Падение

Когда Эфпи пришёл домой, Элис готовила на кухне. Зайдя туда, он увидел её. — Привет. Очень вкусно пахнет — сказал Эфпи. — Мой руки, и садись ужинать — холодно ответила она. По крайней мере, ему так показалось. Сделав так, как она просит, он сел за стол. Она поставила напротив него тарелку, и проделала такую же работу, села напротив него. — Как день прошёл? — спросил Эфпи. — Как обычно. Эфпи сделал небольшую паузу пытаясь не делать акцент на её настроении. — Что ж полагаю ты тоже хочешь спросить как прошёл мой день, так я могу ответить. Мы до сих пор работаем с делом Марка. Сегодня появилось много новых зацепок, и мы решили их проверить на правдоподобность. К сожалению, не все из них совпадают с реальностью — Эфпи решил оторваться от тарелки, и посмотрев на Элис, он понял что она его совсем не слушает. Она погрязла в своих мыслях. — Элис ты меня слушаешь? Что с тобой? Она подняла на него свои глаза и просто посмотрела. Ей хотелось рассказать ему всё. — Я была сегодня у родителей. Эфпи понял о чём она. Понял, что сейчас будет тяжело. — Ничего не хочешь мне рассказать? — саркастически спросила женщина — Впрочем, уже и не нужно. Это ведь не такая нужная информация, плевать — она встала из-за стола и хотела уйти отдыхать поскорее. — Элис, подожди. — Что ты хочешь сказать? Что ты виноват? Я это уже много раз это слышала, Эфпи. На этот раз ты не просто виноват, ты облажался. — Я знаю Элис, но дай мне объяснить всё — он вынужден встать со стола и подойти к ней. Элис усмехнулась. — А что тут можно объяснить? У моей матери Альцгеймер, Джонс, это неизлечимое заболевание. Я пришла к ней, и знаешь что она сказала? Она сказала: «Кто это?». Моя родная мать спросила кто я такая! Ты должен был мне рассказать! Это касается моей семьи, и это не может ждать! — Я понимаю, Элис, и мне жаль что я не рассказал раньше. Я не знал что ты поедешь к родителям, ты же боялась. — Ну знаешь, после того как ты вычитал меня здесь, как последнюю егоистическую суку, которая отдалилась от всех, я подумала, что пора проведать родителей. — Так вот в чем дело! Я думал мы уже закрыли тот конфликт, но ты видимо нет, именно поэтому мы сейчас снова будем поэтому поводу ссориться? — А наши ссоры иногда могут хоть иногда быть на другую тему, кроме твоих обвинений потому что я до сих пор в трауре за нашим сыном?! — Вот поэтому я и не рассказывал, потому что не хотел тебе сделать ещё хуже! В доме резко повисла тишина, до такой степени, что казалось, слышно тиканье часов на руке у Джонса. В один момент Элис резко залилась смехом. Эфпи не понимал что это, с ней происходила какая-то истерика. Впервые за долгое время, Элис смеялась, но этот был не тот смех который хотел услышать Джонс. Вскоре она перестала, закрыв руками лицо. — Боже какая я дура. Всё это время была виновата только я. — Элис я не это хотел сказать. — Но ты это сказал. Эфпи, мне очень жаль что ты меня не понимаешь. Альцгеймер мамы — это не то что можно было умолчать. Она не хочет больше ничего говорить, и слушать его тоже не хочет. Элис ушла, ей нужно проветриться. Она шла по улице, которую освещали фонари. В преддверье холодной осени, температура радовала теплом. Небо было затянуто тёмно-синим цветом, по городу ехали машины — спешили домой. Элис не знала куда шла, она доверилась чутью, и куда оно его приведёт. А привело оно её в парк. Женщина не приходила сюда с тех пор как умер её сын. Уж очень больно приходить в любимый парк её усопшего сына. Но ноги завернули сюда, она оказалась в таком родном и забытом парке, когда последний раз сюда приводила Марка за руку. Но ей хотелось забыть обо всём. Она пришла сюда чтобы проветрить голову. Она вдохнула и почувствовала очень приятный сладкий запах. Сладкая вата, которую тут продавали, пахла на весь парк. Элис сразу захотелось купить сладкого, но она нащупала у себя в кармане конфету. Достав её, она вспомнила что конфетой её угостил коллега на работе. Не придав этому значение, она положила конфету в рот. Теперь ей не хотелось ваты, конфета была достаточно сладкая и с необычным вкусом, который Элис ранее не пробовала. Проходя мимо детских аттракционов, она видела очень много воспоминаний, но теперь её это радовало. Элис перевела взгляд, и почувствовала будто что-то странное ударило в голову, чувство внутри неё. После этого стало только хорошо. Ей больше не грустно, ей только хорошо. Что-то похожее последний раз она чувствовала в студенческие годы. Она была неглупой, и сразу потянулась в карман, достав фантик от конфеты которую она только что съела, она заметила что на нем нет ничего. Ни надписи, ни цвета, ничего. Просто серый фантик. Не долго думая, Элис сообразила, что это какой-то препарат. Но женщина не могла ни выругаться на себя, ни даже вспомнить кто дал ей эту конфету. Её состояние было