Миллион ошибок до счастья

07 мая 2018 года ...Они лежат в кровати на боку лицом к лицу, ещё тяжело дышат, ещё приходят в себя, Игорь прикрывает глаза, глубоко вздыхает и медленно выдыхает, чтобы усмирить дыхание, но следующий вдох получается вообще каким-то "порционным", всхлипывающим, его ресницы трепещут, а всё потому что Тёма прижимается губами к его переносице, жмёт его к себе ближе за поясницу и так замирает. Внезапно эту идиллию нарушает звонок телефона Акинфеева, но тот и не собирается шевелиться. Зачем? Если можно вот так лежать, никуда не подскакивать, не бежать, не думать, не говорить, а телефон же всё равно перестанет трезвонить в итоге. Потом, всё потом, сейчас только тёплые Тёмины губы и его же горячие руки, больше ничего не хочется. Однако, Дзюба другого мнения, он придавливает Игоря к матрасу, перегибается через него, тянется к тумбочке, берёт телефон, смотрит на экран: - Это Стас. - в ответ Акинфеев сначала недовольно мычит, но потом находит в себе силы вытащить из-под одеяла руку: - Блять. Давай. - получает телефон, отвечает на звонок: - Да. Алло. - Игорь, здравствуй. - слышится с того конца виртуального провода. - Здрасте, Станислав Саламыч. - Ты можешь сейчас со мной обсудить один вопрос? Не занят? - Игорь убавляет громкость звука динамика и выбирается из постели. Артём же в ответ на такие его действия показательно раскидывает руки и ноги в разные стороны, разваливается на освободившейся площади звёздочкой, потягиваясь всем своим абсолютно нагим, совершенным, в последнее время ещё и слегка "подсушенным" телом, завлекая обратно, но Акинфеев выставляет в его сторону указательный палец, мол "подожди, я сейчас", угукает в трубку, в ответ на какие-то слова главного тренера Сборной и, как был, абсолютно голый, с влажной задницей, заглядывает в ванную комнату, чтобы взять там полотенце и хоть немного вытереться, разговаривает односложно и с длинными паузами: - Не знаю... Мне очень нравится... И вчера тоже, да. Ну, а что? - выходит из комнаты, смешно шагая и вытираясь одновременно - Я не видел... Нет, не обсуждали... А Вам кто? Свои люди? Мм...- на этом моменте он краснеет и морщит лоб, потому что со вчерашнего вечера не обсуждали они не только интервью Артёма Илюхе Казакову, а вообще ничего кроме "глубже", "сильнее", "нежнее", "ещё" - Да? Ну, ладно, я обязательно... - Игорь доходит до кухни, зажимает телефон между плечом и ухом, наливает два стакана воды, достаёт из холодильника лимон, отрезает дольку, делит её пополам и половинки закидывает в воду. - Я считаю, что надо... А кто ещё? Да? Нет, ничего не говорил... И я ему нет, конечно... Обещаю, я - могила. И вот куда деть счастливую улыбку? Ведь пока сказать Тёме нельзя... Очень хочется, но нельзя... И это чертовски сложно, потому что это победа! Победа его Мальчика над всеми, и даже над Славкой. Акинфеев возвращается в спальню с двумя стаканами воды с лимоном и зажатым подмышкой телефоном: - Ваш коктейль, сэр. - ставит оба стакана на тумбочку, туда же кладёт телефон, наклоняется к Артёму, ставит колено на кровать. - Я не заказывал. - Тёма хитро улыбается, ждёт когда Игорь подползёт поближе немножко. - Это от... другой половины кровати. - Акинфеев смеётся, бодает его в плечо, в ответ Тёмина рука подхватывает его между ног, едва ли не усаживая на бицепс, цепляется пальцами за поясницу, и с размаху валит на пружинистый матрац. - Аааах! - ладонь многообещающе сжимает ягодицу - Это спасибо за напиток? - Игорь тянет руки к Тёме, пробегается пальцами по предплечьям, плечам, тянет к себе. Что-то эти 12 часов у них сплошной секс-марафон - секс, сон, потом секс, потом снова сон. Повторить сколько захочется. Наверное, даже в молодости они столько трахались, если только на отдыхе... Но так хочется, так хочется, что внизу живота уже завязывается тугой узел желания, болезненно-приятный, требующий его разорвать или расплести по ниточке, как умеет вообще один