***
— Твою ж мать, ты можешь не дергать за волосы? Кто тебя воспитывал? — Знаешь, моя мама как-то не учила меня трахаться с занудными суками... Эмити вновь притянула Носеду ближе, стукаясь зубами о ее губы. Брюнетка послушно открывает рот, но Блайт, игнорируя этот жест доброй воли, втягивает чужую губу, на которой четко чувствует привкус своей помады. Смуглая девушка быстро принимает правила игры и, как только зеленоволосая отстраняется, пропихает свой язык к той в рот, очерчивая два выпирающих клыка. Со своим-то скотским характером и педантичностью Блайт с легкостью могла сойти за старомодную вампиршу. Эмити, плотнее прижавшись к груди доминиканки, отодвинула зеленый ворот безразмерной вельветовой рубашки, пальцами очерчивая чужой выпирающий позвоночник. Когда она впилась в косточки черными острыми ногтями, Носеда шумно выдохнула в ее губы и, сжав пальцы на ее бедрах, заставляя недо-вампиршу взвизгнуть, прижала ту плотнее к двери гаража. Они смутно помнили, почему вообще решили пойти в гараж. Это случилось где-то между четвертым и шестым стаканом, который они опрокинули, не сводя друг с друга глаз. Тогда, когда Луз уже стало порядком все равно, как ее зовут, а Эмити плевать, где ее там трогают. С каждой каплей алкоголя тело Луз становилось все более желанным в глазах Блайт. Настолько, что ее начала раздражать безразмерная рубашка и растянутая футболка брюнетки. Она прыснула: — Мне не нравится, как на тебе сидит эта уродская майка, Носеда… — А что такое? Хочешь присесть вместо нее? — она облизала большой палец, блестящий и липкий от водки с соком, — а меня например раздражают твои трусы. Что ж, они определенно должны были решить эту проблему прямо сейчас. Ну, собственно, этим они и занимались . — А мне нравится твой настрой, Блайт, — смуглая растянулась в глупой ухмылке, посреди фразы сметая алую капельку крови, робко проступившую на губе, после чего, нехотя отстранившись от чужого лица, огляделась по сторонам. — не хочешь присесть? — На твое лицо, надеюсь? Смех Луз отразился от гаражных стен глухим воркующим бархатом. Ей определенно нравились такие пошлые шутки, срывающиеся с губ лучшей ученицы Хексайда. Брюнетка заглянула в перемазанное тушью лицо — ее глаза вспыхнули, наполняясь новой бурей, зародившейся где-то внизу живота. Блайт не шутила. — Я тоже надеюсь, — она выдохнула ей в губы, вновь притягивая лицо длинными пальцами. Пытаясь удобнее ухватиться за мягкие щеки, она подминала и дергала выбившиеся зеленые пряди волос, глубже впиваясь в губы, порядком опухшие от укусов. Пошлые звуки сливались с поскуливаниями, пока Носеда, собирая спиной все шкафы и стены, искала узкий старый диван, больше похожий на клоповник. В трезвом уме и доброй памяти принцесса Блайт ни за что бы на него не села. Вот она — дворовая романтика. Отдав свой рот в растерзание самовольном языку Эмити, она вновь сжала в руках голые бедра девушки и заскользила вверх под неприлично короткую розовую юбку. Как только ее пальцы, неровно остриженными ногтями царапнув тазовые кости, зацепили трусики Эмити, сдергивая вниз одним движением, та, шумно возмущаясь, оттолкнула Луз от себя и накрепко стиснула ноги, не давая белью спуститься ниже по бедрам. — Ты чего, блять, творишь? — Они меня раздражают. — Ты меня раздражаешь. — Я знаю, — брюнетка наконец плюхнулась на диван, притягивая за собой зеленоволосую, которой все же пришлось разжать колени, чтобы нависнуть над распластавшейся тушкой одноклассницы. Привстав, она вернула белье на место, заставив Носеду недовольно заскулить. — ты серьезно? — Не раньше, чем я сожгу к херам эту уродливую, как ты, майку. Носеда фыркнула, выкутываясь из рубашки и