Сумерки: Слышащая

      Чарли на самом деле спокойно добрался до дома. Хоть что-то радовало. Его машина появилась позади нас на середине пути, так что можно было какое-то время за него не волноваться.       Новость о том, что Мира якобы моя родственница, напрягала. Признаться, сперва я отреагировала на эти слова Эдварда не вполне адекватно. Я ржала, как конь, пока слёзы на глазах не выступили, но почему-то он так и не сказал, что это шутка.       Поэтому я молчала до конца пути, а дома прошла прямиком в свою спальню, задёрнула шторы и легла на кровать, накрывшись одеялом с головой.       Всё. Достали.       Тихо скрипнула дверь, потом кровать рядом со мной слегка просела. Кто-то ласково погладил по моей спине рукой, но я негодующе замычала:       — Не-а. Я в домике.       — Энни.       — Нетушки. Ничего не знаю.       — Мы можем поговорить?       Я шумно выдохнула. Спустя долгие пару минут тишины холодные руки внаглую стянули с меня одело. Но не успела я как следует возмутиться, как Эдвард плотно прижался ко мне и накрыл одеялом нас обоих.       Теперь мы оба были под защитой.       — Знаешь, у тебя тут уютно.       — А то.       — Если не хочешь разговаривать, мы можем просто помолчать.       — Угу.       Хорошо, что одеяло у меня было большое. Подарок Рене. Когда она узнала, что я сломала ногу, то выкроила несколько свободных дней и навестила меня. Они с Чарли пришли к выводу, что перевозить меня по стране с гипсом — не самая удачная идея, так что лето я благополучно провела тут.       Но вместе с сумкой новостей о Филе Рене тогда притащила это большущее одеяло и, внезапно, набор косметики. Она объяснила это так — раз уж у меня появился парень…       Она тогда не закончила, но всё было и так ясно. Я была ей благодарна, хоть и не очень-то нуждалась в пополнении косметички. Иногда проявления любви стоит ценить, не анализируя их.       Эдвард лежал и крепко-крепко прижимал меня к себе. Думаю, мы оба сейчас были напуганы. Одно дело, когда за мной охотился ищейка — даже вместе со своей девушкой он был не так страшен, как Мира Биллис.       Вот она на самом деле была жуткой.       Во-первых, сколько у неё вампиров, которые готовы делать грязную работу? Во-вторых, она могла приказать любому из наших друзей сделать что угодно, хоть самому устроить массовую резню. В-третьих, и это самое жуткое, она была практически моей крёстной матерью, раз свела моих маму и папу. Зачем вообще ей такое делать? И почему она хотела теперь, чтобы я родила ребёнка?       Должно быть, Эдвард уж сто раз пожалел, что вообще приехал в Форкс. Не говоря уж о том, что чувствует сейчас его семья.       — Эдвард?       — Да?       — Я не обижусь, если ты решишь уехать из Форкса. Это ведь не твои проблемы.       — Ну почему ты иногда такая глупенькая? — Он глубоко вздохнул.       Мы помолчали ещё. Чарли внизу успел поужинать, посмотреть какой-то матч по телевизору и даже помыть за собой посуду.       Его мысли всё ещё были бессвязными и размытыми.       — Мы ведь не можем прятаться тут всю жизнь, да? — Шёпот вырвался сам собой. Мужские пальцы чуть приподняли край моей футболки, поднимаясь по спине, прижимая меня ближе к телу:       — Боюсь, что нет. Даже мне рано или поздно придётся выйти на охоту, а ты вряд ли и три дня выдержишь без еды.       — Грустно. А я надеялась провести тут с тобой остаток своих дней.       Теперь уже я неуклюже начала расстёгивать на вампире рубашку. Он тихо рассмеялся:       — Ну что ты делаешь?       — Почему это тебе можно меня трогать, а мне тебя нельзя?       — Я же не снимаю с тебя одежду.       