По стопам Уинстона Черчилля

Сперва зазвенел будильник. — Убейте меня, — застонал Грег. Майкрофт перекатился на спину, все еще держа глаза закрытыми. Разговаривать с утра не хотелось, но он сделал над собой усилие: — Для этого придется встать с кровати. Поэтому тебе придется справляться с этим самому. — Справедливо. Потом скрипнула кровать. Грег свесил ноги на пол, впустив утреннюю прохладу под одеяло. Майкрофт поежился, несмотря на то, что был в тёплой пижаме. — Отмени этот день? — попросил он и скорее услышал, чем увидел, что Грег улыбался. — Доброе утро. Он открыл глаза, чтобы увидеть, как к нему тянулись с очевидным намерением, и отвернулся, смутившись. — Я не чистил зубы. В добавление к этому, Майкрофт был более чем уверен, что утро не добавляло ему привлекательности. Грег же потерся о него колючей щекой и оставил поцелуй под глазом. — Придира, — ласково пожурил он, слегка похлопав по плечу. В нем было на удивление много энергии для раннего утра. Майкрофт задумчиво смотрел за тем, как Грег поднялся с кровати, распахнул окна, впуская в комнату свежий воздух, и потянулся на радость ему и возможным соседям из дома напротив. — Можешь продолжать валяться или можешь присоединиться ко мне в душе, — сказал он, повернувшись к окну спиной. Майкрофт понятия не имел, что отразилось на его лице, но это вызвало у Грега лишь мягкую улыбку. — Не переживай. Я не настаиваю. Просто хочу убедиться, чтобы ты понимал, что у тебя есть такая возможность. Так они коснулись «этой» темы в первый раз. — Во время рабочей недели Майкрофт часто находил себя подвисшим в воспоминаниях о Греге, о том, как мало изменилось в отношениях между ними, но как много они значили друг для друга. Одинокие вечера все еще сопровождали его, хотя гораздо чаще он прогуливался в компании Грега по берегу Темзы и в парке за Ламбетским мостом. Несколько раз они доходили пешком до дома Майкрофта, и Грег наловчился заполнять собой пространство таким образом, что одиночество рассеивалось. Между ними не было того пространства, которое порождалось длинным тонким столом в комнате для трапез, потому что зачастую они ужинали усевшись плечом к плечу за барной стойкой на кухне. Но даже несмотря на это, Майкрофт предпочитал тесноту квартиры Грега, где на каждом квадратном метре они находились в личном пространстве друг друга. Впрочем и в особняке он потихоньку начал ощущать себя ожившим. Ему казалось, что он, как всегда, будет чувствовать неловкость, кушая при Греге. Ничего подобного не случилось. Однажды на ужин у них были спагетти, Грег смешно и часто шутил, пока их лица не покраснели от смеха. Майкрофт принимал недюжинные усилия, чтобы успокоиться, и, пока он вытирал уголки глаз от слез, вино полилось у Грега из носа. И, будучи таким, откровенно некультурным, сбивчиво извиняющимся, но абсолютно счастливым, он нравился Майкрофту еще больше. Грег научил его, как относиться к неловкости с любовью. Майкрофт с особой любовью относился к вечерам у Грега, хотя все еще ощущал вину, легко узнаваемую по ощущению долженствования. Будто, оставаясь у него, он брал кредит доверия, обещая отплатить тем единственным, для чего в обычных парах усилий не требовалось, а у них… Он никогда не игнорировал Грега. Ему было страшно. Ему было настолько страшно, что он не мог заставить себя действовать по-взрослому. Они разговаривали о сексе мимоходом, как о чем-то светском, с такой же частотой, как и о возможной отставке премьер-министра, на которую Майкрофту успешно удавалось отвлечь внимание Грега всякий раз, когда разговор катился не в том направлении. Как будто секс не касался их личных отношений напрямую и являлся чем-то, что происходило с другими, а не с ними. Взаимное молчание очерчивало тему интимности чётче, чем если бы они обсуждали ее напрямую словами. Грег делал вид, что ему было все равно (или ему действительно было все равно?), и инициатива по большей части исходила от Майкрофта, который вбрасывал тему, слушал мнение Грега, а затем прятался в кусты. За то время, что они провели вместе, таких ситуаций произошло уже восемьдесят три раза. Майкрофт не мог признать вслух то, что что-то такое тривиальное, как дрожать от удовольствия в руках другого человека, будоражило его сознание. Будто запретный, секс приобретал для него еще большую ценность, чем если он бы