только Тёмка. Дзюба склоняется, кажется, сейчас накинется, возьмёт своё бурно, властно, до умопомрачения, до хриплых стонов, но почему-то он совсем не спешит, проводит обеими руками по груди, трёт большими пальцами Игоревы и так уже заласканные, ярко-розовые соски, пуская от них импульсы непосредственно к тому самому узлу внизу живота: - Это... Мои вишенки! Что за коктейль без вишенок, да? - легонько касается одного соска языком, после чего без предупреждения впивается в него губами, всасывает, второй зажимает между большим и средним пальцами, натирает горошинку вишенку подушечкой указательного. - Фу, какая пошлость! - Игорь смеётся, прикрывая лицо ладонями, вдруг осознавая, что настолько счастлив не был давно или вообще очень давно... Точно был, это прям стопудово, но вот когда? Когда в юношеской сборной страны играл? Нет, но когда его туда позвали, наверное, да! Когда у них с Тёмой второе свидание было, то есть когда стало понятно, что это всё на самом деле, что Тёмка настоящий, хоть и мелкий?.. Когда первое чемпионство выиграли? Или когда Кубок УЕФА? Да, тогда он вообще летал, казалось, что способен Мир перевернуть просто! Когда первый Новый год вместе с Артёмом отмечали, когда в любви друг другу признались?.. Но вот прям сейчас ощущение счастья затапливает его, растекается по телу тёплыми волнами, заставляет глупо улыбаться, не в силах это объяснить что это даже ему - настолько любимому, настолько родному. - Чем там тебя так Стас обрадовал, что ты аж прям светишься? - А? Да, так... - нельзя сказать, совсем нельзя, поэтому надо отвлечься и отвлечь - А чё там, кстати, Илюха на интервью, ты так и не рассказал... - Да, там всё как договаривались, ёпт... Он прислал уже отсмотреть, чё лишнее там убрать... - продолжает натирать "вишенки", царапать ногтями, видимо, на самом деле добиваясь полного соответствия названию по цвету и размеру. - Скинешь мне? - пальцы Тёмы замирают: - Зачем? - он смотрит так, что можно подумать, что он всё знает, но это всего лишь приёмчик его очередной. Если Ромащенко ему по старой дружбе не насвистел уже... - Ну, просто... - Что у вас со Стасом за секреты там, а? - склоняется, целует в самый центр груди, потом прижимается щекой и ухом и сам же переводит тему. - У тебя сердце колошматит как ненормальное... - А как оно должно? Когда мы голые в кровати... А ты ещё и затискиваешь меня до звона... - В яйцах? - В ушах, дурак! - именно за уши к себе и притягивает его, чтобы поцеловать. У Тёмы прохладная кожа, но стоит им соприкоснуться в районе груди, как от исходящего от него жара становится трудно дышать, а сердце бьётся ещё чаще, ещё сильнее. Игорь ведёт рукой вниз между их телами, тыльной стороной по коже Дзюбы, цепляя пальцами его сосок, выкручивает его, Артём дёргается, отрывается от Акинфеева, сводит брови к переносице, стонет в голос: - Хулиганишь? - Игорь в ответ смеётся и закусывает нижнюю губу, хочет было продолжить, но оказывается резко развёрнут на живот и придавлен сверху сильным мускулистым телом, Тёма прижимается губами к его уху и шепчет - Накажу... - приподнимается и проезжается уже полувозбуждённым членом между ягодиц, на что Акинфеев отклячивает задницу и призывно ею поводит - Хочешь, да? - треплет кончиком языка мочку уха, от чего по затылку и спине бегут мурашки, но никакого продолжения не следует. Дзюба резко садится на колени, чешет затылок - Ты, конечно, скажешь, что я охуел, но думаю сегодня самое время... - Что ты имеешь ввиду? - Игорь оборачивается к нему, в ответ Тёма кивает и поигрывает бровями. - То самое... Где там наш волшебный мешок, ёпт, а? - В комоде, во втором ящике... - машет рукой, Артём встаёт и подходит к комоду, выдвигает нужный ящик - Видишь? Справа. - Блин, тяжёлый какой... Ты ещё что-то покупал? - Без тебя? - Акинфеев опускает голову, чтобы Дзюба не увидал как он краснеет, потому что да, покупал... - Откуда я знаю... Может в качестве