спихивая ее на пол аккурат подле дивана, после чего милостиво вскинула руки вверх. — Это все твои условия? — зубастая улыбка стала шире от замешательства в глазах Блайт. Брать на слабо не пришлось — через пару минут она уже не была уверена, что найдет эту майку утром. Холодный воздух трепещущим волнением пронесся по подтянутому бронзовому загару, очертив ключицы, поцеловал обнаженную грудь. То ли Носеда знала заранее, чем закончится сегодняшний вечер и пришла во всеоружии, то ли любые рамки приличия ей были чужды. Луз взглянула на Эмити. Черт. Она с уверенностью могла сказать, что Маленькая Мисс Совершенство ни в один учебник не глядела с так заинтересованно и любопытно, как на ее острые багровые соски. Зеленоволосая тяжело дышала, распахнув опухшие губы, перемазанные помадой, ее лицо горело от алкоголя, духоты и смущения. Ее палец, блестящий черным лаком, упал в жесткую ключичную ямочку и, скользнув по влажной бархатной коже вверх, надавил на выступающую на шее жилку, заставив доминиканку вздрогнуть. Казалось, Эмити над чем-то задумалась — настолько напряженными и задумчивыми казались стеклянные глаза... — Меня сейчас вырвет... — Прекрасно. — смуглые пальцы притянули бледное лицо ближе и стиснули мягкие щеки, перехватывая чужие губы на выдохе. В нос ударил жгучий аромат спирта и апельсина, смешавшийся с не очень то свежим дыханием. Если честно, ей было все равно, даже если бы Блайт прямо в ту же секунду вывернуло на нее — как только вечно холодные подушечки пальцев защекотали ее ребра, очерчивая едва заметную грудь, она была согласна на все. Подушечки больших пальцев скользнули вверх, нащупав ореол сосков и резко вдавив их. Луз, оторвавшись от чужих губ, простонала, — Блядунья… Смех Блайт звинел, отражаясь от стен гаража, когда она проскользила носом по чужой шее, кутаясь в дурманящем омуте дешевого одеколона. Она легонько чмокает бьющуюся на шее жилку, после чего щекочет ее своим змеиным языком, не переставая терзать соски брюнетки. Последняя, в свою очередь, размяв освободившееся ладони, опустила их на чужую талию, изучая чужое тонкое дрожащее тело, пока ее случайная партнерша вовсю развлекалась с ее плечами и грудью. Пальцы неприятно покалывали кружева чопорного бюстгальтера, до красных следов въевшиеся в острые ребра. Луз была готова поспорить на смятую в кармане десятку — он черный. Все суки ходят в черных лифчиках, не сочетающихся по цвету с трусами. Как говорили великие: «Не все девушки в черных лифаках суки, но у каждой суки он есть». Что ж, ей не терпелось проверить свою догадку. Тем более чьи-то шустрые, но до одури трясущиеся пальцы уже вовсю пытались вскрыть ее ремень. Тогда Носеда вздернула бело-розовый топ, заставляя зеленоволосую вскинуть руки и послушно выпутаться из тесного ворота, соловело уставившись на брюнетку. Хитро ухмыльнувшись, Блайт приподнялась с чужого таза, пару раз вальяжно, широко качнув бедрами, и, заведя руку за спину, ослабила на себе бюстгальтер (черный!), слишком шумно выдохнув. Луз, затихшая на время представления, довольно следила за тем, как лучшая ученица Хексайда выпутывает свои тонкие белые плечи из лямок. Ее смуглые пальцы вновь заскользили по бледным бедрам. Когда Эмити закончила, она, показательно раскрутив лифчик, отбросила его куда-то в сторону, где он с грохотом рухнул в какой-то металлический таз, и откинулась назад, тем самым открывая Носеде большее пространство для исследований. Наманикюренная рука очертила тонкую белую талию, ненароком зацепив пояс юбки, чтобы подразнить Луз, и не спеша накрыла набухшую грудь, зажимая между пальцами крохотный розовый сосок. Брюнетка не знала сошла ли она с ума, надристалась