***
— У меня сейчас ноги отвалятся. Ёнджун устало падает на стул за кассой и смотрит на своего коллегу, который словно ни на каплю не вымотался. Порой кажется, что Чхве Бомгю и вправду сверхчеловек, ведь не каждый сможет отстоять ночную смену за работой и не упасть под утро. Единственное, что выдавало его усталость — это повышенная раздражительность и нервозность, но быть честным, это не сильно отличалось от его обычного состояния. Джуна крайне восхищала стойкость Бомгю, ведь сам он уже успел устать, пока добирался до работы. — Вот давай без этого. Не забывай, что я глаз уже семнадцатый час не смыкаю, а ты едва выбрался из кровати, а уже ноешь. — младшего всегда раздражала любовь своего коллеги жаловаться. — Вообще-то я тоже мало сплю, так что мы на равных, — надулся Ёнджун. — Ты мало спишь потому что до утра смотришь сопливые романтические аниме, идиот, а кто-то всё это время работает. — Ёнджун хотел было что-то ответить, но на полуслове замолчал, осознав, что ответить-то ему нечего. Бомгю снова прав. Бомгю всегда прав. На пару минут всё погрузилось в тишину и слышны были лишь звуки компьютерных игр из зала где проводили свой досуг посетители. Кто-то читал мангу, кто-то играл небольшими компаниями в настольные игры, а кто-то, закрывшись в небольших кабинках, смотрел аниме или спал. На улице уже было довольно холодно и Гю долго собирался, ведь иммунитет, в отличии от силы воли, у него всегда был слабым, и в холодные времена года приходилось надевать кучу всего, чтобы не слечь с ангиной на недельку-другую. Уже наматывая шарф поверх куртки, он нарушил молчание: — Слушай, а раз ты, балбесина, по ночам не спишь, может сменами поменяемся? Я бы с удовольствием ночью выспался. Ёнджун задумался. Он ведь действительно всегда был той ещё совой, почему бы и нет? Изначально, устраиваясь сюда, он выбрал дневную смену просто потому что все нормальные люди так делают. Все работают днём, а ночью спят. Но вот незадача, Джун вряд ли был одним из «нормальных людей». По крайней мере мама часто говорила, что он чудак, а прохожие одним взглядом на его ярко-розовую макушку давали понять, что он в их привычную картину мира не вписывается. — Идея отличная, но ещё раз назовёшь меня балбесиной — откушу нос. — Старший наигранно разозлился и пригрозил коллеге пальцем, словно злая учительница младших классов. — Я тогда поговорю вечером с начальством, балбесина. — Продолжал дразнить Бомгю, и с кошачьей улыбкой побежал к выходу, пока в спину ему летели ругательства, а их источник стоял замахнувшись, явно собираясь дать кому-то подзатыльник.***
Шёл лишь восьмой час вечера, когда Бомгю зашёл к своему другу на работу. Его смена начиналась только через два часа, и то что он пришёл так рано означало лишь то, что он пришёл с новостями. — Я обо всём договорился, с завтрашнего дня я в дневную смену! — Ни «привет», ни «здравствуй», он как обычно прямолинеен до ужаса. — А эту ночь как? — Ёнджун задался этим вопросом не просто так, ведь если кто-то из них зайдёт на ночную смену, то этому кому-то придётся не спать целые сутки. Сам он столько продержится вряд ли, а Бомгю оставлять так, да ещё и на завтрашнюю дневную смену было бы очень некрасиво. — Эту ночь давай вместе. А то зная тебя, ты задрыхнешь под утро, а я… Я с вчерашнего дня не спал, весь день по делам мотался, так что тоже рухнуть могу. Будем, так сказать, сменять друг друга на случай чего. Бомгю говорил быстро и бодро, но глаза его были совсем красные — опять на энергетиках держится. Старший во многом был слегка эгоистичен, но смотреть на такого Гю он спокойно не мог, а спорить с этим упрямцем то же, что спорить со стеной — против Чхве Бомгю не попрёшь. — Хорошо, только ты это… Вздремни чуть-чуть я пока послежу, а то на тебя без слёз не взглянешь. Ёнджун помог младшему снять куртку и усадил его на кресло за кассой, той же курткой накрыв. Посмотреть на это со стороны, можно подумать, что Джун заботливая мама-курочка, а Гю бестолковый цыплёнок, хотя большую часть дней всё было совсем наоборот, не смотря на разницу в возрасте. Единственное — Бомгю не заботливая мама-курочка, он строгая мать-курица, которая хоть и любит своего цыплёнка, но показывает это лишь тем, что даёт наставления, чтобы он не убился или не наелся грязи. Но закончим с птичьими аналогиями и вернёмся к нашим трудягам. Перед тем как без сопротивлений провалиться в сон, Бомгю проворчал что-то о посетителе, который должен прийти через пару часов. Такое внимание к посетителям Ёнджуна слегка насторожило, ведь его давний друг и коллега мало кого запоминает, но видимо ему предстоит познакомиться с постоянным ночным клиентом.***
