„Есть два пути избавить вас от страдания: быстрая смерть и продолжительная любовь.“
— Фридрих Ницше
На подступах к парку, Адриану действительно стало легче. Чем ближе он стал подходить к источнику пламени, тем больше приходило осознание некой безопасной зоны, в которой следовало бы находиться. С каждым шагом силуэты становились чётче, а голоса понятнее. Сейчас, блондин выглядел вполне понятно для такого мероприятия и погоды: футболка в темных тонах, сверху которой была надета кожаная куртка, больше похожая на байкерский стиль, который иногда носят на его работе, классические джинсы с разными отделениями под карманы, кроссовки, чья аэрография была достаточно тусклой – тёмные красные тона с черными узорами, которые переплетаются в области шнурков. Показавшись публике, на парня стали переводить взгляды, и всё как один воскликнули: «Адриан!». Первым из всей компании подошёл Нино и заключил блондина в крепкие объятия, хлопая по спине так, будто бы хотел помочь выплюнуть что-то. — Адриан, дружище, ты всё-таки пришёл! Я думал, ты найдёшь очередную отговорку, мол, твоя нога болит, ходить больно, я не пойду. — Всё это было сказано со смехом, иронизируя всю ситуацию. Блондин же поморщился и кое-как вырвался из его цепких лап, поправляя воротник куртки на себе. После чего блондин присел на корточки перед костром. — Я же обещал прийти, я не стану придумывать отговорки на то, на что договорился с нужными мне людьми. Всё же, такой повод выпадает раз в году, я не стану терять такую возможность. — И вытянув руку вперёд, блондин достал из кармана пачку сигарет. Красная обёртка с изумрудным язычком. Как на ней написано, это Winston. Плавно открывая её, в его пальце оказался труд тех людей, что собирали когда то табак, предприятия текстильной фабрики, которые скручивали их и делали фильтры с полной долей смертности для организма и продавца, с чьих рук он купил её. Протягивая её к костру, он подпалил её у самого края и сжал в своих губах, делая небольшую тягу. Казалось, что после такого, в его тело пробовалось спокойствие и некая лёгкость. Выдыхая столь ядовитый никотин, Адриан прикрывает глаза и выдыхает носом, переводя свой взор на остальных людей. — Да уж, ты и правда удивить можешь, парень. Не думал, что замечу то, как ты куришь. Тебе стоило бы бросить такое, смазливое лицо подпортить можешь. И кто потом в тебя влюбиться? — А ты думаешь, что это мне необходимо? — довольно безразличным и спокойным голосом спросил Агрест. В самом деле, раньше в его голове лишь были мысли о дружбе, о том, что он хотел исключить одиночество из своей жизни. Дружба, дружба, дружба. Казалось, ещё одно слово и парня стошнит от этого. Теперь он говорил, что просто не хочет быть одинок, вот и всё. А отношения для него тогда были как огонь, который он так старательно избегал. Но сейчас…разве есть смысл об этом думать? Слишком поздно. Много воды утекло. И сейчас, устраивать разбирательства с самим собой, впадать в междометия, сражаясь против собственного я и своих устоев как-то не хотелось. Выдыхая очередную порцию никотина, Адриан остановил попытку Нино ему отвечать, заставляя присесть рядом. — А где Маринетт. Она разве не придёт? — Придёт, просто, она опоздает. Аля сказала, что она готовит новый костюм для Луки, ведь у него планируется на днях выступление, поэтому, для его образа ей стоит постараться. Ну вот. После этих слов повисло неловкое молчание, а между парнями образовалось напряжение. У Нино это из-за неловкости, так как он понимал, какие у них Лукой были взаимоотношения. Лука часто был рядом с Маринетт, когда ей действительно нужна была поддержка, он всегда мог оказать какое то влияние, а так же успокоить девушку. Адриан же имел необоснованную ревность. Она была его другом, но почему у него сжимались кулаки, когда он видел его рядом с ней? Когда они общались, чем-то занимались вместе или же то, как Маринетт говорила «Прости, но мне нужно ещё помочь Луке с костюмом». Очередное оправдание, что бы побыть с ним. Это раздражало, это напрягало парня, он всегда смотрел неодобрительно на это общение, но он не понимал, что с этим сделать. Да, она была ему важна, и он не хотел её терять, но…друг…а друг ли она на самом деле? Быть может, после выпуска что-то изменилось? Отношение? Может, это