Его голос сбился, и это было совсем уж необычно. Жаль, что мы под одеялом и тут ничего не видно. Зато я чувствовала подушечками пальцев мрамор мышц, холодную кожу, бугристый пресс, и ниже, и ниже…       Эдвард осторожно взял меня за руку и убрал ладонь со своего живота. Казалось, сейчас он с трудом сдерживался, но я не могла понять, что его больше мучило — возбуждение или жажда.       Жаль, что я не вижу его глаз.       — Не стоит, любимая.       — Потому что?..       — Потому что я могу сделать тебе больно, хоть и не хочу этого.       В его голосе слышалась мука. Мне захотелось кричать: одного вампира я люблю и хочу, но не могу даже дотронуться до него, а второй вампир хочет подложить меня под левого человека. И когда только у меня появилось столько знакомых кровососов?       Очень весёлая ситуация, наверняка именно так и должна протекать жизнь подростка в тихом городке.       Через несколько минут Эдвард снова обнял меня, справившись, видимо, с чувствами.       — Так и… Кто эта женщина?       — Я не уверен точно, она не слишком-то много об этом думала. Но у неё были мысли в том плане, что ты должна родить, потому что важна твоя кровь. И что-то про какое-то пророчество, но вот это я не очень понял.       — Ерунда какая-то.       — Согласен. Но знаешь, ты чем-то похожа на неё внешне.       — Ну спасибо. Я похожа на чокнутую бабу-убийцу. Теперь мне хочется сделать пластическую операцию.       — Не одобряю, но понять могу.       — Это всё как-то слишком уж странно, — пожаловалась я, утыкаясь носом куда-то в шею Эдварда. Он так приятно пах, что хотелось остаться тут навечно. — Мне как-то не очень хочется рожать не пойми от кого. В конце концов, мне ещё жить в этом городе… какое-то время… Я же испорчу репутацию Чарли, если рожу в старших классах, в конце концов!       — Есть ещё одна проблема с этим.       В голосе Эдварда зазвенела холодная сталь. Его рука на моей талии стала твёрже и тяжелее, словно он пытался меня от кого-то защитить.       — Она не ограничится одним ребёнком. Не знаю, сколько ей надо детей и зачем, но она лгала, когда обещала оставить тебя в покое после родов.       — Вот сучка.       Почему-то я даже не была удивлена. Может быть, просто устала уже удивляться? Эдвард между тем тихо рассуждал вслух:       — Хорошо, что она не знает обо мне. Что я телепат. И хорошо, что она не умеет ничего внушать вампирам… На самом деле, если бы она такое умела, нам всем был бы конец, мне кажется. Интересно, а Вольтури о ней знают?       — Да уж, такую женщину они наверняка захотели бы в свои ряды.       — Я думаю, что тебе стоит с ней поговорить в понедельник. Может быть, после уроков.       — Зачем это?       — Врага стоит знать.       Я почувствовала, как он неловко пожал плечами. Дышать становилось всё сложнее, особенно после того, как мы начали разговаривать под плотной тканью, так что я решительно стянула с наших голов одеяло.       — Ну привет. — Губы Эдварда сложились в знакомую кривоватую улыбку, и моё сердце защемило.       — Почему мы не можем просыпаться вот так каждое утро? Тебе изумительно идёт такая взъерошенная голова.       — Потому что твой отец — шериф. — Кажется, на секунду Эдвард смутился от моих откровений, но я видела, что ему нравится. — Вряд ли Чарли будет в восторге, если я перееду к вам жить, а всё время шарахаться от дверей, когда он проверяет, спокойно ли ты спишь — ну такое себе развлечение.       — Ох… И часто он проверяет?       — Раза три в месяц. Не очень часто.       Чаще, чем я думала. Бедный Чарли, из-за меня он в плену иллюзий этой дряни…       Теперь моё унылое настроение как рукой сняло.       Мира хочет, чтобы я стала её персональным инкубатором? Ну что ж, она выбрала не самый подходящий способ решить вопрос. Сколько людей из-за неё пострадало? И сколько ещё может пострадать?       Так просто я не дамся. Эдвард прав — нужно понять, что она из себя представляет.             

