***
14 июня 1980 г. «Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда... рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца... и Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы... И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой... тот, кто достаточно могуществен, чтобы победить Тёмного Лорда, родится на исходе седьмого месяца...» Альбус Дамблдор стоял неподвижно спиной к женщине, его челюсть отвисла впервые за многие годы. Сказать, что Альбус Дамблдор был умен, все равно что сказать, что солнце не яркое. Многие считали его величайшим волшебником из ныне живущих. И он был лидером Света в войне, которая медленно ставила на колени волшебную Британию. Да, Альбус Дамблдор был умен, даже те, кто был по другую сторону войны, кто считал, что не он был величайшим из ныне живущих волшебников, даже они не преминули признать силу и мудрость, которые имел в своем распоряжении директор Хогвартса. Однако, несмотря на силу Альбуса и нежелание Тома лично противостоять ему, они всё равно проигрывали войну. Обойти это было нельзя, даже если слухи были правдой и Том боялся Альбуса, что лично Альбус считал довольно большим преувеличением правды. Но даже если бы это было правдой, с такой скоростью это не имело бы значения. Министерство находилось в упадке. Имейте в виду, авроры добились большего успеха с тех пор, как Барти Крауч взял под свой контроль Департамент магического правопорядка, даже несмотря на то что Дамблдор не одобрял методы этого человека. Но даже при этом у министерства не было шансов против Тома и его последователей. Министерству было трудно продвигаться вперед, когда среди них явно было бесчисленное множество шпионов. Не то чтобы Орден был идеальным. Ведь министерство было не единственной силой, противостоявшей Тому. Дамблдор довольно рано понял во время войны, что у министерства нет никаких шансов. Пресловутый гвоздь в гроб был забит, когда большинство людей, которым было поручено поймать и убить Тома, слишком боялись его, чтобы даже называть его поддельное имя. Ибо немногие знали, что когда-то лидером темной стороны был красивый, харизматичный, блестящий Том Реддл. Том учился в Хогвартсе около сорока лет назад. С того самого дня, как Альбус Дамблдор встретил его, он понял, что он другой. Никогда за всю свою жизнь Альбус не встречал одиннадцатилетнего мальчика, так хорошо владеющего своей магией. Несмотря на то что он вырос в маггловском мире, Том нисколько не удивился, когда Дамблдор сообщил ему, что он волшебник. По собственным словам Тома, он знал, что он особенный. Но его невероятно развитый контроль над своей магией был наименее тревожным фактом, который Дамблдор узнал о Томе Реддле в тот день. Его аура тоже пугала. Его магическая аура была сильнее, чем у большинства взрослых волшебников, которых когда-либо встречал Альбус. Это не беспокоило бы Альбуса при обычных обстоятельствах. Ну и что, что мальчик был сильным, сам Альбус, был самым одаренным вундеркиндом со времен, может быть, самого Мерлина, и посмотрите на него сейчас. К тому времени Альбус уже открыл двенадцать способов использования драконьей крови и внес вклад в области алхимии с помощью своего друга Николаса Фламеля. И менее чем через десять лет после этой встречи Альбус победит своего старого друга Геллерта Грин-де-Вальда, самого могущественного темного лорда, которого когда-либо видел мир. Но, это не было обычным обстоятельством. Дамблдор кое-что подозревал о Томе после его разговора с воспитательницей приюта, в котором находился мальчик. И его подозрения быстро подтвердились: Том был мстительным, жестоким, манипулятивным, антисоциальным и поразительно независимым. А потом он прибыл в Хогвартс и был распределен на Слизерин. Это не стало неожиданностью для Альбуса, хотя и сильно его беспокоило. Не то чтобы он питал какие-то предубеждения по отношению к Слизерину. Нет, не это беспокоило Альбуса, его беспокоили люди в доме, а не репутация дома. Либо Том будет уничтожен слизеринской иерархией за то, что он полукровка и совершенно не знает о магическом мире, либо он захватит власть в доме змей и подвергнется негативному влиянию со стороны тех, кто разделял гнусные убеждения их семей. Дамблдор узнал наверняка лишь спустя много лет, что последнее действительно имело место