Сломанные улыбаются вместе

Удар. Он приходится в воздух. Сзади стоят люди. Много людей. Дрим нервно оборачивается. Удивительно, что есть вещи, которые все ещё способны вывести его из себя. Из портала, располагающегося за спиной Тейкена выходит сначала Панц, а затем и все остальные. –Нужно было платить больше- ухмыляется первый и толпа налетает на парня в маске. Томми, будто вновь становится тем мальчишкой, возводящим стены. В нём снова кипит жгучая ярость. Он наносит удары по растерявшемуся Дриму. Снова и снова. Тот теряет сознания, приходя в себя, лишь чтобы вновь вырубиться. Наконец, меч снова вздымается вверх. –Подожди, Томми!– вскрикивает Дрим, понимая, что этот удар, вероятно, станет для него последним– я умею воскрешать людей! Хаос, творившийся вокруг на время затихает. Никто не знает можно ли верить этим словам, но они заставляют задуматься каждого. Видя, что люди вокруг замерли, Тейкен решается продолжить. –Если ты меня убьешь- Уилбур умрет навсегда. Томми пребывает в растерянности. Воскрешать Сута одновременно кажется ужасной и просто фантастической идеей. И Инитт просто стоит, успокаивая свои мысли и пытаясь проглотить застрявший в горле ком. Несмотря на смятение Томми, ребята вокруг с недоверием скручивают Дрима. Тюрьма, в которую тот так хотел засадить Инитта, по иронии судьбы оказывается его новым пристанищем. А подросток просто стоит на одном месте, смотря как Сэм уводит парня в маске. Рядом радостно скачет Таббо, махая дисками. На плечо ложится холодная ладонь, такая холодная, что явно принадлежит не живому человеку. –Это плохая идея, Томс...– слышится где то за ухом, так тихо, чтобы это могли услышать только они. *** Они молча сидят на своих кроватях. Оба пребывают в противоречии из собственных чувств. Воскрешение Уилбура... Это будет значить, что внешне он станет выглядеть как раньше, а как же внутренне? Что будет где-то там внутри парня. Он снова станет... таким, каким был? Пусть память к Гостбуру и так вернулась, но если к этому добавить все время, которое Уил находится в лимбо... Вероятно он слетит с катушек ещё больше и на этот раз окончательно. Эта мысль заставляет лицо Томми сморщится. Он не может этого допустить. Точно не может. –Всё в порядке?– спрашивает призрак, разглядывая лицо парня. –Ага– выдыхает Инитт и нервно трёт глаза пальцами, сжимая губы, пока те не станут белыми– но ситуация- хуйня. Сут молча соглашается, откидываясь на остальную часть кровати. –Каждый день стал таким утомительным– произносит он, попутно зевая. Томми с сожалением соглашается, тоже заваливаясь на кровать. –Знаешь, это я их позвал...– вновь начинает призрак и Инитт резко поварачивается на него– я думал, что мне хватит твоего обещания, но я пиздецки волновался, Томс–спустя пару секунд он продолжает– я стал таким нытиком.. –Знаешь, забота- это приятно... Глаза привычно устремляются на лицо парня. Он уже выучил каждую деталь на нем. Если бы по чертам лица призрака был экзамен– Инитт очевидно сдал бы его лучше кого-либо другого. Рука хочет прикоснуться, пусть даже не достанет до него. И конечно он этого не делает. Живот неприятно напрягается. "Колючая проволока", явно задавила всех бабочек и собирается сделать то же и с парнем. Сут закрывает глаза. И Томми делает так же. Они засыпают с неприятным осадком из-за этого дня. *** Утро начинается поздно. Вымотанный вчерашним он видимо вообще проспал утро. На часах 20:36, на соседней кровати куча бумаг и Гостбур с карандашом, зажатым межу костяшек пальцев. Когда подросток садится на кровати, тот поварачивается к нему. –Доброе вечер, Томс– улыбается старший. –Ага– подросток протирает глаза и начинает старательно пытаться привести в порядок торчащие волосы– чего пишешь? –Хотел написать песню, вот думаю над аккордами... Правда с этим немного сложно, потому что я боялся разбудить тебя гитарой– старший берет в руки названный предмет, как будто, ждал этой встречи всю свою жизнь– послушаешь? Инитт сонно улыбается, разворачиваясь к Суту, будто говоря "конечно, давай". Быть может хотелось сказать что-то ещё. И желательно вслух. И желательно прямо сейчас, пока не настал момент, когда "ещё слишком рано" заменится на "уже поздно". И перейдя эту границу будет невозможно вернуться назад. Но Инитт выбирает плыть по течению, пока парень дёргает струны, проверяет созвучность аккордов и наконец затихает, переводя взгляд на подростка, готовый начать. Сут зажимает какой-то неизвестный Инитту аккорд и, сочетая резкость и нежность, ударяет по струнам, после чего музыка поглощает всю тишину комнаты. Томми замирает. Этот момент, вроде такой обычный и повседневный, кажется сейчас безумно личным. В этой комнате они лишь вдвоем. И это ощущается, словно во всем мире никого кроме них и нету, будто никогда и не существовало. Подросток закрывает глаза позволяя музыке заполнить каждую клетку его тела. Если бы существовала пластинка с этой игрой Сута на гитаре, Томми добился, чтобы она была у него. И он бы, очевидно, дорожил ей больше, чем остальными. Однако такой нету и от этого мелодия становится ещё более важной. Она словно принадлежит только им. –Мелодия настолько скучная, что ты решил вздремнуть?