22:01 и по ту сторону кассы уже стоит какой-то посетитель, вероятно тот самый. Многие в это время уже уходят по домам, но огромное количество людей остаётся ночевать в манга-кафе, почему же Бомгю запомнился кто-то один? Ёнджун не знал ответа, а будить своего коллегу не хотелось точно, придётся ждать пока он не проснётся, чтобы узнать в чём вся загвоздка. Темноволосый и очень высокий парень лет двадцати протягивает четыре тысячи йен кассиру. — Вы к нам на десять часов? — с вежливой улыбкой спрашивает Джун, а сам понять не может, этот парень из тех, кто гостиничный номер взять не может, чтобы переночевать, или такой же «ночной игрок» как и он? — Да, на десять. — не поднимая глаз говорит посетитель, протягивая клубную карточку, чтобы получить скидку. — Так… Чхве Субин, верно? — Ёнджун списывает информацию с карточки в журнал и протягивает карточку обратно парню. — Ага, — промычал тот себе под нос, вставляя карточку обратно в кошелёк и кинув напоследок взгляд на кассира направился к кабине, за которую только что заплатил. Ёнджун снова вернулся к размышлениям о том, почему Бомгю так запомнился этот парень, и этот ли парень вообще тот, о ком его предупредили.***
Прошло уже два часа, а никто так и не приходит. Люди лишь уходят, и вот осталось пару парней, что спят в своих кабинах и тот самый юноша, который за это время выходил лишь один раз за стопкой DVD-дисков из раздела с романтикой. «Мы бы подружились», — пронеслось в мыслях Ёнджуна, в тот момент, но вспомнив то, каким холодным был тот парень, когда только пришёл, он отмахнул от себя эту мысль. «Скорее всего он какой-нибудь до мозга костей интроверт». Из размышлений Джуна вырвал звонок рабочего телефона, из которого послышалось: «Зайдите в тринадцатую кабину, пожалуйста». По пути до той самой тринадцатой кабины, единственное о чём думал Ёнджун было то, что видимо снова с телевизором какая-то проблема и опять разбираться с этим ящиком это мука, однако постучав в дверцу за которой был парень, он услышал, что телевизор работает, по крайней мере звук точно. — Здравствуйте, что-то случилось? — Не заходя в кабину спросил работник, когда ему открыли дверь. — Зайдите, пожалуйста. — проговорил посетитель, не отрывая глаз от экрана, на котором играл опенинг какого-то аниме в приторно розовых тонах и с приторно тоненьким голосом певицы, исполняющей песню заставки. Ёнджун зашёл в кабину, на автомате прикрыв за собой дверь и повторил свой вопрос. — Сядьте, пожалуйста. — проигнорировав это сказал юноша, впервые переведя взгляд с экрана на вошедшего. Джун не задавая вопросов присел на край крохотного дивана, который занимал добрую половину всей кабины. Всё-таки слово тех, кто платит — закон. — Извините, но для чего я здесь? — Поинтересовался он, но снова оказался проигнорирован, и на свой вопрос получил встречный. — Вы смотрели «Президент студсовета-горничная»? Спрашивать такое у Ёнджуна почти неуважение. Он пересматривал этот тайтл и во время выхода, и после до дыр засмотрел, бессмертная классика романтики, можно сказать. — Да, конечно — сдерживая смех ответил он, решив не распинаться о том какой он в этом всём знаток. — Пересмотрите со мной, пожалуйста — Субин повернулся и взглянул словно в самую душу своими щенячьими глазами. Сопротивляться его щенячьим чарам казалось невозможным, но Джун нашёл в себе силы на одно возражение. — Но мой напарник спит, я не могу оставить его там… — В это время уже никто не приходит и, если что-то случится, я уверен, что его разбудят. Стойкость Ёнджуна пала, и он не нашёл слов и сил продолжать перечить. Он в принципе этого никогда не умел, но под таким жалобным и просящим взглядом очень красивого человека Джун и вовсе размяк.***
Спустя пару серий Ёнджун окончательно размяк и уже бесцеремонно рассевшись на диване, в который раз погрузился в сюжет горячо любимого аниме. Снова окунуться в эту историю было для него огромной радостью, Джун и не думал, что ему это было так необходимо. Увлёкшись происходящим на экране, юный кассир совсем не обращал внимания на рядом сидящего парня, пока не почувствовал на плече что-то теплое. Повернув голову вправо, он увидел чёрную макушку прямо перед своим носом и не сразу понял, что к чему. «Уснул что ли?» Однозначно уснул. И что теперь делать? Уйти будет некрасиво, а сидеть вот так… а почему бы и не посидеть? Не будить же бедолагу, верно? Да и сидится так хорошо… Ёнджун не заметил, как спустя несколько минут и сам погрузился в сон, положив свою голову поверх той, что устроилась на его плече.***