всё проделки бражника? Карма? Слишком много попыток оправдать свою реакцию на всё это. Каждый раз, когда упоминали их имена вместе, у блондина сжимались руки в кулаки, как и сейчас. Но сигарета помогала успокоиться, поэтому, глубоко вздохнув, он разжал их. Самое ироничное то, что Лука был здесь как близкий друг всех присутствующих и это отрицать нельзя. Пришлось смириться со своей участью на данном мероприятии. — Нино…я всё понимаю. Я уже успокоился, видишь? Никаких последствий не будет, — но кажется, что этими словами он успокаивал не своего друга, а самого себя. Пытался доказать, что между ними просто лишь дружба, ничего более. Что это лишь всё одна большая фантасмагория. Нет повода злиться. Всё в порядке. Народ собирался уже у костра. Все, по большей сложности, стали обсуждать появление Адриана, его жизнь после учёбы и что у него по жизни в целом. Адриан лишь отмахивался от вопросов, отвечая коротко и сухо, говоря только необходимое. Многие лишь узнали, что он работает в баре в одном из престижных заведений, поэтому обещали к нему прийти. Лишь Аля подняла прытко руку и подсела к Адриану, включая на камере телефон и обнимая его одной рукой. — Пожалуйста, пару слов для нашей новостной ленты! Как Адриан Агрест, будучи бывшей моделью, способен сохранять такую красоту и стойкость духа? Ведь столько усилий стоили все эти тренировки, а теперь что? — Как всегда, энергия от этой девушки так и била ключом. За это Адриан и восхищался ею. За полную свободу мыслей и действий. Она не боялась идти в огонь и воду, готова была прыгнуть в жерло вулкана, лишь бы узнать нужную ей информацию. А что ещё оставалось? Адриан не мог отвертеться, да и к тому же, обидеть друга он явно не хотел. Итак малые связи держаться на хрупких ветках, так обламывать их будет чересчур глупо. Неловко улыбаясь, блондин провёл рукой по своему затылку, смотря в камеру, на которую, собственно и велась съёмка. — Кхм...это…просто много уверенности и преданности своему делу. Бросив одно дело, всегда можно начать заниматься новым и никто не помешает продвинуться к назначенной цели, даже если их будет несколько, а результат неожиданным. Если вы что-то любите – не бросайте это дело. Держитесь за него, как можно крепче, и вы станете в нём успешны, – на последнем слова, блондин смог уже более искренно улыбнуться. Всё же, ощущение нужных и причинах людей снова заполнила пустоту одиночества. Его сосуд был пуст, но сегодня его заполнило приятное кино под названием «друзья». Аля с улыбкой обняла Адриана и стала говорить что-то от себя в камеру, пока блондин отвлекался на свои дела. Сигарета давно была выкурена, от чего бычок стремительно улетел в костёр, где и исчез среди неистовых языков пламени. Неожиданно для Адриана, Лука поднялся с места, заглянул в телефон и легко улыбаясь, посмотрел на ребят. — Маринетт идёт. Я сейчас её встречу, наверняка снова торопится и где-то заблудится, – таким же лёгким голосом произнёс он. Слишком сладко, приторно и наигранно. Адриан знал, что актёр имеет много способностей. Явно этот Лука строит из себя какого-то небожителя. Ангела, способный протянут руку помощи и быть востребован везде. От одной мысли начинало тошнить, из-за чего блондин и отвернулся от него, не одобряя его наигранное поведение. Но, нельзя отрицать тот факт, что и Адриан был таким раньше. Он хотел помочь всем, отдавая всего себя и ничего не требуя взамен. Блондин был наивным, открытым и чутким парнем, способный получить рану от колкого словечка дорогих ему людей. А сейчас он беситься от такого, как он. Он буквально питает отвращение к самому себе. К своему прошлому я, которое он смог задушить только после выпуска. Алкоголь, ночные прогулки, драки…из него буквально выбили этот детский, юношеский максимализм. Вера в цветы и бабочек на ромашковом поле исчезла тут же. Сейчас же, он стал более уверенным, способным и холодным. Тем, кто привлекает к себе женскую аудиторию более распутного мира, а так же парней, чьи права качаются за счёт слепой уверенности. Отвратное чувство. Чем больше он об этом думал, тем сильнее выворачивались внутренности, а сердце сжималось в неистовом такте, вызывая неприятную колкую боль. Время лечит? Да ни в жизнь. Никто в это не поверит никогда и