***
Николаю пришло сообщение от Осаму. Гоголь быстро заходит в их с Дазаем переписку и видит сообщение. Ох, слава богу на аллее, по которой они гуляли с Сигмой, никого не было... Этот визг, кажется, могли слышать сами Осаму с Фёдором. – СИГМА, СИГМА, СИГМА! МАРШРУТ ПЕРЕСТРОЕН!! – радостно воскликнул блондин. – Боже, что там случилось?! – недоумевает флейтист. – Да вот же! Смотри, смотри!!! – Николай повернул экран телефона к Сигме. – Коля... Бегом к нам... Сегодня... ЧТО?! – теперь уже воскликнул Сигма. – Разве у них там не свидание?... – Не знаю, что у них там произошло, НО, кажись, мы сегодня знатно погуляем!! – улыбается белобрысый. – Это, конечно, всё хорошо, но как мы узнаем, где они? – спрашивает Сигма, глядя на Колю. – У-упс... Не проблема! Сейчас позвоним! – отвечает Николай, уже набирая номер Осаму.***
У Дазая звонит телефон; шатен берёт трубку, игнорируя вопросительный взгляд Достоевского. – ТЫ! ОСАМУ! БЫСТРО ГОВОРИ, ГДЕ ВЫ!! – раздался голос с той стороны трубки. – Хе-хе, и тебе привет, Коля.. МЫ.... А МЫ В ПАРКЕ ОКОЛО ТЕАТРА)) – специально изображая пьяного человека, отвечает Дазай. – Поняли. Жди. – с полной серьезностью отвечает Коля, сбрасывая звонок. – СИГМААА, ОНИ ЕЩЁ И ПЬЯНЫЕ. – Твою ж... И что в этом хорошего? – поднял бровь флейтист. – Ничего. Как бы до дома дошли, ладно Осаму, он со мной, а Федя?... – размышляет Гоголь. И правда, как они дойдут до дома в таком состоянии, да ещё и по ночному городу.. – Пошли тогда скорее к ним! На месте уже разберёмся. Мы же гуляем, не так ли? – улыбаясь, отвечает Сигма. – Совершенно верно, Трубочка) – хихикает Николай. И, взявшись за руки, парни направились к нужному месту.***
– Ты так слова промямлил... Я ничего не понял, что ты ответил Николаю. – говорит Достоевский, смотря Осаму прямо в глаза. – Тс, я подшучу над ними, что я в хлам. – подмигивает Фёдору Дазай. – Как бы ты не переборщил с актёрским. – вздыхает виолончелист, закатывая глаза. – О-ой, а ты волнуешься что ли? Да ладно тебе, ничё не будет) – шутит Дазай, глядя на брюнета. – Ну-ну. – отвечает Фёдор.***
Вскоре Николай с Сигмой почти подошли к назначенному месту. В пустом парке они сразу же увидели своих друзей, которые явно о чём-то спорили. Со стороны Коли можно видеть, что Осаму стоит к нему спиной, поэтому блондин подкрадывается к другу на носочках и налетает на шатена с объятиями, пока Сигма хихикает сзади. – ОСАМУУ!!! КАК Я РАД ТЕБЯ СНОВА ВИДЕТЬ!! – кричит Николай, чуть ли не на ухо Дазаю, на что тот, слегка вздрогнув, рассмеялся. – ООО, МОЙ ДОРОГОЙ ДРУГ! СЛОВНО СТО ЛЕТ НЕ ВИДЕЛИСЬ! – подключился Осаму, выставляя себя за пьяного. – Тц, опять этот цирк. – ворчит Достоевский, пожимая руку Сигме. – Да ладно, Федь, надо было уже привыкнуть – смеётся флейтист. – Мне тут птичка напела, что мы сегодня гуляем! Итак, куда же мы идём? – спрашивает Гоголь, облокачиваясь на плечо Осаму. – Да хоть куда, хоть весь город обойдём!! – перебивает блондина Дазай, слегка пошатываясь. – Ну, город многовато... Ты, смотрю, друг мой, совсем в хлам. – задумался Коля. – может пойдём в сторону дома? – Тц, да я совсем не в... – маленький шажок и Осаму намеренно спотыкается, но его успевает поймать рука Николая. – Повёлся! – хихикнул шатен. – Ах ты... Разыграть нас решил! Да я тебя... – наигранно сердится