Яд моей любви

После познавательного диалога, мне оставалось лишь ждать, какое решение примет Поттер. Но факт того, что каждый из нас оказался в глубокой заднице, не отпускал до самой ночи. Стоило только остаться одной, как все дурные мысли разом обрушились на меня. Словно кто-то специально собрал нас троих вместе. Моя любовь к Гарри, одержимость Поттера Малфоем, попытка Драко забыться в моих объятиях. Это бесконечной красной нитью шло через всю историю наших взаимоотношений. И если кто-то попытается распутать этот причудливый клубок, то поймет, что у него нет ни конца, ни начала. Подобно Уроборосу кусающему самого себя за хвост, наши взаимоотношения в какой-то степени напоминали бесконечный любовный треугольник, в котором вершины не могли определиться, кого же первого придушить или отлюбить. Парадокс, который я раз за разом пыталась привести в голове к какому-то стабильному знаменателю. Но ни черта не получалось. А теперь стало в десяток раз сложнее. Осознание давило на плечи и не позволяло поднять головы. Казалось, что вся жизнь давно уже осталась где-то там за пределами придуманного мною мира. Но это лишь казалось… Если подумать логически, то и вариантов было немного. Либо мы отыщем преступника и докажем, что министр все это подстроила, сфабриковав алиби для исполнительницы заказного убийства. Либо все дружно сядем… Причем, сдается мне, камеру нам тоже выделят одну на троих. Было такое нехорошее предчувствие у меня. А в том, что это дело от и до шито красными нитками, уже даже наивный души человек, не поверил бы. Такую масштабную фальсификацию устроить в одиночку - просто нереально! Для столь масштабной игры и попытки задеть сразу две разведки мира, нужно тщательно готовиться. А на такое способна лишь группа лиц, причем наделенная силой и властью. Значит искать мы должны в направлении приближенном к политике. В этом я была уверена. Никто больше не стал бы разводить из этой ситуации такую трагедию. Малфой был прав и каждый его довод звучал весьма убедительно. У меня еще оставались подозрения на его счет. Но их стало значительно меньше. Те факты, которые вскрылись накануне - делали любые попытки уличить его в обмане бессмысленными. Из нас всех, от смерти Конвижера, он терял больше всех. Любой мог бы попытаться разыграть эту карту и предоставить следствию фальшивые улики, указывающие на Поттера. Он его политический конкурент, к тому же до начала предвыборной гонки осталось не так много времени. Изучив газеты, я поняла, что рейтинг действующего Министра магии стремительно катится вниз. Доверие народа к ней составляло меньше пятнадцати процентов и это с учетом того, что опрос проводился государственным изданием, финансируемым из бюджетных средств. Что же там на самом-то деле было? Отрицательный? На этом фоне, фигуры Малфоя и Поттера выглядели намного убедительнее. Брюнет с прочной семьей, громкой фамилией и послужным списком на пару монографий. Блондин с не менее громкой фамилией, поддержкой сторонников магии и ее развития и далеко не идеальной репутацией, которая играла ему на руку. С такими конкурентами в списке самовыдвиженцев Лавгуд могла рассчитывать лишь на почетное третье место. Основная борьба развяжется именно между парнями, о белобрысой моли никто и не вспомнил бы уже на третьи сутки жарких дебатов. Если рассуждать логически, то, за что можно взять тех, кто фактически стоит над законом? К Малфою не подкопаться, он сам может сместить Лавгуд по подозрению в чем-либо. Для главы спецслужбы, которая подчиняется лишь номинально главе Аврората, это не составит проблем. А за Поттера говорят его старые заслуги и народная любовь, которой нет конца и края. Сталкивать их лбами тоже бесполезно. Эти два придурка со школы мутузили друг друга почем зря. Никто и не почешется разбираться чего они не поделили и с какого дубу рухнули. Все и так прекрасно знают, что, запустив их в клетку к мантикоре, можно услышать жалобные вопли последней, через пять минут, проведенных в их компании. Они и мертвого до печенки достанут, которой нет! Если так рассуждать, то остается лишь одно – особо тяжкое преступление первой степени. Убийство с применением пыток и незарегистрированного яда и пособничество с целью сокрытия улик с места преступления. Обвинений в таком будет достаточно, чтобы оба даже носа не смели показывать в приличном обществе. Кто-то знал на что давить и разыграл все так, чтобы они в очередной раз перегрызли друг другу глотки и попытались рассказать миру правду. Вот только каким образом во все это вписывалась я сама, не знаю. Моя ненависть к Поттеру и тяга к Малфою не настолько сильные чувства, чтобы с их помощью чего-то провернуть. Всегда оставался шанс, что, вводя еще одну переменную, можно не угадать с итоговым результатом. Но кто-то так смело манипулировал нами, что у меня не оставалось шансов докопаться до истины. Одурачить две разведки мира, мог разве что Люциус Малфой, но он, к счастью, помер в тюрьме, как я узнала от Нарциссы, и никто по этому поводу не горевал. Семья освободилась от его гнета и зажила так, как сама того хотела. Потому Драко и сказал, что он последний. Никого, кто бы продолжил род не осталось, после новостей о кончине лорда. Официально это не объявляли, но узкому кругу лиц было об этом известно и кажется я не должна была в него входить. Вопрос оставался лишь в том, кто был достаточно сильным и бесстрашным, чтобы разыграть настолько пугающую многоходовку. Ни Уизли, ни сама Полумна не были такими уж гениями. А в этом идеально выстроенном плане без огрехов чувствовалась рука настоящего знатока подковерных игр. А все, о которых я знала, были либо мертвы, либо в тюрьме. К тому же под ударом оказывались совершенно не связанные на первый взгляд люди, о связях которых мог знать лишь тот, кто находится с ними на расстоянии вытянутой руки. Это одновременно усложняло и упрощало дело. Круг подозреваемых сужался, но все же был вариант, что за нами шпионили разные личности, которые просто получали деньги от неизвестной нам третьей стороны. Черт, вот не вовремя отец Драко сыграл в ящик, тут бы его мозги пригодились нам всем. Думалось мне, он бы эту загадку решил на раз-два и уже к вечеру связанный виновник висел бы на цепях в подвалах их фамильного особняка и истекал кровью, не имея возможности сдохнуть под пытками. Но увы, этот талант сгинул в сырой земле. Хотя так даже лучше, туда ему и дорога. Боюсь будь он сейчас жив, мы бы все плясали под его дудку и даже не понимали бы того, что идем против своих собственных желаний и амбиций. От воспоминаний опять заболела голова и я постаралась успокоиться. Сейчас было не время и не место стращаться призраков прошлого, у меня еще слишком много рабочих документов на столе, чтобы предаваться безделью и лишь вести молчаливый монолог с самой собой. Ласточка в очередной раз сообщила мне о посетителе и я лишь тихо выдохнув, постаралась принять более суровый и загруженный вид. В кабинет неторопливым шагом вошла Лаванда и осмотрев меня с головы до пояса, лишь звонко фыркнула. В отличие от нее самой, на мне не было кричащих украшений, вульгарного выреза и выкрашенных в алый волос. Нет, в блондинку я тоже перекрасилась, но достаточно давно, чтобы не обращать на это внимания. А тут так и слезились глаза от насыщенности. — Чем обязана столь неожиданному визиту с вашей стороны? — вскинула я бровь и кивнула на гостевое кресло. — Хотела узнать, насколько ты тут, — ничуть не стесняясь она закинула ногу на ногу. — Не хотелось бы, чтобы на дне рождении Сюзен ты пересекалась с Роном. Он для меня слишком важен, чтобы ты травмировала его психику, своими выкрутасами. — Боже упаси, — остановила я ее взмахом руки, — мне твой нищеброд и даром не нужен, оставь его себе. Я вполне успешная и самостоятельная женщина. Как видишь, ректор целой академии, а не какая-то там министерская шестерка, прыгающая по команде той, кого в школе дразнили «Полоумной». Так что все свои речи оставь для высокого собрания, я не собираюсь выслушивать этот бред и думать над тем, как с ним смиренно жить. — Рон, один из богатейших людей Англии! — взвизгнула девица в защиту мужа. — Давай-ка просто прикинем, — склонила я голову к плечу, — он