Together

Габриэль всегда знал – ради неё он пожертвует всем. Даже собственной жизнью, если она будет ей нужна. Агрест не сомневается ни на секунду, стягивая столь желанные талисманы с парализованной БагНуар. — Прости, — непонятно зачем произносит Габриэль. Дюпен - Чен молчит, смотря на врага широко распахнутыми васильковыми глазами, что вызывает у него невольную усмешку. Глупая - глупая девочка. Неужели правда решила, что после её проникновенной речи он сдастся? Отступит сейчас, когда заветные Камни Чудес настолько близко? Протяни только руки и… Тело вновь сводит невыносимой болью, но Агрест лишь досадно морщится. Времени всё меньше и меньше. Надо бы поспешить, однако... — Я не знаю, слышишь ли ты меня, Маринетт, — бывший Монарх ненадолго замолкает, а затем стягивает с себя кольца Грэм Де Ванили. Аккуратно кладет их перед замершей девушкой, рядом с остальными Камнями. — Я давно потерял себя. И не горжусь тем, кем я стал. Я не знаю, простит ли меня Адриан после всего того, что я сделал… и не сделал. При упоминании сына голос невольно срывается, а сердце, до которого пока ещё не добрался Катаклизм, болезненно сжимается. Адриан, самое светлое и любимое, что у него осталось после Эмили. Он как никто другой заслуживал знать всю правду, но... Но Габриэль просто не мог окончательно потерять человеческий облик в глазах последнего оставшегося в живых дорогого человека. Всё должно было закончится не так. — Будь у меня больше времени, я уверен, что мы бы нашли иной выход, ЛедиБаг. Все вместе. Он шумно выдыхает. — Скажи Адриану, что я люблю его и прошу прощения за всё. Сделай так, чтобы он запомнил меня как хорошего отца. Наконец дрожащие руки надевают талисманы. Краем уха слушая квами, Габриэль погружается в собственные мысли. Талисман Павлина, чёрт бы его побрал. Та великая сила, что должна была спасти его семью, только всё погубила. Габриэль помнит вплоть до секунды тот день – Эмили, ослабевшая до такой степени, что едва могла поворачивать голову, мягко улыбалась. Он же, дрожа всем телом, сидел у её кровати на коленях, касаясь губами тонкой кисти с прозрачной кожей и яркой синевой вен. — Габриэль… — она силится сжать его пальцы, но не получается – и тогда мужчина сам обхватывает её хрупкую ладонь. Драгоценная и хрупкая. — Да, любовь моя? — Я очень люблю вас – тебя и Адриана. Обещай, что позаботишься о нём. Ему очень нужны твои любовь и забота. На его невысказанное возражение Эмили качает головой. Нежная улыбка сменяется на печальную, и мадам Агрест обессиленно откидывает голову на подушку. — Габриэль, даже не думай об этом. Не пытайся повернуть время вспять, чтобы спасти меня. — Любимая, — голос его дрогнул, но мужчина все же продолжил, вцепившись в её ослабленную руку. — Я не могу тебе этого обещать. Губы вытянулись в тонкую нить. Руки продолжали сжимать изящное запястье до побеления костяшек. Габриэль не давал ни одной эмоции выскользнуть наружу, хотя внутри пылал целый пожар. — Я вытащу тебя, слышишь? Не смей сдаваться. Не оставляй меня одного. Буря внутри назревала, грозясь обрушится на окружающих. — Я всё исправлю Эмили. Сделаю всё возможное. Только… Скажи мне что - нибудь Перестань молчать. Я погибну в тишине. Мне не устоять… — Не надо. — нежным прикосновением Эмили дотронулась до его щеки, стирая непрошеную слезу. Он и не заметил даже, как прослезился – всё его внимание приковано к ней. К этим голубым венам на тонкой коже. Затянутым пеленой изумрудным глазам. Растрепанным по подушке золотистым локонам. Искусанным бледным губам, на которых таяла ласковая улыбка. — Не нужно забирать чью - то жизнь ради того, чтобы сохранить мою. Отпусти меня. — Никогда! Я с тобою, пока ты… — Я всё решила. — Пожалуйста, нет, — голос его рассыпался песком. — Эмили. Моя Эмили… Он и не заметил, как из его глаз хлынул очередной поток слёз. …без тебя. — Так что же ты хочешь, человек? — голос квами отрезвил его не хуже рассерженной ладони. — Богатства? Власти? А может всего и сразу? — Загляни в моё сердце. — А что предложишь взамен? — Загляни в мою душу. Где-то внизу кричала и билась кулаками об невидимую преграду пришедшая в себя Маринетт Дюпен-Чен. Мир рассыпался на тысячу кусочков. Но для Габриэля имела значение лишь женщина в его объятиях. — Эмили, — с улыбкой прошептал он, зарываясь носом в её волосы. — Я так соскучился. — Что ты сделал, Габриэль? — с горечью спросила она, прижимаясь ухом к его груди. — Я же обещал, любовь моя, что не оставлю тебя. Я с тобой. Прости, что так долго. — Ты не должен был, — она шумно выдохнула и наконец подняла зелёные глаза на него. Ласково коснулась его щеки и оставила поцелуй на сухих губах. Нежный - нежный, с примесью горьких слёз. — Как же я буду теперь… без тебя? — Я всегда буду с тобой, моя Эмили. Он прижал её к себе крепче. — Знаешь, любимая… Я всегда думал, что это я спас тебя тогда, от гнёта твоих родителей. От жизни в заточении. — Так и было. — Нет. Это ты меня спасла, Эмили. Мир постепенно собирался заново. Яркая вспышка ознаменовала начало новой жизни. Жизни без Габриэля Агреста.