Гоголь. – Как дети малые, пошлите уже, а то мы тут окоченеем от холода. – прерывает "занимательный" диалог Осаму и Николая Достоевский. И правда, пора бы пройтись, а то стоять на одном месте скучновато. – Фёдор прав, давайте просто пройдёмся по нашим любимым местам и улицам. – предлагает Сигма, на что все соглашаются. – Отличная идея! – воскликнули в один голос Дазай и Гоголь. – Пошлите на набережную! – Или можно пройтись рядом с парком аттракционов! – Или... – эти замечательные предложения перебили Фёдор с Сигмой, взяв парней за руки и ведя вперёд по парку, в сторону центральной улицы. – Ночь долгая. У нас хватит времени на всё. – шепчет Достоевский с ухмылкой. – Тц, все мысли разогнал! – ворчит Дазай. – Вот-вот! – поддакивает Гоголь.***
Вскоре компания вышла на центральную улицу - теперь у них богатый выбор, куда бы им пойти, и, согласовав все мнения, парни решили отправиться всё-таки прогуляться по набережной, Осаму говорит, там очень красивый вид, особенно осенью. – ВАУ, ФЕДЬ, ЭТО ТЕБЕ ОСАМУ БУКЕТ ПОДОГНАЛ?! – заметил под пальто у брюнета букет из цветов Николай. – Да, Осаму. – вот так просто ответил Достоевский. Видимо, ему всё равно на реакцию Николая, а вот реакцию Осаму надо было видеть... Шатен слегка засмущался, отводя взгляд в сторону. – И правда, очень красивый букет! – хвалит цветы Сигма. – Осаму, чего молчишь? Засмущался что ли? – подкалывает друга Гоголь. – А что мне говорить? Я просто наслаждаюсь нашей компанией – отвечает шатен. – Ой, ну всё понятно с тобой, опять от темы уходишь! – дуется Коля, – ВАУ! СМОТРИТЕ, КАК КРАСИВО!! – блондин указывает пальцем на освещённую фонарями и гирляндами улицу, ведущую к набережной. – Кто последний, тот лох!! – подмигивает Гоголь и тут же срывается с места. – Тц, сам ты лох!! – кричит Осаму вслед Николаю, направляясь за ним. – Придурки... – вздыхает Достоевский. – Какой человек в здравом уме побежит напролом к лестнице на набережную? – Только они. Да ладно тебе, Федь, давай за ними! – смеётся Сигма, беря брюнета за руку. И парни начинают забег до Гоголя и Осаму, ну и до набережной.***
И вот Осаму резко тормозит перед перилами, а за ним и Коля. Дазай завороженно глядит на проплывающую реку, в ней отражается свет от фонарей и подсветок, в лицо дует холодный ветер - до жути противно, как кажется на первый взгляд; но нет, у Осаму совсем не так, ему хорошо. Наконец к белобрысому и шатену подходят Сигма с Достоевским. Фёдор уже было открыл рот, чтобы что-то сказать, но Гоголь приложил палец к губам с лёгкой улыбкой, показывая, что сейчас лучше промолчать. Музыканты на этот жест лишь переглянулись и одобрительно кивнули, тоже слегка улыбаясь. Фёдор встаёт рядом с Осаму с левой стороны, пока Николай стоял с правой, а Сигма подходит к Коле, натягивая на того капюшон. – У реки холодно, простынешь ещё. – шёпотом говорит флейтист. – Думаю, нам надо отойти, – подмигивает Гоголь, на что Сигма одобрительно кивает. И пара отходит подальше от места их нахождения, а именно на другой конец набережной. На улице уже давным-давно темно, парни не знают, сколько сейчас времени, а смотреть просто не хочется, ведь у них целая ночь в распоряжении, гулять так гулять. Достоевский, слегка улыбаясь, устремляет взор на реку, а затем переводит взгляд на Осаму. Ох, его глаза насколько