***
Чарли был не слишком-то доволен развитием событий, но всё-таки отпустил меня в гости к Калленам без проблем. В глубине души он радовался, что я хотя бы не связалась с кем-то проблемным. По крайней мере, доктора Каллена знал весь Форкс, и он ни разу не проявил себя с дурной стороны. Полагаю, это значило прежде всего, что в больнице не пропадали пациенты. Хорошо для меня. Жилище Калленов находилось в отдалении от основных дорог. Я бы даже сказала, на отшибе — ближайшее жильё было в десяти минутах быстрой езды. Трёхэтажный дом гордо стоял на поляне, окружённой вековыми кедрами. Хотела бы я побывать тут летом! Сейчас всё покрыто слоем снега, и я уверена — большая часть красот скрыта до потепления. — Ого! — Я невольно поёжилась, когда увидела эту громадину. — У вас такой красивый дом. Я прямо начинаю переживать. — Почему? — Вы явно не бедствуете, а на мне джинсы с распродажи и рубашка из «Уолмарта». Чувствую себя бедной сироткой. — Мы кажемся тебе снобами? — Кажется, Эдвард был задет моими словами. — Этого я не могу сказать, я же общаюсь только с тобой. Ты вроде бы не сноб, но мне всё-таки не по себе. В любом случае, тебе не должно быть неловко за семейное состояние, если оно не было нажито преступным путём. — Нет, тут мы чисты, — расслабился Эдвард. — Телепатия во время игры в покер — это ведь не преступление? Давай всё-таки зайдём внутрь, пока ты не замёрзла. Чем ближе мы подходили к крыльцу дома, тем сильнее я нервничала. Признаться, я хотела предварительно расспросить Эдварда об его предыдущих пассиях и их отношениями со старшими Калленами, но решила, что не стоит. Вдруг те девушки покорили сердце Карлайла и Эсме, и теперь мне придётся с ними соревноваться? К чему настраивать себя заранее на неудачу? В доме было тепло и светло. Сразу было видно, что к обстановке приложил руку специалист — мебели было не много и не мало, освещение было в меру мягким, везде была зелень. Я словно попала на одну из стильных фотографий в каталоге товаров для дома! — Это что, запах еды? — Ох, чёрт, они решили тебя покормить. — Эдвард поморщился. — Я обмолвился, что ты вроде как любишь итальянскую кухню — ты несколько раз варила пасту для Чарли при мне, вот они и решили… — Вообще-то, пахнет потрясающе. Хотя не уверена, что я смогу хоть что-то проглотить — от волнения я скорее заеду себе вилкой в нос или уроню всю еду на колени. Мы прошли на просторную кухню. Бог ты мой, да тут уместились бы три моих кухоньки и ещё осталось бы место! Зачем им вообще все эти сковородки и кастрюли? Вампиры рассредоточились по всей кухне: Карлайл поджаривал мясо, Эсме (единственная, кого я видела впервые) стояла и, кажется, готовила соус, Элис нарезала какую-то зелень и отправляла её в миску, что держал наготове Джаспер. Эмметт держал в руках пачку спагетти, а Розали сидела в углу с каменным лицом — словно находиться тут было для неё тягостной обязанностью. Вот это я попала в логово вампиров. И о чём я вообще думала? — Привет, Энни, — радостно приветствовал меня Карлайл. Остальные вампиры на секунду отвлеклись от дел и вразнобой поздоровались со мной, но смотрели на меня искоса, словно оценивая. Эсме отложила деревянную ложку и подошла ко мне, улыбаясь во все белые зубы. Она не была так прелестна, как идеальная блондинка Розали, или так очаровательна, как задорная Элис, но была в ней какая-то зрелая уверенная красота. Хоть Эсме и выглядела молодой, было что-то мудрое и взрослое в её глазах. Возможно, такие глаза у любящих матерей. Я так привыкла читать мысли, что почти не смотрела людям в глаза последние годы. Но взгляд Эсме мне нравился — тёплый и дружелюбный. — Я рада наконец с тобой познакомиться. — Она взяла мои ладони в свои, буквально на секунду сжав их. Кажется, она планировала меня обнять, но в последний момент передумала. — Эдвард давно говорит о тебе. — Эсме… — Клянусь, будь Эдвард человеком, он бы зарделся. Ну и ну! Значит, в вампирских семьях тоже в ходу фраза «ну, мам!». — Я тоже рада знакомству, миссис Каллен. — Ох, прошу — просто Эсме! Мы