не на первом месте, ни на втором и даже не в десятке. Не неси чушь, Уизли! Ты прям ему под стать подобралась, алчная и охочая до чужого счастья стерва. Думала, отбив его у меня заполучишь любовь до гроба. Вот только ты забыла, что на чужом несчастье, счастья не построить. Вот тебе урок, надеюсь ты его на всю жизнь усвоишь. И если больше нечего мне сказать, то дверь у тебя за спиной. Выметайся из моего кабинета, пока не сдала тебя аврорам за покушение на второго ректора. Тут тебе Лавгуд не сможет алиби организовать и прикрыть жопу, пойдешь по полной, еще и в международном суде, с прессой и театральными слезами моих адвокатов. Твой муженек себе их позволить не сможет, деньжат маловато, придется у Поттера одалживать. — Думаешь, тебе эти слова так просто сойдут с рук, — зашипела та разъяренной кошкой, — за ними же полетишь, ничего не остановит. Так что с этого момента ходи и оглядывайся, как бы не пришел час отвечать за свои слова! — Ты мне сейчас напрямую угрожаешь, — облокотившись на ладонь подбородком, я предостерегающе посмотрела на девицу, — я могу расценивать это как чистосердечное признание в убийстве господина Конвижера? Ты только скажи, группу я прям сейчас вызову и отправим тебя по известному адресу. Не стесняйся, Уизли, у меня к вам давно не осталось ничего, даже ненависти. Как мухи кружащие вокруг Гарри и ждущие в очередной, сто пятый раз, предать товарищей. — Да, что ты вообще понимаешь! — завизжала девица и бросилась на меня. — Убью, сука! Она продолжала верещать, но я честно и представить не могла, что она на самом деле кинется на меня. Вцепившись в мои волосы мертвой хваткой, эта дура попыталась приложить меня головой о стол. Вот только я была подготовленным полевым агентом, а не канцелярской крысой. Лаванда перелетела через мой стол быстрее, чем успела сообразить, что я приложила ее даже не магией, а кулаком промеж тупых глазенок. И пока эта дура не успела осознать, что к чему, я скинула туфли и ринулась в бой. Давно нужно было выпустить пар! Мой кулак впечатался в ее нос быстрее, чем она успела встать на ноги. С наслаждением, я раз за разом вбивала свои кулаки в ее тупую рожу. Как же давно я мечтала выбить все дерьмо из этой подлой твари. Даже человеком я не могла ее назвать. Слишком высокое мнение о той, кто даже не понимал, что своими действиями разрушил практически до основания один треугольник и возродил на его месте другой. Неправильный, непонятный и полностью противоречащий всем законам логики и понимания. Наверное, в этом состоянии я бы ее пришибла, но сильные руки оттащили меня от верещащей Уизли и швырнули на диван. Воздух буквально вышибло из легких, и голова взорвалась огнем. Перед глазами все плыло, пока не схлынул адреналин и я не смогла нормально смотреть на происходящее в кабинете. Разъяренный Малфой что-то втолковывал Поттеру и указывал на завывающую девку, размазывающую хлещущую из разбитого носа кровь по опухшему лицу. — Уведи эту овцу отсюда, — рычал Драко, — если твоя невестка причастна к смерти ректора, то я тебе магией клянусь она сядет и ни одни связи ее не спасут. Нападение на второго главу академии, и все опять указывает на нее. Не шути со мной, Поттер. — Это Грейнджер меня избивала, — завопила пришедшая в себя Лаванда. — Какое к демонам нападение. Эта полоумная сука попыталась расквитаться со мной за то, что Рон ушел ко мне, а не ее выбрал. — За что? — в такую откровенную чушь не поверил даже Гарри. — Он, ей, еще в школе был не нужен, а-то отдала бы она его так просто. Давай поднимайся, отведу тебя в лазарет и подумай, что будешь писать в докладной. Нападение на исполняющего обязанности эксперта, тебе так просто с рук не спустят. Тут даже я бессилен. Малфой, не дави на них, пусть разбираются авроры. Если все так, то они смогут вынести вердикт. — Ты мне еще будешь указывать, — фыркнул Драко. — Три дня… У вас есть три дня, потом дело получит ход. И эта овца сядет по всей строгости. Даже показания Лавгуд ее не спасут. Мои найдут за что взять за жопу. Никто из Уизли белыми агнцами не считается. Так что вперед Потти, на