Большая семья Узумаки

— Что вам нужно, Какаши-сенсей? — Спросил Наруто, тяжело дыша, ворвавшись в кабинет Хокаге. Два делегата из Кири медленно повернулись, чтобы посмотреть на него с написанным на их лицах недоумением. За ними Наруто увидел Какаши, сидящего за столом, с подозрительно довольным выражением лица. — Ах, Наруто, — сказал он, сложив руки перед лицом. — Рад, что ты смог прийти. Двум нашим послам из Киригакуре-но-Сато хотят осмотреть достопримечательности Конохи, и я знаю, что в последнее время ты просил миссии внутри деревни. Пожалуйста, покажи им окрестности. Какаши улыбнулся под маской, и Наруто почувствовал исходящее от него самодовольство. Должно быть, ему не понравились эти двое, раз он отправил их на экскурсию по городу в качестве грубой миссии. Что означало, что, в некотором роде, Наруто тоже был наказан, будучи обремененным ними. Он заготовил около тридцати реплик для Какаши — главная из которых заключалась в том, что это работа Хокаге, но знал, что получит точно такой же ответ, какой получал каждый раз, когда разыгрывал данную карту с Какаши. «Считай это тренировкой», — говорил седовласый, красноречивый Хокаге, и Наруто, казалось, никогда не мог удержаться от того, чтобы не чувствовать себя неохотно довольным подобной перспективой. Он думал о другом, лучшем ответе, когда почувствовал, как маленькая ручка, которую сжимал, слегка дернула его. — Папа, мне нужно в туалет, — сказал Шиначику, глядя на него широко раскрытыми зелеными глазами четырехлетнего ребенка. — Очень сильно, — добавил он шепотом. — О, серьёзно, Шиначику? Я же сказал, чтобы ты сходил перед тем, как мы уйдем, — сказал Наруто. — Я ходииииил, — сказал он дрожащим голосом, подпрыгивая от дискомфорта. — И мне нужно снова! Это было до смешного знакомо Наруто, вернув его в дни ранней юности — о которых он обычно не хотел много думать — в этом самом кабинете, выходящем окнами на Третьего. Он вспомнил, что иногда бывал здесь ежедневно, обычно после розыгрышей, из-за которых его тащили сюда против воли. Он хорошо ознакомился с офисом (к большому неудовольствию Дедули), включая ванную комнату, которая непосредственно примыкала к нему. Он указал Шиначику на дверь, не дожидаясь, пока Какаши смилуется и позволит его сыну воспользоваться личной ванной комнатой Хокаге. Какаши наблюдал полуприкрытыми глазами, как ребенок скользнул внутрь, уже стягивая шорты, еще даже не закрыв дверь. — Ты… — начал он, прерванный звуком громкого восклицания облегчения Шиначику, проникшего даже через дверь. — Ты принес в мир еще одного себя, — закончил он категорично, сверля глазами застенчиво ухмыляющегося Наруто. — Я знаю, даттебайо! — сказал он, и грудь его раздулась от отеческой гордости. Затем он снова обратил внимание на двух послов, стоящих между ним и Какаши. — Итак, что интересует вас, джентльмены? Он сложил руки вместе и отвесил небрежный полупоклон, ухмыляясь прищуренными лисьими глазами. Когда они ответили на его ухмылку пустыми, скучающими взглядами, он выпрямился и смерил их гораздо более раздраженным взглядом, сложив руки у основания шеи. — Должно быть, есть что-то, что вы хотите посетить в Конохе, — пробормотал он. Шиначику выбежал из ванной с широко раскрытыми от возбуждения глазами. — Кондитерская! И рамен! — воскликнул он. — Шиначику, ты вымыл руки? — Спросил Наруто, приподняв бровь. Маленький блондин посмотрел на свои руки, а затем убрал их за спину. — Да, — сказал он, изо всех сил безуспешно стараясь не улыбаться. — Иди вымой их и не лги, — предупредил Наруто. Шиначику сурово нахмурился. — Я хочу конфетку, — раздраженно сказал он. — Ты не сможешь есть конфеты, пока не вымоешь руки, малыш, — небрежно ответил Наруто. Он одарил послов понимающей ухмылкой, дружески толкнув одного локтем. — Дети, верно? — спросил он, когда Шиначику вернулся в ванную и прыгнул, чтобы открыть кран. — Мы не пойдем на экскурсию по деревне с ребенком, — сказал тот, что был повыше, бледный мужчина с клыками. У него были прямые волосы цвета лаванды, ниспадающие по спине водопадом. Другой, почему-то еще более бледный мужчина медленно кивнул в знак согласия. Он был совершенно лысым, и у него был неприятный шрам, зигзагообразно пересекающий его скальп. Наруто на мгновение моргнул, затем его лицо заметно вытянулось. — О, он хороший мальчик. Вы даже не заметите, что он с нами, — сказал он, потирая затылок. — Даже если так, Наруто. Ты можешь оставить его с другом на несколько часов? — спросил Какаши. Именно в этот момент Шиначику выскочил из ванной, разбрызгивая воду повсюду, и начал прыгать вверх-вниз перед отцом. — Папа, папа! Могу я остаться с дядей Кибой-саном? А с Амакару? — спросил Шиначику, в