Любимый питомец

      – Эй, смотри, Темари! Кажется, он очнулся, – позвал кого-то шиноби с фиолетовыми узорами на лице.       – Бедняжка! – над Кибой появилось второе лицо, это была светловолосая куноичи. – Что ты делаешь один посреди леса?       «Вы не представляете, что со мной произошло!» – хотел сказать Инузука, но вместо этого получилось только:       – Гав! Гав!       «Чего, блин?» – подумал парень. Он поднялся и понял, что стал каким-то маленьким. Посмотрев вниз, Киба увидел у себя вместо рук и ног лапы, покрытые лохматой тёмно-коричневой шерстью. Внезапно Инузука вспомнил всё то, что с ним произошло до того, как он отключился и оказался тут.       «Нет-нет-нет! Что они со мной сделали? Эта поехавшая меня всё-таки превратила!» – Киба лихорадочно пытался себя осмотреть. Сомнений не было – он действительно стал собакой. Ростом Инузука теперь был где-то до колена людям.       – Ой, Канкуро, он вроде радуется! Смотри, как виляет хвостом! – сказала девушка.       «Стоп, что? Темари? Канкуро? Блин, я знаю их, это же брат и сестра Казекаге! Я раньше сражался с Канкуро, а потом даже немного подружился, он вроде нормальный парень… А эта Темари хорошо общается с Шикамару! Может, они могут помочь?» – Инузука начал бегать вокруг них, пытаясь говорить, хотя получалось только звонко лаять.       – Шумный, блин, – Канкуро опустился на колени, доставая что-то из кармана. – Ты голодный?       «Чёрт, я не голодный! Я просто крупно влип! Ё-моё, Канкуро, это же я!» – Киба в отчаянии встал на задние лапы, опираясь передними в коленки шиноби, и заскулил. Парень протянул псу печенье:       – Извини, приятель, есть только это.       «Что за хрень ты мне суёшь? Оно у тебя три года в кармане лежало?» – заворчав, возмутился Инузука.       – Ишь ты, привередливый какой, – протянула Темари. – Что это за порода, интересно?       – Не знаю, я таких странных собак вообще не видел ни разу. Гляди, как он на нас смотрит. Прямо, блин, как человек, – ответил Канкуро.       Его сестра вздохнула:       – Жалко, тут нет Кибы, который из Конохи. Он же собачник, точно бы сказал, что за порода.       – Гав! Гав! – пролаял пёсик, желая сказать: «Я Киба! Инузука Киба!!!»       – Идём, Темари, – обратился брат к сестре. – Мы и так уже задержались, а до Суны путь неблизкий. Гаара прибьёт нас, если не прибудем вовремя. А ты, – он посмотрел на собаку, – давай с нами.       Они сорвались с места, и Киба, заливаясь лаем, что было сил побежал за ними. Вариантов у него было немного, и пока что эта парочка из деревни Песка была соломинкой, связывавшей превращённого Инузуку с миром людей.         ***         Когда они прибыли в Суну, Киба сильно удивился, увидев, что Канкуро, Темари и Гаара жили втроём. Он представлял, что уж Казекаге-то должен размещаться с размахом в отдельных апартаментах, однако его жилище было гораздо скромнее.       Сейчас трое людей собрали на кухне небольшой семейный совет, решая, куда деть собаку. Темари приняла обвинительную позицию:       – Блин, ну он же тут разнесёт всё! Вы хоть представляете, что такое собака в доме? Брат, про что ты думал, когда его позвал домой? Я понимаю, что жалко, но оставил бы в деревне, на улице полно других псов, может, прибился бы куда. Зачем было тащить к нам?       – Ну так а что было делать? – оправдывался Канкуро. – Да как его можно на улицу… И вообще, я давно о собаке мечтал, между прочим! Этот пёс мелкий, так что сильно нас не объест, и к тому же, глядите, какой он прикольный. Смотрит, прямо как человек!       Гаара, скрестив в своей обычной манере руки на груди, молча наблюдал за перепалкой. «Нет, на улицу мне никак нельзя, – решил Киба. – Тем более, что я смог попасть к самому Каге! А он вроде умный и, наверное, сможет мне помочь. Так, пора действовать».       