почти приготовили ужин. Надеюсь, ты любишь итальянскую кухню? — Да, вообще-то. Может быть, я могу помочь с чем-то? — Ох, дорогая, не стоит. Эдвард, проводи Энни в гостиную, а Джаспер и Розали пока накроют стол. Забавно, что при большой кухне у них не было отдельной столовой. Впрочем, гостиная была ещё просторнее кухни, а широкий стол посреди комнаты явно использовался не только для трапез — при мне Джаспер убрал с него коробку с «Монополией». Кто бы мог подумать, что вампиры играют в настольные игры! Почему-то эта деталь помогла мне расслабиться. Забавно, но когда думаешь о вампирах, представляешь кого-то мощного, опасного, нечеловечески старого. А они любят «Монополию»! — Эдвард, а зачем вам большая кухня? — Иногда к нам приходят гости. К тому же периодически Эсме готовит еду для благотворительности. Она вообще любит готовить, но по понятным причинам смысла это делать немного. А ты и правда любишь итальянскую кухню? — Правда. Её просто готовить и это вкусно. Жаль, что в Форксе нет хороших пиццерий. — В Порт-Анджелесе есть. Я как-нибудь свожу тебя. — Эдвард лениво заправил мне прядь волос за ухо, и я еле удержалась от того, чтобы прильнуть к нему всем телом. Я всё гадала, что же будут делать вампиры, пока я стану наслаждаться пастой по-тоскански (м-м-м, обожаю шпинат!). Я справилась с первым стрессом, но всё-таки есть в одиночестве, пока они будут смотреть на меня, было бы неловко. Они выкрутились из ситуации — пока я ела, Каллены чинно пили чай. Я словно попала на приём к королевскому двору — только молочника и блюд с пирожными не хватает. Во всяком случае, мне было комфортно, и я смогла оценить вкусную еду. — Это очень вкусно. — Я еле удерживалась от того, чтобы намотать на вилку побольше спагетти и зачерпнуть ещё соуса ими. — Прекрасно. — Карлайл прямо-таки излучал оптимизм, в отличии от сидевшей рядом Розали. — Мы не знали точно, что ты любишь. — Кто-то из вас играет? — Я кивнула на роскошный рояль у панорамного окна. — Эдвард играет. — Элис вскинула тонкие брови. — Неужели он не рассказывал тебе? — Вообще-то, Элис и Карлайл тоже умеют. — Эдвард допил чай и потянулся за чайником, чтобы налить ещё. — У меня неплохо получается, так что я тоже часто за ним сижу. — Он скромничает. — Карлайл с любопытством посмотрел на меня. — Может, он сыграет тебе как-нибудь. А ты умеешь играть на чём-нибудь, Энни? — Нет, но я немного умею рисовать. Вообще-то, рисую я посредственно — мои преподаватели в старой школе говорили о потенциале, однако всегда думали, что каких-то значимых высот я никогда не достигну. Но никто же и не требует от меня особого мастерства! После ужина я вызвалась помочь Эсме. Я всегда считала, что в мытье посуды есть что-то успокаивающее; кажется, Агата Кристи сочиняла свои романы во время намыливания тарелок. Интересно, а Эсме тоже так успокаивает нервы? — Эсме, я заметила кое-что, — решилась я задать вопрос, — вы все как будто напряжены. Это из-за меня? Из-за того, что я человек? — И да, и нет, — уклончиво ответила Эсме и передала мне тарелку. — Видишь ли, Эдвард впервые привёл кого-то в дом. Для нас это внове. — Для меня тоже, честно говоря. Меня никогда не знакомили с родителями. Вообще-то, у меня и парней-то не было, — почему-то разоткровенничалась я. — Вот как? Не поверю, что у такой милой девушки не было кавалеров! — Меня не считали милой в старой школе, а в этой… Так сложилось. Не говорить же, что не складывалось у меня на личном фронте из-за того, что я читала мысли парней обо мне! Нужно быть внимательнее с тем, что говорю. Тишина в голове так сбивала с толку, что я почти перестала следить за словами! — Что ж, я рада, что вы с Эдвардом нашли друг друга. Хотя не буду отрицать — то, что ты человек, нас насторожило. — Я никому не скажу, кто вы. — Не только в этом дело. Эдвард достаточно давно отказался от человеческой крови, и я уверена в его самоконтроле. Но Джасперу и Элис несколько сложнее. Особенно Джасперу. Они присоединились к семье относительно недавно, и Джаспер дольше… Питался не животными. — Вы