Оne hundred and one steps

Несколько недель ребята потратили на то, чтобы еще раз перебрать библиотеку семьи Хван, Хенджин уделял особое внимание научным дневникам отца. Чан изучал справочники по Чарам и силам растений. Парни расположились в гостиной на полу, вокруг них возвышались стопки книг, на кофейном столике теснились пустые чашки из-под кофе, коробка с половиной пиццы, записная книжка с заметками и ноутбук, на котором Чан проверял информацию. Наверное, сейчас со стороны они походили на детективов, расследующих крупное дело, или на безумных ученых, ну или на студентов в период экзаменов. — Не может быть, чтобы в этом мире было что-то абсолютно необратимое, — сказал Чан, отчаянно листая энциклопедию. Время от времени кто-то из них взрывался, не найдя желанных ответов — захлопывал книгу или устало вздыхал, уронив голову на стол, но потом они смеялись над этими неудачами вместе. — Кстати… Про обратимое. В какой-то момент я даже рассматривал вариант повернуть время вспять, — усмехнулся Хенджин, вспоминая себя тринадцатилетнего. — Но это слишком опасно для всего мира, так что пришлось отказаться от задумки. Призывать темные силы — тоже такая себе идейка. У них слишком высокие цены. Так что способы-то есть, но мы не готовы к последствиям. — Это точно, — согласился Чан. — Ты уверен, что хочешь проводить свой выходной так? — спросил вдруг Хенджин, оторвавшись от отцовских записей. — Абсолютно! Я рядом с любимым, у нас тут вкусная еда и самое увлекательное чтение, — улыбался Чан, несмотря на иронию, его глаза светились искренней радостью. — Так увлекательно читать про… — Хван заглянул в книгу Чана, устроившись подбородком на его плече. — Про разновидности и свойства белого дуба. — Безумно захватывает, рекомендую! — старший еле сдерживал смех. На самом деле, Хенджину было все равно, смотрят ли они кино, провожают ли заходящее солнце или листают научную литературу. Просто проводить время вместе было уже ценно. И младший был искренне благодарен Чану за то, что тот готов был тратить свои выходные на поиски решения. Младший хотел сказать «спасибо», но с губ слетела другая фраза: — Я люблю тебя. Чан замер, совершенно не ожидав услышать эти слова после их шуточного диалога, а потом посмотрел Хенджину в глаза, в которых искренность смешалась с уязвимостью и ответил: — И я тебя люблю. Так сильно! Даже если первую половину выходных дней ребята тратили на свое расследование, то вечера и ночи они посвящали друг другу. Хенджин спал на плече у Чана, и в этот раз его сон был спокойным, а выражение лица — безмятежным. Крис поправил прядку, спавшую Хвану на лицо и вспомнил тот момент на кухне, когда впервые сделал это движение. Его сердце тогда трепетало, затрепетало оно и сейчас. От младшего пахло ванилью, кофе и уютом. Он был похож на звездное небо, в котором можно было утонуть, а свет в его глазах и тепло улыбки были до невозможного родными. И Чан понимал, что нашел дом вдали от дома. — Я должен найти способ сделать тебя свободным, — прошептал Крис. Мысли и идеи стайками светлячков роились в его голове, пока он перебирал в пальцах шоколадные пряди младшего. И вдруг яркая вспышка озарения выбила воздух из легких. Он вспомнил про своего давнего знакомого, который однажды нагадал ему появление Хенджина. Тогда Чан не знал имени человека, от которого потеряет голову, а история, рассказанная прорицателем Ханом показалась ему чистым вымыслом. Чан тогда покачал головой с неверящей улыбкой — «нееет, со мной такое точно не случится». Крис осторожно выбрался из объятий Хенджина, накинул худи поверх пижамы и выскользнул на улицу, чтобы сделать звонок. Из леса доносились крики сов, Чан поспешил набрать номер. — Хен, ты смотрел на часы? — спросил недовольный голос на другом конце. — Брось, Хан-и, я знаю, ты еще не ложился, — с хитрой, но любящей улыбкой протянул Крис. — Мы не общаемся месяцами, а ты