ни за что. Наконец, в областе мрака и тьмы стали появляться два силуэта. Лука, собственной персоной, за которым следовала та девушка, чей приход блондин ждал больше всех. Из сумрака показались тонкие и аккуратные ножки, на которых были надеты обтягивающие брюки, на тех же ступнях были аккуратные слипоны темных тонов, на которых лишь были рисунки розы. Затем, показалась талия. Такая элегантная и хрупкая, что хотелось спрятать её под полным набором пупырчатой обёртки и коробки, лишь бы не разбить. Одежда же была выбрана со вкусом – бежевая с красным футболка, сверху бомбер, тоже в довольно приятной аквамариновый расцветке. А затем показалось и её лицо. Её голубые, бездонные глаза, что поглощали собой любого человека, ведь они были прекрасны. В них можно было вглядываться вечно, если же не утонуть, а её фиалкового цвета волосы были распущены. Она мило общалась с Лукой, при этом посмеиваясь с некоторых его слов. Адриан же, наблюдая эту картину, ощутил двоякое чувство. С одной стороны, он был рад вновь увидеть её. Её улыбку, слышать её смех, голос, осознавать то, что вот она, рядом. Но с другой, их крайняя близость с Лукой давило на его эго. Быть может, это всё из-за него самого? Из-за того, что блондин просто не находится рядом? Не был тогда, когда он ей был нужен? Конечно, можно скинуть все пробелы на занятость, ограничения отца и незнание чувств и желаний девушки, но…разве не было бы прекрасно проводить время вместе? Общаться, наслаждаться молодёжной жизнью, просто получать удовольствие от веселья. Хуже безмолвия лишь молчаливая разлука, где не было обозначено ничего. Совсем ничего. Они разошлись, так и не попрощавшись. Это осознание довольно таки печальное. Буквально по щелчку пальца, как по заказу, лёгкий взгляд был переведён на блондина. Маринетт заметила, как Адриан сильно изменился. Да, он стал больше, если считать его физическую форму, черты лица стали строже, но при этом лицо такое же миловидное. Волосы были как солнечные блики, «освещающие» путь, а его улыбка как тогда. Как в обычной жизни…снова увидеть её. Нет. Снова увидеть его. На лице девушки читалось одновременно удивление, радость, смущение и печаль. Она хотела улыбаться, обнять его с разбегу и просто расплакаться в его плечо от счастья, но она не могла. Она оставалась всё той же девчонкой Маринетт, которая была без памяти влюблена в Адриана Агреста. В того, чьё сердце он украл своей добротой и честностью. Она была влюблена, но в то же время боялась сделать какой либо шаг к нему. Это как минное поле. Никогда не знаешь, куда вступить, если ожидаешь взрыв под своими ногами. К горлу подступил ком, который перехватывал дыхание. Она буквально не могла ничего сказать, ведь слёзы выступили на уголках глаз. Бережно вытирая их рукавами, девушка сделала глубокий вдох, и проходя дальше, спокойно выдохнула, пытаясь прийти в норму. Подступая ближе к костру, Лука собирался подстелить ей что-то, на что она могла бы сесть, но Адриан нагло опередил его, кидая под ноги девушки свою кожаную куртку, раскрывая свои руки, что стали видны группе ребят. Бинты на кистях, еле заметные ссадины на бицепсе – всё это последствия подпольных драк. По началу, Маринетт и не обратила на это внимание, так как её взор нагло смотрел на лицо своей любви. — П-привет…Адриан… - Нежным и дрожащим голосом сказала девушка. Ах…как услада для ушей. Будто бы почудилась любимая песня, которую хотелось переслушивать на повторе. Так же легко, так же мило. Но, как бы прекрасен миг не был, глаза девушки опустились на его руки и испытали испуг, из-за чего, Маринетт необдуманно их схватила, с переживанием осматривая их и щупая, переводя тревожный взгляд на блондина. — Откуда это!? Почему они в таком состоянии? Где болит? Как сильно? Как много тут ран и синяков…тебе же нужно беречь их, это не шутки! Твои пальцы тоже в бинтах…я могу перевязать твои бинты снова, если они ослабли или давят. – Она явно пыталась помочь, неосознанно не справляясь с собственными эмоциями и смущением. В экстренных случаях её волновали совсем другие вещи, а не влюбленность. Адриан, замечая её обеспокоенность, стал испытывать удивление и неловкость. Её забота была, как и у любого друга, но она слишком сильно отдавала себя всю. Она переживала, она