думаете, что Джаспер может мне навредить? Но ведь мы почти каждый день видимся в школе, и пока всё в порядке. — Он очень хорошо справляется, но иногда ему сложно поверить в свои силы. А когда человек не верит в себя — многое даётся сложнее. Эсме и правда хорошая мать, я видела это. Она и правда переживала за Джаспера, хотя, по её же словам, он в семье почти новичок. Интересно, каково это — быть матерью вампирского клана? — У вас тут всё в порядке? — В дверном проёме показалась знакомая лохматая голова. Интересно, как Эдварду удавалось так хорошо выглядеть с такой копной волос? — Всё чудесно. — Эсме передала мне последнюю чашку и выключила воду. — Почему бы тебе не показать Энни дом? Мы поднялись на второй этаж. Просто удивительно, сколько простора было везде! Проходя по лестнице, я задержалась у большого панно из… Шапочек выпускников? Интересно, сколько их тут? Комната Эдварда была залита солнечным светом. Через широкое окно было видно заснеженные деревья, росшие рядом с домом. Представляю, как тут пахнет хвоей летом! — Вот тут я и живу. — Эдвард обвёл взглядом комнату и прикрыл за нами дверь. — У тебя уютнее, честно говоря. — Зато тут больше места. И посмотри только, какой вид из окна! Я медленно прошлась вдоль стеллажа с книгами, читая надписи на корешках. Стейнбек, Лондон, Чехов, Оруэлл, Диккенс, Стивенсон… Некоторые книги были написаны на незнакомых мне языках — я опознала только испанский (школьные уроки прошли не зря), французский и, кажется, китайский. — Ничего себе, у тебя тут столько книг. А что это? Не знала, что ты знаешь китайский. — Пока не знаю, вообще-то. — Эдвард ухмыльнулся и достал томик, показывая мне обложку. — Это самоучитель. — Так вот, как вы проводите вечность — учите языки, читаете книги, музицируете. — В этом мы не сильно отличаемся от обычных людей, — согласился Эдвард. — Первые годы тебя переполняет эйфория от того, насколько теперь ты крут — быстрее, сильнее, твои рефлексы обострены. Тебе больше не надо спать и есть, тебе не грозит заболеть смертельной болезнью или умереть от переохлаждения, например. Но в какой-то момент ты понимаешь, что занять бессмертие нечем — и тогда приходится находить хобби. — Я бы хотела иметь тысячу лет в запасе. — Вздохнув, я села на широкую софу у окна. — Всегда будет что-то новое и интересное, разве нет? Книги, фильмы. Наука не будет стоять на месте. — Да, но ты ведь и потеряешь многое. Человеческая жизнь короткая, но тем сильнее ощущения от каждого прожитого дня. — Тебе виднее, мне-то не с чем сравнивать. Эдвард, я давно хотела спросить… А как часто вам нужно… Ну, охотиться? — Примерно раз в месяц. — Раз в месяц? Так редко? Я-то ожидала услышать что-то типа «каждую неделю» или даже «каждые два дня». — Тогда бы местные леса уже были полны трупов обескровленных белок. — Эдвард развалился на софе, бесцеремонно потянул меня к себе и прижал к груди. Теперь я не видела его лица, но всё равно лежать в объятьях было приятно. — А вообще зачем вам пить кровь? — В смысле? Это наша еда. — Я имею в виду, почему именно кровь? Неужели за бесконечно долгую жизнь вампиры не решили узнать, что именно заставляет в ней нуждаться? — Интересный вопрос. — Я услышала улыбку в его голосе. — Ты права, некоторым вампирам было интересно. Как мне рассказал однажды Карлайл, смысл в том, что у нас нарушен процесс кроветворения. У обычных людей кровь полностью обновляется раз в два-три месяца, если я правильно помню. У вампиров же она в принципе не вырабатывается, но циркулировать в нашем теле она должна. — А если нет, тогда что? — Это загадка для всех. Понимаешь ли, чтобы лишить вампира пищи, нужно постараться — на земле практически нет месте, где поблизости не жили бы люди или животные, так что голодный вампир всегда найдёт себе ужин. А добровольно на такой эксперимент никто не пошёл бы. — Не сочти меня сторонницей Менгеле, но во имя науки ведь можно было использовать кого-то? Например, преступников. Неужели у вампиров нет какого-то свода законов? — Есть, конечно. Их нарушители