***
Белый потолок, облупившаяся зелёная краска на стенах. Все сводилось к тому что он вернулся назад, в свой ад, в свою преисподнюю. Бурлящий котёл полон горячей жидкостью, а сам он сидит голый, сдирая обугленные куски плоти. Светлый мальчик улыбаясь, помешивает длинной палкой его в котелке... Все добавляя, и добавляя, кусочки дров в бушующее пламя. Вскоре хруст горящих поленьев сменяется, и Цзинъи слышит неразборчивый шепот, его тело ощущает прикосновение чьих-то пальцев, на удивление чернеющая кожа не чувствует боли, лишь ласковое, осторожное касание. Шепот усилился, и Цзинъи начал различать отдельные слова и фразы. " Мы нашли его возле подъезда" " Таблетки... " "Не знаю... Возможно, он забыл" " Лечение не поможет... " Мальчик продолжал улыбаться ему, подкидывая маленькие деревяшки. Его лицо теперь не казалось таким знакомым, он стал ещё белее, словно его вы сушили на солнце. — Я не хочу больше страдать... — сухие губы немного открылись позволяя звуку вылететь. — Но ты должен! — возмутилось Безумие, яростнее помешивая котёл. — Я умру? Цзинъи посмотрел ему в глаза, в надежде отыскать тот яркий огонек, но на него смотрела только чёрная бездна. — Ты и так умер дурачок...***
Липкая, мерзкая влажность стояла в воздухе, стоило только её вдохнуть, как она медленно оседала слизкими комочками в лёгких, закрывая собой дыхательные пути. Цзинъи с трудом открыл тяжёлые веки, в глазах была муть, но все же парень смог сфокусироваться на тени находящейся неподалеку. Снова бред, или это тень реального человека? Дабы убедится парень попробовал пошевелить конечностями, но ни смог. Тугие верёвки крепко держали его на месте, не давая сдвинутся даже на миллиметр. На шум, тень отскочила от стены, и перед Цзинъи оказался незнакомый длинноволосый парень, челка закрывала его глаза, а металлический пирсинг на губе поблескивал в лунном свете. Его теплая рука в спешке дотронулась до мокрого лба Цзинъи. Парень попытался отклониться от его ладони, но туго натянутые верёвки не дали ему это сделать. — Тише... Мягкими движениями незнакомец гладил его по мокрым от пота волосам, Цзинъи расширил глаза понимая что узнаёт этот голос. —Сычжуй... — как бы Цзинъи не удивился, из его рта прозвучало только хриплое рычание. "Как долго я здесь нахожусь? " Первое, что подумал парень, наблюдая за маниакальной улыбкой Сычжуй. Надо бы позвать кого-то, но голосовые связки после долгого молчания уже не слушались своего хозяина. — Ты в безопасности...у тебя случился приступ, так сказали врачи. Пододвинув стул ближе к кровати длинноволосый парень сел, продолжая поглаживать Цзинъи, лёгкими движения он касался его пальцев переплетая их вместе. Цзинъи чувствовал приближающуюся тошноту. Внутри все кипело, словно он был бурлящим котлом, в котором так недавно сидел. Все его нутро кричали об опасности исходящей от бывшего близкого друга. Парень начал дергаться под простыней, пытаясь прекратить мучительные прикосновения. Раньше он никогда не испытывал брезгливости от чужих прикосновений, порой он сам просился под нежные касания друзей, но теперь... После каждой шумной посиделки, где ему приходилось обниматься с Фэном, или Линг в шутку целовал его в плечо. Парень потом долго сидел в ванной, отмывая невидимые следы прикосновений, порой его выворачивало прям на пол... Последнее, все же видимо последствие приема таблеток. И сейчас, когда Сычжуй явно не желает навредить, лишь успокоить, для Цзинъи его сухие касания казались не более чем отвратительными. — Твои новые друзья не захотели что бы я здесь находился — с укором начал Сычжуй — я проник не заметно, пока дежурный уходил в туалет. Поэтому ни шуми сильно... Ладно? Цзинъи лишь закрыл глаза, все же от ритмичных касаний, его тело начало успокаиваться, и вскоре он провалился в бесконечный сон. В этот раз Цзинъи спал спокойно, Безумие больше не посещало его.***
Линг пришёл первым, надеясь что его друг уже пришёл в себя. В больнице было тихо, персонала парень нигде не увидел, только дремлющая дежурная медсестра, склонила голову над тетрадкой, подперев подбородок рукой. Линг не стал тревожить её, лишь как можно тише прошёл мимо. Белоснежная дверь была приоткрыта и парень увидел мягкий утренний свет, проникающий из дверной щели. Недолго думая Линг, дотронулся до ручки полностью открывая дверь. Цзинъи не спал, его широко открытые глаза вовсю смотрели на друга. Его взгляд был жаден, будто он впервые за долгое время встретил знакомое лицо. — Ты как? — Линг ждал ответа, дабы удостоверится что его друг сейчас находится в полном понимании и сознание. — Скажи что бы меня развязали! Голос был хриплым, но довольно громкий и Линг плотно закрыл дверь, надеясь что медсестра не проснулась. — Тебе придётся дождаться прихода врача. Цзинъи равнодушно окинул его взглядом. Парень замер рассматривая комнату, что-то было не так... Когда он вчера покидал палату, стул точно стоял возле стены, а теперь он находился в самой близости к кровати. — Цзинъи? — Мм... Линг подошёл ближе указывая пальцем на стул. — К тебе приходил кто-то? — Сычжуй... — Этот странный парень? Ох, нужно было остаться и проследить за ним — Линг сёл облокотившись на спинку стула. — Почему я здесь? Парень внимательно прищурив взгляд смотря на друга, гадая достаточно ли тот пришёл в себя. — Я увидел тебя в окно...