Инузука вспомнил всё то, что он считал милым в собаках, представив, как обычно действовал его Акамару. Киба подошёл к младшему брату, сел перед ним и, подняв передние лапы, сделал вид, что выпрашивает что-то. Потом упал на пол и начал перекатываться со спины на живот, крутясь таким образом вокруг своей оси. Потом встал, снова лёг, сел, сделал вид, что подаёт лапу, и всё это время смотрел на красноволосого парня как можно жалобнее. Наконец Гаара произнёс:       – Оставляем.       – Но… – попыталась возразить сестра. Младший сразу осадил её:       – Приказ Казекаге.       – Гав! – звонко пролаял Киба, что означало: «Ура!». Осталось только донести до этой семейки, что он вовсе не собака…       Вздохнув, Темари надела фартук и принялась готовить ужин. «Ни фига себе, я думал, у них тут куча прислуги и всё такое, а она сама готовит для себя и братьев», – удивился Киба. Почувствовав голод, он принялся крутиться вокруг девушки, периодически вставая на задние лапы. Темари стало жаль бедолагу, и она дала ему кусочек мяса. Киба опешил: «Эй, почему это я должен есть сырое?»       – Гав!       – Блин, Темари, ты его балуешь, – возмутился Канкуро и выпроводил скулящего пёсика за двери.       «Ну вот, прогнали, как собаку», – вздохнул Инузука и решил пока приняться за исследование жилища.       Комнаты братьев и сестры располагались в ряд одна за другой. Киба протиснулся в первую дверь, которая была совсем неплотно прикрыта. Убранство помещения не отличалось роскошью: простая кровать, шкаф, стол, стул и тумбочка. Судя по тыкве с песком, стоявшей в углу, это была комната Гаары. Внимание Инузуки привлекли фотографии, прикрепленные к стене над столом. Видно было плохо, поэтому Киба, перепрыгнув со стула на стол, собрался рассмотреть всё поближе.       Вот семейный портрет – братья и сестра в детстве. Фото каких-то взрослых людей, очевидно, родителей или родственников. Снимок, запечатлевший Гаару с широко улыбающимся Наруто. «И тут поспел, блин, – проворчал Киба. – Опа, а это что? Они что, дружат?..» На фотографии, так удивившей Инузуку, были изображены Гаара и Рок Ли.       Больше в комнате ничего интересного не было, и Киба переместился в следующую, двери которой были широко распахнуты. Судя по розовым цветам интерьера и разбросанной повсюду женской одежде, здесь жила Темари. Киба понюхал лежавший на полу лифчик, запрыгнул на кровать и заметил, как что-то торчит из-под подушки. Поддев зубами краешек предмета, он бы засмеялся, если бы мог – это было фото Шикамару.       Наконец Инузука перебрался в третью комнату. Она была закрыта, и пришлось потрудиться, прыгая на дверную ручку, но наконец двери поддались. В помещении было темновато, а жуткие боевые марионетки, смотрящие на него со всех сторон, заставили съёжиться.       Киба осторожно исследовал пространство, водя носом. Так и не найдя ничего интересного, он уже собирался уходить, когда услышал у себя за спиной возглас Канкуро:       – Эй! Как ты открыл двери? Нет, ну слушай, ты точно собака?       Парень подхватил сопротивляющегося и недовольно ворчащего пса на руки и понёс на кухню. Там Киба увидел, что на полу его уже ждёт тарелка с мелко нарезанным сырым мясом.       Вся семейка села за стол, а Инузука грустно вздохнул. «Ну что ж, желудок собаки и правда лучше приспособлен для такой пищи. Я ведь тоже не давал Акамару жареное…».       – Ммм, кстати, – спросила Темари с набитым ртом, – ты придумал, как назвать его?       – Да что-то на ум ничего не приходит, – задумался Канкуро.       Повисла пауза, которую нарушил голос Гаары:       – Малыш.       – Чёрт, братец, ты гений! – радостно воскликнул старший.       «Ну, охуеть теперь», – подумал Киба.