быть. Тому удалось очаровать каждого учителя в школе, которого не звали Альбус Дамблдор. Гораций Слагхорн, мастер зелий Хогвартса и декан факультета Слизерин, казалось, думал, что Том был вторым пришествием Мерлина, и часто отпускал мудрые шуточки о том, что время Альбуса как величайшего и могущественнейшего волшебника в Британии быстро уходит. Тогдашний директор школы Армандо Диппет был не намного лучше. Он верил каждому слову, слетающему с уст мальчика, несмотря на то, что Дамблдор много раз рассказывал о своих подозрениях насчет него. Однако то, что Том Реддл был, возможно, самым блестящим учеником, когда-либо украшавшим залы Хогвартса, конечно, не помогало делу Альбуса. Первые несколько лет не были слишком насыщенны событиями, лишь несколько старших слизеринцев были отправлены в лазарет на первом курсе Тома. Они не сказали, что случилось, но после этого казались ужасно робкими рядом с Томом Реддлом. То же самое произошло как минимум с одним первокурсником в течение следующих двух лет. Четвертый год Тома прошел без происшествий, возможно, его ближайшее окружение немного увеличилось, но ничего более. Его пятый год был почти таким же до самого его конца. Том побил множество рекордов на экзаменах СОВ: по Защите от темных искусств и Зельям. Он также сравнял собственные экзаменационные рекорды с рекордами самого Альбуса как по Чарам, так и по Трансфигурации. Его шестой год, его шестой год был другим. Студенты начали подвергаться нападениям, однако это были не обычные нападения. Каждого ученика, на которого напали, нашли окаменевшим. Это очень беспокоило Альбуса, потому что даже он не знал заклинания, которое могло бы сделать это. Одного этого было достаточно, чтобы заподозрить Тома. Ни один из сотрудников не стал бы окаменевать студентов, и он мог думать только об одном человеке, у которого могли быть такие способности. Альбус сомневался, что Том нашел какое-то заклинание, которого у него не было, хотя он и признавал, что если бы Том погрузился в глубины темных искусств, то это было бы возможно. Если он и мог бы сделать это, Альбус бы знал, поскольку все книги по темной магии были запрещены, и он сомневался, что даже Том Реддл сможет очаровать его, чтобы получить пропуск для десятков книг по темным искусствам, поскольку если бы все же существовало заклинание, которое могло бы сделать это, Тому пришлось бы долго и упорно искать его. Однако спустя несколько месяцев на стене появилось сообщение. В сообщении говорилось, что наследник Слизерина заявил о своем праве по рождению и открыл легендарную Тайную Комнату. Большинству эта идея показалась смешной, поколения директоров и директрис искали эту комнату, и никто ее так и не нашел. Так что думать, что студент мог это сделать, большинству казалось просто невозможным. Однако Дамблдор в это верил. Если кто и мог это осуществить, так это Том Реддл. Альбус не сомневался, что в возрасте шестнадцати лет Том уже был умнее и могущественнее, чем большинство вышеупомянутых директоров школ, пытавшихся до него. Он также чертовски хорошо знал, что Том был наследником Слизерина, потому что в день их первой встречи мальчик признался Дамблдору в своем уникальном даре владения парселтангом. А потом Том показал свое истинное лицо и потерял все шансы когда-либо завоевать доверие Альбуса Дамблдора. Девушка по имени Миртл Уоррен погибла от рук, или когтей, или, как начал подозревать Альбус, глаз слизеринского монстра. Однако менее чем через двадцать четыре часа после того, как стало известно о предстоящем закрытии школы, Том Реддл обратился к Рубеусу Хагриду как к «наследнику Слизерина». Альбус боролся за мальчика, он сказал Армандо, что Хагрид был наполовину великаном, а это означало, что он не мог быть наследником Слизерина, потому что ни один благородный чистокровный наследник Салазара Слизерина никогда не опустился бы до брака с великаном. Но попытки Альбуса оказались тщетными. Мальчик был несправедливо изгнан, и его палочка сломалась, хотя Альбус починил ее несколько лет спустя, когда после дуэли с Грин-де-Вальдом завладел самой мощной палочкой из существующих. Но, в любом случае, Тому Реддлу это сошло с рук, и, казалось бы, чтобы вселенная могла ткнуть Альбусу в лицо, он был назначен старостой уже на следующий год. Том Реддл закончил Хогвартс и снова сдал Ж.