Нить судьбы

Костяшки пальцев коснулись двери номера КНДР и Казахстана в просьбе войти. Внутренние переживания стали усиливаться, и мне как никогда захотелось поговорить со своим давним другом и попросить совета. Щелчок дверного замка, и светлая комната предстала моему взору. Сам же хозяин шумел чем-то за стенкой, преграждающей вид на другую часть помещения. Я сложил руки на груди в некое подобие кулака и зашёл, сразу отметив педантичную чистоту. -Здравствуй, Корея, — я разулся и смахнул волосы, связанные в высокий хвост, — ты не занят? -Нет, — шуршание прекратилось и передо мной предстал сам КНДР. Я ахнул и прикрыл рот ладонью. В таком ужасном состоянии Корея был в последний раз во время Второй мировой войны. Его лицо было расцарапано чем-то острым, а голова была перевязана бинтами. Руки были в ссадинах и ушибах, отливавших ярко-фиолетовым цветом. Волосы потускнели и, клянусь, в них добавилось парочка седых волосинок. -Удивлён, да, Китай? — он усмехнулся и наклонил голову на бок, — брат не жаловал меня. -Это тебя так Южная Корея? — мне стал жаль КНДР. -Да, он не хотел со мной видеться, — хоть он и говорил это спокойно, но в его голосе чувствовалась обида на младшего брата. -Но ты все равно пришёл? -Да, — холодно протянул он, — он разозлился на меня, когда мне захотелось спросить о его состоянии. Это дело его кинжала, — он показал длинный глубокий порез на щеке, — а это его рук, — он разбинтовал разбитую голову и место с явно выдранным клочком волос. -Кошмар, — прошептал на это я, — а Казахстан в порядке? -В порядке, я его не брал на встречу, — он слабо улыбнулся, — как же хорошо, что Казахстан поехал со мной. Не будь его, я бы так и валялся около дома брата в грязи, — теперь Корея даже засиял, — я так благодарен судьбе за моего жениха. Он вдруг принял свой прежний вид и пригласил меня за свой рабочий стол. Застучали тарелки, кружки, и вот на столе уже стояла заварка и грелся чайник. -Будешь габа или тебе да хун пао? — он потряс передо мной пачки с чаем. -Давай габа, — выбранный мной чай, он тут же закинул в маленький заварник с цветками сакуры и залил подоспевшим кипятком. -Подождем немного, а пока спросить хочу, — он сел на кровать напротив меня, — есть прорыв в этом? -Я думаю некорректно будет говорить о… -Ничего, это мой промах, слишком уж я расслабился, — он положил ногу на ногу, — забыл, что у нас плохие отношения. -Ты в следующий раз будь аккуратнее, — от всего сердца посоветовал ему я. -Обязательно, можешь даже не думать об этом. Ну так что? — мой сдавленный вздох раздался по комнате. -Мы теперь спим в одной комнате. -Воу, прям так сразу, на таран. Не думал, что ты так быстро решишься, — он хмыкнул. -Нет, увы, нет, это не то, о чем ты подумал, — разочарование накатило с головой, — она спит у меня на кровати, а я — на циновке. Помогаю ей с кошмарами. -И как? Получается? -Да, — воодушевление вклинилось в мое унылое настроение, — она расцвела со мной. К тому же мы стали лучше общаться. -Ты меня удивляешь, — КНДР вдруг по-доброму улыбнулся, что было для него редкостью. -Чем я тебя опять удивил? -Тем, что ты мог это сделать раньше, но не делал. -Корея, я же не мог ей без повода предложить со мной спать. Это как минимум было бы странно, — руки на автомате стали наливать травяной напиток нам двоим, — к тому же, ты же знаешь кто бы в первую очередь сюда влез. -Знаю, поэтому ничего про него не говорю. Задам только один вопрос: мешает? -Мешает. Знаешь, он мне тут выдал недавно, пока тебя не было, что Россия теперь его, и у меня нет шансов заполучить любовь моей пары, — КНДР рассмеялся, вызвав у меня некое подобие смешка. -Получил он её любовь. Скорее Россия его побьёт, чем получит от твоей ненаглядной хоть частичку любви, — весело сказал Северная Корея, — ты только не сбавляй обороты, продолжай показывать себя настоящего. А то совсем ты забылся в этих масках «спокойной и холодной страны». -На себя намекаешь? -Нет, ты сам должен помнить, что у меня всегда был такой спокойный характер, что не скажешь про тебя, — я подул на горячий чай и отпил глоток. -Ладно, тут ты прав, мой дорогой друг. -Рад, что ты со мной согласился, — звук со стороны входной двери отдался громким ударом и чьих-то легких, но быстрых шагов. Мгновенье — и перед нами предстал жених КНДР. -Здравствуй, Китай, — по-русски сказал Казахстан и сложил руки в приветствии, — рад вас здесь видеть. -Здравствуй, Казахстан. Я тоже рад тебя видеть в добром здравии, — ответил я ему так же на русском. Брат России повернулся к Северной Корее. -Как твоя рана? — заботливо спросил он. -Все в порядке, — Корея легонько коснулся губами щеки Казахстана, — я