ты был словно в истерике, прыгал на одном месте и что-то невнятное бормотал... Я хотел забрать тебя с улицы, но когда я вышел... Тот парень... Сычжуй, он схватил тебя за руки и пытался либо обнять, либо ударить. Ты оттолкнул его и подбежал ко мне, в это момент вышел Фэн и заломил тебе руки. Потом приехали медики и увезли сюда. Цзинъи нахмурился, неужели это всё и за временно не принятых таблеток. — Меня теперь надолго положат в психушку... — Нет, Фэн договорился Цзинъи обернул шею к Линг на сколько ему позволили тугие верёвки. — Что ты хочешь сказать этим. — Фэн одолжил денег у отца, и отдал их глав врачу, попросив назначить тебе домашнее лечение, затем он позвонил твоей матери и попросил её забрать тебя домой... — Зачем? — Ты серьёзно не понимаешь? Всё включая наш универ узнают об этом, Фэн просто заплатил за молчание... Не вини себя, это он так решил. Цзинъи отвернулся, скрывая от друга стоящие слезы в глазах. Он предал Фэна обещав что сделает всё что бы мечта друга стать известным журналистом сбылась, теперь же ему придется отрабатывать деньги у своей семьи. —Я могу попросить у матери... Сколько он заплатил? — с надеждой спросил Цзинъи. — Отец дал ему деньги только с условием, что Фэн уйдёт с факультета и забудет навсегда о журналистике. Линг огорчено вздохнул, если бы он только мог помочь Цзинъи, Фэну не пришлось бы принимать предложения отца...***
Баланс между принятия себя и ненавистью, настолько сильно зависит от того что мы кладём по разные стороны наших весов. На одной стороне тяжёлая гиря сформировавшаяся от семьи, друзей, знакомых... Не всегда она является верной, но её тяжесть всё больше клонит другую сторону верх, а там расположено наше хрупкое эго, маленький комочек наших фантазий и желаний, иногда он может становиться больше, и тяжёлая гиря постепенно поднимается верх, но стоит немного надавить как она с силой падает вниз подкидывая маленький комочек, с лёгким свистом он медленно опускается к ножке весов, навсегда покинув своё место" Цзинъи устало потер глаза, откидывая голову от ноутбука, на часах примерно пол двенадцатого, пора бы уже спать, но незаконченная статья была явной преградой, и парень никак ни мог её проигнорировать. Уже год, он является стажёром в крупном медийном журнале, несмотря на домашнее "заключение" Первая его статься была про одиночество. Отправив её в разные издательства, особо ответа он не ждал, хоть парню и оставалось отучиться год, его знания находились не на самом хорошем уровне. Домашняя учёба слишком тяжёлая для такого человека как Цзинъи, всё время приходилось сидеть в комнате и монотонно читать учебники. К счастью никто из группы ни писал ему, дабы уточнить почему тот на последнем курсе перешёл на домашнее обучения. Он рад, что никого не волнует его настоящее и прошлое... Рядом с ноутбуком завибрировал телефон, на экране высветился контакт "не брать" Цзинъи наклонился к телефону. "Стоит ли ответить?" Парень подождал ещё несколько секунд, надеясь что звонивший отклонит звонок... Но вибрация всё продолжалась... — Да... — сухо произнёс Цзинъи. — Как ты?... Я соскучился — голос на другом конце дрожал, и Цзинъи закатил глаза понимая что Сычжуй пьян. — Я же просил не звонить мне. — Почему ты такой... — Я больной человек Сычжуй, и ты это знаешь — перебил его Цзинъи. — Я просто хотел сказать тебе... А–Лин уехал к отцу, он намекнул мне что не вернётся... — Если бы он чувствовал что ты всё ещё любишь его, не уехал бы... — Цзинъи прикусил язык, понимая что сказал лишнее. — В том-то и дело, я не знаю точно любил ли я когда-либо его... Когда ты исчез, всё мои мысли только и были заняты тобой. Всё были против, отец грозился запереть меня дома, если я продолжу искать тебя... — Сычжуй вздохнул, ему явно становилось легче, ему хотелось открыться Цзинъи — я был таким трусом... Слышишь Цзинъи, я трус. Я не приезжал к тебе в больницу, потому что мне запретил отец. Он твердил что ты опасен, и мои чувства к тебе называются сочувствием. Но это не так... Слышишь не так! Когда ты сбежал, я боялся что с тобой что-то случится — голос Сычжуя, стал тихим, он плакал — я боялся что ты станешь нормальным и... Влюбишься в другого, навсегда забывая о нас. — Ты безумен...моя шизофрения построена лишь на низкой самооценки и не желание существовать в реальности, где каждый второй лучше тебя самого. Ты и Цзинь Лин лишь усугубили процесс, начав, встречаться... — немного помолчав Цзинъи тихо продолжил — я никогда не любил вас больше чем близких друзей. Моё безумие все неправильно поняло... — Но, я люблю тебя... —Брось, ты любишь лишь мою тень... Прежнего Цзинъи никогда не будет, и ты это знаешь.***
— У тебя прекрасный стиль!... Твои статьи про психическое расстройство, просто великолепны... — Спасибо — сухо ответил на похвалу Цзинъи. На улице было хорошо, солнце не сильно припекало, позволяя свободно сидеть в парке на скамейке. Главный редактор, всё ни как не мог остановиться, хваля работу своего подчинённого. — Знаешь, я думаю твоим читателям, было бы интересно узнать почему ты стал журналистом. Цзинъи немного отстранился от говорящего, вспоминая уносящий его поезд, и парня с чёрными зализанными волосами. — Это не моя мечта... — Что? — переспросил редактор. — Ничего... Может я когда-нибудь и напишу об этом.