познал его с той же частотой и обыденностью, как поцелуи. Он не мог позволить себе признать вслух, что не имел ни малейшего понятия, что было правильным в постели. Он боялся, что Грег посмеётся над его неопытностью, неспособностью доставить удовольствие. Еще хуже было представить собственные беспомощность и невозможность сказать «Нет» на то, что ему самому не понравится. Вместе с этим, Майкрофт понимал, что ему не следовало так сильно волноваться, накручивать, продумывать каждую секунду… Как же ему иногда хотелось перестать быть собой и просто расслабиться! Со стоном наслаждения он упал на кухонный диван, пока Грег колдовал у плиты. Нагруженная спина, почувствовав под собой твёрдую поверхность, благодарно заныла, и он глубоко и размеренно выдохнул. Работал телевизор, передавая сводку новостей, которую Майкрофт утверждал все утро, и пахло корицей. Ему нравились такие вечера, тихие и по-семейному уютные. Он достал из кармана штанов телефон, а затем заметил, что Грег смотрел на него с улыбкой. — Что? — Майкрофт не стал прятаться и закончил движение, подбивая подушку под головой и закидывая ногу на ногу, вытягиваясь по всей длине дивана. — Ничего, — он мягко качнул головой. — Ты мне нравишься. Грег светился, и он выглядел очень привлекательно в футболке, трусах и с полотенцем перекинутым через плечо. Майкрофт не мог ему не улыбнуться. — Ты мне тоже нравишься, — с теплом сказал он. День выдался замечательный. С самого утра Майкрофт пребывал в приподнятом настроении и будто сиял изнутри. И даже небольшой конфликт с эко-активистами после обеда не стёр улыбку с его лица. Вместо прогулки по Темзе они с Грегом решили провести тихий вечер у него дома, и с каждой такой ночевкой, Майкрофт чувствовал себя все более и более спокойно. У него появились ощущение принадлежности, осознание того, что он имел право находиться рядом со своим партнером, и он черпал в этом собственную зародившуюся уверенность. Грег убавил огонь под кастрюлей и скинул полотенце с плеча на ручку печи. Его лицо, все еще расслабленное и улыбчивое, приняло решительный вид. Не грозный, скорее шкодливый и самую капельку самоуверенный. Майкрофт был знаком с таким выражением на его лице, поскольку часто проигрывал в памяти вечер того дня, когда они впервые поцеловались. Он приподнялся на локтях, а Грег присел на диван, и они встретились на середине. Майкрофт не мог и не хотел сдерживать собственную улыбку, целуя его. Его рука сама собой опустилась на неприкрытую коленку Грега. В его домашней обнажённости крылся особый уют. Майкрофт мягко сжал кожу у него на бедре и осторожно погладил. — М? — Грег слегка вопросительно посмотрел на него. Его прикосновения давно перестали восприниматься как что-то инородное, хотя Майкрофт не смог сдержать лёгкого румянца от того, насколько приятны были ему поглаживания по шее и плечам. И настолько тяжело ему было сказать о том, что ему хотелось, когда все внутри было в совершеннейшем раздрае, и он и сам не понимал, что ему было нужно. — Майкрофт, эй, — его коротко поцеловали, но он не стал открывать глаза, неготовый к тому, что увидит. Грег накрыл его ладонь своей, прижимая к себе. — Что-то не так? «Нет-нет-нет, не говори, подожди», — хотел сказать Майкрофт, но слова не лезли с языка, и он продолжал вести молчаливый диалог сам с собой. — «Ты потрясающий, и ты привлекаешь меня. Я так сильно нервничаю, боясь тебя разочаровать, что я парализован страхом. Я переживаю, что у меня опадёт во время процесса из-за нервов, и ты обо мне что-то не то подумаешь. Я переживаю, что ты не сможешь возбудиться, потому что на самом деле не считаешь меня привлекательным. Я настолько сфокусирован на страхе быть отвергнутым, что не могу даже рассказать тебе о том, как ты дорог для меня». — Ты же знаешь, что я не могу читать твои мысли, правда? — Грег мягко очертил большими пальцами его брови, и Майкрофт, наконец, посмотрел ему в глаза, фокусируясь на них. На таком расстоянии он мог не обращать внимания ни на что, что происходило вокруг. Ему казалось, что он дышал слишком шумно, но Грег и сам был слегка взбудоражен. — Хотя я могу попытаться, хочешь? — он коротко поцеловал его, и Майкрофт ответил на его поцелуй. — Нет, — выдавил он через силу, — так будет нечестно. Если я даже не смогу поговорить об этом… — Тебе не обязательно все