А.Б.А с рекордами по Зельям и Защите от темных искусств. Он также побил собственный рекорд Альбуса по Трансфигурации, хотя Альбус получил некоторое удовлетворение от того факта, что тот не коснулся его рекорда по Чарам. Затем Том практически умолял Армандо Диппета дать ему должность профессора Защиты от темных искусств. Это был единственный раз на его памяти, когда Альбусу удалось отговорить Армандо от чего-то связанного с Томом Реддлом. Итак, Том не получил эту работу, вместо этого, к недоверию и отвращению большинства персонала, молодой, талантливый, красивый мальчик с неограниченным потенциалом устроился на работу в качестве мелкого представителя Боргина и Беркса. Однако это длилось недолго, примерно через шесть месяцев после начала работы Том Реддл исчез вместе с двумя бесценными артефактами, о которых он, как было подтверждено, знал. Столь же тревожным был тот факт, что владелец этих артефактов умер за день до того, как Том подал в лавке в отставку. Хотя домашний эльф женщины признался в преступлениях, Альбус ни на секунду не поверил этому. Он знал, что Том Реддл убил Хепсибу Смит, украл медальон Слизерина и кубок Хаффлпаффа, наложил на домового эльфа усовершенствованную версию заклинания памяти и сбежал. И если Альбус был прав, как обычно, то это была далеко не первая жертва Тома Реддла. Примерно восемь лет спустя ходили слухи о таинственном молодом человеке, заручившемся поддержкой некоторых старших чистокровных семей своими экстремистскими убеждениями относительно того, каким должен быть волшебный мир, и что единственный способ достичь этого — это вернуть его обратно. Поначалу ходили слухи, что загадочный человек был просто загадкой, однако, в конце концов, просочилась одна вещь: человека звали Лорд Волан-де-Морт. Через несколько лет после того, как поползли слухи, Альбус Дамблдор получил письмо от человека, пропавшего без вести уже десять лет. Том Реддл написал Альбусу Дамблдору, поздравляя его с повышением до директора и прося о встрече с ним по поводу должности профессора Защиты от темных искусств в Хогвартсе. Даже тогда Альбус был встревожен. Он понимал, что Том знал, что он ему не доверял ни сейчас, ни никогда до этого. Однако, несмотря на все это, он все еще писал ему, казалось, все еще пытался. Альбус знал, почему он «хотел» получить эту работу. На самом деле он знал, что Тому совсем не нужна была эта работа, он хотел использовать Хогвартс для вербовки. Да, Альбус уже сообразил, что Том Реддл и Лорд Волан-де-Морт — одно и то же. Во-первых, темные лорды не появились из ниоткуда, во-вторых, Лорд Волан-де-Морт вряд ли может быть настоящим именем этого человека, а в-третьих, если вы поставите слово «я есть» перед «Лордом Волан-де-Мортом», то вы получите идеальную анаграмму для полного имени Тома — Том Марволо Реддл. Альбус должен был признать, что это было весьма умно, хотя от Тома Реддла или лорда Волан-де-Морта, как его теперь называли, он ничего другого и не ожидал. Но, несмотря на знание этих мотивов, Альбус был уверен, что Том знал, что у него нет никаких шансов получить должность профессора Защиты от темных искусств в Хогвартсе. Что вызвало вопрос, а зачем ему пытаться вообще? Это был вопрос, на который даже сейчас, спустя двадцать лет, у Альбуса не было ответа. Он, конечно, отказал Тому, но во время этой короткой встречи он был встревожен гораздо больше, чем когда-либо хотел бы признать. Том изменился, его вежливая маска все еще была на месте, однако, заметил Альбус, его нрав стал менее агрессивным, его маска стала немного слабее, хотя он по-прежнему излучал ту же, нет, больше силы, чем когда-либо в Хогвартсе. Но что по-настоящему беспокоило Альбуса, так это его внешний вид. Десять лет назад Том был ангелом, самым красивым волшебником в Хогвартсе, и в каком-то смысле он все еще оставался красавцем Томом Реддлом, но это было не так. Как будто его черты в некоторых местах были искажены, а в других – заострились. Том всегда был бледен, но теперь он был мертвенно-бледным. Его кожа в буквальном смысле была цвета молока, из-за чего его волосы и казались поразительно темными на контрасте. Но то, что особенно беспокоило Альбуса, так это его глаза. Дамблдор всегда помнил глаза Тома, они были темно-голубыми и всегда