Сумерки: Слышащая

      Рождество прошло незаметно — всем было не до него. Потерявшие близких семьи попросту не праздновали, да и у остальных слишком свежи были тревожные воспоминания о невиданной для крохотного Форкса трагедии.       Но к середине января город будто начал оттаивать от печали. Ньютоны продали дом и свой магазинчик хозтоваров какой-то многодетной семье из Канзаса и переехали куда-то то ли в Калифорнию, то ли в Неваду. Вскоре воспоминания о погибших людях стали перемежаться с впечатлениями о новых жителях Форкса.       Скромный мемориал в честь погибших, размещённый центре города, всё ещё пополнялся букетами цветов, фотографиями и игрушками, но уже не так быстро, как месяц назад. Родители Джессики, кажется, были единственными, кто посещал это место каждый день. Я надеялась, что боль от их утраты со временем хоть немного утихнет.       Школа теперь была для меня странным местом. Конечно, столько времени в обществе Калленов (не говоря уж о том, что я буквально жила в комнате Эдварда несколько недель) приучили меня к тишине в голове. Но так ведь было всегда — я не слышала вампиров, но зато слышала мысли людей. К тому же Каллены были привычными ко всякой фриковатой ерунде, и мне было легко среди них. Раньше, во всяком случае.       Теперь же всё, что раньше мне давалось просто, было невероятно сложным. Раньше я могла ответить на любой вопрос учителя, даже если толком не слушала его — достаточно было прочесть ответ в голове задавшего вопрос. Я всегда понимала, чего от меня ждут окружающие, а теперь…       Теперь я была настолько обычной, что аж самой противно было.       Эдвард видел меня, как букашку под микроскопом. Он предвосхищал мои действия и желания, и вроде бы старался вести себя естественно, но получалось у него так себе.       Как он только уживался с братьями и сёстрами? Вероятно, он не боялся так ранить их чувства, как мои. Эдвард постоянно тревожился о моём состоянии, о том, как я переносила отсутствие щита, о том, что теперь мне сложно было обходиться без телепатии.       Я ощущала себя инвалидом, на травму которого всё время обращают внимание.       Джаспер помогал, как мог — каждый раз, когда мы оказывались рядом, он успокаивал меня. С одной стороны, я была благодарна за это. Но благодарность эта обычно заканчивалась с концом учебного дня, когда я приезжала домой и понимала, что моим настроением весь день манипулировали.       Мой щит так и не возвращался.       Кажется, мне пора было свыкнуться с мыслью, что он может и не вернуться никогда.       Кто меня радовал, так это Чарли. Наши отношения с отцом были чуть ли не лучше, чем прежде.       Конечно, я не знала, о чём он думал долгими вечерами, когда приезжал с работы и молчаливо цедил пиво перед телевизором. Я не знала, винил ли он себя, как шерифа, в произошедшем. Но мы поддерживали друг друга, как могли. Каждое утро мы ели яичницу с сосисками и томатами, несколько раз в неделю ужинали вместе, а в субботу или воскресенье выбирались в кафе, где заказывали по порции пирога с ревенем.       Иногда мне снилось лицо Лоры. Иногда — мёртвый Майк Ньютон. Наверное, хорошо, что я не видела его смерть.       Иногда Чарли снились дурные сны, и теперь была моя очередь прислушиваться по ночам к звукам из его спальни. Мне было несложно — сама-то я спала мало и с трудом. Хотелось думать, что это пройдёт со временем.       Мы неплохо справлялись.       Рене знала не так уж много, чтобы сильно переживать за нас — мы с Чарли единогласно решили, что это уж точно не её проблемы. Так что далёкая приёмная мать оставалась для меня всё такой же далёкой. Мы так же списывались раз в пару недель и так же редко созванивались, и этого было достаточно.       В середине января Чарли вдруг словно слегка расслабился. А к двадцатым числам он познакомил меня с Дженнифер. Она тоже не помнила, почему их медленно развивающийся роман так внезапно прекратился почти полгода назад, и зачем она вдруг бросила работу и переехала в Сиэтл. Поэтому, когда тосковавший Чарли вдруг позвонил ей в один из предновогодних вечеров, Дженнифер не стала бросать трубку. И вот после долгих телефонных разговоров она вернулась в Форкс и даже смогла устроиться на прежнюю работу.       Я была рада за отца.       Моя же личная жизнь сейчас была довольно… Сумбурной.       