делать идеально, — напомнил Грег еще раз. Он часто это повторял, и Майкрофт не отрицал того, что его успокаивала эта фраза, а скорее то, что за ней следовало. «Я с тобой по доброй воле, как кто-то важный, если ты захочешь». — Что произойдет… — начал он осторожно. Его взгляд слегка скосил, когда он заканчивал предложение, но Майкрофт честно пытался смотреть своему партнёру в глаза. — Если я никогда не захочу заниматься сексом? Грег помедлил, прежде чем отвечать на этот вопрос. Майкрофт был благодарен тому, что он действительно взял паузу на обдумывание. — Значит, в наших отношениях не будет секса. — И ты бы согласился на такие отношения? — Мне нравится секс, — честно признался Грег, — и интимность, которую он дарит. Меня расслабляет быть так близко. Думаю, я бы сожалел о том, что у меня нет возможности почувствовать это. Но я бы ни за что не стал бы склонять тебя к сексу против твоего желания. — Но ты бы согласился на такие отношения? — Майкрофт, я уже с тобой в отношениях. Они обменялись одинаково настойчивыми взглядами, но первым сдался Грег, устало и слегка раздраженно вздыхая. — Мне кажется, ты не на то обращаешь внимание. Я не с сексом состою в отношениях, а с тобой. Мы узнаём, что нам нравится, что не нравится, как доставлять друг другу радость, как смягчить друг друга, как расслабиться вместе. Отсутствие секса между нами не будет означать, что мне вдруг перестанет нравиться спать с тобой, обнимать тебя или выпивать за просмотром телевизора. Долгое время он не находил, что ответить, и вместе с тишиной, казалось, что раздражение Грега плавно достигало пика. Майкрофт опустил взгляд вниз на их ладони. Возможно, из них двоих раздражённым был именно он, и между ними растянулась пропасть длиной в километр. Ему всего-то и стоило, попросить… Он даже не знал, что именно. Его бесило, что он был таким трусом. Кастрюля на плите зашипела, и Грег подскочил с дивана, словно ошпаренный. Майкрофт поднялся тоже, потеряв желание лежать, и они продолжили заниматься домашними делами, словно между ними не было этого неловкого разговора. Ужин прошёл за обменом новостями о рабочем дне, рассуждениями о том, какие шансы были у Ливерпуля пробиться в финал, и слегка наигранно-веселыми попытками Грега узнать, устраивала ли английская премьер-лига договорные матчи. После Майкрофт загрузил посудомоечную машину, и они сидели каждый на «своем» углу дивана, уткнувшись в телефоны или ноутбук, периодически обмениваясь репликами или короткими разговорами, комментируя происходящее на телевизоре. Все было так похоже на их обычные домашние вечера, но появилось ощущение, что им будто приходилось прикладывать усилия, чтобы поддерживать крошащуюся атмосферу. И, когда пришло время готовиться ко сну, Майкрофт почувствовал, что не мог ложиться спать, не разрешив их небольшой конфликт. Он сплюнул зубную пасту в раковину и тщательно сполоснул рот, стараясь особо не обращать внимания на собственное усталое выражение лица. Вечерняя атмосфера совсем не была расслабляющей. Это подтвердил Грег, уже лежавший в кровати спиной к центральной части. Майкрофт погасил свет и забрался под его одеяло, обвивая ладонью поперёк живота. Ему определенно нравилось держать его так в своих руках. — Прости меня, — шепнул он и поцеловал его в шею. Грег заерзал под одеялом, поворачиваясь к нему лицом, и вслепую чмокнул его в лицо. — Ты меня прости. Я не хотел тебя обидеть. Я никогда не состоял в отношениях, где вопрос секса приходилось обсуждать. Обычно я все узнавал по ходу… Майкрофт остановил его поцелуем. — Я не хотел отталкивать тебя разговорами о нежелании секса. То, что я сказал не значит, что я не хочу быть близок с тобой… Грег поцеловал его так же мягко, уже разглядев в темноте его лицо. Его взгляд согревал, и за последние два месяца у Майкрофта выработалась приятная привычка ощущать предвкушение от того, как Грег смотрел на него. — Ты мне очень дорог. — Ты мне тоже. Они смотрели друг на друга, будто молча проговаривая то, что не решились сказать вслух. Майкрофт погладил его по плечу, прежде чем скользнуть рукой под одеяло и нашарить его ладонь. — Я понятия не имею, что делать, — признался он совсем тихо, но в темноте, пока они оба были скрыты одеялом, сказать это было намного легче. Грег поцеловал его так осторожно, что в груди защемило. Майкрофт не