Новый день встречает розововолосую романтичную натуру болящей шеей и затекшими ногами. Ёнджун просыпается в кабине один и в максимально неудобной позе, в которой он судя по всему пролежал не один час, потому что болело всё невыносимо. «Да уж, засыпать было удобнее». Кстати об этом, где же тот парень? Кабина пуста, дисков нет, судя по всему они уже на своих полках. Ни упаковок от снеков, ни банок из-под пива и газировок, кабина идеально чиста, словно и не ночевал здесь никто. С горем пополам встав с диванчика, Джун приоткрыл дверцу в зал и всё ещё не до конца открывшимися глазами попытался рассмотреть всё происходящее и понять сколько он спал. Пока что прогноз утешительным не был точно. Зал полон людей и каждый занят своим делом. Тут и школьники, и взрослые в деловых костюмах, словно забежали на обед, и совсем маленькие дети, небольшой компанией смотрящие мультфильмы. «Полдень.» — пронеслось в мыслях, перед тем как Ёнджун сто раз мысленно очень неприлично выругался. Захлопнув дверь изнутри, он прижался к стене нелепой микро-комнатки и нервно почесал макушку. Выходить было страшно, ведь Бомгю прямо сейчас стоит за кассой и уйти незамеченным не получится, а попадаться на глаза этому маленькому гневу во плоти сравнимо с самоубийством. Ну-с, тогда настал момент самого изощрённого суицида, пути назад нет. Сжав руки в кулаки до боли от втыкающихся в ладони ногтей и помолившись всем, кому только можно, он выдохнул и на ватных ногах поплёлся к выходу. На удивление, у кассы никого не оказалось, взяв свою куртку и шарф Ёнджун уже радостно продолжил путь к двери на улицу, но стоило ему повернуться к двери лицом, как сзади послышалось строгое и пугающее до смерти «Чхве Ёнджун». Застыв в полушаге Джун чуть не умер от страха и простояв парализованным с десяток секунд наконец повернулся к напарнику и с вымученной улыбкой протянул: — Здравствуй, мой прекрасный друг, Чхве Бомгю! — это звучало настолько неестественно насколько только могло, но чего ещё ожидать от человека, у которого от страха ноги подрагивают. — И тебе не хворать, мой любимый коллега, — Бомгю выдавил самый тонкий и противный голосок на который был способен, в попытке передразнить старшего. Выйдя из-за кассы, он подошёл к Ёнджуну на расстояние меньше полуметра и с недовольно сложенными руками, пристально смотрел исподлобья в глаза провинившегося, пока тот нервно сглатывал собственную слюну. Это продолжалось лишь несколько мгновений, но казалось словно целую вечность, пока нервное молчание не разорвало громкое «Ай-ай-ай-ай! Больно, отпусти!» Красное изначально от стыда, а теперь от боли ухо Джуна оказалось в крепких пальцах Гю, который совсем не церемонясь отчитывал его на всё помещение. А старший и не сопротивлялся - заслужил всё-таки.***
Стоило Ёнджуну съездить домой чтобы принять душ и навести марафет, прогуляться по городу и поужинать, как часы уже пробили девять часов вечера. Через час начиналась смена и он неторопливо двигался к месту работы. Спать не хотелось совсем, всё-таки этой ночью он без малого проспал восемь часов, а для Чхве-мама-я-не-лягу-спать-я-взрослый-Ёнджуна это было редкостью. И всё-таки странно всё это. Парень, которого Джун видит в первый раз, упросил его посмотреть с ним аниме, уснул, а после убрался, ушёл и по словам Бомгю, да ещё и заплатил за то время, что Ёнджун там сопел один. Это всё настораживает до ужаса, ведь с чего взяться таким жестам благородности, однако Чхве казалось это даже милым. «Всё-таки мы бы подружились». Вынырнув из раздумий, юноша пришёл к месту назначения, где уже собирался домой напарник. — Сегодня ты остаёшься один, и чтобы больше ни с кем не спал. — Снова дразнится младший, специально повышая тон, дабы люди услышали, чем провоцирует Ёнджуна заткнуть ему рот ладонью. — Ни с кем я не спал! — шипит сквозь зубы старший, всё ещё держа лицо Бомгю одной рукой так, чтобы тот не мог продолжать свои насмешки. — Ну да, просто лежали в обнимку всю ночь, с кем не бывает ,— вырвался уходящий кассир и продолжал подшучивать над своим другом, убегая прочь, пока в спину ему летело «я тебе шею откручу, мелочь!» и прочие угрозы.***
Той ночью всё было совсем тихо. Ночевать остались лишь пару человек, и те мирно спали. Скука смертная, да ко всему ещё и тот самый Субин так и не явился. Смена с десяти до десяти — двенадцать адски унылых часов. Да, переработка на самом деле гигантская, но на удивление, в огромном мегаполисе не могли найти работника на третью смену, а Ёнджун простой человек, ему сказали, что заплатят больше, так почему бы и не посидеть пару лишних часов за кассой? Да и ко всему, как отаку, ему было здесь хорошо, а помимо работы у него особо дел, на которые требовалось больше чем два выходных, и не было. Проще говоря, Ёнджуна всё более чем устраивало, и единственной проблемой стало отсутствие того, кто скрасил его прошлую ночь.***