Помимо встреч в школе, я часто виделась с Эдвардом у него дома. Но, правда, не так часто, как раньше — всего два или три раза в неделю.       Кажется, его расстраивали наши редкие встречи, но мне было сложно смириться с той мыслью, что теперь мы не равны. Поэтому, как ни странно, я сблизилась с Элис и Джаспером. А, может быть, дело было в том, что Джаспер менял моё настроение?       Порой я просто не могла понять, что из происходящего — моё, а не созданное вампирами. Должно быть, так же растерянно себя ощущали те, кто побывал под внушением Миры.       Иногда в дом Калленов приезжали то Розали с Эмметтом, то Эсме, а иногда Карлайл или Элис с Джаспером уезжали на выходные к родным. Мне так и не сказали точно, где сейчас жила половина клана, но было известно, что это где-то в Канаде.       Ещё Эсме сказала, что Джессика отлично справляется и, если так и будет дальше, к лету её перевезут куда-нибудь в Европу или, может быть, в Австралию.       Когда мы остались вдвоём с Эдвардом тем вечером, я спросила его:       — Это значит, что вы тоже переедете из Форкса?       — Почему ты так думаешь? — Он старался делать вид, словно ничего особенного не происходило, но сжал челюсть так, будто пытался сдержать эмоции.       Отпив чай, я поставила чашку на столик, потом выдохнула, стараясь говорить спокойно:       — Я же вижу — что-то не так. И потом, не можете же вы вечно существовать отдельно друг от друга.       — Ну, иногда кто-то из нас покидает семью ненадолго. На год или два. Эмметт и Розали как-то три года прожили в Амстердаме, пока мы все торчали на Аляске. Я вообще однажды ушёл из дома на несколько лет. Правда, потом вернулся. Юношеский максимализм, понимаешь…       — Но Карлайл и Эсме ведь не могут жить друг от друга вдалеке долго. Они ведь муж и жена. Разве не ты мне говорил, как важны для вампиров отношения?       Эдвард промолчал, и я попробовала снова:       — Сейчас вы можете навещать друг друга, но что будет, когда вы окажетесь разделены океаном?              ты бросишь меня              — Я тебя не брошу. Господи, Энни, ну что за глупости!       — Мне учиться ещё год. Я не вампир, у меня нет дара угадывать числа в рулетке или ставить на правильных лошадей в гонках, так что мне придётся зарабатывать деньги своим трудом! И для этого мне нужно получить образование! Да и вообще…       — Не в образовании дело ведь, да? Энни, ведь так?       Я промолчала. Эдвард, конечно, был прав.              просто теперь всё иначе              — Энни, давай просто поговорим.       — Я, пожалуй, поеду.       Я встала и прошагала в прихожую. Когда я натягивала куртку, за спиной раздался протяжный тяжёлый вздох.       — Вот ты всегда так! Милая, почему бы нам просто не обсудить всё, что тебя волнует?       — Потому что ты прекрасно понимаешь, что меня волнует, Эдвард! Но я-то ничего о твоих эмоциях не знаю! Раньше всё было честно — я слышала только то, что ты позволял слышать мне, и наоборот. Никаких мыслей, ты не вёл себя так, словно я тяжелобольной человек, а теперь ты всё время пытаешься сгладить углы! Боже, Эдвард, мы же просто не можем нормально общаться!       Я и сама не заметила, как начала повышать голос. Только увидев потемневшие глаза и сжатые губы Эдварда, я поняла, что почти сорвалась на крик; за его спиной показалась любопытная мордашка Элис, которая явно не хотела вмешиваться в нашу ссору, но и остаться в стороне не могла.       Джаспер сегодня, к сожалению, охотился вместе с Карлайлом. Может быть, он бы сейчас нас и помирил, кто знает. Хотя — к чёрту! И так последнее время слишком много раз сглаживались углы. Эта ссора давно уже назревала.       — Я поехала. Может быть, завтра вечером созвонимся, ладно?              когда вернусь из резервации боже хоть с кем-то можно будет спокойно поговорить без этого всего              — Хорошо. Передавай привет Джейкобу.       — Срань господня! Эдвард!       И вот он опять читал мои мысли!       Чётко произнеся в голове, что я думаю об его привычке озвучивать ответы на все мои тайные помыслы, даже если его не просили, я развернулась на пятках и распахнула дверь.       Эдвард не вышел меня провожать. Ну и ладно.       Вечер был отстойным. Оставалось надеяться, что завтрашний день будет хоть немного лучше.             