мог отвести от него взгляд. — Я могу тебе показать. Тебе бы этого хотелось? Во рту пересохло, и он, не доверяя собственному голосу, активно закивал. Грег высвободил свою ладонь, и Майкрофт опустил было взгляд, чтобы подсмотреть и убедиться в том, что его тело выглядело «прилично», что бы это не обозначало, но Грег шикнул на него, и поцеловал в подбородок. — Не опускай глаза. Смотри на меня, хорошо? — Хорошо, — он осторожно кивнул, а затем почувствовал ладони Грега у себя на теле. Он не мог не вздрогнуть, даже несмотря на то, что прикосновения были ему знакомы, и между ними все еще оставалась ткань плотной пижамы. Грег уверенно гладил его по груди, плечам, по бокам, и его глаза светились чем-то большим, чем просто симпатией. Майкрофт терялся от его нежности и смущался, но неторопливые поцелуи, которыми они обменивались время от времени, возвращали его в реальность. Спустя какое-то время он понял, что слишком напрягался, и шумно выдохнул, избавляясь от напряжения. Грег ласково улыбнулся ему. — Все в порядке? Ты со мной? — спросил он шепотом. — Да, — так же шепотом ответил Майкрофт. И тогда ладонь с тела опустилась на пояс сбоку, и он снова напрягся, но Грег поймал его взгляд своим. — Не переживай… Смотри на меня… Это успокаивало. Стало слишком жарко, и, будто в замедленной съемке, Майкрофт последовал внутреннему порыву избавиться от пижамных штанов. Он не позволил себе задумываться слишком сильно над тем, что означала его чуть большая обнаженность, а просто столкнул пижаму вниз кровати. Они с Грегом соприкоснулись коленками: кожа к коже. Майкрофт вздрогнул от неожиданности этого прикосновения, но расслабление будто пришло само собой. Грег тепло улыбнулся ему и чмокнул в щеку. Пока он ёрзал под одеялом, пытаясь избавиться от пижамы, он не заметил, будто они стали ближе друг к другу, и обнаружил это, оказавшись едва ли не прижатым к Грегу. Самым естественным движением оказалось крепко обнять его одной рукой и погладить по пояснице. Взгляд напротив чуть дрогнул, будто сонный, и Майкрофт ласково поцеловал его, расценив, что прикосновения Грегу понравились. — Это приятно, — подтвердил он его догадку. — Мне приятно быть рядом с тобой, — поделился Майкрофт, и их губы снова соприкоснулись. Тогда же ладонь Грега снова пришла в движение, совершенно безошибочно им распознанное. Майкрофт чуть отстранился, заглядывая в глаза напротив, ища поддержку, малейший знак, что тому на самом деле не хотелось, но видел лишь нежность, и всеми силами старался не напрягаться, но все же сжал в кулаке чужую футболку. — Это всего лишь я, — и в следующий момент ладонь Грега уже была в его трусах. Майкрофт дёрнулся, преданный своим телом, и его взгляд, паникующий, забегал. — Майкрофт, — позвал Грег и отвлек от размышлений еще одним торопливым поцелуем. Его ладонь не двигалась, так же покоясь на уже обнаженной коже его бедра. — Все в порядке? — Я нервничаю, — признался Майкрофт между поцелуями. Грег улыбнулся ему, и его ладонь мягко погладила его в поддержке. — Я тебя понимаю. Я тоже нервничаю. По нему совершенно не было заметно какое-либо беспокойство. Его взгляд транслировал уверенность в собственных действиях, а еще — желание. Майкрофту нравилось смотреть ему в глаза и не видеть в них и тени сомнения. Он верил Грегу в том, с каким трепетом и уважением он к нему относился. Его дыхание слегка сбилось. — Ты со мной? — спросил Грег еще раз. — Да, — Майкрофт согнул одну ногу в колене, не смея отвести взгляд в сторону, будто в нем и заключалась вся магия момента. Рука Грега сдвинулась, а затем время будто замедлилось. Они целовались, как и сотни раз до этого, с одним единственным исключением: его член уютно лежал в тёплой ладони Грега, и, наверное, тот считал оскорбительным, что он не был возбужденным, или думал, что тот был слишком маленьким, или… — Все хорошо. Ты меня очень привлекаешь, — мягко и с улыбкой шепнул Грег. Майкрофт сделал усилие над собой, чтобы поверить ему. Ощущать пальцы Грега на себе было непривычно. Он никогда не испытывал прикосновения другого человека в момент близости, но было что-то манящее в том, чтобы разделить это именно с ним. Внизу знакомо потеплело, и Майкрофт понимал, что покраснел еще больше (хотя казалось, куда больше). Конечно, Грег знал, что делать, любой подросток по прошествию времени