глубокие, что можно утонуть. До боли прекрасны, он в них влюбился при первой встрече с ним, сам этого не осознавая. Осаму же облокотился на перила и смотрел куда-то в даль, пока не почувствовал, что рядом с ним тоже стоит человек; Дазай словно ушёл в себя, никого не замечал. Он перевел взгляд на Достоевского и столкнулся с не менее обворожительными лиловыми глазами. Признаться честно, в театре Осаму не смотрел на сцену, он смотрел в эти шикарные глаза, словно два стёклышка, до боли прекрасны. После нескольких минут таких гляделок, Осаму всё же решает нарушить тишину, – Долго на друг друга глазеть будем или, может, прогуляемся?) – улыбаясь предлагает шатен. – Хм, я и не против. – слегка склонив голову набок, с улыбкой отвечает Фёдор. Видимо он совсем растаял в обществе Осаму. Дазай протягивает руку Достоевскому, на что тот слегка задумался, но всё же взял шатена за руку. Теперь они направляются гулять по набережной и искать своих друзей, которые куда-то ушли...***
– Эй, Сигма, а наши там до сих пор стоят? – слегка приобняв флейтиста за плечи, спросил Николай. – Не знаю... Отсюда не видно, но думаю, что ушли. Фёдор любит молчание, а Осаму такой шумный, не думаю, что они там долго простоят... – размышляет Сигма, осматриваясь вокруг. – А вот и неправда!!! Осаму такая личность непонятная... Один день может быть просто неугомонный, а на второй тихий, как будто его и нет... – вспоминает Гоголь, всё-таки он знаком с Осаму немало лет, и многое о нём знает, как и сам Дазай о Коле. – Ха, ну раз так, тогда я не знаю, что с ними – улыбнулся Сигма, посмотрев на возлюбленного. – Не будем их искать. Сами разберутся, что им делать – выдыхает Гоголь. – И это правильное решение! – шёлкнул пальцами флейтист.***
Шум реки и прохладный ветерок в лицо. Дазай идёт с лёгкой улыбкой на лице, а Достоевский считает, сколько листьев упало в реку. Осаму помнит, что Фёдор любит тишину и чтобы ему было комфортней он ведёт себя более спокойно, чем обычно. – Слушай, Федь... М... Помнишь, когда мы танцевали на вечеринке? – слегка заплетаясь в собственном языке спрашивает шатен. От долго молчания пересохло во рту и из-за этого бывает сложно выговорить слова. – Когда ты принципиально наступал мне на носки? Помню. – с ноткой сарказма ответил брюнет. Дазай резко тормозит прямо перед фонарным столбом. Он опустил голову вниз, на что сразу почувствовал вопросительный взгляд Достоевского на себе и как его отпустила холодная рука. – Ну, раз так... То... – актёр вздохнул, – Не желаете ли вы станцевать со мной? – Осаму повернул голову в сторону Фёдора, сверкая своими шоколадными глазами. При свете фонаря они ещё прекраснее... Фёдор смотрит на Осаму с совершенно безэмоциональным видом, но огонёк в его лиловых глазах, которые так нравятся Осаму, говорит иначе. Достоевский улыбнулся уголками губ - казалось бы, зачем ему танцевать со своими «врагом», но всё гораздо иначе и интереснее, чем кажется... – Вот так вот сразу, без прелюдий? – этот вопрос Достоевского летит в воздух и остаётся без ответа. На его талию ложится рука Осаму, а сам Фёдор инстинктивно кладёт свою руку на плечо Дазая. По глазам Достоевского было понятно, что он согласен. И парни закружились в медленном танце. Только и слышно стук каблучков Осаму. Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три. Три шага, поворот, три шага, поворот. Так беззаботно кружатся студенты в вальсе под фонарным столбом.***