очередной раз коверкая имя Акамару. Наруто криво ухмыльнулся. — Извини, малыш, Киба сегодня занят, — ответил он. — Вот блин, — пробормотал ребенок, разочарованно постукивая носком сандалии по полу. — Ты мог бы… — начал Какаши, бросив взгляд на все еще текущую воду в ванной как раз перед тем, как его прервали. — Мы не заинтересованы в экскурсии, если ребенок будет с нами. Это дело взрослых, — прервал его высокий ниндзя из Кири, ухмыльнувшись по-ребячьи Шиначику, устроив шоу из своих отвратительных клыков. — Крууууууууууууто, — выдохнул Шиначику, скорее впечатленный, чем напуганный. Казалось, это сбило мужчину с толку, он нахмурился, взглянув на партнера, а затем прошествовал мимо двух блондинов к двери. — Давайте покончим с этим. Без ребенка, — сказал он, задирая нос и выходя из комнаты, его партнер последовал за ним. Шиначику казался невозмутимым. — Видел его зубы, папа? — спросил он, сжимая кулаки от волнения. — Да. Эй, ты здесь будешь в порядке, верно? — спросил он, ласково взъерошив волосы Шиначику. Младший Узумаки уставился на него широко раскрытыми, мигающими глазами, на мгновение замолчав. Наруто беспокоился, что ситуация заденет его чувства, но это, безусловно, был один из тех «уроков природы» или как там Сакура всегда говорила о том, чтобы позволить детям все испывать самим. — Здесь? — Спросил Какаши, его глаза снова остановились на Наруто после того, как он еще раз взглянул на текущую воду. Наруто просто кивнул. — Я останусь с Хокаге-сама? — спросил Шиначику, широко раскрыв глаза от удивления. — Уверен, один ребенок не помешает выполнению миссии, — внезапно сострил Какаши. — Но я и так уже с одним, — сказал Наруто, указывая большим пальцем через плечо и поворачиваясь, чтобы показать ребенка, крепко спящего в слинге на спине. 18-месячная красноволосая девочка пошевелилась во сне, как будто знала, что внезапно оказалась под пристальным вниманием. Какаши хотел уклониться, и Наруто воспользовался шансом, чтобы отступить к двери. — И я не хочу слишком докучать вашим гостям. Увидимся позже, Какаши-сенсей! Спасибо, что посидите с ним! Люблю тебя, Шиначику, скоро вернусь, малыш. — Пока, паааап! — громко протянул Шиначику, обнимая отца за колени. Наруто присел, по-медвежьи обняв его, взъерошив рукой светлые волосы в тон и обаятельно улыбнувшись. Он ушел, помахав рукой, оставив своего первенца стоять, радостно ухмыляясь. — Возможно, ты захочешь выключить её, — наконец сказал Какаши, уже выйдя из ступора, вызванного Наруто, но не совсем из-за того, во что его втянули. Шиначику ахнул, бросился обратно в ванную и подпрыгнул три раза (каждый прыжок, конечно же, сопровождался ворчанием восклицания), прежде чем ему удалось полностью выключить воду. Он заголосил от успеха, а затем вытер руки полотенцем… Которое после криво повесил обратно на вешалку. Со своего места Какаши наблюдал, как оно соскользнуло на пол почти сразу после того, как маленький мальчик весело подпрыгнул к нему. — Хоо-каге-самаааа! — пропел он, барабаня руками по столу и вставая на цыпочки, чтобы взглянуть на него. — Может, сыграем в игру? О! У вас есть конфеты? Мама говорит «не-е-ет конфетам», но папа говорит, что все нормально, честно! — продолжал барабанить ладошками он, качаясь вверх-вниз на ногах. Какаши тихо вздохнул. — Да, у меня есть конфеты, — сказал он, протягивая ребенку леденец из одного из ящиков стола. Если бы он знал немного лучше, он бы никогда не позволил мальчику увидеть, из какого ящика — потому что Шиначику уже навсегда запечатлел место в памяти. Его расчетливый ум строил примитивные планы будущих краж конфет. Какаши наблюдал, как он снял обертку пухлыми маленькими пальчиками, затем осторожно положил ее на стол. Он засунул его в рот так, что одна щека комично округлилась, затем сверкнул ухмылкой мужчине. Какаши протянул руку и осторожно положил ее на белокурую голову мальчика, слегка взъерошив волосы. Шиначику уставился на него сквозь светлые локоны, зеленые глаза сверкали детской невинностью. Какаши начал думать, что, может быть, только может быть, в конце концов, все было не так уж плохо. Затем Шиначику внезапно отшатнулся и чихнул, отчего мокрый, липкий леденец разлетелся по бумагам на его столе. — Мне нужна еще одна конфета, Хокаге-сама, — сказал он совершенно буднично, как раз перед тем, как неряшливо вытереть нос рукавом. Почти машинально Какаши улыбнулся, протянул ему второй леденец и направился к двери кабинета. Он высунул голову, и его глаза нашли одного из его служащих, доброго и послушного чунина, который также верно служил леди Цунаде. Он поманил его в комнату, затем отправил Шиначику с ним. — Развлекайтесь, — любезно сказал он. И захлопнул дверь.