Забери мою вечность

Раньше внутри бушевал ветер, взрывались молнии, водопады бились бескрайними потоками о камни ее души, и не было возможности изменить это. Спустя столетия от ураганов остались лишь спокойный трепет текущего непременно в одном направлении воздуха, томные капли дождя и предвиденные молнии, вызванные ощутимым желанием напомнить себе о том, кем являешься на самом деле. Что безмятежность - лишь способ совладать с одержимостью собственного господства, которое больше не на ее плечах. Для Инадзумы она - марионетка в лице все той же непобедимой Богини Вечности, давно отрешённой от всего, что было за гранью ее вечного пристанища. Ее правление - вечно, а идеалы - единственные верные. Уверенность в собственной неприкосновенности не покидала долгие столетия, как и то, что пробыть в Царстве Эвтюмии ещё столько же не составит труда. Что создано ее волей может быть разрушено так же быстро одним лишь взмахом руки, но по сей день она оставалась непоколебима. Ее мысли ровными нитями пробирались по бесконечному Царству, желая заполнить все пространство и найти место, где не смогут потревожить ее никогда. Находясь в стенах вечности как никогда прежде начинаешь чувствовать ее, становишься с ней единым целым и больше не в силах вернуть быстротечность времени за пределами ее отсутствия. Время и бесконечность текут параллельными, никак не связанными путями, но только прочувствовав их по отдельности остаётся непоколебимая уверенность, что этот путь - один, ничем не различимый по своей сути, но делимый лишь теми, кто идёт по одному из них. В определённых глазах этот мост раздваивается, оставляя выбор, какую сторону занять. Она не заняла одну из сторон. Она создала ее, господствует в бесконечности и мало кому ещё удавалось занять эту сторону. Бесконечность не предстаёт ни пред кем, кто не заслуживает или не способен пройти оставшуюся жизнь по уходящему за границы сознания мосту. Она, создательница, так же непостижима, как и ее путь. Они и есть вечность. Она была неизменной, невозможно было ворваться в ее владения и потревожить вечный сон, которым окутала себя его создательница, наполнив себя изнутри тусклым серебром воспоминаний, которые невозможно почувствовать снова. Их не существует, значит ни одно воспоминание ни имеет значение. Важны лишь знания, которые останутся навсегда или до того момента, пока не придётся забыть о них. Так она помнила, что Инадзума - Электро регион, а она сама - Электро Архонт. Это то, что удерживало в ее существовании смысл. Стремление к миру заставляло медитировать десятилетиями, ни на секунду не позволяя задуматься о том, что есть что-то кроме вечного одиночества. Они едины и ничто не сможет разорвать эту связь... Эи не помнила, когда в последний раз шевелилась, когда открывала глаза даже на мгновение, чтобы удостовериться в своей неизменности, что вокруг неё все те же туманные стены, не имеющие конца. Но ей это было не нужно. Она - единственный центр Эвтюмии и чувствовала это. Непременно знала, что не она находиться в Царстве, а оно существует благодаря ее долгому присутствию. Часть сознания Эи было заключено в собственное тело, которое сейчас заимствует по ту сторону вечности ее вторая дееспособная копия. Но сейчас ей казалось, что она становиться сильнее и их связь прерывается настолько, насколько это возможно. Она справиться с любым натиском в Инадзуме, однако руководствуясь чьими убеждениями..? Тревожиться об этом Эи начала с тех пор, как Райден явилась в Эвтюмию в виде образа, несущего серьёзные перемены. Перемены, которые Эи не поддерживала, но поддерживал тот, кого больше нет. Теперь же Райден подчинена своей создательнице, и если нарушит узы доверия, будет изничтожена. Эи не сомневалась в беспристрастности своей запечатать своё творение там, где она не сможет навредить, но по непонятной даже для себя причине до сих пор воздержалась предпринимать что-либо во избежание перемен в Инадзуме. Она была уверена, что сейчас не время. Что-то внутри, в ее несуществующем сердце, говорило скрываться. Впервые Эи руководствовалась не разумом, а это все, что от неё осталось. Эи было привычнее ощущать себя в теле, но для Эвтюмии это лишь расплывчатый образ ее прошлой жизни, внутри которого было заключено начало всего. Ее руки покоились на коленях, одна нога была опущена со второй. Почему на ней именно эта одежда, подобные украшения, длинная коса? Все это не имеет значения сейчас, перебравшиеся из прошлого пережитки когда-то важного, но ныне лишенного всякого смысла. Это лишь напоминание с чего когда-то начинался ее путь, давно похороненные мгновения счастья, страха, любви. Как никогда прежде Эи была уверена, что все эмоции можно пустить по ветру. Все, что осталось при ней, - уверенность в собственных превосходстве и незаменимости, ее беспристрастная душа. Тишина и безмятежность - истинные спутники Эи. Не зная, какой сейчас день, на какое-то время она позволила себе оградиться даже от Инадзумы, за которой иногда, но безоговорочно, следила из Царства Эвтюмии. Барьер дрогнул: Эи ощутила это всем телом. Беспричинно и после проникновения в Царство Райден подобного не происходило. Эи была готова встречать любого незваного гостя, но решила не предпринимать никаких усилий, пока ещё отчётливее не почувствует барьер или лично не встретит тех, кому удалось проникнуть в Эвтюмию. Она могла одновременно удержать в голове имена всех, кто мог нарушить ее покой без ее ведома. Имени было два. Прошло время. Эи бросила мысли о том, что одна из них придёт. Возможно, впервые она оказалась не права, а ее суждения настолько ошибочны. Она не видела, как медленно, словно ничего не весив, на колено ее опустилось что-то тяжелее клубов тумана, которые обычно окутывают ее тело. Эи не чувствовала материал, форму и тяжесть, она не ощущала своё тело как что-то весомое, отчего не могла предугадать, вонзилась в ее ногу пика или приземлилось перо мимо летящего журавля. Все ее догадки оказались пустыми. Эи не хотела замечать, что в ее мир кто-то вторгся, но ей пришлось. Она приоткрыла глаза. Как давно не могла ощутить тяжесть век и ресниц, тусклый свет, тревоживший со всех сторон, и мир вне ее понимания реальности, скрытой в ее безграничном сознании. Давно не нуждаясь в отдыхе она опустила молчаливый взгляд вниз, на светлые колени. На фиолетовую ткань кимоно, на темные чулки, и в который раз убеждалась, что их присутствие лишено всякого смысла, как и длинные волосы и необычное одеяние. Все это было создано в угоду человеческого самолюбия, но истинная ценность не в золоте и платьях. Не имея с роду истинной ценности они нашли компенсацию во внешнем виде, и Эи не могла их в этом винить, но себя осуждала, что до сих пор не в шёлковом платье без всяких украшений и длинном плаще, защищающих ее лишь от людских пороков. На ее колене едва заметно подрагивал красный талисман с узорами и маленькой кисточкой из нитей у самого основания, окутанный элементарной электро энергией. Эи была уверена, что даже она не стала бы тревожить ее в Эвтюмии, не будь то что-то серьёзнее Охоты на Глаз Бога. Сопоставляя вместе события этого момента и давно минувших дней Эи удостоверилась в необходимости своей персоны в Инадзуме. В собственном лице и теле.