прочистил её и намазал мазью. Забыл только заклеить пластырем. -Хорошо, что он не задел тебе глаз, — Казахстан аккуратно снял повязку с его головы и скептически продолжил, — больше я тебя не отпущу к твоему брату. Мне ты нужен живой и здоровый, а не лежавший на дороге чуть ли не в луже. КНДР приобнял за талию бурчавшего жениха. -Хорошо, в следующий раз будешь искать меня рядом с собой. Такая между ними идиллия вызвала у меня улыбку. Мне самому хотелось так же сидеть рядом с Россией, иметь возможность приобнять её, притянуть за талию и поцеловать её в щеку, шею, плечо. Понимать, что она меня любит так же сильно, как и я её. Понимать, что я смогу посадить её к себе на колени, прикоснуться к её обнаженной коже, смогу каждый день смотреть в её ярко-синие глаза. Смогу сделать предложение и жить в душа в душу. Но пока это все лишь в мечтах. После недолгих раздумий, мною было решено пойти к себе, чтобы не мешать им. -Я, наверное, пойду, КНДР, — поставив пустую чашку на стол, пошёл в сторону выхода. Он мне кивнул, а Казахстан пожелал мне хорошего дня. Выйдя в коридор, первое, что я увидел это толкучку стран, носившихся туда сюда по этажам. Такая ситуация поставила меня слегка в ступор, ибо никаких серьезных мероприятий, кроме всеобщего собрания стран, пока что не намечалось. Заприметив бедного Эстонию, пробирающегося через толкучку, я остановил его. -Эстония, что происходит? — зеленые глаза брата России испуганно смотрели в мои. -Сегодня бал…в-все ищут пару на него. Неожиданный приказ Америки. -Но сегодня же вечером всеобщее собрание, какой еще бал? — это беготня и крики начала действовать на нервы. Так еще и Америка. Какого черта ему вообще пришла в голову эта идея! Нам некогда еще балы и маскарады устраивать. У нас запланированная встреча! -Ну…ну, мы сами только что…узнали…может это будет такой вид встречи…? — он тяжело вздыхал и начал краснеть от долгой беготни по этажам. -Может быть. Ты кого ищешь? -Кого-нибудь. Без…разницы, — он поправил свое светлое каре, — но мне не везет, многих уже пригласили… Меня тут же как водой окотило. Раз началась такая суматоха, то нужно обязательно идти по парам на бал, иначе такого бы сейчас тут не было. То значит… О нет… -Эстония, а Россию еще никто не приглашал? — пытался как можно спокойнее спросить я. Но часть волнения оставалась слышна в моем голосе. Её брат пожал плечами. -Не знаю, но если бы и пригласили, то она бы, наверное, отказалась. Росс слишком дотошная в выборах. Скорее сама искать будет. А что? -Ничего, Эстония, спасибо. Беги, ищи себе дальше пару, — он бросил на меня подозрительный взгляд и пошёл дальше. Я же рванул в противоположную сторону и быстрыми прыжками добежал до своей комнаты. В самом номере было пусто, но хорошо слышимый шум воды подсказывал о наличии здесь по крайней мере одного человека. Сев на диван, стал выжидать появления здесь того, кто сейчас был в ванной. Стало тихо, и я выдохнул, увидев вальяжную Россию с полотенцем на голове. Она с закрытыми глазами и с серьезным лицом напевала какую-то незатейливую песенку. Заприметив меня, её глаза блеснули ярким светом. -О, Кит, ты уже вернулся, — её светящееся радостью лицо грело мою душу, — я думала, что ты дольше с КНДР будешь разговаривать. -Как видишь, я здесь, — мои губы сами расплылись в ответной улыбке. Она была такой открытый сейчас, — ты слышала о последней новости? -Какой? -На счёт сегодняшнего бала, устраиваемого Америкой, — Россия тут же задумалась, пытаясь припомнить что-то похожее. -Разве? А как же всеобщее собрание, — она сняла полотенце и стала вытирать свои прекрасные волосы, — его не будет? -Наверное будет, просто пройдет в виде бала, — моя любимая выдохнула и села рядом со мной. -Плохо. Дай угадаю — все побежали искать себе кавалера? -…да. -Ну, я как обычно. Ни на что не успеваю, — все внутри меня загорелось, будто пламя разожглось прямо во мне. Факт того, что у меня есть высокий шанс пригласить Россию, заставлял мое сердце биться чаще. -Россия, раз у тебя нет пары на бал, то…могу ли я пригласить тебя? — голова вскружилась от высокого напряжения. Я чувствовал себя робким мальчишкой, что прожил не четыре тысячи лет, а всего четырнадцать. Такой же пугливый, влюбленный и надеявшийся на положительный ответ. Россия смутилась. Она опустила свои темно-синие глаза на мою грудь и несколько минут ничего не отвечала. Я же смотрел на её светлую макушку, не зная что и думать. Тараканы в голове бегали и не знали что делать, чего ждать. Минуты, казалось, тянулись часы. В долгие, мучительные часы. -…я принимаю твое приглашение, Китай, — все во мне тут же закричало, а моему счастью не