ли в щи и сейчас ловит похмельные приходы или это действительно водка развезла Эмити до показательного стриптиза на коленях. Но какая разница? Любой из этих исходов устраивал Луз в равной степени. То, как разгоряченная спиртом девушка покачивалась в ее руках, увлеченная своей грудью, заставляло проблемное место Носеды искриться и заходится жаром до колющей боли. Она стиснула ноги, чтобы хотя бы самым минимальным трением решить свою проблему, когда зеленоволосая холодно усмехнулась. Почувствовала. В ответ самовольные смуглые руки стиснули гладкие бедра и заскользили вверх, вновь задирая розовую юбку и плашмя проводя пальцами по выпирающим швам хлопкового белья. Под юбкой жарко, и, несмотря на всю показную уверенность Эмити, ее ноги подрагивают от каждого прикосновения. Особенно, когда два больших пальца соскальзывают вниз, нарочно сильно вдавливая жесткие резинки белья в бледную нежную кожу. Блайт дрожит, когда пальцы мягко оглаживают ее влажные горячие губы, слегка разводя их в стороны. Зеленоволосая шумно выдыхает, сильнее стискивая пальцы на груди и рефлекторно приживается плотнее к руке брюнетки. Какая прелесть. Носеда скользит по бедрам вниз, не отводя взгляд от растерянных охровых радужек: — Проблемы, Блайт? — Сними их. — С чего бы мне? — Они меня раздражают. После чего Эмити по-недоброму улыбается и добавляет: — Луз. Тогда Носеда послушно стягивает вымокшее нижнее белье, оставляя его болтаться между стройных ног и задирает юбку выше, любуясь аккуратным каштановым пучком. Чувствуя, как разведенные в стороны ноги дрожат, она нырнула головой под юбку, притягивая девушку к себе и носом прильнула к бледной коже живота, вдыхая смесь мускусного запаха пота и синтетики. Ей было жаль, что она не видит лица Эмити в этот момент, но костлявая рука, мягко надавившая на ее затылок, казалась вполне убедительной. Луз нежно коснулась губами живота, после чего мягко и медленно лизнула рябящую мурашками кожу, послушно следуя направлению, задаваемому рукой Блайт. Ненадолго зарывшись носом в жесткие лобковые волосы, она все же спустилась вниз, горячо выдохнув на половые губы девушки, отчего та, залепетала подобно канарейке, сильнее цепляясь за лохматые темные волосы девушки. Носеда сильнее раздвинула чужие ноги, плоским языком проходясь по всей длине вагины девушки, нарочно задерживаясь на клиторе и втягивая его, заставляя зеленоволосую взвизгнуть и плотнее прижаться к пухлым губам. Брюнетка, довольная реакцией, поднесла пальцы вплотную к влагалищу девушки, надавливая и тем самым разводя в стороны кожные складки, мягко поглаживая влажные стенки. Блайт заскулила, сильнее насаживаясь на чужие пальцы, и откинулась на спину, на ощупь находя...чертовски мокрые мешковатые джинсы. — Твою ж мать. Она оттолкнула от себя брюнетку, выпрямляясь и окончательно стягнув трусики и юбку, второпях скидывая их на ошарашенную Носеду, которая только и успевала бесконтрольно отшвыривать элементы одежды в разные стороны, после чего Блайт развернулась, усаживаясь задницей на смуглую грудь, и продолжила возится со штанами Луз, завороженно следящей за двумя кружащими перед ней молочно белыми пухлыми ягодицами. Пока Эмити распускает пряжку ремня и с победным видом расстегивает ширинку, брюнетка что есть силы впивается в зад зеленоволосой пальцами, массируя ее натянутую гладкую кожу. Девушка недовольно взвизгивает, оборачиваясь: — Носеда, какого хера? Как будто по щелчку Луз возвращается в сознание, замечая на себе хищный кошачий прищур. По-хорошему ей бы стоило извинится, но в гудящей пьяной голове мысли были отнюдь не самые рациональные. Она медленно приблизилась к бедру девушки и, со смачным звонким