обычно не живут долго. Даже во имя науки не получится использовать — нас ведь не берут кандалы и цепи, так что в лаборатории вампира не удержать. — Хм. Ну допустим. Хорошо, у вас нарушен процесс кроветворения. То есть кровь вообще не вырабатывается? — Нет, в том и проблема. Кровь, которую мы пьём, как бы встраивается в организм. Но то ли из-за того, что мы в принципе тратим больше энергии на всё, то ли из-за чего-то ещё — нам хватает этого на месяц. — То есть вампиры в целом не так и страшны? Я имею в виду, если один вампир убивал бы всего дюжину людей в год… Это лучше, чем я представляла. — Глупышка. — Эдвард вздохнул, словно я сказала что-то нелепое. — С одной стороны, ты права: вампиров вообще не так много по всему миру. Не знаю точное количество, но, думаю, несколько тысяч. На фоне нескольких миллиардов человек это немного. Но с другой стороны… Ты всегда ешь что-то вкусное, только будучи голодной? — Ой… То есть, кто-то просто любит поесть? — Не только в еде смысл, но и в процессе охоты. Я почувствовала, как Эдвард напрягся. Поднявшись на локте, я увидела его лицо — глаза закрыты, губы сжаты в жёсткую линию, брови нахмурены. — Эта тема тебе неприятна? Он вздохнул и открыл глаза. — Да, но я думаю, стоит об этом поговорить. Я убивал людей. — Ага, ты как-то упоминал об этом. — И мне это нравилось. — Да, я догадалась. — Мне нравилось чувствовать, как их жизнь утекает из тела, мне нравился их страх. Энни, я был просто чудовищем! Неужели тебя правда это не волнует? — В его глазах промелькнула мука. Интересно, что его больше напрягало — прошлые грехи или моё отношение к ним? — Эдвард, тебя послушать, так относиться к тебе с симпатией — смертный грех. Сколько людей совершали глупые или жестокие поступки, но вели потом добропорядочный образ жизни? — Иногда мне кажется, что ты слишком хорошо ко мне относишься, — пробормотал он, снова обнимая меня. — Кажется, придётся поработать над твоей самооценкой, если мы планируем встречаться долго, — так же тихо откликнулась я.***
— Как думаешь, я хоть немного понравилась им? Перед тем, как уехать, я провела ещё полчаса в обществе семьи Эдварда. Розали и Эмметт не стали спускаться в гостиную, а Джаспер в основном молчал, обнимая Элис за плечи, зато остальные вампиры вполне мило со мной побеседовали. Было так странно обсуждать с Элис современную музыку, а с Эсме — разведение комнатных цветов! — Ты пришлась им по душе, — заверил меня Эдвард. — Эсме говорила, что раньше ты не приводил домой никого знакомиться. — Раньше как-то и некого было. — Не может быть! — Я изумлённо уставилась на Эдварда, невозмутимо смотревшего на дорогу. — Тебе же сотня лет, неужели ты ни разу… — В последний раз у меня были отношения ещё в человеческой жизни. Но это был короткий и ничего не значащий роман — её выдали замуж за какого-то влиятельного парня. — И неужели тебе ни разу не хотелось?.. — Мне нравились некоторые девушки, которых я встречал, да. Но я ни разу не пытался завязать с ними такие отношения. — Но почему? Эдвард бросил на меня короткий взгляд. Ему явно не нравилось об этом говорить, но всё-таки он ответил: — Видишь ли, я не хотел портить им жизнь. — Звучит так себе. Словно меня не так жалко. — Я пыталась пошутить, но Эдвард воспринял меня всерьёз: — С тобой всё по-другому. Я читал мысли тех девушек и понимал, что им нравится их человеческая жизнь — они строили планы, хотели выйти замуж, родить ребёнка. Почти всегда они хотели реализовать себя именно в таких занятиях, и кто знает, понравилось бы им быть вампирами. Та же Розали до сих пор… — До сих пор что? — Я не должен был о ней упоминать. Это её личная история. Я говорю о том, что я точно знал — эти девушки не приняли бы меня, как вампира. И не уверен, что приняли бы себя, стань они такими же, как я. Ты же оказалась особенной — сперва ты была просто загадкой, а теперь я ещё и понимаю, что ты куда терпимее к нам, чем могла бы. С тобой я могу быть самим собой и даже чуть лучше. Кажется, это была самая милая вещь, которую мне когда-либо говорили.