было предела. Я добился, добился её согласия! — только вот спросить хочу…на всякий случай. Тут мое воодушевление притихло. Деловитое лицо России посеяло во мне некое сомнение в своей радости. -Что ты хочешь, спросить, ми…кхм, Россия? — тут она посмотрела на меня еще строже. -Ты, случаем, не приглашаешь меня не за имением другого варианта выбора? Просто мне кажется подозрительным, что ты не бегаешь сейчас с другими и не ищешь себе кого-нибудь. «Зачем мне другие, если у меня есть ты?», — чуть не ляпнул я. Идиот, не порти то, что только начало выстраиваться между вами! То хотел ее милой назвать, теперь это. -Китай, — настроение России становилось все хуже, — ну так что? -Нет, я…хотел именно тебя позвать. Мне другие здесь не нравятся, — сказал как можно увереннее это я. Собственно, это было правдой, — почему ты об этом спрашиваешь? Настроение России стало понемногу улучшаться. -Просто, а то ко мне уже тут приходил Америка и вгонял мне дурь, по типу: «сегодня бал, и ты идёшь со мной, Китаю откажи». И таким наказным тоном! Я его послала, ибо он мне уже и так подпортил с самого утра настроение. А уже про какой-то бал даже слушать не стала: не поверила ему. -А что случилось у вас с самого утра? — она на мой вопрос придвинулась ближе и положила голову на плечо. Я с пребольшим удовольствием приобнял её за талию и впервые без зазрения совести зарылся носом в её мягкие, еще влажные волосы. -Думаю, тебе можно рассказать. Я тебе доверяю, — слышать такие слова от самой России было для меня верхом блаженства, и была бы моя воля, я бы уложил её на себя и продолжил слушать её с не меньшим желанием. Но это пришлось подавить, — сегодня я нашла у себя в комнате записку со временем и место встречи. Я хотела сначала с тобой туда пойти, но ты не смог, поэтому пришлось идти одной. Вот…встретилась там с Америкой. Представляешь, он просил у меня прощения. Жаль, что моя гордость оказалась выше его «прости». -Ты его не простила, верно? — спросил я, хоть и понимал, что она на этот ответит мне утвердительно. -Конечно, и не зря. Когда уходила, услышала его мнение обо мне. Сказал, что я копия отца, — её пальцы постучали по моей спине, вызвав табун мурашек, — и вот сейчас до твоего прихода ставил меня перед фактом, что я иду с ним на бал. Будто ничего и не бывало. И пока принимала душ, думала — правильно ли я поступила? — Россия вывернулась и посмотрела мне в глаза, — ты как думаешь? -Думаю, что ты сделала всё правильно, — я аккуратно прикоснулся к её щеке. К черту все эти правила этикета и приличия! — ты же понимаешь, что он не изменится. Вот попросил он прощения, а изменился ли он для этого? Тут уже я не могу судить, ведь, как говорится у тебя, мы не были в его шкуре. Но я полностью согласен с тобой. Россия впервые передо мной покраснела. Её щеки загорелись ярко-красным пламенем, а глаза стыдливо опустились вниз. Я улыбнулся и убрал руку с её лица. Хоть у нас и раньше были очень крепкие дружеские отношения, и мы могли позволить себе так сидеть и делиться тайнами и переживаниями, но то, что было тогда, совсем не похоже на то, что происходило сейчас. Я испытывал совершенно другой спектр эмоций. -Китай, не смотри на меня, пожалуйста, — тихо сказала мне Россия. Её лицо полностью стало красным, а она сама боялась мне заглянуть в глаза. -Почему же? -Не знаю, — она покачала головой и убрала мою руку со своей талии, — эм…а во сколько вообще это все будет? -Бал? Не знаю, я сам узнал об этом только через твоего брата, — я подметил её нерешительность и желание перевести тему, однако ничего не сказал. В мою голову закрадывалось понимание, что я слегка поспешил. Ещё было рано так делать и смущать её. -Хорошо, тогда…до вечера, — Россия поднялась и пошла в свою комнату. -До вечера, — сказал я, и сам зашёл к себе в комнату. Закрывшись на замок, прошёл к зеркалу и снял заколку. Волосы тут же рассыпались по спине, и мое величие пропало вместе с прической. Я посмотрел на себя: кофта кофейного цвета сидела мне по фигуре, защитный амулет, что я носил с собой везде, сейчас небрежно висел на груди, глаза темно-янтарного цвета посветлели на несколько оттенков, доказывая мое хорошее настроение. Но чего-то не хватало, какой-то маленькой детали в моем образе. Не знаю чего, но этого яро не хватало. Рука потянулась к ручке шкафа, достала чемоданчик с парадной одеждой и вытащила новый костюм. Он был совсем новый, ни разу неиспользованный. Я его держал для особого случая, для особой встречи. И сейчас, мне кажется, что эта «особая встреча» настала. Мне хочется быть перед ней в лучшем образе, быть для неё сегодня прекрасным. Надеюсь, что у меня это получится.