Совсем юный русый кассир собирался домой после отработанной дневной смены, как услышал звук скрипящей старой входной двери. Готовый выговорить привычный текст приветствия гостя, он, набрав воздуха в грудь, поднял глаза и на своё удивление увидел, что стоит перед ним далеко не гость или постоялец. По ту сторону стоял розововолосый коллега ужасно подавленного вида и с надутым от количества вещей чемоданом. — Но у вас ведь сегодня выходной… — Не успел продолжить парень, как его перебили, предугадав начало бесконечного потока расспросов. Вошедший поднял ладонь перед собой, словно одним жестом говоря: «Не сейчас». Не поднимая взгляда на юношу, Ёнджун прошёл в комнату для персонала и поставив чемодан рядом с крохотным обеденным столиком, плюхнулся на пластмассовый стул без спинки. Смотря куда-то в пустоту, он тяжело выдохнул и облокотившись на свои же колени пытался понять, что же ему делать дальше. Просидев так без малого десять минут, он оказался в комнате не один. Уже одетый в яркий пуховик молодой коллега показался в дверном проёме и с огромным сожалением смотрел на Джуна. — Мы не так уж и близки, но если у вас что-то случилось, то вы можете мне об этом рассказать. — Не думай об этом, Хюка, лучше иди домой, Тэхён уже наверняка пришёл, ты можешь быть свободен. Копошась в своих волосах, Ёнджун отвергал поддержку своего не так давно появившегося коллеги. Хюнин Кай, или же, на Джунов лад, Хюка — самый жизнерадостный и юный работник всего небольшого коллектива. Обожает мягкие игрушки, молочные коктейли и радость на лицах друзей. Казалось бы, к нему и надо обращаться, когда чувствуешь себя неважно, но Ёнджун никогда этого не делал, ведь знал, что тот всегда воспринимает всё слишком близко к сердцу, а видеть самого светлого человека, которого ты знаешь, в печали из-за того, что он не знает, как тебе помочь — делает лишь ещё хуже. Выдавив из себя улыбку и слова о том, что «всё правда хорошо», Ёнджун чуть ли не силой вытолкал младшего на улицу и повернувшись обратно к двери комнаты для персонала, он столкнулся с взглядом другого коллеги. Лицо Тэхёна выражало не то соболезнование, не то немое требование объяснить что происходит. Снова неловко улыбнувшись, Джун прошёл мимо знакомого в подсобку, по пути похлопав того по плечу.***
Уже десятый час вечера, и дабы не сидеть без дела и расклеиваться или спать всю эту ночь, Ёнджун принялся за уборку на полках с коробками дисков. В конце концов, если это сейчас не сделает он, то не сделает никто. Полки с мангой и дисками всегда находятся в самом настоящем хаосе: триллеры на одной полке с комедиями, боевики лежат рядом с мелодрамами, а зачастую некоторым гостям так лень идти до закрытой комнаты с эротическими новеллами и графическими романами, что книги не детского содержания могут оказаться рядом со сказками. Разбирая, сидя на полу, весь этот ужас, Джун совсем не заметил, что в одной из самых безлюдных, особенно в ночное время, частей библиотеки, он оказался не один. Увлёкшись процессом, он не удосужился даже взглянуть на посетителя, да и не стоило — Ёнджуново лицо сейчас не проявляло ни капли дружелюбия. Разложив книги стопками по жанрам, он встал и принялся расставлять по стопке на определённые полки, и вот подошёл черёд романтики. В этой категории Ёнджун знал весь ассортимент дисков и манги, что представляло читателям их кафе. С особой любовью подняв стопку, он повернулся к полке для неё предназначенной и замер. Тот самый Субин, по которому, сам того не осознавая, Джун скучал эти несколько дней, стоял и увлечённо набирал себе стопку дисков ещё больше той, которую держал работник. — Субин, верно? — он неуверенно попытался начать разговор. — Я уж думал и не заметите… — Постоялец переводит взгляд с красочной коробки и смотрит прямо в глаза. Застал в расплох, Ёнджун аж потерялся, не зная что же ответить, а если бы уши были лучше видны из-под розовой копны волос, то возможно собеседник даже увидел насколько же они красные. — Вы сегодня работаете? — продолжил диалог Субин, заметив, что его собеседник сегодня не в рабочей футболке с мультяшным котенком, да ещё и слова из себя вытянуть не может. — Нет, не совсем… Долгая история, но сегодня я здесь скорее ночую. — протараторил Джун, нервно потирая ладонью шею. — Это замечательно! Значит вы обязаны помочь мне расправиться с этой стопкой за ночь. Обменявшись ещё парой слов, романтики, сами того не заметив, дошли до тринадцатой кабины, той же, что и в день их первой встречи. В этот раз Ёнджун без всяких препираний и волнений о том, что сейчас он не там, где должен быть, смог полностью погрузиться в пересмотр любимых картин в чудесной компании, чему был несказанно рад. В конце этого ужасного дня ему определенно нужно было лишь одно — наконец расслабиться. Рядом с Субином было тепло и уютно, словно они так сидят не второй раз в жизни, а все двадцать три года, что Джун себя помнит. Хоть они до сих пор не были так близки, в этот раз обстановка и вправду располагала к разговорам по душам и полному проявлению эмоций от того, что происходило на экране. О подобных вечерах Ёнджун долгое время мог только мечтать.***