сюрприза, ёпт... Помнишь, ту хреновину черную, которая с дисками и бусинами или типа того, если бы ты её купил, например, я бы не был против... - Тёма пожимает плечами и собирается вернуться в кровать, когда слышит: - Она в том же ящике, чуть глубже... - задушенное откуда-то из-под одеяла в которое зарылся Акинфеев. - Что..? - на кровать прям к Игоревой руке мягко и метко приземляется действительно увесистый мешок, такие в коробки с бутсами или кроссовками кладут производители. Игорь выглядывает из своего укрытия, когда слышит, что ящик комода выдвинут. Тёма разворачивается, держа в руках запакованную ещё коробку - О-ху-еть! Вот это ты шкатулочка с сюрпризом... - он выглядит в этот момент таким счастливым и сосредоточенным пока снимает с коробки слюду, делает это совсем неаккуратно, а у Игоря ноет сердце, сжимается от любви, от того, что угодил, сам ведь еле утерпел, еле-еле не рассказал, особенно этой ночью... Хотелось, конечно, но он как-то сомневался ещё... Вдруг не так понял, вдруг ошибся. Нет, оно вот так должно было произойти, как маленький сюрприз. Артём достаёт из коробки "ёлочку" и Акинфеев зарывается обратно под одеяло, просто дико смущается от собственного желания, от того как загорелось что-то внутри когда увидел рекламу этой Хреновины впервые у Тёмы на планшете, пока тот заказывал смазки и они ещё обсуждали сколько и каких тюбиков надо заказать, стоит ли брать один, но большой, или несколько, но маленьких и разных, как они вдвоём рассматривали Хреновину и как оба почти синхронно вслух сказали, что для них это, конечно, перебор... Хреновина, ладно "ёлочка", чёрная и действительно устрашающая, но такая... такая... такая, что потом, когда Дзюба уехал, Игорь дрочил представляя как они... как Тёма вводит ему... Блин, ну, ведь у них и так были всякие штучки разных размеров и цветов - и бусики, и пробки, и вибраторы, но эта... Свела с ума одним только своим серьёзным видом и как бы её не называли "ёлочкой", всё же это анальная пробка с четырьмя "бусинами", между которыми расположены диски, бОльшие по диаметру чем предыдущая и последующая бусина. Блин, опять ноет внизу живота, прям ух... И вот сейчас он зарылся в своё укрытие и ждёт, что Артём обязательно будет громко его хвалить, восхищаться, рассматривать, крутить в руках, но ничего такого не происходит, а даже наоборот, Тёма уходит в ванную и включает там воду. Плачет он там от счастья что ли? Ладно, хрен с ним, с этим Дзюбой... Акинфеев садится на кровати всё ещё укутанный в одеяло, в котором ему, откровенно говоря, жарко, скидывает его и задевает рукой мешок, подтягивает к себе, заглядывает в него и достаёт, пожалуй, своё самое любимое - ленты на липучках. Пока застёгивает их на запястьях, вспоминает первую Тёмину реакцию на них и в тугой узел внизу живота ударяет молния, а Акинфеев вздрагивает. Артём выходит из ванной комнаты, вытирает "ёлочку" полотенцем и Игорь готов себя лупить по лбу, что не подумал, что на самом деле хреновину надо бы помыть перед... кхм... использованием... Когда же Тёма замечает на его запястьях и щиколотках манжеты: - Игорь Владимирович? - брови подлетают вверх, полотенце выпадает из руки, а выражение лица меняется на предвкушающее - То есть по полной программе, да? Игорь пожимает плечами: - Ну, я... Ну, да... А чё? - опускает глаза вниз, поправляет манжету на запястье, в тот момент, когда "ёлочка" со стуком ложится на тумбочку, а Тёма наклоняется к Игорю: - Люблю тебя просто охуеть насколько! Ты хоть понимаешь? - сочно целует Игоревы губы, кусает их, порыкивает в поцелуй, укладывает ладонь на затылок, делает вид, что пытается собрать волосы в кулак. - Понимаю. - Как ты догадался? Ложись. - надавливает на плечо, Игорь опускается на кровать и сразу переворачивается на живот. - Ни о чём я не догадывался, я просто захотел. - он раскидывает руки в стороны, давая Тёме возможность сделать всё как он сам посчитает нужным. - И молчал? - хлопает