***

             Выходные тянулись вечность.       Я не могла дождаться, пока начнётся понедельник. Эдвард не отходил от меня, даже не слишком-то прячась от Чарли — тот и так не вполне понимал, что происходит.       Просыпаться по утрам в обнимку с любимым человеком — бесценно, так же, как и трогать его и целовать по вечерам, видеть его горевшие от желания глаза, касаться его гладкой кожи… Но я готова была пожертвовать этими часами ради безопасности друзей и отца, так что была настроена на получение информации от Миры.       Начало дня, впрочем, повергло меня в уныние.       — Да вы прикалываетесь…       — Прости, любимая, но я слышу то же самое. — Голос Эдварда был полон беспокойства. Рядом с нами припарковался Эмметт, с которыми приехали на занятия остальные Каллены.       — Доброе утро. — Элис выглядела уставшей, хотя и бодрилась. — Хорошая новость — я не вижу ничьих смертей. Пока что.       — Уточнение не очень радужное. — Я коротко обняла подругу и кивнула Джасперу. — Привет, ребята. От Карлайла случайно нет новостей?       Карлайл узнал о нашем разговоре с Мирой в первый же вечер. Он обещал поднять старые связи и, может быть, узнать что-нибудь о ней, пока мы не поговорили лично.       — Нет, прости.       — Эсме предлагала тебе переехать к нам, раз уж Чарли всё равно, но никто настаивать не станет. — Розали, как всегда, была чрезвычайно любезна.       — Очень мило с её стороны, я подумаю. — Я потянула Эдварда, метавшего в сестру гневные взгляды, за руку. — Пойдём, не могу находиться тут. Все эти мысли…       Практически все вокруг были с затуманенным мозгом. Не знаю, когда Мира успела это провернуть, но теперь полшколы было под её влиянием. Боже мой, если мне так тошно на парковке, что же будет во время занятий?       Мелькнула малодушная мысль просто перестать ходить на учёбу — вряд ли кто-то по-настоящему заметил бы моё отсутствие. Но это значило бы трусливый побег с поля боя, а я не хотела давать Мире лишний повод для насмешек.       Первое занятие было мучительным.       Мира даже не пыталась что-то делать — она просто сидела за учительским столом, закинув на него ноги, и лениво листала «Космополитен». Не знаю, как пойдёт дальше, но сейчас мы просто сидели в полном тишины классе — ученики спокойно смотрели в книги. Ни одного слова, никто не просил у друга карандаш, не задавал вопросов.       Только чужие мысли жужжали в моей голове — словно я сидела в комнате с сотней включённых на разные волны радио. Увидев моё кислое лицо, Мира довольно улыбнулась.       Эдвард сжал мою ладонь под столом. «Не поддавайся», поняла я. Конечно. Это же так просто, да?       Вообще-то он был прав, но всё-таки сдерживать эмоции было сложно.       — Мисс Биллис?       Кажется, она не ожидала, что я начну что-то говорить — тонкая бровь поползла наверх.       — Можно сегодня после занятий подойти к вам?       — Как интересно. И зачем же?       — Хотелось бы кое-что обсудить.       Мира рассмеялась — красивый смех, словно колокольчики переливаются. Когда она улыбалась, чем-то неуловимо напоминала довольную большую кошку.       — Что ж, маленькая храбрая девочка. Подходи, мой кабинет будет для тебя открыт.       Я не открывала больше рта до конца занятия.       Минуты шли долго, словно время кто-то заморозил. В какой-то момент моя рука под ладонью Эдварда онемела, и я попросту подняла наши сплетённые пальцы на крышку стола. Конечно, Мире было наплевать, так что остаток урока мы сидели относительно расслабленно.       Видел ли он в её мыслях хоть что-то важное? Сколько мы сможем скрывать его талант? А что будет, если она узнает?       Хотя, по большому счёту, было ли вообще нечто такое, что она могла скрывать от нас? Возможно, она и так всё расскажет, что нам нужно. Хотя… Что именно нам нужно знать? Я никогда никого не шантажировала — даже когда выпадала возможность. Обратить какое-то знание против врага тоже надо уметь.       Вся надежда была на мудрых и опытных вампиров.       Я подозревала, что знала чуть больше сверстников за счёт телепатии — например, в своё время я много интересного услышала в голове помогавшего мне психотерапевта после приюта. Или вот, например, куча историй из жизни Рене, долго искавшей любовь, и Чарли — шерифа, повидавшего некоторые вещи. Но теоретический опыт не равняется практическому, так что…       Единственный раз, когда мне удалось использовать реально важные знания на практике — это когда я вонзила нож в грудь вампиру. Да и то у меня духу не хватило потом продолжить начатое и убить паршивца. Что уж говорить о противостоянии Мире, которая явно опытна в своих кознях?       