Время уже давно перевалило за полночь и половина дисков отсмотрены, большая часть всевозможных снеков съедена, а глаза уже дают знать о том, как им больно от такого количества часов проведённых перед экраном. Ёнджун закрывает глаза и откинувшись на спинку дивана громко выдыхает. — Тоже устал уже? — Бин словно читает мысли и в ответ получает согласный кивок. — Сегодня был не лучший день… — Начинает Джун, всё так же не открывая глаз. — Не уверен, что мы уже друзья, чтобы о таком говорить, но ты вызываешь у меня доверие. — он поворачивается к своему «ещё не другу» и замечает в глазах того такой интерес к его дальнейшим словам, которого не видел возможно никогда. Не то чтобы друзья его не слушали, но всё же в этом было что-то особенное, что позволило ему отпустить себя и наконец поделиться с кем-то своими переживаниями. — Утром пришла хозяйка квартиры, которую я снимаю уже второй год. Она была какой-то более напряжённой чем обычно, что ли… В общем она принялась осматривать то, как я живу, а у меня выходной же, я по выходным обычно особо не убираюсь, проще говоря гнию на диване за просмотром дебильных программ. Ёнджун неловко рассмеялся, дабы не показывать своей неуверенности, однако эффект оно оказало абсолютно обратный. — Не волнуйся, я делаю абсолютно так же, только прихожу для этого сюда — Субин улыбнулся и показал пальцем на стену кабины, как бы в подтверждение своих слов. Подобный жест и эта лучезарная улыбка добили старшего на откровения окончательно. — В общем она искала как можно больше причин выселить меня сегодня же, и кажется у неё вышло. Как оказалось, её сын поступает в универ, и ему обязательно нужна своя квартира, а заработать на неё сопляк не в силах. — Закончив рассказ Джун опустил голову и принялся нервно ковырять ногти с невероятно увлечённым видом. Спустя небольшую молчаливую паузу, Субин, всё это время усердно размышляющий над услышанным, наконец высказал надуманное. — То есть тебя выпнула из квартиры какая-то грымза в пользу своего сыночка? Согласный кивок в ответ. — А не пойти бы ей на все четыре стороны? Не ожидав такого ответа от, на первый взгляд, холодного и серьёзного знакомого, Ёнджун разразился смехом настолько громко, что его рот оказался накрыт ладонью, а в самое лицо сквозь собственный смех прошипели «тише, спят же все». И вот смех стихает, однако остаются оба парня всё в той же позе. Субин боится, что его новый друг снова рассмеётся во весь голос? Навряд ли. Нравится ли ему касаться этих губ хотя бы ладонью? Определённо. Бездвижная и неловкая пауза довольно затянулась и вернувшись на свои привычные края дивана, они вновь уставились в экран, пестрящий обилием красок. Старательно пытаясь держать лицо, оба попытались сделать вид будто только что произошедшая сцена каждый день бывает, ничего необычного, однако нервное особенно активное поедание картофельных чипсов не смотрелось особо спокойно.***
Новое утро, новый день! Проснись и по… а нет, и с тем, и с тем пунктом возникли сложности. Последний выходной встречает Ёнджуна с распростёртыми объятиями, но кажется он в них отдаться не готов. Едва ли попытавшись приоткрыть глаза, он сдается и пока больше не решается увидеть этот день. Однако про то чтобы его услышать никто не говорил. В этот раз Джун устроился куда удобнее - настолько, что вставать не хотелось намного больше чем обычно. Наслаждаясь моментом полудрёмы, он вслушивался в звуки за пределами кабины, дабы хотя бы примерно понять сколько сейчас время. Постепенно сон совсем сходит на нет и всё ещё не открыв глаз, Чхве замечает всё больше детали. К примеру, то что в этот раз он лежит, закинув ногу на что-то, а подушка… Подушка движется?! Как бы Ёнджун этого не отрицал, он с каждой секундой всё больше чувствовал, как его «подушка» вздымалась вверх и так же опускалась вниз, в ритм его же собственного дыхания. Зажмурившись, словно готовясь получить подзатыльник, а после медленно открыв глаза, он увидел, что влип по уши, ведь нога его была закинута на торс нового друга, а голова устроилась на той самой подушке — груди молодого человека. Слезть с бедолаги и пойти заниматься своими делами? Нет, Ёнджун был еле в силах дышать, о каких движениях шла речь? Мысленно обругав себя всеми возможными способами, он пытался понять, что же ему делать. Вставать — не вариант, Субин точно проснётся. Джун хоть и лежал сверху, встать из этого положения незамеченным не выйдет — рука прямо под шеей младшего. И что же, лежать так пока он не проснётся? Нет, так нельзя он же… — Доброе утро. Почти в самую розововолосую макушку, нервно размышляющему её владельцу, пожелали доброго утра. Такого доброго