понимал, что делать, и Майкрофт закрыл глаза, смущённый внимательным взглядом напротив. — Не закрывайся от меня, — попросил Грег уязвимо, и, когда он посмотрел на него снова, колющее тепло затопило его тело уже целиком. — Ты очень горячий, знаешь? Майкрофт не знал. Ему так совершенно не казалось. Не было ничего горячего в том, чтобы оцепенело лежать под одеялом, впившись в футболку партнера, пока тот ему дрочил — не дрочил даже, так, держал в руке, и… — Нет-нет-нет, не думай, — Грег осыпал короткими поцелуями его лицо. — Просто смотри на меня. Скажи, я правильно делаю? — он коснулся его несколько раз совершенно по-разному, пока Майкрофт не выдохнул: — Вот так. — Хорошо, — и Грег продолжил поглаживать его именно таким образом, неторопливо, пока он, взвесив все за и против, не толкнулся ему навстречу, совсем незаметно, но различимо на таком расстоянии. Было приятно, и Майкрофт позволил себе насладиться какое-то время ощущениями, и не мог не улыбнуться глупому: у него получалось! Грег сцеловал его улыбку, и ответил своей, очевидно влюблённой. Они соприкоснулись лбами. — Быстрее? — предложил он. Майкрофт судорожно кивнул, и движения ладони неторопливо ускорились. Спустя какое-то время, он обнаружил, что привык к ощущению того, как Грег ласкал его, целовал его, шептал время от времени успокаивающие слова, и движения все ускорялись. И, если некоторое время назад Майкрофт еще был способен размышлять над тем, не затекла ли рука у Грега (все-таки он был левшой), то как только одеяло пришло в безошибочно узнаваемые движения, какая-то часть его разума отключилась. Он все еще чувствовал беспокойство и лёгкую нервозность. — Не переживай, — шепнул Грег ласково, и его присутствие заполонило все органы чувств Майкрофта. Они коротко поцеловались, — Я с тобой. Он так старался вести себя прилично, спокойно, не сбивать вздрагиванием с ритма, не издавать никаких звуков, что задержал дыхание, и не отводил взгляда от лица Грега, от того, насколько мягким и родным он выглядел, и за секунду он понял все его слова про близость в постели. — Грег, — едва слышно позвал он его, сильнее сжимая его футболку в ладони, а затем дрожащий вздох выдал его подступающий оргазм. Майкрофт затрясся от прикосновений, он все же зажмурился, скорее по привычке, чем по желанию, а ласки Грега, пусть и не походили на его собственные, все равно были теплыми и приятными. Его пальцы легче заскользили по всей длине, увлажнённые. За считанные секунды прикосновения сделались настолько чувствительным, что его собственная ладонь все же вцепилась Грегу в локоть, останавливая. Он все еще дрожал после того, как кончил, и тепло гнало расслабление по телу, и ему хотелось, чтобы он замер в моменте, когда его мозг отказывался выдумывать очередную причину для смущения и стыда, и просто наслаждался происходящим. Грег тепло целовал его в уголки губ, пока Майкрофт не нашёл в себе силы поцеловать его, как следует. Он не находил слов, которые могли бы описать его чувства. После Грег вытащил руку из его трусов, и, извиняясь за беспорядок, тут же вытер о них пальцы. Какое-то время они лежали в тишине, обмениваясь ленивыми поцелуями и многозначительными взглядами. Майкрофту хотелось спросить, ожидал ли Грег от него ответного жеста — наверняка, ожидал, но он не мог заставить себя сформулировать вопрос. Когда стало понятно, что продолжения не последует, Грег предложил ему свое нижнее белье в качестве сменного, и Майкрофт с удовольствием его принял. А затем, когда оказалось, что простынь тоже была слегка влажной (ничего такого, что нельзя было бы стерпеть), Грег настоял на том, чтобы поменять и ее, и только когда Майкрофт закончил перестилать постель в одиночку, он осознал, что тот слишком долго был в ванной один. Они снова легли в уже чистую постель. Майкрофт чувствовал, как у него краснело лицо от неловкости: столько можно было сделать по-другому! Он все тянулся к Грегу и выцеловывал благодарность у него на губах, пока тот мягко не засмеялся. — Ты по-прежнему мне очень нравишься, и я не думаю о тебе меньше из-за того, что между нами произошло, — сказал он те слова, которые Майкрофт и не подозревал, что хотел услышать. Вскоре он привычно затих, приткнувшись к руке Грега, и позволил пост-оргазменной усталости накрыть его. Уже несколько недель подряд он спал спокойно.