выглядели такими расчетливыми, по крайней мере, в его присутствии. В них по-прежнему был расчетливый блеск, но синева радужных оболочек казалась красноватой, как будто кто-то тонко подмешал красный цвет к синей краске. Это было, однако, до тех пор, пока он не был зол. На долю секунды, когда он отказал Тому в работе, его глаза сверкнули, и на мгновение ока, Альбус клялся и по сей день, что глаза Тома вообще потеряли голубой цвет, а стали полностью и совершенно красными. А затем прошли годы, и имя Волан-де-Морта становилось все более и более печально известным по мере того, как он работал из тени. Однако только спустя десятилетие после этой встречи он вывел свои войска из тени и начал войну с волшебным миром. Конфликт продолжался несколько лет, и когда Альбусу стало совершенно очевидно, что министерство ведет безнадежную битву, он решил что-то с этим сделать. Так было и тогда, когда была сформирована тайная повстанческая организация под названием Орден Феникса в надежде напрямую сразиться с Томом и его силами, теперь известными как Пожиратели Смерти. Альбус Дамблдор был лидером группы, и он пускал туда только тех, кому доверил свою жизнь, а большинство волшебников в Ордене были чрезвычайно талантливы в той или иной области. Однако к тому времени, когда этот летний вечер в баре «Кабанья голова» закрутился, Альбусу стало очевидно, что Орден рушится под давлением. Совсем недавно Пруэтты были жестоко убиты группой Пожирателей Смерти во главе с Антонином Долоховым. Именно в этот момент войны Дамблдор начал подозревать, что они потерпят поражение. В тот же вечер он пришел в бар из-за своих обязанностей в качестве директора Хогвартса, а не лидера Ордена Феникса. Он скрепя сердце согласился встретиться с правнучкой очень известного провидца. Лично Альбус считал Гадание ерундой, он встречал только одного человека в своей жизни, который имел или, по крайней мере, заявлял, что имеет какой-либо дар в искусстве. И этим человеком был Геллерт Грин-де-Вальд, но тогда, размышлял Альбус, если Геллерт был провидцем, то как он позволил себе проиграть войну? Тем не менее Альбус был очень рассеян во время этой встречи, он едва улавливал достаточное количество болтовни женщины, чтобы понять, что она не унаследовала свой семейный дар. Так что, где-то в середине разговора Альбус практически отключился от нее и позволил себе погрузиться в мысли и планы. Орден собирался проиграть войну, если он не предпримет что-нибудь радикальное. Это не было подозрением, это была жестокая реальность, которая стремилась сильно ударить его по голове. Волан-де-Морт поставил на колени весь волшебный мир, и никто не осмелился выступить против него напрямую. Орден почти никогда не встречался с ним лицом к лицу, чаще всего они противостояли его Пожирателям Смерти. Тем не менее множество раз, когда товарищи Альбуса встречались с Томом лицом к лицу, это была бойня, и не в их пользу. Альбус знал, что в Ордене нет равных Тому. Он знал, знал с той же окончательностью, с какой он знал о Геллерте, что оставалось сделать только одно. Война может закончиться только в том случае, если кто-нибудь столкнется с Томом лицом к лицу. Война может закончиться только в том случае, если Лорд Волан-де-Морт встретится лицом к лицу со своим противником. И Альбус Дамблдор знал, что он, так называемый величайший волшебник со времен Мерлина и победитель Грин-де-Вальда, был единственным, у кого был шанс победить Тома в столкновении один на один, и он знал, что Том был слишком умен, чтобы попасть в засаду. Хоть он и понимал, что это был только шанс, шанс, и ничего более. Он подозревал, что как настоящий дуэлянт Альбус более опытнее Тома. Тем не менее он также подозревал, что арсенал наступательной магии Тома затмевает его собственный. По крайней мере, когда дело касалось смертоносного разнообразия, и Альбус не сомневался, что в отличие от его дуэли с Геллертом, так или иначе закончится убийством. Что касается грубой магической силы, Альбус подозревал худшее. Да, он был чрезвычайно могущественным, но именно его мастерство и магические знания, а не его сила, сделали его великим. Он подозревал, что Том убедительно превзошел его в области чистой магической силы. Хотя Альбус также знал, что у него есть преимущество, которого не было у Тома, и