ладонью по попе, подходит к изголовью кровати, привязывает ленту к ножке кровати, оставляя достаточную длину для манёвров, не вынуждающую Игоря только лежать. - Я не был уверен, что ты хочешь... - Акинфеев поворачивает голову влево, ожидая появления Артёма, который у изножья привязывает ленты так же к ножкам кровати. Игорь пробует согнуть ноги в коленях и у него почти получается, длины лент, оставленной Тёмой почти хватает. Вот это свобода движений... Даже удивительно. - Так, я не понял... А с кем тогда...? - как раз обходит кровать слева, встаёт, упирает руки в бока. - Дурак что ли? Я выжидал момент... - левой рукой чешет себе нос, но: - И ты дождался!!! - Дзюба дергает его руку за ленту на себя, чтобы привязать и её тоже. Потом рассматривает свою работу. - Тебе нормально? - Даже свободно я б сказал... - Переделать? - снова обходит кровать вокруг, щекотно пробегается пальцами по пяткам, склоняется и кусает за ягодицу, наверное, оставляя на ней красный след. - Да, нет, нормально. - Игорь покрывается мурашками, его член под ним начинает приветственно подёргиваться, а в узел внизу живота прилетает ещё парочка молний. - Ладно, но давай обсудим вот что... - Тёма берёт с тумбочки "ёлочку" - Так значит, ты мечтал, чтобы тебя выебали вот этой хуйнёй, так? - держит "хуйню" вертикально за кольцо, проводит большим пальцем по двум нижним (самым крупным) бусинам и дискам... Игорь смотрит на него во все глаза, сглатывает густую слюну, ёрзает по простыне, принимая правила игры закусывает нижнюю губу и простанывает: - Ммда... - Скрывал от меня, да? Стеснялся? - ведёт пробкой от поясницы вдоль позвоночника вверх, очерчивает ею шею, ухо, проводит ею по губам, Акинфеев приоткрывает рот и кончиком языка касается игрушки, после чего чуть втягивает в рот первую, самую небольшую бусину. - Вы с ней похожи. Оба кажетесь опасными, но на деле мягкие и податливые... - на этих словах первый ограничительный диск упирается в губы, Игорь послушно приоткрывает рот и пропускает его внутрь. - Нравится? - Угумм. - Блять, выглядишь ты, конечно... Игорюш, ну нельзя так, я ж могу не сдержаться... - всплёскивает руками, в ответ Акинфеев приподнимает задницу, покачивает ею в стороны. - Верни. - берётся за кольцо, медленно вытаскивает игрушку изо рта. - Красиво, сфоткать бы тебя... - Игорь покрывается краской до кончиков ушей, становясь почти пунцовым, а Дзюба откидывает подушки и встаёт перед ним на колени, проводит пару раз рукой по своему члену, оголяя головку и тут же пряча её в крайней плоти. Акинфеев упирается руками в кровать, приподнимается, выжидающе замирает, только поднимает лицо, чтоб поймать зрительный контакт. На удивление, Артём не дразнит его, а сразу позволяет облизать яички, а потом пройтись пару раз языком по всей длине этого восхитительного члена, пока Тёма, не удержавшись не поможет ему своей рукой направив член во влажный горячий рот. Игорь активно двигает головой, возможно даже слишком, но ему в данный момент не до промедлений, ему эгоистично хочется побыстрее перейти к основной части игры, чтобы "ёлочка" не валялась без дела... Артём внезапно отклоняется к тумбочке, берёт там смазку, давая передышку натруженным и припухшим губам, склоняется к ним, целует... - Чё-то я завёлся прям, Фурик... - Игорь согласно мычит и ловит губами член, чтобы продолжить насаживаться с каждым движением приближая разрядку. Тёма же выдавливает смазку на пальцы, его нехило так потряхивает от удовольствия, от предвкушения, от новизны ощущений, но всё равно же надо сделать всё как надо, а учитывая размеры игрушки, подготовить Фурика надо не абы как, а качественно... Он перегибается через Игоря, наклоняется, целует ямочки на пояснице, забираясь пальцами в смазке между ягодиц - Хорошо, что ты уже растянут. - Входит сразу двумя пальцами, от чего Акинфеев отвлекается от своего занятия и протяжно сладко стонет, выпячивая задницу, побуждая Тёму