защиту всех сирых и убогих. — Сука ты Малфой, — выплюнул брюнет, — надеюсь в аду для вашей семейки заготовлен отдельный котел. — Обижаешь, — оскалился блондин, — у нас свой собственный этаж выкуплен, но тебя увы не приглашаю, там вход по пропускам, а ты не тянешь на знаменитого и популярного, так что хотя бы там не встретимся. Больше не говоря ни слова, Поттер помог своей невестке подняться на ноги и заткнув сломанный нос платком, медленно повел ее прочь из моего кабинета. Меня же в это время едва не трясло от нервов и пережитого шока. Хотелось еще пару раз приложить ее головой о пол, чтобы остатки мозгов встряхнулись и возможно начали бы работать. Но, к сожалению, мне такой возможности не оставили и увели Лаванду в лазарет с глаз моих подальше. Набрасываться же с кулаками на Малфоя я бы не решилась и в невменяемом состоянии, что уж говорить про адекватность, которой я всегда славилась. — Объясни мне пожалуйста так, чтобы я понял, — Малфой медленно навис надо мной, — ты какого демона рогатого тут устроила? Хотела подраться, вызвала бы кого-нибудь на спарринг. Сама же помнишь, что в стенах академии запрещено насилие и это может выйти тебе боком, если Уизли докажет, что это была твоя инициатива устроить с ней разборки. — Пусть сперва попробует доказать, — отдышавшись выплюнула я, — это она была провокатором конфликта, воспоминания и зелья это подтвердят. К тому же она косвенно призналась в убийстве ректора. Так что это нам на руку, теперь все подозрения не просто наша беспочвенная выдумка, а имеют вполне конкретное основание из показаний и слов исполнительницы преступления. — Я тебе верю, просто так ты бы не полезла ей бить морду, — он медленно подхватил меня на руки и усадил на столешницу заваленного бумагами стола. — Сиди, сейчас обработаю тебе боевые ранения. — Не стоит, — покачала я головой и зализала языком саднящую царапину. — Ну уж нет, — покачал он головой, — это так не работает. Откуда в руках у Малфоя появилась аптечка, понятия не имею, но он аккуратно промокнул ваткой, смоченной в заживляющем лосьоне, каждую мелкую ссадину и царапки. При этом бережно дул на щиплющиеся участки кожи. С какой поры он стал таким заботливым и галантным я не знала. Возможно, сказывалось аристократическое воспитание или отсутствие тяжелого детства. А может это было лишь в моей голове, но постепенно его губы с кистей перекочевали на запястья и горячий язык медленно лизнул по пульсирующей венке. Я завороженно наблюдала за тем, как он добровольно переступает ту самую черту, за которой начиналось помешательство. Дурой я не была, да и ему не было смысла прикидываться наивным мальчиком. Нас тянуло друг к другу, еще с той поры, когда мы учились в академии. Теперь же, бредовые фантазии о том, что он трахнет меня на столе ректора, неожиданно приобрели цвет, вкус и полноту красок. Вот только в моих фантазиях, я не была владелицей этого самого стола, а он не преподавал у детей. Мы оба в них были лишь выпускниками, чьи дороги должны были разойтись уже на утро, после случившегося сумасшествия. Стоило ему поднять глаза, как у меня внутри все замерло от предвкушения. В этом взгляде читалось все, что он обещал мне в ту ночь, когда я с истерикой цеплялась за его плечи и умоляла помочь мне дотянуть до конца. Но он был непреклонен, лишь целовал мои руки и стирал слезы с покрасневших щек. А с рассветом к воротам академии уже доставили транспортный портключ во Францию, в лучшую магическую медицинскую академию, в которой я уже числилась студенткой третьего курса, очной формы. Мы переживали этот момент, каждый по-своему и никогда не признаемся, что не сломались лишь ради другого. Терпели все, от издевательств до сводящей с ума тоски, лишь бы когда-нибудь через года услышать, что другой оказался счастлив. Вот только жизнь намного более сложная и многогранная штука. Она столкнула нас лбами и не дала ни секунды на то, чтобы перевести дыхание и понять, в какую сторону дует ветер. Оказавшись лицом к лицу с тем, о ком тихо бредил одинокими ночами сложно удержать себя от идиотских поступков. Но мы как-то