подозервал, что тот не думал об этом преимуществе. Когда их неизбежная конфронтация наступит, Альбус будет сражаться с Бузинной палочкой в руке, самой мощной палочкой в мире, и палочкой, которая предположительно была непобедимой. Хотя Альбус знал по опыту, что последняя часть была ложью, она была не так уж далека от правды. Волшебная палочка компенсировала преимущество Тома в силе, так что все сводилось к мастерству, или, лучше сказать, его мастерству против непревзойденного арсенала Тома смерти и разрушения. Альбус смирился с этим выводом. Он не был полностью уверен, что сможет победить Тома, но знал, что у Тома такие же сомнения, и прикинул, что шансы примерно пятьдесят на пятьдесят. Так что Альбус с некоторой горечью знал, что от него зависит спасти мир еще раз, вес этого самого мира лежит на его плечах, и только на нем. Именно об этом думал Альбус Дамблдор, пока не попытался завершить встречу. После того как он сказал юной Сивилле Трелони, что, по его мнению, она не подходит для этой должности, и попытался уйти, все, о чем думал Дамблдор, оказалось неуместным, и его мир перевернулся вверх дном, когда он услышал хриплый голос. «Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда... рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца... и Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы... И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой... тот, кто достаточно могуществен, чтобы победить Тёмного Лорда, родится на исходе седьмого месяца...» И это то, что вырвало Альбуса из его планов и воспоминаний, впервые после, возможно, смерти его младшей сестры Арианы восемьдесят лет назад, Альбус был полностью потерян. Все это время он думал, что есть только один выход. Что ж, размышлял он, в этом отношении он не ошибся, согласно этому пророчеству путь действительно был только один. Однако это был не тот путь, который он предвидел в течение ряда лет, и он знал, что пройдет много лет, прежде чем этот ребенок, кем бы он ни был, будет готов исполнить свое предназначение. Альбус распланировал каждую ситуацию и был абсолютно уверен, что единственный шанс, который есть у волшебного мира, — это встретиться с Томом лицом к лицу и проверить свои собственные навыки и силу Бузинной палочки против человека, который вполне может быть самым могущественным волшебником среди живых. Но теперь, после того как Сивилла почти полчаса не показывала абсолютно никакого потенциала, она только что объявила, что ребенку, который еще не родился, суждено либо убить, либо быть убитым Волдемортом. Но как такое могло быть? Альбус уже подозревал, что Том обрел бессмертие, но как, он не знал. Однако это имело смысл, хотя Том часто работал из тени, он никогда не боялся конфронтации, и никому не удавалось оставить на его бледной коже даже следа. Он даже избежал прямой стычки с четырнадцатью чиновниками министерства. В результате многие из них были ранены, мертвы или при смерти, несмотря на то, что он сам остался невредимым. Но затем Дамблдора поразила вторая, более ужасная мысль, но он быстро отодвинул ее в сторону. Альбус не стал бы делать предположений о пророчестве, пока не просмотрит его в своих задумчивых мыслях. А как же Сивилла? Теперь, когда она объявила, что у Темного Лорда будет равный, она должна быть защищена. По изумленному выражению лица молодой женщины Альбус понял, что она не помнит, что только что произошло. Но он также знал, что Том Реддл был самым одаренным легилиментом, которого когда-либо видел мир. И если кто-то и мог извлечь воспоминания из Сивиллы, так это он. Так что, имея в виду эту мысль, больше не было никаких вопросов. У Альбуса не было выбора, кроме как любезно предложить девушке должность профессора Прорицаний в Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс и настоять на том, чтобы она поселилась в легендарном замке на постоянной основе. Альбус был приятно удивлен, как легко она согласилась. Альбус улыбнулся про себя, хотя ситуация и могла плохо кончиться с ней в Хогвартсе, месте, которое, как он знал, Том не осмелился бы ударить, он никогда не узнает о пророчестве. И он, Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор, поклялся прямо там и тогда, в личных покоях Кабаньей Головы, что сделает все и вся, чтобы защитить потенциального ребенка или детей пророчества, ведь это было во благо мира. Вряд ли Альбус Дамблдор знал, что Тому не нужно было похищать Сивиллу Трелони, по крайней мере, Волан-де-Морт так не думал. За этой дверью маячил высокий мужчина с желтоватой кожей, с темными сальными волосами и в длинном черном плаще.***