действовать активнее. Дзюба целует его ягодицы, покусывает их, от чего их обсыпает мурашками, мнёт левой рукой, правой продолжая растягивать вход, а сам при этом жмурится, уже не выдерживает, совсем не выдерживает. Выпрямляется, садится на коленки, склоняется, подтягивает Игоря за голову к себе и целует. - Щас... Щас, я щас... Да? - Угу, Тём. Да. - В мозгах какой-то тёплый-тёплый кисель, руки подрагивают, когда Артём прихватывает с тумбочки игрушку, а ещё забирает одну из подушек, ноги едва слушаются - в таком состоянии он меняет свою позицию, становясь на колени позади Игоря, снова целует ягодицы, снова гладит его бёдра, подкладывает ему под пах подушку, заодно аккуратно и ласково укладывает на неё член, чтобы при желании, ну, вот прям как сейчас, можно было его облизать, пососать головку, заставив Акинфеева дрожать и стонать. Пальцы же его тем временем и не думают останавливаться, он старательно продолжает растягивать вход уже тремя, периодически попадая по простате, слыша ласкающие его слух стоны и прерывающиеся этими стонами слова - Да... Вот так... Ещё... - и немного внезапное - Хватит! - Что такое? - Я кончу так... - А, ну, это пока лишнее. - вынимает пальцы, правда в ту же секунду заменяя их своим языком - Сладенький мой! - причмокивает от удовольствия, целует вокруг входа, потом принимается трахать Акинфеева своим длинным языком, на что Игорь задушено поскуливает, зажимая зубами одеяло. Он уже принял тот факт, что никогда не привыкнет к такой ласке, всегда она для него будет слишком будоражащей, слишком острой, слишком интимной, слишком... Вдоволь наигравшись, Тёма отстраняется, берёт в руку "ёлочку": - Ну, что, попробуем? - смазывает её, выдавливает смазку Игорю на анус, размазывает, приставляет кончик игрушки ко входу и на несколько мгновений замирает, на что Акинфеев нетерпеливо переступает на коленях, старается ещё приподнять свой таз, чтобы уже... - Ну... - Блин... - вводит первый шарик, что не доставляет Акинфееву никаких неудобств, как и никакого удовольствия, к такому его задница готова, это совершенно не больше чем Тёмин палец, максимум два. Диск же ощущается иначе, нет плавности, Дзюбе приходится чуть наклонить его интуитивно сначала опустив кольцо вниз, а потом подняв и это срабатывает, а ещё Игорь чувствует, что Тёма тянет его обратно, а потом двигает рукой на вкрут и вводит вторую бусину - Ты как? - Никак... Можно как-то посмелее там, а? - Как скажешь... - а вот второй диск ощущается уже сложнее, но важно даже не это, а то, что первый продвигается и начинает растягивать стеночки изнутри, Артём, кстати, не останавливается, тут же вводя третью бусину и начиная потихоньку раскачивать пробку из стороны в сторону, стараясь нащупать ею тот самый комочек нервов, который заставит Игоря вскрикнуть и стонать ещё громче, чем сейчас. - Ну, так я..? - Ммм, давай. - снова нетерпеливо переступает коленями, сжимает в кулаках ткань постельного белья, уже и не разобрать чего именно, простыни или пододеяльника. И Акинфеев действительно вскрикивает, выгибает спину, призывно двигает бёдрами - Ещё давай! - требовательное. - Да, щас! - немного суетливое, а ещё Тёма пот со лба утирает, проталкивает третий диск и Игорь начинает вздрагивать, видимо, один из дисков достаёт до простаты и давит на неё. Его дрожь усиливается когда Артём вводит игрушку до конца и замирает. Последняя бусина выскальзывает, Акинфеев дёргается, а Дзюба вводит её обратно - Красота! Хорошо? - Нмндааа... - снова крупно вздрагивает - Пошевели ей. - Артём снова раскачивает пробку сначала вправо-влево, потом вверх-вниз, а дальше начинает двигать ею вперёд назад, сначала медленно, но очень скоро темп увеличивается, он начинает вынимать игрушку почти целиком и вводить обратно, а потом снова вправо-влево, вперёд-назад, вверх-вниз, вперёд-назад и так по кругу, Тёма входит в раж, дрочит себе и двигает игрушкой, когда сквозь предоргазменную пелену слышит - Всё, Тём. Всё, хватит. - Игорь извивается, пыхтит, сжимает и разжимает кулаки, двигает ногами. Артём послушно останавливается, фокусирует взгляд, откладывает чудо-ёлочку в сторону, ложится на Игоря, обнимает его за шею, тяжело дышит: - Вау!!! Классная хуёвина! - слюняво целует его в ухо, переходит на шею. - Тём, пожалуйста, Тёмочка... - он чуть не плачет почему-то - Продолжишь? - Чем ты хочешь? - откатывается в сторону, скользит кончиками пальцев по Игоревой спине, горячо дышит ему в плечо. - Членом. - поворачивается к Тёме, тянется за поцелуем, который тот тут же углубляет, тут же врывается в его рот своим языком, не давая остыть, а узлу внизу живота просто развязаться. - Хочу тебя! Только тебя, Тём! - Дзюба кряхтя поднимается, снова становится на колени, опираясь на руку выставленную к лопаткам Акинфеева - Ну, не тяни... - Э, слышь? Ты чё раскомандовался? И не верти жопой! - скотина такая, постукивает головкой по ягодице, абсолютно свободно проскальзывает в растянутый вход, стеночки которого даже не смыкаются вокруг его члена, не обхватывают его. - Я сам решу. - тут же выходит, а Игорь тут же подаётся назад, чтобы насадиться и на какое-то короткое время у него это даже получается, но Тёма тут же перехватывает инициативу, выходит полностью, через мгновенье вновь погружая головку. - Гад! Вот любишь ты меня помучить? - Я б тут уточнил кое-что. А кто надел манжеты на себя, Игорюш? - Иди в жопу! - снова делает это движение назад всем тело, чтобы всё же он вошёл уже, ну, сколько можно. - Господи, что ты ненасытный какой, а? - резко входит сразу на всю длину, двигает бёдрами, будто старается забраться поглубже, потом снова полностью выходит и так же резко входит. Ещё и ещё. Снова и снова. У Акинфеева ощущение, что с каждым движением у него останавливается сердце, удовольствие острым копьём (ха-ха) пронзает тот самый узел внизу живота, заставляя его распадаться на волокна, выпуская наружу чистое удовольствие, заставляя Игоря содрогаться всем телом, задыхаться в стонах. Вдруг он сначала слышит, а потом понимает, что Артём срывает удерживающие его манжеты с щиколоток, а затем и с запястий, переворачивает его на спину, не выходя, закидывает ноги себе на плечи. Игорь обвивает его шею руками, гладит по затылку, приподнимает голову для поцелуя, который совпадает с очередным толчком. А следующие несколько резких движений добивают узел, с него опадает последняя нить, удовольствие вырывается из Игоря толчками, затапливает его, накрывает с головой, заставляет каждую мышцу в теле напрячься. Где-то в отдалении слышно, как рычит и стонет Тёма, потом шее становится жарко от его обжигающего дыхания, Акинфеев гладит его по влажным плечам: - Классная хреновина, Тёмк... 02 июня 2018 года А потом Игоря накрывает. Притом накрывает его совершенно внезапно, как-то необыкновенно, поводов для вот такого нахлобучивания, вроде, совершенно не было. Или были? Капитанство? Не, он тыщу лет капитанит в ЦСКА, это не могло влиять на его состояние. Крупный турнир? А какой он по счёту? Пятый? Мм... Пресса? Я вас умоляю, в жизни Акинфеева бывало и не такое. Домашний Чемпионат Мира? - вот тут скорее да, это добавляло нервяка, конечно. Ну, в общем, Игоря нахлобучивает. В один миг, в одну секунду привычный мир покачнулся, всё осталось на своих местах, но будто встряхнулось, сбросило пыль или там, может, налёт времени, привычки... И вдруг после стольких лет, турниров, матчей, стольких игр с этими же партнёрами и против этих же ребят, стольких тренировок и матчей под руководством этих же тренеров, стольких лет в комфортных отношениях, стольких совместных с Тёмой сборов, игр в сборной, ночей на Базе и всего прочего ВСЁ, вот абсолютно всё заиграло новыми красками, как в первый раз - свежо, остро, необычайно ярко. Вот, например, с Артёмом. Ну, он же действительно необычный. Абсолютно не ведёт себя как победитель, чего ожидал даже Саламыч, не филонит, старается