утра у Ёнджуна пока не было. Не успел он переварить всё происходящее, как на голову свалилась ещё одна угроза для его слабой нервной системы — в дверь постучали. — Извините, время за которое вы заплатили вышло. — по ту сторону послышался голос Кан Тэхёна, который, вроде как, уже давно должен был покинуть рабочее место и отдыхать дома второй час, но похоже этот день хочет, чтобы Джун опозорился по полной программе ещё с утра (ведь только перед коллегой, который вечно одаряет тебя холодным взглядом и скорее всего считает тебя совсем недалеким дурачком, не хватало предстать лежащим на посетителе). — Минутку! — вернулся к реальности старший, пытаясь высвободить руку из-под чужой головы, встать с дивана и Субина, однако эта миссия потерпела крах. Уже привстав и оказавшись ровно над брюнетом, он запутался не то в своих же руках, не то в ногах и всем телом грохнулся снова на друга, но теперь уже на Бине оказались не только голова и пару конечностей бедолаги, обнимающих его всю ночь как огромную плюшевую игрушку, а он весь. Парни замерли в таком положении, казалось бы, всего на миг, однако этого времени хватило, чтобы терпение Тэхёна кончилось и по классике жанра дверь открылась в самый неподходящий момент.***
Ёнджун, нервно поправляя футболку, выходит из уборной и направляется к «кухонной» части зала, где гости, как правило - оставшиеся на ночь, могут раздобыть кипятка для лапши или чая. В желудке уже ощущалась ноющая пустота, поэтому побороть неловкость перед Каном, стоящим неподалёку от пункта назначения, было его долгом, иначе он сейчас же загнётся от голода. Всё время, что Джун заваривал острую лапшу, он чувствовал, как в его затылок устремлён ничуть не менее острый взгляд, которым его будто пытаются проткнуть. Подойти и объяснить утреннюю ситуацию он точно не сможет, уж слишком велик его страх перед местным ледяным принцем, но и весь день ходить как под прицелом было страшно. Не найдя решения лучше, он схватил одноразовые палочки для еды и стакан своего острого завтрака, как можно скорее ретировавшись обратно в кабину, где всё ещё сидел Субин, перед которым было естественно не менее стыдно за утреннее, однако его Ёнджун хотя бы не боялся. И всё же у Бина тоже есть работа, и собравшись, он оплатил лишние часы аренды кабины, что они проспали, и отправился по делам. Больше заветную тринадцатую кабину занимать было нельзя, как нельзя было и пересекаться с коллегой, дабы остаться в живых. Кстати о коллегах. Хюнин уже должен был быть за кассой как третий час, однако его не наблюдалось совсем, что не могло не расстраивать. С ним всегда было проще наладить контакт, да и не страшный он вовсе. Не то чтобы Тэхён какой-то монстр, но всё же Джун старался с ним не пересекаться. Получится ли это сегодня? Проведя в библиотеке заведения около часа, Ёнджун снова навел там порядок и понял, что делать ему совсем нечего. Высунуться он отсюда боится, но как-то же остаток дня провести надо. Эта ночь всё ещё свободная, что впервые его не радовало. Ночевать ему негде, а вторую ночь бесплатно находиться здесь как-то неправильно. Собрав всю свою храбрость в кулак, он выждал момент, когда Кан отойдёт от кассы, и словно шпион прокрался к двери в комнату для персонала, схватил свой пуховик и рванул на улицу. В глазах посетителей он сейчас явно выглядел как сумасшедший или вор, но главное, что он был спасён.***
Уже около часа Джун бродит по заснеженному дневному городу. Руки уже жутко замёрзли, а перчаток как обычно с собой не было. Решив немного согреться, он зашёл в первую попавшуюся кофейню и заказав какой-то приторный раф, занял столик в самом конце зала, в углу. Разглядывая оформление заведения, он почувствовал вибрацию справа, где устроился пуховик, на одном диванчике с владельцем. Откопав в нём нужный карман, а в нём телефон, Ёнджун наконец смотрит на экран, дабы узнать с кем же ему предстоит говорить и давится воздухом. На экране красуется имя звонящего, которое он уж точно сам в свои контакты не вписывал. «Субини~». — Что за… — Чхве не закончил свою крайне негодующую реплику, вспомнив, что он в общественном месте, и наконец взял трубку. — Ало? Это Ёнджун? — с той стороны послышался бодрый голос нового друга, который был явно невероятно рад, что смог дозвониться. — Д-да, он самый… — всё ещё не понимая откуда у этого парня есть его номер и какого чёрта в его собственном списке контактов взялось «Субини~», Ёнджун сделал глоток только что принесённого напитка и замолчал в ожидании того, что же скажет собеседник. — Лавандовый раф, верно? — Послышалось на том конце и Джун кажется не успел сделать и второго глотка, как уже подавился. Заметив это, кто-то ранее сидящий у барной стойки подбежал к нему, и растерянно начал что-то тараторить, пытаясь помочь бедолаге похлопываниями по спине. — Прости, я не думал, что ты так испугаешься, боже… Подняв глаза, Ёнджун увидел своего спасителя и кажется чуть ли не подавился снова, но уже воздухом.***