Интересно, часто ли ей приходилось подчинять своей воле целые города? Я вдруг вспомнила несколько историй о сектах, про которые где-то когда-то слышала. Что, если она приложила руку к каким-то из этих случаев? Даже неудивительно будет, если окажется так.       Звонок прервал мои мысли. Наконец-то! Сидеть и бороться с желанием заткнуть всех было мукой. Как только Эдвард справлялся? Я почти скучала по временам, когда этот шум в ушах хотя бы был осмысленным.       — Ничего. — Он покачал головой, когда я вопросительно посмотрела на него в коридоре.       Больше и говорить ничего не нужно было — теперь выражение про уши у стен казалось более чем правдивым. Кто знает, сколько людей отчитываются ей про меня каждую минуту?       По спине пробежал холодок. Чёрт, а ведь и Чарли наверняка может каждый вечер писать ей развёрнутые отчёты. С одной стороны, вроде мелочь — ведь если она просто знает, где я и что делаю, это не так уж страшно. Но с другой стороны — кому приятно знать, что близкий человек за тобой шпионит, причём даже не осознавая этого?       После литературы была физика. И это занятие я твёрдо решила просидеть в наушниках. И что самое жуткое — всем по-прежнему было наплевать.       Эдвард снова сидел рядом и держал меня за руку — на это тоже никто не обращал внимания. Его присутствие помогало сосредоточиться на параграфе из учебника — раз уж я не могу спокойно слушать учителя, придётся разбирать задачки самой.       Даже вспомнилось прошлое. Пытаться разграничивать то, что говорил преподаватель и то, что он при этом думал, одновременно слыша хор голосов учеников — то ещё испытание, если ты только начинаешь пользоваться телепатией. На то, чтобы привыкнуть при этом самой отвечать на занятиях, у меня ушло ещё несколько месяцев. Я всегда была белой вороной, и вот пожалуйста — только в Форксе мне удалось хоть как-то влиться в коллектив, и тут приходит какая-то безумная тётка и портит мне жизнь!       Я глубоко вздохнула, подняв глаза на Эдварда. Бедный, тяжело ему в последнее время. Неужели он и правда так меня любит, что согласен бороться даже теперь? Это не какой-то там Джеймс, который действовал практически в одиночку и был, честно говоря, довольно предсказуемым.       Не знаю, что там насчёт стать вампиром, но вот если бы Эдвард сейчас предложил мне сбежать с ним куда-нибудь…       Конечно, я бы отказалась. Не бросать же тут Чарли и остальных. Но вот когда мы решим эту проблему, я точно затащу Каллена в какое-нибудь уединённое местечко и…       — Энни?       Я стянула наушники. Эдвард слабо улыбнулся, в уголках глаз на секунду собрались лучики весёлых морщинок:       — Ты вдруг стала выглядеть почти нормально. Думала о чём-то приятном?       — Подумала, как было бы приятно провести время вдвоём и без вот этих сложностей.       — Ох.       Не так уж часто увидишь, как вампиры краснеют. Это нельзя было назвать румянцем — скорее, обычно бледная кожа стала по цвету близкой к нормальному оттенку. Странное зрелище, но мне понравилось.       — Знаешь, может быть, мы уйдём отсюда? Сомневаюсь, что кто-то будет возражать.       — Предлагаешь мне прогулять школу? Непослушный Эдвард. Твоих родителей могут вызвать к директору.       — А ещё отстранить от занятий.       — Точно.       Мы просидели на месте не больше пары секунд. Потом синхронно встали и вышли из класса.       Эдвард был прав — никого наше исчезновение не смутило.       Единственным пустым местом в это время была библиотека. Мисс Янг, обычно листающая какой-нибудь журнал или расставляющая книги на свои места, сейчас сидела и смотрела в окно пустым взглядом.       В её голове крутилось попурри из детских песенок.       — Ой, ребята! — Заметив нас, она резко выпрямилась и широко улыбнулась. — Разве вы не должны в это время быть на занятиях?       — Всё в порядке, мисс Янг. Мы должны найти материал для доклада. — Голос Эдварда был слаще мёда. Мисс Янг кивнула:       — Ну, если так, пожалуйста. Мне надо ещё поработать…       Она снова уставилась в окно. Я поняла принцип — вся её работа, выполнение которой обычно растягивалось на целый день, сегодня уже была закончена. Когда человек что-то делает без перерывов, не отвлекаясь на разговоры с друзьями и коллегами, не затихая на пару минут из-за какой-то интересной мысли — работа очень быстро оказывается выполненной.       