не тренях. Даже юморит по делу и аккуратно, без привычных перегибов. Но при этом он и не напряжён сверх меры. В то же время с Игорем Тёма особенно, даже как-то пронзительно нежен, его отношение напоминает ноябрьское солнечное и морозное утро где Игорь - кусочек тоненького льда, а Артём - рука ребёнка, отломившая себе кусочек этого чистого и прозрачного чуда, который он подносит к лицу, смотрит через него на небо и через которое солнце особенно яркое. Быть рядом с таким Артёмом немного непривычно, необычно для Игоря, он смущается больше обычного и чаще молча наблюдает со стороны и видит то, что повергает едва ли не в шок. И Саламыч видит: - Прав ты был, кто если не он... Команду нам создаёт просто на глазах. Я вот уже не молодой человек, многое в жизни видел, а удивлён. Думал, что он так и останется распиздяем на всю жизнь. - Саламыч, ну не был он никогда распиздяем-то... - Но и Спортсменом стал вот только что. Игорь, кстати, тебя не тревожит, что он их всех так в оборот взял? Капитанствует... - Пф, нет. Отрадно видеть Команду. - Тогда вообще шикарно. Тренер отходит, а Игорь наблюдает и пробует это чувство старое/новое на вкус, стараясь его идентифицировать. Ему сладко и приятно видеть Артёма таким - собранным и открытым, серьёзным и уверенным. Акинфеев немного (чуток совсем - руки бы поотрывал им всем, они на поле только мешают всё равно) ревнует, когда ребята Тёму обнимают/тискают. Игорь смущается от внимания Дзюбы даже когда они наедине, не говоря о прилюдных обнимашках. Игорю хочется делать Тёме приятно, гулять с ним (за ручку), сидеть в беседке у пруда после ужина, чтоб он песенки свои дурацкие включал, а потом прижиматься к его плечу, когда шумная ватага Миранчуков-Головина-Черышева-Зобнина-Кутепова проходит мимо гогоча, крича какие-то глупости в их сторону и обещая им никому ничего не рассказывать. И не то что бы этих ощущений не было раньше или они прошли. В том-то и дело, что были, просто сейчас они более явные, более насыщенные. Так безуспешно себя проанализировав Игорь бросает ещё один взгляд на поле и разворачивается, чтобы идти на массаж, как его прошибает током осознание - влюбился. Игорь влюбился. Снова. Спустя 15 лет. - Фурик, ты чего? Колено? Неудачно наступил? - встревоженный Артём даже запыхался немного, пока бежал к нему, заметив замеревшую фигуру у кромки поля. - Нет, просто задумался. Всё хорошо. - Точно? Не ври мне! - Честно. - И о чём же ты таком задумался? - Да, вот... Понял, что влюбился... - Игорь улыбается ему, понимая, что придётся всё объяснить. Тёма хмурится: - А... ну... - Смотрел на тебя и понял, что опять в тебя влюбился. Как тогда... - берёт его за руку, гладит ладонь. - Ох, фига се, ты, Фурик... Я ж чуть не помер. Ты понял? Влюбишься в кого-то другого и я сразу помру, ёпт. - обнимает аккуратно, но всё равно не по-дружески, шепчет в висок - Может мячик попинаем? Тут, на дальнем поле, часов в 8, а? Игорь счастливо смеётся: - Я мяч возьму и тренеров предупрежу. - Люблю тебя. - Мальчик мой, я тоже. 13 июня 2018 года - Эй, Кэп, ты спать собираешься? - Артём бурчит из-под одеяла. - Вряд ли я смогу уснуть, Тём - Игорь сидит на подоконнике, забрался с ногами, коленки свои обнимает, подбородком уткнулся в них же. - Не психуй, ёпт! - со стороны кровати происходит какое-то шевеление. - А я и не психую. - быстрый взгляд через плечо - Нормально всё. - Тогда спать иди, чё расселся там? - Тём, отстань. По-человечески прошу, без шутеек твоих. - Игорюнчик, ёпт, ну, я же как лучше... - Просто не тебе завтра выводить 10 человек на матч... - А, ну, да... Что бы я ещё понимал... - переворачивается на бок, спиной к Акинфееву. - Да, ты, блять ни хрена не понимаешь! Схема - новая, защита - новая, Федя звезду словил, сука! А виноват буду я один! Как Капитан и как вратарь. Мне не привыкать, конечно, но... Всех ведь утопят, заслуженно-незаслуженно... Это малодушно, я знаю... - Тёма молчит. - Чё