все равно в курсе. Раздражает, — беззлобно фыркнул прорицатель. — Раз ты звонишь, значит, что-то случилось? Выкладывай, мне как раз до безумия скучно. Настолько скучно, что я чуть не взялся за уборку. — Я попал в ловушку, ту самую, про которую ты говорил мне три года назад. И, кажется, мне нужна твоя помощь… Хан закашлялся, потом попросил прощения: — Одну секунду, хен. На другом конце послышалось шуршание, а потом громкое «йе-е-е-с». Чан закатил глаза, представив, как Джисон танцует свой триумфальный танец, прыгая по комнате, но его собеседник вскоре вернулся. — Можешь приезжать ко мне в любое время, — спокойно сказал друг, словно это не он устроил представление секунду назад. — А если сейчас? — Уай нот? Чан оставил Хенджину записку на столе: «Джин-ни, я вспомнил про одного друга, который может нам помочь с чарами. Поехал за ним. Надеюсь, я не ошибаюсь. Прости, что убежал в ночи, но не хочу откладывать это». Чан с Джисоном познакомились на курсе терапии в Сеуле, куда обоих отправили родители. Чан не мог раскрыть свой дар, а Хан не справлялся с контролем беспорядочных видений и голосов и терялся в тревоге, порождаемой ими. Они были на противоположных концах магического спектра, но оба мучались. На удивление, открытый и солнечный Крис и немного эксцентричный Хан нашли общий язык и сдружились, но потом каждый из них вернулся домой, и общались они в основном по переписке, за исключением пары встреч. Чан всегда воспринимал Джисона, как младшего и немного несносного, но любимого братишку. Дорога до нового дома прорицателя не заняла много времени, так как Хан жил в пригороде Сеула. И почему Чан не навестил его раньше? С их последней встречи Джисон вырос, его плечи стали шире, взгляд увереннее, но его ногти все также были покрашены в черный, на нем было много украшений и его глаза были подведены, а русые волосы находились в легком беспорядке. Апартаменты Джи напоминали магическую палатку с фестиваля: приглушенный свет, дымок от благовоний, свечи на подоконнике, хрустальные шары и высокие книжные шкафы, бархатные кресла, колоды карт и стопки исписанных блокнотов в рандомных частях комнат и коридоров. Но, несмотря на такой антураж, в доме младшего было по-своему уютно. Джисон налил гостю чай, но Крис не спешил пить его. Он покосился на чашку, а потом обратился к другу: — Я же не заговорю по-кошачьи от этого улуна? — Нет-нет, — заверил Хан, смутившись, и сделал глоток из чашки Чана в качестве доказательства. — Прости за тот раз. Я был расстроен, потому что ты не поверил в мои предсказания. За чашкой чая Чан рассказал другу про Хенджина, про чары, связавшие его судьбу с жизнью дуба, и про свои чувства. Джисон крутил в руках один из хрустальных шаров, пока слушал, это помогало ему отгонять лишние образы и сосредоточиться на рассказе друга. После того как Крис закончил, Хан улыбнулся, поднялся со своего места и подошел к книжному шкафу. Он пробежался кончиками пальцев по разномастным корешкам и вытащил книгу с золотым переплетом. Джисон открыл ее на месте, где была закладка, и положил на столик перед Чаном. — Я давно приготовил ее для тебя. Она лишь ждала своего часа. Разворот был усыпан мелкими письменными буквами, рисунками и схемами. Банчан жадно читал строчку за строчкой. — Я правильно понял? — во взгляде старшего затаилась надежда, готовая вот-вот ярко вспыхнуть. — Да, мы можем перепрограммировать заклятие, — довольно кивнул Джисон. Надо только изменить одну переменную. Но, хен, это будет рискованно. Взгляд Хана стал более серьезным. Он покрутил жемчужные бусы на шее и уточнил. — Ты уверен, что оно того стоит? Банчан без колебаний кивнул. Пусть они с Хенджином провели вместе не так много времени, но они быстро сблизились и нашли друг в друге понимание, поддержку и тепло. Между ними была не только эйфория или страсть, а еще крепкая ментальная связь, так что сомнений не оставалось.