Только вот теряется человечность в процессе.       Мы расположились в конце читального зала. Я редко тут бывала — обычно нас собирала здесь Джессика, когда придумывала, как украсить школу к очередному празднику. Интересно, в этом году Хэллоуин будет праздноваться? Или, если мы не успеем одержать верх над Мирой, придётся общаться с настоящими зомби вместо веселья?       Ни одного слова не было произнесено до конца занятия. Честно говоря, я сомневалась, что стоило вообще куда-то идти потом — раз уж нас всё равно никто не будет искать, почему бы не подождать конца занятий и не подойти лично к Мире?       Пока Эдвард сидел и делал вид, что читал сборник стихов Шекспира, я корпела над учебником химии. Раз уж школа больше не сможет дать мне знания в нормальном формате, буду заниматься сама!       В сухом воздухе кружились пылинки. Это лето было на удивление тёплым и спокойным, но скоро настанет привычная для Форкса погода — сырость, постоянные дожди. За прошлый год я сломала два зонтика и ещё один потеряла где-то в Порт-Анджелесе во время прогулок с подругами!       А как-то раз, когда только сошёл снег и началось потепление, мы попали под дождь с семьёй Калленов — они выбрались поиграть в бейсбол и взяли меня с собой, а потом начался ливень. Конечно, вампиры успели бы его предвидеть по изменениям в воздухе, но были слишком увлечены игрой, и в итоге мы все промокли до нитки. Я потом неделю ходила с насморком…       Будет ли этот год так же хорош? Несмотря на мои проблемы с вампирами, мы как-то быстро их разрулили в тот раз. А теперь даже непонятно, на что рассчитывать.       — Мы пойдём на следующие занятия?       — Честно говоря, не очень хочется. А ты планировала?       — Теперь — не уверена. Знаешь, ты ведь изучал одно и то же последние сто лет — может, просто позанимаешься со мной дома?       Эдвард усмехнулся было и хотел что-то ответить, но внезапно нахмурился и повернулся к входу в зал.       — Пташки напели мне, что вы тут прогуливаете уроки. Как предсказуемо. — Мира прикрыла за собой стеклянную дверь и двинулась в нашу сторону. — Ну ладно — вампир, он-то вряд ли что-то теряет, а вот тебе разве не интересно ходить на занятия?       — Не настолько, чтобы читать сумбур в чужих головах.       Невольно захотелось вжаться в спинку стула и спрятаться за чем-нибудь. Почему-то вампирша пугала меня до чёртиков, несмотря на присутствие Эдварда рядом.       — А твой друг всё время тебя сопровождает?       Мира села прямо на стол, элегантно закинув ногу на ногу и тихо шелестнув юбкой. Копировала Шэрон Стоун? Ну, даже если так — мой столетний парень не выглядел впечатлённым.       — Если ты и правда везде следишь за Энни, то и так знаешь. — Эдвард насупился и чуть подался вперёд. Вряд ли он устроил бы драку в школе, но явно был готов к такому течению событий.       — Дело твоё. Энни хотела со мной поговорить, а у меня как раз выдалась свободная минутка.       — Посреди урока?       — Как видишь, деточка, современные подростки могут листать учебники и без моего участия. Уверена, «Повелитель мух», или что вы там сейчас проходите, тоже можно читать без надзора.       — Оптимизация учебного процесса, да? И за что тебе только платят?       — Не груби старшим, Эдвард.       Мира шутливо погрозила пальцем и нетерпеливо уставилась на меня. Ждала вопросов? Это глупо, но именно сейчас я не знала, с чего начать.       Наконец, я собралась с духом:       — Если тебе не сложно… Я бы хотела узнать больше о своих родителях. Ты ведь как-то с ними связана?       — Как я и говорила, я их свела, чтобы родилась ты.       — Но зачем? И почему именно их?       — Скажем так, есть у меня некая цель — вывести идеального потомка одной линии.       — Селекция? Ты хочешь создать суперчеловека? Не хочу тебя смущать, но вроде бы ты не по адресу — не считая телепатии, я вполне обычная, даже простудой постоянно болею…       — Какую именно линию ты выводишь? — вмешался Эдвард. — Если речь идёт о суперспособностях, то почему бы тебе не попросить родить тебе ребёнка кого-то, кто захочет это делать?       Мира рассмеялась:       — Я надеялась, что кто-то из вас достаточно умён, чтобы хотя бы это заметить. Ну да ладно, вот вам маленький секрет: я твоя пра-пра-пра… Бог мой, сколько же поколений уже? В общем, я твоя дальняя родственница. И твои родители, и твои бабушка и дедушка, и так далее, и так далее — мои потомки. Ты должна продолжить наш род, девочка.