам двоим было бы приятней, если бы вы были вместе." И именно так Джендри, внебрачный сын девушки из таверны из Блошиного Дна, получает уроки от Принцессы Семи Королевств (которая мила и терпелива и в конечном итоге становится первым настоящим кровным родственником, которого он когда-либо знал) и дочери Десницы Короля (которая не мила и не терпелива, на самом деле заноза в заднице, но стала первым и лучшим другом, который у него когда-либо был). Если бы кто-нибудь сказал ему об этом год назад, он бы назвал их сумасшедшими.