А Николай с Сигмой тем временем шли с другого конца набережной - решили вернуться на место, где они расстались с друзьями. – Хм, их здесь нет... Как след простыл. – осматривается вокруг Гоголь. – Ну, значит они куда-то ушли гулять в двоём – улыбается Сигма. – Думаю, нам можно пройти чуть дальше, может и увидим их. – Думаю, ты прав. Кстати, кофе будешь допивать?! Я слишком сладкий латте не пью! – возмущается Коля, держа стаканчик с кофе Сигмы в руках. Пока они ждали Осаму и Фёдора, Гоголь успел сбегать в кафешку и взять кофе для своего любимого. – Ой, я совсем запамятовал! – хихикнул флейтист. – Конечно буду! – произнёс музыкант, приближая стаканчик с уже тёплым напитком к губам, и пара направилась дальше вдоль набережной.***
Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три. Три шага, поворот, три шага, поворот. А они всё танцуют и танцуют... Обоим хорошо, обоим тепло в компании друг друга, но нотка соперничества всё же мелькает между этой парой. – А ВОТ И... – не успел договорить Гоголь, как его рот быстро заткнули трубочкой от кофе. – Тс... Потише, Коль... – говорит Сигма, любуясь этой картиной. Николай еле сдерживает эмоции, выплевывая пластмассовую трубочку и прикрывая рот рукой. – Думаю, самое время сделать так... – Коля достаёт телефон и делает фото на память. – А, и ещё!... – блондин заходит в чат с Осаму и пишет коротенькое сообщение. – Мы если что у фонтана!) (Хотя я думаю, что никто и не придёт)))00:10
И Коля с Сигмой, держась за руки, с довольной улыбкой направились в парк.***
Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три. Три шага, поворот, три шага, поворот. Так беззаботно кружатся студенты в вальсе под фонарным столбом. Они даже не заметили присутствие Николая и Сигмы, с одной стороны как-то не по дружески, а с другой... Осаму закручивает Фёдора, на что тот слегка споткнулся и упал прямо на руки шатену, вот и финальная поза. Лёгкая отдышка, парни даже не смотрят друг на друга, но голос Осаму нарушает тишину. – Это было великолепно, Фёдор Михайлович!) – хихикает шатен. – Что ж... Думаю, можно направиться в сторону дома... – задумывается Дазай, но его поворачивает за плечо рука Достоевского. – Это было незабываемо. – отвечает Фёдор. И долгое неловкое молчание, которое нарушает сам же Достоевский. – Думаю... Домой ещё не пора, самый разгар ночи. – улыбается тот, глядя в эти прекрасные глаза цвета виски. Дазай же смотрит на Фёдора с слегка озадаченным видом, на что брюнет, склонив голову на бок, хихикнул. – Осаму, спасибо тебе за этот вечер, признаться, я был удивлен. – с неподдельной искренностью говорит музыкант. – Позволь мне отблагодарить тебя. – Достоевский притягивает Осаму к себе и заманивает того в мягкий и робкий поцелуй, казалось, такой человек как Фёдор просто не может так целоваться, уж так он устроен, но нет... Ещё как может. Осаму же слегка дёрнулся, его глаза вмиг округлились, а сердце стало бешено колотиться, кажется, вот-вот выпрыгнет наружу. Этот огонь охватывает всё тело от кончиков пальцев до костей. Шатен отвечает на поцелуй музыканта, так же мягко и робко. «Да, этот вечер был незабываемым.»– промелькнуло у обоих в мыслях.