Пламя в твоих глазах

Воспоминания, пришедшие за последние дни, терзали душу, а новые повороты в моей личной истории увеличивали количество бессонных часов. Вопросы, которые я смогла адресовать родителям не приносили должных ответов. С их стороны это выглядело сущей трагедией, ошибкой, за которую они не могут простить себя. Смотря в мои пустые глаза, мама долго и горько плакала, держась тонкой рукой за крепкое плечо отца. Никогда ранее я не видела, чтобы эта сильная женщина позволяла себе выражать такой объём эмоций. Слова отца надолго останутся в моей памяти, они останутся со мной навсегда:          - Милая моя Мишаль, ты даже не представляешь, каким ударом для нас стала потеря Геллерта, и ещё большим стало его возвращение. Да, мы невероятно рады, что он уцелел, но было поздно. Шаг, на который мы пошли ради твоего благополучия уничтожил тихое счастье. Мужчина, вернувшийся к порогу нашего дома, уже не был любимым. Нам пришлось закрыть перед ним дверь, сказав, что мы не знакомы. Каждый месяц он направлял исторические журналы, цветы, угощения: всё, что ты когда-то любила. Мы же, пытаясь замаскировать это, говорили, что подарки от твоего брата, затерявшегося в далёких океанах. Геллерт писал письма с просьбами увидеть тебя хоть на миг и поговорить. Уверял, что не будет пытаться выстроить отношения, что не будет предпринимать попыток отменить действие зелья. Он просто хотел быть твоим другом. Спустя несколько лет он умолк, более не беспокоя нашу семью. Всё изменилось в тот миг, когда ты захотела устроиться в Хогвартс. Одна случайная встреча, и ты вновь смотришь на него глазами полными надежды. В тот вечер, когда ты только приехала в школу, нам пришло письмо. Думаю, что не секрет от кого. Он просил отговорить тебя от работы, не хотел приближаться, не хотел ничего знать. Грин-Де-Вальд старался не выходить из своей комнаты, не разговаривать, и был безумно огорчён, когда ваши места за столом стали единым целым. Второе письмо пришло несколько позже, с единственной фразой: «Её взгляд за эти годы не поменялся». Более посланий не приходило, только лишь радостные записки от тебя, что сам Геллерт Грин-Де-Вальд не ужасный тёмный маг, а твой новый друг, тщательно скрывающий все свои чувства под оболочкой холода и сарказма. Вторгаться в твою жизнь ещё раз, нам более не хотелось, и мы всё оставили на волю случая. Думаю, что теперь понимаешь, почему я не удивился тому, что ты влюбилась в Геллерта. Ведь ты влюбилась вновь... Если ты когда-либо сможешь простить нас, то мы будем ждать, столько, сколько потребуется...          Молчание, повисшее в гостиной, стало давить. Тяжёлый пряный запах вишни дурманил голову, а все мои чувства вновь и вновь сжимались до размера веретена и раздувались более чем на всю Исландию. Злости или обиды я не чувствовала, лишь скользкое непонимание, отбирающие последние силы.          После возвращения большей части воспоминаний, я будто бы стала ощущать Геллерта. Меня к нему необъяснимо тянуло, казалось, что если я трансгрессирую, то абсолютно точно найду его. Невероятная связь установилась между нами, и я всячески сдерживала себя, чтобы не навестить его в первых порах своих эмоций. Но решив, что для начала необходимо немного остынуть, я отложила свой выдуманный визит. Крайний тяжёлый разговор ждал меня темным и холодным вечером.          Потрескивающие поленья в камине, создавали атмосферу привычного уюта, но общая обстановка была скорее напряжённой. Опущенные глаза матери, нахмуренные брови отца и надутые ноздри брата - вся семья в сборе. Тихо вздохнув и решившись, наконец, нарушить тишину, я максимально ровным голосом произнесла:          - Я не держу на вас зла...          Тихий плач вновь заполонил комнату, и нежная рука отца коснулась плеча любимой моему сердцу женщины. Судраниад встал с дивана, скоро преодолел расстояние, разделявшее наши напряжённые тела, и нежно обнял.          - Прости, сестрёнка, я не смог тебя защитить. Мне так жаль...          - Есть что-то ещё, что я должна знать? - спросила я, не сводя глаз с отца.          Ответ не заставил себя ждать:          - Пожалуй, да. Как ты помнишь, снятие действия зелья забвения возможно лишь при использовании ключевой фразы.          - Я помню, но...          - Да, всё верно, строки принадлежат Геллерту. Министерство запретило нам оставлять возможность вернуть воспоминания, но наша мама не смогла не ослушаться. В последние секунды завершения заклинания она успела прошептать родные слова. И, да, когда Грин-Де-Вальд обратился к нам за помощью, мы не отказали, передали все ключи к освобождению. Ох, Мишаль, даже не представляю, как ты можешь простить нас...          Молчание вновь забрало весь воздух, заставляя часы шуметь с двойной силой. Мысли путались, я хотела лишь одного - поговорить с Геллертом.          Тепло попрощавшись с родными и старательно уверив каждого в невиновности, я вышла за порог.  Ночной воздух мягко окутал тело, заставив вздрогнуть. Тишина, поглощающая дом, старательно скрывала все эмоции. Казалось, что моё трепетно бьющееся сердце можно было услышать за несколько метров. Гипнотизируя океан, на глаза наворачивались предательские слёзы, а мурашки пробегали стройными линиями. Прикрыв веки, я шумно выдохнула и трансгрессировала. *Минутами позже*          Первое, что я почувствовала - = холод. Морозный воздух коснулся лёгких, а снег заскрипел под ступнями. Слух разразил шум леса, а лица коснулись лёгкие снежинки. Открыв глаза, я замерла. Темные сосны возвышались над головой, грозясь проколоть своей верхушкой звёздное небо. Хлопья снега, осыпавшие всё вокруг, скрывали моё местонахождение. Неужели я ошиблась? И Геллерта здесь нет?          Не успев, собраться с мыслями и услышала тихие шаги позади, и уже в следующий миг знакомый голос:          - Мишаль? Что ты здесь...          Не поворачиваясь, я уверенно = произнесла:          - Мне нужно всё знать.          - Это невоз...          - Либо ты отвечаешь на мои вопросы, либо я ухожу, - с удивительной для себя твердостью зазвучал мой голос.          Конечно же, это было ложью, но другого выхода я не видела. Разговорить Грин-Де-Вальда мне было необходимо так же, как рыбе вода. Сравнение банальное, но мой воспалённый мозг лучше придумать и не мог. Слишком многое свалилось на меня за последнее время.          - Хорошо, ты не против, если мы пройдём в тепло? Разговор предстоит долгим...          - Да.          Мужчина, легко преодолев несколько метров, оказался совсем близко, но коснуться не решился. Лишь бережно накинул на мои плечи свой тёмный пиджак и приглашающе двинулся во тьму леса. Не теряя времени, я ринулась следом, стараясь идти рядом, иногда замедляя шаг, дабы не упасть на скользких камнях и корнях деревьев. Спустя десять минут мы, наконец, вышли к домику, одиноко спрятавшемуся в кромешной мгле. Слабый огонёк тлеющих в камине дров оповещал о долгожданном тепле. Одним движением руки Грин-Де-Вальд отворил дверь и пропустил меня внутрь. Зайдя в помещение, я услышала щелчок, после которого зажёгся приглушённый свет. Уют домика поразил мой взор: тёплый ковёр, маленький диванчик в углу, резной столик и мрачный камин. Запах травяного чая, наполняющий комнату, дарил приятные воспоминания. Геллерт, словно прочитав мои мысли, двинулся к сервизу цвета древесной смолы. Его слегка подрагивающие руки искусно ухватили край резной ручки недавно кипевшего чайника. Горячая вода коснулась дна кружек, обволакивая стенки плотным паром. Чабрец дал о себе знать, разнося своё благоухание по всему пространству вокруг.          Присев на диван, я склонила голову набок, наблюдая, как мужчина аккуратно берёт чашку и начинает двигаться в мою сторону. Его сосредоточенное лицо заставляет тихо улыбнуться. Если бы не вся ситуация, сложившая вокруг нас, то я уверена - этот вечер мог стать лучшим в жизни.          Приняв чай, я отметила, что ладони Грин-Де-Вальда покрыты уже загрубевшими мозолями. Легко догадаться, что дрова не достаются мужчине без труда, отчего и руки дрожат. Не волнение, нет, усталость. Его глаза вновь впали, а скулы четко очерчивали воздух.          Разместившись на второй половине дивана, Геллерт сделал первый глоток и спокойно произнёс:          - Я тебя слушаю.          - Думаю, что это мне стоит выслушать тебя.          - В первую очередь, я прошу прощения, Мишаль. То, что я сделал непоправимо. И я не знаю, что хуже, то, что было до или же моя ложь в настоящем. Я не отступлюсь от своих слов: я люблю тебя, и хочу, чтобы ты была счастлива. Но своими глупыми выходками мои мысли заставили тебя быть рядом со мной, хоть я этого и не заслужил. Не представляю с чего можно начать свой рассказ и не знаю какие слова подобрать.          - Геллерт, что случилось той ночью?          - Если говорить про обвинения вынесенные мне на суде, то я убил огромную команду мракоборцев, авроров, а Эйтану Илвесу удалось меня остановить. К сожалению, в этом всём пострадала и ты. И на следующее утро отец забрал твоё обмякшее тело из горящего Лувра. Чудо, что ты выжила.          - Как ты думаешь, то, что я увидела в своих воспоминаниях не может быть ошибкой?          - Вряд ли, подобные вещи запоминаются наиболее верно. Я не смогу подтвердить твоих воспоминаний, их у меня нет. Так понимаю это был первый раз, когда тёмная часть меня вышла из-под контроля и действовала самостоятельно.          - Геллерт, мне нужно тебе сказать. Ты не убивал авроров. Это была я.          Веки Грин-Де-Вальда дрогнули, заставив глаза широко распахнуться, а его руки задрожали с новой силой.          - Что ты такое говоришь, Мишаль?          - Я тебе покажу...          После чего, я протянула ладонь навстречу изящным рукам мужчины. Воспоминания полились рекой, вынося яркие картинки напоказ. Грин-Де-Вальд молчал, но я видела, насколько он удивлён. Последняя сцена, Геллерт вскакивает с дивана и выходит за дверь.          Оставшись в одиночестве, мне не остаётся ничего, кроме тихого чаепития. Не заставив себя долго ждать, мужчина также стремительно вваливается в комнату со свертком в руках. На мой удивленный взгляд он отвечает лишь кратким вздохом.          - Что это?          - Лишь малая часть того, что осталось от зеркала Импрантариум. В своём отражении оно сможет показать потоки связи, полученной при обрядах.          - Обрядах, о чём ты?          - Подойди ко мне, я хочу знать...          Поднявшись с дивана, я приблизилась к Геллерту. Мужчина бережно развернул потрепанную ткань. Глаза поймали размытое изображение. Каким же было удивление, когда я заметила синюю дымку вокруг наших тел. В месте соприкосновения она начинала меняться и приобретала багровый оттенок.          - Что это значит?          - То, что когда-то нам с тобой действительно получилось связать себя на более высоком уровне. Тебя лишили памяти неспроста. И что-то мне подсказывает, что произошедшее не должно узнать Министерство. Твои родители ослушались, оставив возможность вернуть воспоминания, а они оказались очень противоречивыми. Уверен, что они считают тебя опасной.          Дыхание начало сбиваться, Геллерт мне верил. Но откуда подобная связь, этот вопрос вертелся на языке. Мужчина, словно понимая, куда заводят меня мысли, опустил глаза и прошептал:          - Мы действительно с тобой проводили обряд. Довольно сложный и древний. Тогда мы верили, что останемся вместе навсегда.          - Как это произошло?          - Я не могу рассказать тебе, но могу показать, - несколько смущённо ответил Геллерт.          Наши руки вновь соединились в замок, принося с собой ярки картинки.

*Воспоминания о связывающем обряде*

         Аромат спелой сливы разливался по тёмной комнате, а далёкий звук дождя гипнотизировал. Шелковая повязка, закрывающая мои глаза, полностью перекрывала приглушённый свет. Чувства обострены до предела. Тихие шаги приближались. Матрас скрипнул под тяжестью мужского тела, оказавшегося в нескольких сантиметрах от моего лица.          - Ты уверена, что хочешь этого?          - Да... - только и прошептали мои губы.          Нежные прикосновения и сбившееся дыхание Грин-Де-Вальда выдавали его лёгкое волнение. Я не была с мужчиной ранее, это будоражило, возбуждало и одновременно пугало.          Тёмные писания утверждали: дабы создать нерушимую связь, необходимо заключить союз душ перед последней луной октября, и соединить тела. Размышлять долго нам не пришлось, конец второго месяца осени неумолимо приближался. Молодые и горячие тела болели друг другом, жаждали быть вместе.          Тихий и быстрый шёпот Геллерта успокаивал мои нервы:          - în ultima noapte a lunii octombrie,          inima și trupul meu nu se topesc,          îți iau pacea,         fii cu mine pentru totdeauna.          (последней ночью октября,           сердце и тело не тая,          забираю твой покой,          будь же навсегда со мной)          Повторив краткую фразу по несколько раз, мы свели глаза и скрепили руки. Отныне наши души принадлежат друг другу, а тепло разливается по телу. Влажный поцелуй коснулся края моих губ и приглашающе потянул за собой. И вот она я, лежащая на огромной кровати под тихую музыку дождя, укрытая ото всех проблем и страхов. Надо мной склоняется любимый мужчина, пальцы которого очерчивают изгибы талии и бёдер.  Все мои мысли принадлежат только его нежным рукам, а слух улавливает малейшие порывы дыхания.          Неопытность заставляет Грин-Де-Вальда подчиняться моим тихим стонам и нахмуренным бровям. Наконец, губы мужчины касаются шеи, а сильные руки стремятся избавиться от преграды в виде нижнего белья.          - Мишаль, ты великолепна… -  шепот касается волос, забирая последние капли напряжения. – Никогда тебя не отпущу, слышишь…          - Я… - только и успеваю произнести, перед тем, как Геллерт начинает  опускаться ниже и ловит языком мою грудь.  Громкий стон вырывается изнутри.          Его руки поочерёдно сжимают бёдра, властно прижимая к себе. Возбуждение накатывает с новой силой, и только выдержка Грин-Де-Вальда позволяет нам оставаться аккуратными. Настойчивые пальцы опускаются вниз, стараясь осторожно проникнуть внутрь, а язык добирается к животу.          - Стой… - я тихо откликаюсь его действиям.          - Нет, - со смешком произнёс Геллерт.          - Но я не могу, это…          - Проси.          - Что?          - Проси меня.          - Геллерт, пожалуйста, не делай этого, - задыхаясь от его ласк, проговариваю я.          - Это по-твоему качественная просьба? Для начала, чего этого?          - Ну…          - Ну и всё, дорогая, - скоро произносит Грин-Де-Вальд, после чего его горячее дыхание оказывается в опасной близости к сокровенным местам.          Не успев ничего предпринять, я лишь решаюсь опустить руки вниз, увеличивая расстояние между нами. Услышав недовольный хрип, мои ноги начинают сильнее сжиматься, выдавая стеснение.          - Неужели ты правда хочешь играть со мной? – гортанно произносит мужчина. – Кажется, это можно оставить на более позднее время.          - Нет, я не хотела тебе…          - Что?          - Перечить, - шепчу я, утопая в его руках, требовательно отбрасывающих мои трясущиеся ладони.          - Тогда скажи то, что я хочу услышать, Мишаль.          - Я вся Ваша, господин, - уже более уверенно вторит мой голос.          Мужчина на миг замирает, после чего слышится краткий стон. Язык играюще проходит по краю влажной плоти, заставляя мои щёки покрыться густым румянцем. Ладони касаются белоснежных волос, стараясь хоть немного отвлечься от пожара, нарастающего на душе. Остановить громкий стон, то и дело слетающий с губ становится уже невозможно. Геллерт всё настойчивее раздвигает мои бедра сильными руками, желая большего. На секунду сознание начинает улетать, а ладони крепче сжимают край шёлкового пододеяльника. Пальцы мужчины оказались внутри, нежно маня за собой. Отчего мысли совсем потеряли свой смысл. Каждое его движение отзывалось во мне новой волной ощущений, заставляя выгибать спину и шумно дышать. Наконец, его раскрасневшиеся губы отрываются от сладостной пытки, а пальцы находят выход и всё также требовательно цепляются за моё тело. Геллерт поднимается выше, оказываясь на уровне глаз. Я чувствую, как он возбуждён, а по телу расползаются мурашки, захватывающие всю меня: от кончиков пальцев до самой макушки.          Горячее дыхание мужчины обжигает шею, а его руки начинают легко подрагивать. Казалось, будто мучительные годы разделяли нас до этого момента, хоть и знакомы мы были не более восьми месяцев. За этот краткий срок наши души переплелись сильнее канатов и каждое движение, каждый взгляд, каждая улыбка были знакомы и понятны. Никогда ранее я не чувствовала себя более любимой и желанной. А пока мои мысли уносились наперегонки с чувствами, глаза Геллерта вновь и вновь загорались, ловя на себе мои нетерпеливые руки.          - Тише, Мишаль, мои силы и без того на исходе… - шептал Грин-Де-Вальд с громким придыханием.          Уже спустя минуту стоны охватили помещение, а тепло заполонило меня без остатка. Мужчина был нежен и чрезвычайно аккуратен, плавные движения лишь распаляли извивающиеся тела. Всё свои внимание Геллерт сосредоточил на моих приоткрытых губах и с наслаждением касался их вновь и вновь, заставляя голос робко шептать имя любимого.          И я закрыла глаза…