***

      В последнее время я заезжала в резервацию раз или два в неделю, чтобы поболтать с Джейкобом. А где один перевёртыш, там и остальные — с кем-то я виделась всего несколько раз, а с кем-то уже почти стала друзьями.       С перевёртышами мне сейчас было проще. Они знали больше, чем Чарли, и не лезли в мою голову, как Эдвард. С ними можно было просто разговаривать.       В крохотном сарайчике, в котором Джейкоб чинил мотоцикл, было прохладно, но парень сидел в одной футболке. По словам Сэма, у перевёртышей выше температура тела и вообще метаболизм ускоренный — хотя стареют они даже чуть медленнее обычных людей.       Эмили, девушка Сэма, как-то призналась, что перевёртыши едят как не в себя, но при этом не толстеют совершенно. Магия, блин.       — Подай-как вон ту отвёртку. Ага, спасибо. Так, значит, всё совсем плохо?       — Я не знаю. Может, и совсем плохо. Не то что бы я думала о расставании, но мне ужасно тяжело общаться с Эдвардом сейчас. Понятия не имею, как его семья с ним живёт!       — Ну и ну, быстро же ты сдаёшься.       — Да ну тебя! — Я слегка обиделась, потом вздохнула и попыталась объяснить: — Понимаешь, когда мы оба не слышали мыслей друг друга, мы были типа… Ну, нормальными.       — Кроме того, что он — вампир.       — Ну да. Это неважно, ясно? Речь не об этом же. Просто сейчас он слышит меня, а я его — нет, и я знаю, что он слышит меня, и это просто… Ар-р, как это раздражает!       — А что насчёт его семьи? Почему бы тебе не спросить их? Сама сказала — как-то они уживаются с ним, и довольно долго.       — Я пробовала! Элис и Карлайл говорят, что к этому просто привыкаешь со временем, а Эсме и вовсе со своей всеобъемлющей любовью не видит никаких проблем. Остальные просто пожимали плечами, мол, думай об этом меньше.       — Ну так, может быть, и правда — думать меньше?       — Ой, блин, ты же сам мне пару месяцев назад жаловался, как тяжело, когда в стае постоянная телепатическая связь и все всё друг о друге знают! И это у вас только когда вы в волчьем обличье!       — Это верно… — Джейкоб что-то поковырял в стальном нутре мотоцикла, потом встал и попытался завести его. — Вот чёрт, в чём же проблема-то?.. Слушай, ну, а какие могут быть варианты? В конце концов, что плохого в том, что твой парень всё про тебя знает и понимает?       — А я скажу, что тут плохого! — Я снова начала заводиться и теперь нервно расхаживала по сарайчику от стенки к стенке. — Если бы он просто был… нормальным, понимаешь! Типа — окей, я слышу твои мысли, но буду общаться с тобой так, словно не слышу. Нет, Эдвард пытается всё предусмотреть, всё сделать так, чтобы мне было легче, предвосхитить все мои желания и уберечь меня от волнений. Он отвечает на мои вопросы, даже если я не задаю их!       — Звучит жутковато.       — Точно! Только он думает, что так лучше для меня. Что у меня такой стресс, что его поддержка должна быть максимальной. Но как мне жить спокойно, когда он постоянно напоминает мне о том, что я потеряла?       — А ты не пробовала ему об этом сказать?       — Сказать? А какой смысл, он же постоянно мысли читает, блин!       — То есть ты это думала, и он знает, что ты так считаешь?       — Ну, вроде того. А ещё меня вот что беспокоит…       Я устало села обратно на низкий стул, который стоял в углу. Забавно, но с Джейкобом обсуждать отношения с Эдвардом оказалось куда комфортнее, чем с Элис, например. Она защищала брата, пытаясь и меня не обидеть, и ему помочь, а Джейкоб просто говорил, что думал.       