выживали, пытались бороться и напоминали друг другу о том, что мы на работе, а служебные романы не про тех, кто служит в разведке. К тому же наши положения слишком разные и никто в здравом уме не представит, что полевой агент сможет поставить на колени главу департамента и сидя на своем временном рабочем столе, наблюдать за тем, как тот едва ли не взглядом ее насилует. Хотя, конкретно, против его кандидатуры я ничего не имела. Все же прошло слишком много времени с того момента, как мы расстались. Монашкой я точно не была, да и вряд ли блондин обходился лишь рукой. Так как же изменились наши приоритеты, какие новые двери открылись перед вратами наслаждения, наполненными лишь тягучими стонами и жаром, сводящим с ума? Мне уже нетерпелось самой проверить, смог ли мальчик стать мужчиной и заполучить себе гордое имя покорителя женских сердец. — Драко, — тихо позвала я его, — ты же понимаешь, что мы не остановимся? Точнее, даже если ты захочешь сбежать, я сама тебя вытрахаю до такой степени, что думать не сможешь. Это же притягательная картина, от которой у меня трусики мокнут. — Какая именно? — тихо мурлыкнул он и провел языком по моим исцеленным пальцам. — Гордый и самоуверенный Малфой, сидит между моих разведенных в стороны ног и готов на все, лишь бы я позволила ему вылизывать меня до потери пульса, — едва не задыхаясь от собственных слов бормотала я. — А вас не учили, что провокации не лучший вариант? — протянул парень. — А я разве что-то не то сказала? — лукаво улыбнулась я ему. — Твоя голова сейчас так сексуально смотрится, прям не знаю, как себя сдержать от желания накинуться на тебя. — Может быть, стоило бы для начала закрыть чертову дверь, чтобы полоумный Поттер, привыкший врываться к тебе без стука, нам не помешал? — он втянул мои пальцы в рот и медленно облизал. — Драко, если ты сейчас не прекратишь, честное слово, добром это не кончится, — прохрипела я, — у меня еще со студенческих времен были фантазии, насчет этого стола. Не доводи же до греха. — Ох, — пальцы парня резко дернули мою юбку вверх, — это ты меня доводишь. Как часто я ночами лежа в сдвинутой и пустой постели, проклинал Поттера и его шавок. Детка, у меня из глаз едва искры не сыпались от булькающей в ушах спермы. Мне дико хотелось сорваться во Францию, задрать твой беленький халатик и пару часов не отпускать, пока не попустит. Потом сводить в ДерПелас и показать вечерний Париж. И уже там в свете ночных огней, оттрахать на вершине Эйфелевой башни, еще разочек. — Как думаешь, глупо лететь сейчас во Францию ради этого? — у меня в голове мысли спутались от столь откровенного желания. — Не переживай, мы обязательно так сделаем, — его губы переместились на внутреннюю часть моего бедра. — Драко, — стон непроизвольно сорвался с губ, — черт! Ты на самом деле решил плюнуть на все и отлюбить меня прямо так? — Есть причины по которым я не должен этого делать? — его зубы медленно приближались к кромке трусиков. — Ты женат, — попыталась вразумить чертового идиота. — Не достаточно веское основание, мисс Грейнджер, — горячий язык прошелся прямо по кружевной ткани, обжигая и холодя одновременно. — Ваша вторая попытка отговорить меня. — Мы с тобой находимся на работе, выполняя сверхважное задание для мировой безопасности, — закусив костяшку указательного пальца, выдавила из себя жалкий всхлип. — Мы так-то на нем будем еще пару месяцев, пока не удостоверимся, что Уизли в этом плотно замешана, а для этого нам нужен Поттер, так что пока он не окуклится, мы ничего не сможем сделать, — в его глазах плескалась вся глубина и чувственность разврата. — У вас последняя попытка, госпожа ректор, чтобы убедить меня не делать того, что я уже начал. — Это негативно скажется на нашей продуктивности, — кое-как нашла я что сказать. — И снова мимо, — рассмеялся блондин, — сама же знаешь, что секс вырабатывает гормоны, расслабляющие и тонизирующие. Он является лучшим стимулятором для просветления сознания. Еще предположения? — Нет, — сдалась я, понимая, что ничего путного все равно не придумаю. — Вот и славно, — лукаво улыбнулся мне Драко.