похоже на какое-то резиновое чувство, что не давало ей мыслить здраво. Теперь, всё казалось совершенно иным, искривлённым, глаза Элис не показывали реальность. «Элис, твой муж шериф в деле с наркотиками, и ты под ними» — подумала она. Она засмеялась, её это очень смешило. Женщина подошла к витрине со сладостями. Там были пирожные торты. Элис никогда их не ест, но сегодня, впервые в жизни, она хочет съесть торт. Купив его, она села за столик и начала голодно его поедать руками. Ей очень понравился вкус, как она раньше не любила их. Спустя два часа гуляний по парку, Элис стало легче, теперь она вернулась в своё обычное состояние, и могла трезво оценивать ситуацию. Теперь она сидит на лавочке, и смотрит в даль. Думает обо всём на свете. — Элис? — её оторвали от мыслей, и это был очень знакомый голос. Повернув голову, Элис увидела Гермиону. Та подсела у ней на лавочку. — Привет — ответила Джонс. — Неожидала тебя здесь увидеть. Почему ты одна. — Хотела побыть наедине. — Прости, если я тебя помешала — Гермиона хотела встать и уйти, но Элис её задержала. — Нет, всё хорошо, не уходи. Я рада тебя здесь видеть. — Хорошо. — Гермиона… Я должна была сказать это ещё очень давно, но у меня постоянно не хватало смелости. Теперь, когда я на грани потерять всех в своей жизни, я хочу чтобы ты знала, что мне очень стыдно за то что отвергала тебя все эти месяцы… — Элис не смей даже извинятся. Я понимаю что ты пережила очень большую травму. Ты потеряла сына, и не должна за это извиняться. — Если бы ты только знала как я люблю тебя, Гермиона. Всё что Лодж сейчас хотелось это обнять её, и она это и сделала. Подруги долго обнимались, пока Гермиона не спросила: — Так кого ты там уже терять собралась? Женщины посмеялись. Вернулась Элис домой поздно. Но, Эфпи уже спал, а значит ей не придется оправдываться об её отсутствии. Она прошла в дом, и пыталась делать всё максимально тихо. Но она была очень уставшей, и её равновесие её подвело, когда она оперлась на комод, где стояла ваза, которая за секунду упала на пол и разбилась, издав довольно громкий звук. Элис успела только снять пальто, как Эфпи спустился вниз. — Почему ты так поздно вернулась? — А что? По тебе не скажешь что ты сильно переживал. — Где ты была, Элис? — Много где. Я гуляла. Мне надо было побыть наедине. — Ты могла бы меня предупредить. — Так ты будешь мне сегодня читать лекции по поводу моей разгульности, или нет? — она пошла на кухню, а он за ней. — Перестань язвить. — Не хочу. — Элис, пойдем спать, тебе завтра на работу. — Чего-то не хватает на столе. Как-то пусто. Эфпи стоял в полном непонимании, пока Элис не взяла кухонные ножницы. Она пошла в сад, и Эфпи за ней. — Что ты делаешь? — спрашивает Джонс. — Хочу розы. — Ты собираешься их сорвать? — Только отрежу. — Но ты же… — Эфпи собирался сказать о том что Элис никогда бы не резала свои. розы, весь этот сад воспоминание для них о сыне. Но он не успел этого сказать, женщина отрезала ножницами большую и очень красивую ветку белых роз. — Подержи — она дала ему ветку а сама принялась срывать остальные. — Ты раньше никогда не срывала розы. — Раньше ты мне часто дарил их. Как видишь, времена меняются — она знает что это заденет Эфпи, но сказала же. Она вручила ему ещё одну розу. — Что же, похоже мы ещё не закончили наш разговор. — Это был разговор, или мы просто обливали друг друга грязью? — и ещё одна роза в его руках. — Даже если так, то разговор должен состояться. — Ты хочешь поговорить прямо сейчас? — Почему бы и нет? — А я не хочу — она даёт ему ещё одну розу. — Знаешь, у тебя в последнее время очень изменился характер. — Правда? И что тебе не нравится? — Очень. — Потерпишь — в его руках насобирался довольно большой букет, именно поэтому она забирает цветы из его рук, и идёт назад в дом. Элис поставила цветы в вазу, и выставила их красиво на столе. — Почему у нас так тихо? Как-то скучно совсем. Элис подошла к магнитофону, и включила первую попавшуюся мелодию. Это была их песня. — Это наша песня — Элис повернулась к Эфпи. — Элис уже ночь. — И что? Мы кому-то мешаем? Давай вспомним старые времена, Джонс. Как давно мы танцевали вместе? — она взяла его за руку и притянула ближе к себе. Он позволил себе положить руки на её талию, она поставила свои руки у него на плечах. Они начали двигаться в ритм прекрасной песни что они полюбили ещё в молодости. Их лбы соприкасались, их глаза закрыты, они наслаждаются моментом. Спустя какое-то время, их лица стали всё ближе друг к другу, их носы соприкасались. Оба открыли глаза, и смотрели друг на друга. Их губы очень близко, как и взгляды. Её учащенное дыхание слышно, как и его. Она закрывает глаза и отводит голову в сторону, разрывая их объятия. — Я очень хочу в душ и спать — она ушла, оставив его одного, наедине с этой прекрасной мелодией.