Северус Снейп внимательно наклонился, убедившись, что не пропустит ни слова из их разговора. Северус не мог понять, во всяком случае, почему его хозяин поручил ему подслушивать этот разговор. Он прятался там уже почти полчаса, и не было сказано ровно ничего существенного. По крайней мере, Северусу было ясно, что эта женщина была мошенницей, и если Альбус Дамблдор, лидер света и предполагаемая конкуренция его господину, не мог этого видеть, что ж, подумал Северус, если он даже не мог видеть, что к концу года его лорд будет править волшебной Британией. Он ухмыльнулся при этой мысли, пока низкий, хриплый голос не вырвал его из размышлений и не стер ухмылку с его лица. «Тот, кто обладает силой победить Темного Лорда, приближается. Родился у тех, кто трижды бросил ему вызов, родился, когда умирает седьмой месяц…» Но это было все, что услышал Северус, когда услышал позади себя грубый голос, произнесший «Одури», и больше Северус Снейп не видел. Так было до тех пор, пока спустя некоторое время он не очнулся на улице Хогсмида с единственной мыслью, что его хозяин должен знать об этом, и должен знать сразу.***
После быстрого появления Северус стоял у ворот обширного поместья, где проживала одна из самых богатых и влиятельных волшебных семей на свете. Он быстро зашагал по тропинке к Малфой-мэнору. Северус вошел в здание и направился в подвал, где его лорд проводил самые личные встречи. Когда он добрался до комнаты, а его господина там не было, он сделал единственное, что пришло ему в голову: закатал левый рукав и после секундного колебания прижал палец к выжженной на руке Темной метке. Меткой был зеленый череп со змеиным языком. Однако после того, как Северус нажал на нее, она стала угольно-черной. Метка была чем-то большим, однако, это был символ его хозяина и его огромной силы, она помечала тебя как его. Колебание исходило от настороженности. Когда эта метка была выжжена на твоей руке, она помечала тебя как его. Это сработало, поэтому он мог призвать всех своих последователей сразу. Однако это могло работать и в обратном порядке: мужчина или женщина, заклейменные Темной Меткой, также могли призвать его к себе. Однако такое случалось редко, если уж вы его вызвали, то лучше иметь информацию, которая может поставить мир на колени, или оказаться в ситуации жизни и смерти. Через несколько мгновений дверь медленно открылась, и вошел человек, который быстро стал самым страшным волшебником, когда-либо жившим на свете. Он был высоким мужчиной, на несколько дюймов выше Северуса, который сам по себе был не менее шести футов ростом, его кожа была мертвенно-бледной, глаза темно-синего цвета, а голова была лысой. Хотя Северус этого не знал, в нем все же были признаки красивого и харизматичного Тома Реддла. Глаза остались прежними, нос выдавался, как всегда, выпуклый, а губы были полны, хотя в данный момент они были плотно сжаты. Этот человек, казалось, излучал темную силу, и когда он шагнул вперед, Северус сделал то же самое, встав на колени у ног Лорда Волан-де-Морта, прежде чем решился заговорить. — Милорд, я выполнил миссию, о которой вы меня просили, и вы были правы в своих оценках, что провидец может сказать что-то важное. Однако, милорд, миссия пошла не совсем по плану. При упоминании важности слов провидца губы Волдеморта скривились в редкой улыбке. Однако этот взгляд быстро испарился, и при упоминании чего-то другого, кроме полного и тотального успеха, Волдеморт напрягся. — Что значит, не совсем по плану? Он говорил голосом, который когда-то был голосом Тома Реддла, но не в полной мере был им сейчас. Он по-прежнему был гладким и шелковистым, как и несколько лет назад, однако стал холоднее и лишь на небольшой тон выше, чем был раньше. — Подробней для меня, Северус. — Милорд, долго ничего не происходило, и я уже собирался уходить, когда услышал, как Дамблдор совершенно ясно дал понять, что у провидицы нет дара, но тут она заговорила. Милорд, прошу у вас прощения, я услышал первые