– усмехается парень, в последний раз затрагивая пальцами струны. –Нет! Нет, ни в одном месте!– слишком уж резко отзывается подросток. Эти слова сильно выбили его из "погружения в атмосферу". Он уже и забыл, что находится в комнате, на своей кровати. Не то, чтобы Вилбур не играл ему на гитаре. Это случалось даже довольно часто. Когда они сидели в фургоне, ещё в пятером, слушая лидера. Но сейчас это было совсем по другому. Другие эмоции. Другие чувства. –Хах, так как тебе?– с интересом спрашивает старший. –Это звучит невероятно, Гост– говорит подросток уже более сдержанно. "А ещё ты тоже невероятный. А ещё я люблю тебя" мысли остаются неозвученными. Это не время портить дружескую обстановку между ними. Не время. Потом. Когда-нибудь не сейчас. Начинает темнеть и Томми, чуть ли не дёргая глазом, смотрит в окно. Он проснулся, наверное, минут десять назад. Медленно темнеющее небо вызывает отвращение. И Сут это замечает. –Может прогуляемся? *** Яркие краски заката постепенно становятся темнее. Солнца уже не было видно, и на небе начинала проявляться россыпь звёзд, которая сразу же исчезала за плотным слоем облаков. По тропинкам шли двое. Под ногами шуршала трава. Они не знали куда им направляться, но куда-то направлялись. По пути в это самое "куда-то" они и выбрали пункт назначения. За спиной Сута располагалась гитара, в черном тканевом чехле. Сверчки воспроизводили свои особенные звуки и, кроме них и травы под ногами, не было слышно ничего. Они снова больше не смеются. Не смеются, потому что оба напуганы вчерашним. Они оба боятся, возраждения Уилбура. Они могут быть счастливы и так. Дрим является для них слишком большой угрозой. Хотелось не зацикливаться на этом. Хотелось оказаться в тех спокойных десяти минутах после пробуждения. А ещё лучше- во времена возведения Л'менбурга. Во времена, когда Уил мог улыбаться, не скрипя зубами от своей грёбаной паранойи. По тропинкам шли двое. Двое, сломанные от своих же эмоций. Эмоций, успевших перегореть за это время. Эмоций, которых уже как будто и нет... По тропинкам шли двое. Сломанные. Зато не один. Никаких признаков цивилизации давно уже и не было. И шли они уже не по тропинкам, а по высокой траве. Она щекотала руки и ноги, создавая огромный океан. Темнота погружала во мрак не только все вокруг, но кажется и окутывала их самих. И это даже нельзя было назвать метафорой. Они буквально уже не видели друг друга, хотя шли в считанных сантиметрах. Уже через пару секунд раздается глухой звук, в сопровождении шума дрожащих струн, означающий, что две идущие фигуры столкнулись. Томми трёт свой лоб, шипя что-то себе под нос, и поднимает глаза наверх. Взгляд пытается зацепиться за что-нибудь, но эта идея оказывается провальной. Инитт не видит ни Сута, ни границу отделяющую небо от земли. Ничего. –Как мы вообще куда-нибудь дойдем, если мы не видим куда идти– все так же щурясь от неприятной боли произносит младший. Он слышит как парень перед ним разворачивается. Ничего не видно, но кажется взгляд призрака направлен на Томми. Вот только Сут и сам ничего не может видеть. –Я ходил туда чуть ли не каждый день раньше– спокойным голосом огласил Гостбур– я помню дорогу наизусть, да и так-то нам нужно просто топать прямо. –Всё равно нихуя не вижу– то ли со злостью, то ли с отчаянной усталостью выдохнул из себя Инитт. Неожиданно о его грудь ударилась чужая ладонь, заставляя вздрогнуть от неожиданности. Призрак провёл рукой сначала к плечу, а затем вниз, обхватывая запястье парня своими холодными длинными пальцами. Выходя из ступора и наконец сложив в голове пазл произошедших событий, младший берет Гостбура за руку в ответ и они вновь начинают двигаться в том же направлении. Трава снова задевает ноги. Мысли снова спутаны в клубок из противных ощущений. В темноте призрак просто не видел его. Просто пытался взять его за руку, без возможности видеть. И почему вообще он растроен, оттого, что это была обычная случайность? Он выдыхает воздух вместе со всей горечью. Не смотря на это, они сейчас идут, держась за руки. Пусть без какого-либо скрытого подтекста, а лишь из-за обстоятельств, но ведь идут, верно? До этого, это было лишь несбыточным желанием. Несбыточным желанием, которое сейчас происходит так просто. "Колючая проволока" опять больно упирается в органы. Томми понимает, что этот жест ничего не значит для самого Сута. Ему все равно. И темнота