— Я ещё раз спрошу, ты сталкер? — на брюнета, сидящего по ту сторону стола, исподлобья устремляется пара подозревающих глаз. — Да нет! Я просто зашёл попить кофе, а тут ты, я не специально! — Субин оправдывается как школьник застуканный за какой-то пакостью, однако, что ему ещё делать в такой ситуации? — Хорошо, откуда у тебя мой номер и какого лешего у меня записан твой? — Ёнджун повышает голос, но он совсем не зол, он просто в недоумении, у него сейчас от происходящего уже глаза на лоб полезут. — Я хотел посмотреть на твоём телефоне время пока ты спал, а он у тебя без пароля, и я захотел подшутить над тобой и… — Бин не успел договорить, как услышал тихое хихиканье. Подняв глаза, он заметил, как Джун пытается сдерживать смех и как плохо у него это получается. — Что смешного? — Ничего, просто в первые пару встреч ты казался мне серьёзнее, — эти слова отрезвили Субина и рассмеявшись собственной глупости он заметил, как градус напряжения беседы заметно снизился и в дружеской обстановке они проговорили всё то время, пока Бину не пришлось бежать на свои невероятно важные «взрослые» рабочие дела.***
Девятый час вечера и Ёнджун с чемоданом стоит у четырёхэтажного многоквартирного дома. Ещё раз сверив адрес на салфетке из кафе с надписью на адресной табличке дома, он всё ещё сомневаясь принялся за поиски нужной квартиры. Четвёртый этаж, дальняя от лестницы дверь. Судорожно прыгая взглядом с салфетки на дверь и обратно, Чхве поправил причёску, отряхнул снег с пуховика, осмотрел обстановку, в общем старался как можно больше оттянуть момент встречи. Не ясно чего он боялся, но возможно любой бы волновался идти к малознакомому человеку сразу с ночёвкой. Но Ёнджун не то чтобы из тех людей, кто так волновался бы из-за дружеской ночёвки, здесь скорее вопрос в том, насколько она дружеская. Да, Субин предложил Джуну пожить у него, пока тот ищет квартиру. Наконец поправив всё что можно уже раз по сто, он, задержав дыхание, нажал на кнопку дверного звонка. По ту сторону послышались шаги, а спустя миг и очень нетерпеливое проворачивание дверного замка, видно, хозяин квартиры уже совсем заждался. — Я так рад что ты пришёл, проходи скорее! — Бин пропускает гостя в маленькую, но аккуратную прихожую и чуть ли не сам снимает с него пуховик, чтобы повесить его на вешалку. Он и в правду очень ждал Ёнджунового прихода, еле мог устоять на месте, его переполняла радость. Субин давно не принимал гостей, особенно настолько ему не безразличных. — Ты проходи, садись куда хочешь, я пока отойду, позвонить по поводу заказа надо, а то что-то задерживается доставка — Брюнет тёр пальцами костяшки и так же, как и Джун периодически поправлял волосы, которые и так неплохо лежали. Они оба волновались до ужаса, и снова их можно сравнить разве что с неловкими школьниками. Квартира оказалась совсем небольшой, однокомнатной, не считая гостиную совмещённую с кухней и прихожей. По середине стоял белый диван с множеством подушек и одеял тёмно-зелёных тонов, перед ним небольшой столик, а на нём не гигантский телевизор, однако видно, что не самый дешёвый. Дальше расположилась небольшая кухня, с барной стойкой вместо стола, а за ней дверь, видимо - в спальню. Туда как раз ушёл жилец этого уютного гнёздышка, дабы заказать им ужин и по совместительству закуски к какому-нибудь очередному сёдзе. Спустя пару минут в комнату возвращается сегодняшний «добытчик еды» и розововолосый визитер наконец обращает внимание на внешний вид его сегодняшнего соседа. Копна черных волос слегка пушится, видно наэлектризовалась, серые домашние шорты по колено, круглые очки в чёрной оправе и огромная белая футболка, потрёпанная временем и растянутая у горла так сильно, что чуть ли не спадает на одно плечо, оголяя ключицы. Засмотревшись на всё это и поймав себя на этом, Ёнджун резко сводит взгляд куда-то на ламинат, дабы не выдать то с каким удовольствием он наслаждался этим видом. — Можешь переодеться в домашнюю одежду в спальне, я пока диск подходящий найду — Субин улыбается во все тридцать два и потирает макушку одной рукой, другой указывая на нужную дверь.***