боялась, готова даже была заплакать и зацеловать раны, что образовались на его руках. Такая самоотверженность и любовь удивляли сами по себе. У блондина не было слов. С ним никто так не обходился ни до выпуска, ни уж тем более после. Странное, но приятное чувство, хотя оно и загоняло его в угол. В такие моменты лишь беспомощность была другом парня. Он не мог убрать свои руки. Он не хотел обидеть ценного человека. Того, который несмотря ни на что готов прийти и протянуть руку помощи, приютить, спасти…это очень приятно. Но, всё же, собираясь с мыслями, блондин начал говорить, при этом немного нервничая. — Нет…всё хорошо, ничего не болит. Правда. Я просто…волонтером работаю, поэтому, травмы там – обычное дело. То пораниться утварью, или же помочь разобраться с участком земли. Это требует много затрат сил. Перенести шкаф, починить старые вещи. Поэтому и руки такие рабочие. Всё так же неловко Адриан ей улыбался. Он не хотел ей признаваться, что участвует в платных боях, так как ему не хватает денег и сил. Он не мог. Он не хотел портить о себе мнение. Он…просто не был готов открыть такие тайны. Легче уж сказать, что он является котом нуаром, чем что он разбивает лица и ломает рёбра на потеху тем, кто сделал ставки. Маринетт могла лишь взволнованно отпустит его руки и вздохнуть, переводя взгляд на костер, который иногда испускал языки пламени. А ведь её переживания были оправданы. Хоть это и была любовь, из-за которой казалось, что она уделяет ему больше внимания во время лечения, на самом деле, она с каждым так же себя ведёт. Просто из-за особого отношения к Адриану, она становится слишком уж заботлива. Сейчас, когда настроение и обстановка сменилась из радостной в печальную, пришлось менять этот курс снова. Обнимая одной рукой девушку, блондин приветливо улыбнулся, стараясь свести неловкое молчание на нет. — Всё же хорошо, как ты видишь. Никто сильно не пострадал. А к тому же, мы ведь не хотим видеть тебя грустной? Улыбайся чаще, Маринетт. Ты кажешься сильнее, когда уверена и отважна. А так же, ты прекрасна внешне, особенно, твои волосы. Они распущены, а это добавляет тебе больше яркости во внешности. Тебе не стоит заплетать их, если не захочешь. Хотя…не полагайся на мои вкусы. Это лишь моё видение твоей внешности. Данная похвала была интересна тем, что Адриан, хоть и расхваливал местами девушку, он отталкивался от своих слов, переводя тему на то, что она должна сама решать, как будет лучше и для кого, ведь имеет полное право. Слова Адриана лишь пунцовый румянец оставил на её нежных щёчках, пока взгляд уходил вновь в землю. Его объятия, поддержка, советы…даже спустя столько времени, он продолжает пытаться быть тем самым Адрианом, что старается на благо своих друзей. Казалось, ещё чуть-чуть и бедная девушка достигнет небесного апогея, тая прямо в его руках. Но, благо, такого действия не случилось, иначе бы была картина более странной, чем сейчас. На этот раз, вся компания в сборе и каждый стал задавать друг другу море вопросов, получая море ответов - Я…не могу это контролировать…что…что происходит? – эхом разносился голос в вакуумном, пустом пространстве. То тут, то там возникали различные изображение, исчезая и возникая вновь, мелькая психоделическими красками, где вспышки становились чаще и ярче. Девушка не знала что делать. Она крутилась на месте, запуталась за голову, а с её глаз стали течь горячие слезы. - Б…бесполезно…я…я не справляюсь с ролью хранителя…мне нужна помощь… - Голос стал более четкий. Хранитель времени, Аликс Кюбдэль, именуемая Банникс. Её талисман испускал слишком сильную сингулярность, разрывая «кроличьи норы», что позволило открываться времени там, где этого не должно случатся вовсе. Пробоина в пространстве. Время стало дрожать…первый разлом появился в Египте. И закрыть его не получается из-за нестабильности талисмана. Падая на колени, Аликс отчаянно сжимает часы в руках, закрывая глаза. - Леди баг…кот нуар…мне нужна ваша помощь… - Только это и послышалось из её уст. Проблема талисмана в том, что он не может открыть проход в оригинальный мир. Зато в оригинальном мире произвольно появился «египетский» разлом, а если конкретнее, то в музее экспонатов давних эпох. Что же будет дальше? Разве…возможно решить такую проблему…?