Наверное. Откуда мне-то знать, что он там думал на самом деле? Выглядело так, ну и ладно.       — Меня беспокоит, что раньше я была для него загадкой, понимаешь? Он не знал, о чём я думаю, что мне снится, чем я живу. А теперь я вся как раскрытая книга.       — Боишься ему надоесть? — Джейкоб присел рядом на такой же колченогий стульчик. Под массивным телом деревянный табурет казался почти игрушечным. — Вы же год встречаетесь, да? Знаешь, это не моё дело, но будь у меня такая девушка, как ты, мне бы вряд ли надоели отношения всего за год.       Мы посмотрели друг другу в глаза. Я только сейчас поняла, что выглядевший год назад как подросток Джейкоб сейчас казался почти взрослым. От него пахло машинным маслом и бензином, и сейчас Джейкоб был ко мне так близко, как не был ни разу.       — Ты что это, флиртуешь со мной? — с сомнением и даже лёгким ужасом протянула я.       — Боже, ты чего? — Джейкоб округлил глаза и отпрянул. — Блин, Энни, гадость какая!       Мы расхохотались, и я с удивлением поняла, насколько же было напряжённым моё тело всё это время.       — Нет, пойми меня правильно, ты симпатичная и с тобой прикольно, но…       — Да уж, отношения с тобой — последнее, что может со мной случиться в этом мире!       — Точно! Скорее уж у вас с Эдвардом появится ребёнок и вы станете примерными родителями!       — Бред какой!       Отсмеявшись вволю, мы наконец взяли себя в руки. От смеха мне даже стало жарковато, и теперь я сидела в расстёгнутой куртке.       — Вообще я имел в виду, что с тобой не заскучаешь. То ты, оказывается, телепатка, то за тобой охотится вампир, то второй вампир оказывается твоей прапрабабкой. Не жизнь, а сериал какой-то — у меня сёстры такое частенько по телеку смотрели раньше.       — То есть, ты думаешь, что у нас с Эдвардом не так всё плохо, как кажется?       Джейкоб вытер руки ветошью, тщательно оттирая тёмные пятна масла. Потом задумчиво произнёс:       — Слушай, после того как Леа с Сэмом расстались, она увлеклась всей вот этой бабс… женской литературой, ну ты знаешь. Типа как вернуть парня, как пережить расставание, как забыть парня. Она постоянно об этом думала, даже когда стала волком, и поняла, что такое запечатление. Довольно неловко получилось — Сэм-то тоже это всё слышал. Ну, и, короче, хочешь — не хочешь, а что-то всё равно об этом узнаешь, пока бегаешь с ней по лесу.       — Звучит многообещающе. Ну и что же такого интересного ты узнал из её опыта?       — Может быть, у вас кризис первого года отношений?       — Э-э…       — Я без понятия, что это точно значит, но вроде это у многих пар бывает. Попробуйте и правда поговорить, или ещё что. И вообще, ты нашла кому жаловаться — у меня-то до сих пор девушки нет!       — Именно поэтому ты непредвзятый! Но вообще странно, Джейкоб, ты же интересный парень, с мотоциклом вот… — Я легонько пнула колесо железного коня, и Джейкоб протестующе рыкнул:       — Недостаточно интересный, видимо! Не пинай Сильвера, пожалуйста.       — Сильвер? Ты так его назвал?       — Нормальное имя для мотоцикла!..       Нас прервал скрип двери. В открывшуюся щель влезла коротко стриженная голова паренька, которого я раньше видела всего пару раз:       — Джейк, привет! Не хочешь пойти побегать со мной?       — Привет, Коул! Я сейчас не…       — Ерунда, мне всё равно домой пора.       Я улыбнулась Коулу и поднялась со стула. Точно, этот мальчик — тот самый новенький оборотень. Джейкоб говорил, что парень втянулся в жизнь оборотня и теперь постоянно просит с кем-нибудь прогуляться. Хоть он и был ненамного младше самого Джейкоба и остальных, Коул казался совсем мальчишкой и вёл себя соответствующе — ребячливо и легко.       Пока я забиралась в пикап, Джейкоб и Коул о чём-то бурно спорили рядом с мотоциклом — они не стали прикрывать за мной дверь. Ну да, волкам ведь там наверняка жарко, это я мёрзла на сквозняке. Мимо проехал на своей коляске Билли, мрачно кивнув мне. Я кивнула в ответ — последние пару недель он периодически навещал Чарли, и между нами был хрупкий молчаливый мир. Вдали Сэм шёл под ручку с Эмили, а рядом Эмбри и Пол — мы как-то все вместе собрались в доме Джейкоба за каким-то третьесортным ужастиком про оборотней. Парни ржали как кони, наблюдая за экранными монстрами в пушистой шкуре.       На снегу рядом с кромкой леса синели следы людей, местами плавно переходящие в отпечатки волчьих лап; в резервацию редко приходили незваные гости, так что квилеты не очень-то беспокоились о маскировке. Теперь стая вряд ли будет увеличиваться, даже если найдутся ещё потомки первых волков. А если Каллены и правда скоро уедут, то новых перевёртышей в племени не появится ещё долго.       Ну, хотя бы их жизнь не очень-то ухудшилась после истории с Мирой. Может быть, и у меня всё наладится?       Дорога домой была длинной — пошёл липкий снег, и я сбавила скорость, пристально вглядываясь в круговерть белых хлопьев. Ну и погодка!       Может быть, стоило бы позвонить Эдварду, когда мы приедем домой? Джейкоб, пожалуй, в чём-то был прав — мне стоит больше обсуждать с Эдвардом свои чувства. Но, чёрт возьми, как же это было сложно!       Как же хотелось, чтобы зима наконец закончилось! Темнеет рано, повсюду холодно и мокро. Хорошо хоть, что Чарли не на Аляске жил — тогда бы зима была ещё хуже, конечно!       Чарли, к слову говоря, уже был дома. Интересно, чего это он сегодня так рано? Вроде бы говорил, что собирался поужинать с Дженнифер…       На вешалке в прихожей висело мужское кашемировое пальто, вкусно пахнувшее дорогим одеколоном. У нас гости?       Надеюсь хотя бы, что не очередной вампир. Я повесила свою куртку и тихо прошла в гостиную, готовая почти ко всему.       На диване напротив на удивление тихого Чарли сидел незнакомый мне мужчина. По крайней мере, он определённо был человеком — румяное лицо, морщинки вокруг голубых глаз. Если это и вампир, то с явной способностью к мимикрии.       — Энни, это мистер МакДермотт. Он адвокат. — Чарли поёрзал, словно ему было некомфортно. Что его так беспокоило? И почему в нашем доме вообще адвокат? Что-то случилось?       — Вот как? Добрый вечер, мистер МакДермотт. Адвокат, да? Вроде бы я ничего не нарушала, а ты, пап?       — Никто ничего не нарушал, Энни. Приятно познакомиться. — МакДермотт привстал с дивана, протянул мне руку и энергично пожал мою. Словно я действительно взрослый человек. Странно, обычно никто старше тридцати со мной так себя не вёл.       — Сядь, Энни. Кажется, это будет долгий разговор. — Чарли нервно шевельнул усами, как у него бывало, когда он хотел что-то добавить, но не решался, а потом решительно встал и ушёл на кухню. — Пойду-ка заварю нам всем кофе.