молчишь? Тебя второго, сразу после меня. - хмыкает - За твой длинный язык... Артём садится на кровати: - Блять, ты серьёзно считаешь, что мы проебём? Фурик, может лучше тогда Луню сыграть? Федос покапитанит, ему за счастье будет... - Ну, ага! Щас! Я... Я просто... это... - жуёт нижнюю губу - Тём, завтра, когда выйдешь... - Если выйду... - Когда выйдешь на поле, ты это... забей, а? - в этой просьбе столько боли, что Дзюба вскакивает с кровати - Для меня, для нас. - разворачивается и свешивает с подоконника ноги. Артём подходит и встаёт между его коленей, кладёт на них ладони, поглаживает. - Ты чего расквасился-то так, а, Игорюнчик? Забью я! Выпустят - спецом забью для тебя! - Игорь тычется лбом ему в грудь: - Спасибо. - Ты же знаешь, я на всё готов, лишь бы ты спал со мной. - Ох, Тёма, вот эти твои пошлости... - За них ты меня и любишь! Отнести тебя в кроватку, моя любовь? - Отнеси, моя любовь. - обвивает руками его шею, виснет на нём, скрещивает ноги на талии, целует в щёку. Дзюба ловко поворачивается и целует Игоря уже в губы, хихикает в поцелуй, делая пару шагов до кровати, кладёт его, хочет встать, но его не отпускают: - Останься... - Эм, так я ж никуда... Ой, Фурик-Фурик... - устраивается прям на Акинфееве, кряхтит, выдыхает, Игорь же бездумно глядя в потолок проводит пальцами по его голым плечам, зарывается в волосы. Тёма затихает, перестаёт возиться, шепчет - Мы не проебём, обещаю. И ты не пропустишь. - А если да? - Никаких если, Игорюх, ёпт. Но если хочешь, могу пообещать тебя наказать, сколько пропустишь завтра - столько недель без секса. - Ты охуел, болезный? - Ты ж сам просил... Забились? Кстати, если я выйду... - Когда, не "если", а "когда" ты выйдешь... - И забью, то... - Ничего? - Блин... - Ну, ладно, чё ты хочешь за гол? - День исполнения желаний! Игорь аж голову приподнимает, сталкивается с Тёминым хитрющим взглядом: - Это не так называется... - мотает головой. - Так! - Дзюба активно кивает. - Тём, это ж день рабства... - Я не такой жестокий, ты что? - округляет глаза и даже надувает губы. - Ты хуже! - зачёсывает рукой его волосы назад. - Я лучше, и фантазия у меня лучше, ёпт... - Фиг с тобой, ладно. - А за голевую? Целоваться в Луже, давай, м? - Нет, Тём, всё... Это уже не смешно! Ты ещё скажи за руки взяться прям на поле... - Ммм, заманчиво, но нет... Ну, там же есть места в Луже-то, помнишь? - Дзюба, ты тупой? Открытие Чемпионата Мира, 80 тыщ народу, зрители, волонтёры, журналюги, персонал, ТВ... Где там будет мало народу? Артём поджимает губы: - Ну, а дубль? - Нет, ты точно охренел... Давай так - забьёшь 3 гола за чемпионат и я... - Будешь хвалить меня в каждом интервью до конца жизни? Как Васю с Лёшей? - Вот почему мне кажется, что ты с ними уже поспорил?? - Игорь откидывается на подушку. Артём пожимает плечами не подтверждая, но и не опровергая эту теорию, откатывается на другую половину кровати, утягивая Акинфеева: - Тут прохладнее. - Прохладнее по-отдельности. - Нет, без тебя не прохладно, а холодно, ёпт. - целует в нос, потом в губы. - Спи, Фурик, надо отдохнуть, А не то нас даже мой хет-трик не спасёт. - закидывает на Игоря ногу, тот закрывает глаза и улыбается, засыпая. 19 июня 2018 года Команда вышла из раздевалки, ждут, не громко переговариваются, Саламыч шикает на них, хотя они, вроде, и не галдят особо. Просто ждут. В раздевалке остались только Игорь с Артёмом, стоят прижавшись друг к другу, тихо перешёптываются: - Это наша мечта. - Да. Это она. - И мы сделаем всё. - Мы сделаем всё как надо, да. Игорь целует Тёму в щёку, в ответ получает поцелуй в висок, отходит и толкает дверь. Через пять минут Рука между его лопатками прожигает прям через форменную футболку. 3 секунды на протокольное фото. 3 секунды Тёмина рука лежит на его спине. И эти же 3 секунды Игорь держит руку на его пояснице. Всё. Началось. Самый важный матч. Кажется, что это матч всей жизни. Как же они ошибаются.