несколько строк, но потом меня оглушили сзади и выбросили из бара. Он опустил голову, как бы умоляя о прощении. Этот человек был абсолютно последним человеком на планете, которого Северус хотел разочаровать. — К несчастью, очень жаль, — ответил Волдеморт мягким и тихим голосом, — ты можешь заслужить прощение, Северус, — следующие слова он произнес ядовитым тоном, — но это зависит от того, что я слышу. Скажи мне, что сказала женщина? — Милорд, как я уже сказал, я услышал только первые несколько строк, и это может быть не все… — Довольно, Северус, я просил тебя высказаться, не так ли? Или, может быть, тебе нужна какая-то поддержка? Северус глубоко вздохнул, несмотря на всю мудрость своего господина, он не понимал пророчеств. Первые несколько строк пророчества обычно были лишь завязкой. По-настоящему важные вещи они раскрывали позже. Однако Северус не хотел испытывать на себе гнев Волан-де-Морта, поэтому вместо того, чтобы высказать свои опасения, он заговорил. — Приближается тот, у кого есть сила победить Темного Лорда. Рожденный теми, кто трижды бросил ему вызов, рожденный, когда умирает седьмой месяц. Голубые глаза Волдеморта расширились, а его поза внезапно стала жесткой и сосредоточенной, хотя несколькими мгновениями ранее он был расслаблен и выглядел как всегда элегантно. — Спасибо, Северус, когда эта угроза будет устранена, ты будешь вознагражден сверх своих самых смелых ожиданий, а теперь оставь меня. И пренебрежительным жестом своего хозяина Северус Снейп покинул комнату, а его худшие опасения уже подтвердились. Его хозяин собирался действовать в соответствии с пророчеством, несмотря на то, что услышал всего лишь несколько слов и только часть его содержания. Северус видел только один путь, которым это может закончиться, — плохой. Но опять же, его хозяин был самым могущественным волшебником из ныне живущих. Ну, за исключением, может быть, Дамблдора, но старик не предпринял никаких прямых шагов, чтобы противостоять ему. Добавьте к этому тот факт, что его хозяин открыто хвастался тем, что он бессмертен, и Северус подумал про себя, если это правда, то что может пойти не так, если кто-то может действовать в соответствии с глупой идеей и заставить ее работать, то это его хозяин. Разум Тома Реддла мчался со скоростью миллион миль в час. Он знал все эти годы, что Альбус Дамблдор будет его самой большой угрозой. Ведь человек был умен, от этого никуда не деться. Он видел Тома насквозь с тех пор, как ему исполнилось одиннадцать лет, чего не удавалось сделать никому на планете, кроме него. Добавьте к этому тот факт, что Дамблдор был, вероятно, самым могущественным волшебником из ныне живущих, и добавьте еще, что он победил Геллерта Грин-де-Вальда, человека, которому, по мнению большинства, не было равных. Но теперь, согласно этому пророчеству, Дамблдор уже не был угрозой. «Приближается тот, кто способен победить Темного Лорда». Тот самый. Это подтверждало, в сознании Тома, это доказывало, что он был совершенно неуязвим в драке с кем-либо, кроме этого ребенка. Таким образом, теперь он мог вычеркнуть Альбуса Дамблдора из своего списка угроз, поскольку у него явно не было «силы», чтобы победить его. Но как это произойдет? Он был бессмертным, его крестражи гарантируют это. Он не знал, как именно они работают. Однажды он потерял руку в дуэли с четырнадцатью аврорами, и она практически сразу отросла. Итак, что произойдет, если все его тело будет разрушено? Будет ли он просто реформироваться? Несмотря на все исследования крестражей, которые Том провел в юности, нигде не говорилось, КАК человек выживет после уничтожения своего тела. Там только и было сказано, что они переживут уничтожение тела. Но эти мысли нелепы, упрекнул себя Том. Ни один ребенок на этой земле, ни один взрослый не в силах разрушить его тело. Он нанесет удар быстро, он нанесет удар, когда мальчик или девочка будут маленькими. Как только он определит дитя пророчества, он уничтожит его, прежде чем угроза перерастет в нечто большее. Да, подумал он, одно дурацкое пророчество никоим образом не остановит восстание Лорда Волан-де-Морта, самого могущественного волшебника, когда-либо удостоившего эту планету своим присутствием. И с этой мыслью Том издал холодный высокий смех, который мог бы заморозить огонь.