звуком чмокнув ту в ягодицу, прохрипела: — Не устояла… Блайт закатила глаза, возвращаясь к краешкам джинсов: — Жопу подними. Луз, недоверчиво изогнув бровь, приподняла бедра Эмити вверх, так, что та чуть не упала. Ее возмущенное лицо налилось краской и она рявкнула: — Свою, идиотина! Второй раз повторять было не нужно — Носеда помогла Эмити стащить с нее джинсы сразу вместе с нижним бельем. Заметив, что Блайт пытается поудобнее примостится между ног, она раздвинула поджарые смуглые бедра, сама робко переставляя колени зеленоволосой девушки по разные стороны от своей головы и скатываясь ниже так, что теперь прямо на нее требовательно смотрел темный набухший клитор. Она хотела уже продолжить свое прежнее занятие, когда чьи-то пальцы ногтями очертили ее внутреннюю сторону бедра, раздвигая половые губы в стороны. Взвизгнув, она посмотрела на источник проблемы и, черт возьми, зря. То, как игриво блестели золотые глаза, то, как длинные секущееся кончики волос щекотали бедра и то, как две пышные груди мешали разглядеть лицо своей обладательницы, несомненно, заводило доминиканку еще больше. В темноте сверкает зубастая ухмылка и уже в следующую секунду плоская ладонь растирает ее вагину, большим пальцем надавливая на клитор. После чего Эмити, вальяжно и горделиво качнув бедрами, припала губами быстро теребя языком чужие складки. Черт бы побрал эту резкую перемену настроений. Если Эмити Блайт выбрала войну, то Луз Носеда не проиграет. Если кто-то и будет стонать, как грязная сука сегодня ночью, то это будет Маленькая Мисс Совершенство. Носеда откинулась на диван, попутно разминая шею и игнорируя разливающееся внизу тепло, рывком притянула к себе чужие бедра, сразу же втягивая в себя все выступившие на половых губах соки. Брюнетка нещадно толкнулась языком сквозь кожные складки, пальцами сжимая полные ягодицы, когда она услышала гортанный всхлип и почувствовала, как горячие губы и язык отпрянули от ее нутра. Она ухмыльнулась насколько это было возможно, выводя свой язык из влагалища девушки, разочарованно занывшей, и окружила им выступающий бугорок клитора. Зеленоволосая заскулила, сильнее раскачиваясь на чужом языке, так, что, когда Носеда в очередной раз проходилась языком вдоль половых губ, Эмити ненароком душила ее бедрами. Нос доминиканки то и дело утыкался в покрасневший анус, пока зеленоволосая танцевала ягодицами на чужом лице. Внезапно Луз дернулась, шумно выдохнув в лоно девушки, — один за другим два худощавых пальца вжались в ее влагалище, сгибаясь и ощупывая ее распаленные стенки. Она ощущала, как переваливаются костяшки пальцев внутри нее, колени дрожали от чувства наполненности, пока вторая ладонь Блайт бесконтрольно давила на ее тазовые кости. Брюнетка всхлипнула и скользнула языком чуть выше, щекотливыми движениями дразня сморщенное колечко ануса, и, получив в ответ скомканное: «Сука, Носеда!», довольная спустилась вниз, продолжая теребить языком чужое нутро. С каждой новой секундой, когда ее шея была готова к чертям отвалится, а голова гудела словно на нее сбросили что-то не легче кувалды, она сильнее ощущала, как дрожат белесые ноги над ней. Все смешалось вместе в сумасшедшую ярмарку ощущений: мигрень, накатывающая тошнота, головокружение, солоноватая слизь на языке и губах, хрипящие, но по прежнему звонкие мелодичные вскрики ее случайной партнерши, накатывающие жгучие волны возбуждения между ног. В глазах темно и мерцают звезды, когда сморщенные от влаги подушечки пальцев Блайт нащупывают слишком глубоко затаенный комочек нервов. Луз вскрикивает, теряя себя в хаотичных движениях, уже не осознавая ровным счетом ничего, двигаясь по наитию. Сквозь звон в ушах проскакивает: — Л-Луз, я… Черт, наверное надо меньше бухать…***