прекрасно скрывает раскрасневшееся лицо призрака, что активно пытается концентрировать свои мысли только на дороге. *** Они останавливаются, когда младший уже валится с ног. Хватка Сута ослабевает и холод мигом окутывает руку Томми, как только ладонь призрака ускользает насовсем. К этому моменту облака, томившиеся на небе всё время, начинали расходиться и луна оставляла небольшие просветы. Света пусть и не было много, но этого хватало, чтобы хоть как-то рассмотреть окружающую местность. Колючая трава, уже не такая высокая как раньше, немного деревьев , создающих из себя что-то на подобии круга и резкий спуск вниз сразу за стволами пихт и елей. Парни минуют их, аккуратно переступая массивные корни. Смысла идти сюда обсолютно не было. У них даже не было каких-либо планов. Они просто хотели уйти. Уйти от всех этих напряжённых воспоминаний, от всех тревог, сидящих в душе, от города, каждый сантиметр которого напоминал о бесконечной войне. К тому же, если смотреть с этой стороны, то вся жизнь является ужасно бесполезной. И она ещё может казаться веселой, пока ты не задумываешься об этом. А значит: раз ничего не имеет смысла, можно просто представить, что он есть. Грязь и опавшая хвоя летит вниз, ударяясь о водную гладь, когда ноги наступают на неё. Где-то здесь должен быть выступ, на котором можно будет остановиться. Какое-то время спустя заветное место было найдено, и друзья расположились на нем. Томми лежал ногами к озеру, положив руки под голову, и смотрел на звёзды. Уилбур сидел рядом, скрестив ноги. Его колено слегка касалось бедра парня, но дискомфорта это не доставляло. В руках гитара. Пальцы пытаются зажать что-то на ощупь. Свет, источаемый луной, позволяет видеть не особо много, так что парни видят от силы лишь силуэты друг друга. Мысли Инитта уходят от темы Дрима, оставленного в живых, но не возвращаются ни к чему приятному. Может сейчас и не время думать о чем-либо таком, но разве он может просто игнорировать это? Гостбур сидит прямо рядом с ним. В такой невообразимой близости. И в нескольких километрах нету ни единого человека. И этот чёртов мир, где они в постоянной опасности. В мире, где ты можешь умереть в любой момент, нужно уметь любить сейчас и жить каждый день как последний. Томми знает это, но это так чертовски страшно. Он уже не подросток с вечно горящим сердцем и бурей нескончаемых эмоций. Теперь он утопает в страхе и личных тревогах. И единственная причина улыбаться сейчас прямо здесь, рядом. Такой же сломанный, как он сам. И должна ли эта причина знать что является ей? Нет. Призрак никогда не должен знать, как много он значит для парня. Не должен, хоть и так хочется иногда просто сорваться и всё рассказать. Хочется и одновременно нет. Желание и страх борятся внутри, заставляя Томми просто смотреть сквозь темную фигуру перед ним. Как будто сейчас нету тем поважнее, чем какие-то глупые чувства. За этой кучей мыслей, устраивающих в голове целую войну, Инитт даже не заметил, как облака вовсе покинули небосклон, и небо вновь проявилось россыпью звёзд. –Да мудак он просто, не засоряй этим голову– раздался голос Сута, когда тот увидел серьезный и задумчивый взгляд парня. –Нет– нахмурившись возразил младший и сразу осекся, поняв, что имел ввиду Сут и, что он только что заявил, что Дрим не мудак. Ну а как же!? Вообще крутой чувак. Позитивный такой блять. Злость на себя смешивается со всеми остальными неприятными чувствами и эмоциями выливаясь в сомнительные попытки оправдать сказанное им. –Нет?– переспрашивает Гостбур, сощурив глаза и сведя брови к переносице в непонимающем жесте. –Я имею ввиду... я не могу не напрягаться из-за этого... Сут лишь нервно выдыхает, нехотя соглашаясь со сказанным. И всё же бьёт пальцами по струнам, заставляя Томми вновь отвлекаться на него. Становится спокойно и одновременно очень напряжённо, похоже на затишье перед бурей, вот только в этом мире вся жизнь является одной огромной бурей и затишье- это ничто иное как промежуток между восьмым и девятым валом. И всё же небо светлеет, а голоса сливаются воедино, совместно напевая какую-то, Бог знает откуда известную им обоим, песню. Инитт зевает и немного съёживатся от утренней прохлады. Он пододвигает свои же ноги поближе, обхватывая колени руками и кладёт на них голову. Глаза смыкаются, а сознание мутнеет, позволяя на последок уловить лишь движения длинных пальцев о гитару и красивый голос. Девятый вал ещё не здесь. Готовиться к нему или наслаждаться затишьем, было всего лишь вопросом, отложенным в дальний ящик мыслей младшего. Он решит это когда проснётся. Обязательно решит когда-нибудь потом, ну или это научит его решать все вопросы сразу и на месте. Он будет учиться на своих ошибках. А чтобы учиться на своих ошибках, их нужно сначала совершить...