***

Хенджин, Чан и их гость-прорицатель сидели за столом на кухне, завтракая и обсуждая план. Джисон гостил у ребят уже второй день, и поначалу Хенджин не мог привыкнуть к его своеобразной манере поведения, но чем больше времени они проводили вместе, тем больше Хван проникался теплыми дружескими чувствами к Джисону. Оказывается, они были одинаково неуклюжими и оба любили смотреть дорамы, так что у них было предостаточно тем для разговоров. Хан задержался у друзей, чтобы изучить территорию, дуб и «просканировать» чары, наложенные на Хенджина. Для этого требовалось не меньше двух-трех дней. Джисон сделал глоток кофе и пока намазывал на хлеб шоколадную пасту сказал: — Думаю, у нас все должно получиться. То, что я собираюсь сделать — перенести Чары с древнего дерева на Чана. Но тут есть несколько моментов. Ребята внимательно слушали прорицателя, Хенджин отложил надкушенный круассан. — Перенос магии может лишить хена сил на какое-то время, потому что тяжело будет сразу впитать в себя всю силу древа. Сам процесс опасный и болезненный для вас обоих, поэтому было бы неплохо чтобы кто-то нас подстраховал. Хен, ты говорил про друга с защитным волшебством? — спросил Джисон у Чана. Крис кивнул: — Феликс. Он живет по соседству. Думаю, он согласится помочь. — Он, скорее, обидится, если мы не попросим его поучаствовать, — добавил Хенджин, мягко улыбнувшись. — Тогда позовите его потом. Но есть еще один момент. Сами чары я отменить не смогу, так что вы буквально будете связаны на всю оставшуюся жизнь. Если что-то произойдет с Чан-хеном, то это отразится на тебе, — обратился Хан к Хвану. — То есть мы буквально умрем в один день? — спросил он после небольшой паузы. Джисон кивнул. — Ваау, это даже романтично, — вполне серьезно сказал Хенджин. Джисон хохотнул, а Чан нахмурился. — Теперь тебе точно придется хорошо заботиться о себе, хен, — улыбнулся Джи, обращаясь к старшему и похлопал его по плечу. — А что насчет сотни шагов? — поинтересовался Чан, крутя в руках вилку. — Думаю, мы сможем увеличить это расстояние, так как ты человек, а не дерево. Сможете находится в соседних городах. Крис выдохнул с облегчением. Он хотел подарить Хенджину свободу, а не привязывать его к себе. Они должны быть вместе, только потому что хотят этого, а не из-за уз магии. В ночь перед датой, которую Хан рассчитал как благоприятную для переноса Чар, Банчан сидел на ступеньках крыльца, всматриваясь в звездное небо. Он выглядел задумчивым. — Хен, все в порядке, если ты передумаешь, — Хенджин присел рядом с Чаном. Последние ночи августа пахли медом и костром, звучали стрекотом цикад и ощущались теплым ветром на коже. А на небе мерцало множество созвездий, и иногда даже можно было заметить падающие звезды. — О чем ты? Я не сомневаюсь в своем решении, просто немного волнуюсь, — улыбнулся Крис. — Хочу, чтобы все прошло удачно. — Я тоже, — кивнул Хван. — Но еще я очень благодарен. Не уверен, что заслуживаю тебя. Не знаю, как отплачу тебе за этот поступок. — Будь свободным и счастливым, ладно? Этого будет более чем достаточно. Феликс с большим энтузиазмом отнесся к плану ребят, поэтому утром все четверо были готовы. Они подошли к дереву, которое в лучах восходящего солнца, просачивающихся сквозь утренний туман, казалось еще более величественным. — Енбоки, тебе нужно будет встать посередине и взять ребят за руки. Пока я буду колдовать, распространяй на них защиту, хорошо? — попросил Джисон. Феликс с готовностью кивнул: — Конечно. — Вы, ребятки, сконцентрируйтесь друг на друге, на ваших чувствах. И постарайтесь не бояться. Страх усложняет работу волшебства и может прервать процесс, — предупредил прорицатель. — Если будете очень переживать, вспомните что-то забавное. Хенджин воскресил в памяти случай с мороженным, упавшим на пол, и не сдержал смешка. — Да, именно так, — подмигнул ему Хан. — Если все пойдет хорошо, то мы уложимся в двадцать-тридцать минут. Хенджин чувствовал себя таким маленьким, стоя перед