Переодевшись и вернувшись в гостиную Джун наблюдает картину: все лампы выключены и освещает комнату лишь экран телевизора, пока Субин разговаривает с кем-то в прихожей, скорее всего с доставщиком, но это не важно, пусть он там хоть с бездомными собаками разговаривает, взгляд Ёнджуна был прикован лишь к одной детали — диван был разложен и расправлен. Нервно сглотнув слюну, он повернулся в сторону друга и увидел ещё один не менее интересный момент, а если быть точнее, Бина с пятью коробками пиццы и тройкой литровых бутылок газировки сверху. Заметив, что он не особо справляется с ними, и бутылки вот-вот грохнутся на пол, старший подбежал на помощь. — Прости, я не знал что ты любишь и, кажется, переборщил… — Субин снова улыбается дабы скрыть смущение и неловкость, но выходит не очень и Джун видит его насквозь, уже начиная свои подбадривающие речи о том, что всё хорошо и в случае чего они смогут этой башней пиццы завтра и позавтракать, и пообедать. Разобравшись с коробками, младший радостно плюхнулся на диван, однако его новый сожитель того же сделать пока не собирался. Он встал как вкопанный у дивана и потирал костяшки не решаясь спросить то, что волнует его с самого момента встречи с расправленным диваном. К счастью Субин далеко не из глупых и почти сразу понял, что к чему. — Ах… Прости, что не сказал сразу. Я не собираюсь с тобой тут спать, не волнуйся, я потом уйду к себе, просто я подумал, что так будет удобнее на время просмотра… У Ёнджуна как гора с плеч свалилась. «Слава богу».***
Прошло два часа и, кажется, Субин сто раз уже пожалел, что выбрал именно этот тайтл к просмотру. Пятая серия, а они оба уже шмыгают носом, очень стараясь не заплакать. До чего ж слезоточивые стали сериалы, с ума сойти можно. И вот сюжет достигает апогея своей слезодавительности: умирает любовь всей жизни главного героя. — При тебе можно плакать? — Джун нарушает молчание дрожащим от подступающих слёз голосом и в ответ получает встречный вопрос: — А при тебе? Это просто крах. Осознав, что они сейчас в одной лодке, они решили затопить её слезами и утонуть в них же. Бин, рыдая уже во весь голос, протянул соседу упаковку салфеток, чтобы тот не залил ему диван, но тот предпочёл им Субиново плечо. Крепко обнявшись они проревелись друг другу в плечо, не сказав ни слова. Оказывается, такие концовки выжимают слезу не только из подростков. Когда эндинг уже доигрывал свои последние секунды, от рыданий остались лишь тихие всхлипы, но позу так никто и не менял. Решив, что это слишком затянулось и становится довольно неловко, Ёнджун нехотя попытался вызволиться из таких тёплых и приятных рук, что словно обвивали его всего-всего. Однако сделать ему этого не дали, сжав ещё крепче. — Пожалуйста, позволь мне ещё немного тебя потрогать. «П-потрогать?» — Прости, я дурак и снова звучу не так, как думаю. — Субин бормочет куда-то в шею, шумно выдохнув в неё и от этого чертовски щекотно, но назвать это неприятным будет самой большой ложью. Не в силах сопротивляться, Джун совсем размяк и в ответ обвил руками спину Бина, поглаживая, будто утешающе. В этом моменте хотелось раствориться и остаться навсегда. На душе было тепло, телу тоже было далеко не холодно, а в голове повторялось одно лишь слово, от которого самому Ёнджуну было неловко: «Трогать». Субина хотелось бесконечно трогать.***
И снова утро! На этот раз новый день не встречает Ёнджуна ни болящей шеей, ни ничтожно маленьким диваном с его любимой работы, нет, сегодня его будто вообще не встречает. Глаз открывать снова совсем не хочется, однако всё-таки сделать это стоит, ведь он чувствует, что здесь опять что-то не так. И чтобы вы думали? Первое что он видит это то, что укрыло его глаза от уже слепящего в окно солнца — плечо. Как нетрудно догадаться - не своё. Только в этот раз паники нет, возможно - потому что Джуну так удобно, что даже паниковать лень, а возможно - потому что ощущается это всё как-то правильно. Словно так и должно быть. Бросив зачатки раздумий, Чхве уткнулся носом в это плечо и попытался снова уснуть, дабы встать одновременно с Субином, но кажется тот уже не спал и дал это понять, зарывшись пальцами в чужие волосы. Он так же, как и Ёнджун, совсем не открыл глаз, но вчерашнее нестерпимое желание трогать как можно больше никуда не пропало. — Прекрати. — Будто кот промурчал старший в плечо обладателю кажется самых теплых и приятный рук на свете. — Хочешь сказать, что тебе это не нравится? — он умудряется поддразнивать даже в полуспящем состоянии. Вместо ответа Джун поднимает голову к источнику глупых вопросов и немного помедлив открывает глаза. Секунду назад он был уверен в себе и был готов принять участие в этом бою дразнящего флирта, но стоило ему увидеть это лицо так близко и почувствовать чужое дыхание своими губами, как от всей его отваги не осталось и следа. Проснулся наконец. Не выдержав вида такого растрепанного и едва проснувшегося Субина так близко со своим лицом, он обратно уткнулся в то же плечо, пытаясь скрыть своё красное лицо, и это стало его худшим решением, ведь за этим последовал поцелуй в макушку, который превратил красное лицо в чуть ли не бордовое. Всё это до ужаса смущало, но кажется лучше утра и быть не могло.