Если честно, Эмити Блайт вообще не планировала идти на эту треклятую вечеринку. Не планировала напиваться в хламину. Не планировала за всю ночь запомнить только два хитро прищуренных карих глаза...и уж точно не планировала проснуться на затраханном потертом диване в чьем-то темном гараже, голая, как новорожденный младенец. Однако, учитывая, что ее розовые трусики свисали с зеркала заднего вида синей потертой лады, мирно спящей в собственном гараже, с планированием у нее было явно так себе. Лежащее на ее талии дорожное одеяло, больше похожее на дешевый плед из ближайшего Уолмарта отнюдь не грело, а, напротив, только высасывало тепло из продрогшего за ночь тела. Согревала только одна его маленькая часть, прижатая к ее левой ноге. Однако при более близком рассмотрении оказалось, что теплый лоскут отличался еще и своей подвижностью. Эмити вздрогнула, когда из под дорожного одеяла раздались сиплые демонические стоны, затем показались лохматые темные кудри, а после и припухшее смуглое лицо, наотмашь перепачканное вишневой помадой. ЕЕ помадой. Соседка по дивану сонно проморгалась, удобно устраиваясь на подлокотнике и явно чувствуя себя как дома на ободранном диване, заглянула под плед, после чего, сладко зевнув и в волю выгнувшись, потянулась, все так же не замечая присутствия Эмити рядом. Вдруг, словно опомнившись, Носеда вновь заглянула под одеяло, уже дольше задерживаясь взглядом на своем смуглом (и на сколько могла видеть Эмити — обнаженном) теле с выражением явного изумления и неверия. Наконец она опасливо повернула голову в сторону Блайт, не торопясь поднять взгляд вверх, но, наткнувшись на что-то, что смутило ее куда больше, чем предполагаемые золотые глаза зеленоволосой девушки, стремительно вздернула лицо, чуть не взвизгнув: — Какого черта? Блайт? Эмити словно перещелкнуло: — Носеда? Брюнетка выдохнула, садясь в постели. Теперь Эмити могла сказать точно, что ее непутевую одноклассницу смутило под одеялом — засосы, укусы и следы помады окружающие весь ее торс, в том числе и две маленькие груди, и уходящие куда-то вниз, где, о Боже, возможно на Носеде точно так же ничего не было. — Погоди, — когда Луз начала говорить, ее голос слегка хрипел. — получается ты... и я? — Да. — Ясно, — смуглая девушка вздохнула, откидываясь на обитую синюю рукоять дивана, — похоже Боше придется сжечь этот диван. Она вздрогнула услышав звенящий звонкий смех — не только потому, что у нее чертовски гудела голова, но и потому, что сейчас он казался таким теплым и...правильным? — Если она не сломала себе шею, навернувшись во время своего танца. Луз задумалась: — Блайт. — Что? — Как насчет кофе? — Ты пытаешься пригласить меня на свидание? — Ну знаешь ли, я видела фигурку твоей матери, — брюнетка приподнялась на локтях, уставившись в этот раз явно не на глаза зеленоволосой, — и я была бы не против застрять с тобой в этом гараже еще лет так на двадцать… Луз зажмурилась, ожидая, что Эмити спихнет ее к чертям с дивана, но та лишь хищно ухмыльнулась: — И не мечтай, Носеда. Блайт медленно перекатилась, устраиваясь поверх тела Луз на тесном диване и приблизилась к ее лицу. Ее макияж был смазан, лицо опухло, а глубокие синяки под глазами только сильнее выделялись из-за осыпавшейся туши. И тем не менее это лучшее, что доминиканка могла когда-либо увидеть в гараже Боши. — Мне в любом случае придется наведаться к твоей матушке и повыбрасывать все твои уродские труселя, — Носеда медленно потянулась к губами Эмити, обмениваясь парочкой звонких ленивых поцелуев, после чего добавила, — кстати, не подскажешь, куда ты закинула мои?