вековым деревом, но теплая ладонь Феликса согревала и успокаивала, улыбка Чана отгоняла дурные мысли и придавала сил, поэтому Хван выдохнул и отпустил все тревоги. Все будет хорошо, ведь рядом с ним его лучшие люди. Как только Хан начал произносить заклинание, вокруг дерева засиял фиолетовый ореол, Хенджин почувствовал, как вибрирует его грудная клетка, он ощущал ток магии, бегущий по телу вместе с кровью. В то мгновение, когда связь Хвана с дубом была прервана, он начал задыхаться, но Ликс вытянул его из этого состояния. Хенджин почувствовал, как страх дышит ему в спину холодом, и потряс головой, отгоняя все лишнее. Чан! Ему нужно думать о Чане. О том, кто отгонял его ночные кошмары, кто был готов шагнуть с ним в неизвестность, том, кто продолжал взрывать небо над головой фейерверками и освещать его путь. «Надеюсь, я смогу шагнуть с тобой в большой мир,» — подумал Хенджин, прежде чем потерял сознание от неожиданно навалившейся слабости. — Хэй, малыш, пора бы тебе прийти в себя, — раздался приглушенно чей-то голос. Это был точно не Чан, он не называл его так. И эта интонация? Хенджин открыл глаза, перед ним появился Хан с задорной улыбкой. — Говорил же сработает, — обратился прорицатель к Феликсу, который ерзал на кресле, переживая за лучшего друга. Хенджин проморгался, отгоняя остатки дурноты, и завертел головой в попытках найти Чана. Сердце ухнуло в пятки, когда он не нашел его среди присутствующих. — Где Чан, с ним все хорошо? — поспешил подняться на ноги Хван, но тут же рухнул обратно, потому что у него закружилась голова. — Спокойно, Чан-хен в полном порядке, он ждет тебя на дороге в том месте, где раньше пролегала граница, — спокойно объяснил Джисон. — Не думал, что хен может быть таким драматичным. Феликс протянул Хвану кардиган и мягко улыбнулся: — Иди к нему, но не спеши, а то снова упадешь. Хенджин оделся и, проигнорировав предупреждение Джи, выскочил на улицу с молниеносной скоростью. В ногах ощущалась непривычная легкость. Он бежал по той единственной дороге, по которой ходил годами, но в этот раз все внутри него переворачивалось от волнения, предвкушения и любви. На том месте, где обычно заканчивалась свобода Хвана, стоял Чан. Он улыбался так ярко, что его улыбку можно было заметить даже в ночной темноте, разгоняемой лишь скромным освещением старого фонаря. Крис распахнул руки для объятия: — Я жду тебя здесь! Хенджин на секунду остановился, чтобы отдышаться и с новыми силами броситься навстречу Чану и свободе. Он столько раз пробовал переступить границу, но всякий раз начинал задыхаться и отключался, поэтому обычно ему было немного страшно даже просто приближаться к этому месту, но сейчас Хвана ничего не пугало. Бесстрашие окрыляло. Девяносто девять шагов. Хенджин закрыл глаза, доверившись моменту. Сто шагов. Глубокий вдох. Сто первый шаг, и Хенджин оказался в привычных теплых объятиях Чана. Он обнял хена в ответ и рассмеялся, осознав, что не задыхается и не бьется в конвульсиях. И в этом смехе было так много: счастье, облегчение и вся скрываемая годами боль тоже. — Ах-ах-а, ты чуть не не сбил меня с ног, — Банчан тоже счастливо смеялся. — Хенджин-а, ты теперь свободен! Мы сделали это. — Поверить не могу, — глаза Хвана сияли от восторга и от слез. — Спасибо тебе, хен! Ты же знаешь, что перевернул мою жизнь, и я теперь буду ломать голову, как тебя отблагодарить. Они все еще стояли в обнимку, но Чан потрепал Хенджина по волосам, а потом опустил одну руку, закопошился в кармане, и вскоре достал из него конверт. — Для начала можешь принять одно предложение. В конверте оказались билеты до Киото. Хенджин не верил своему счастью. Оковы, что были проклятьем, вдруг стали связывать его с любимым человеком, а недостижимые мечты из списка желаний впервые оказались возможными. — Поехали в Японию все вместе? — воодушевленно спросил Крис. — Поехали, конечно, — согласился младший. Хенджин притянул к себе Чана, и они оба утонули в поцелуе, празднуя победу.