-Гера, я так рада тебя видеть! — я подошла к нему и со всей силы обняла его. Он обнял меня в ответ и поцеловал в щеку.
Германия в свое время был приемным сыном в нашей семье. Когда Вторая мировая война закончилась, отец взял его к себе на воспитание, чтобы он пожил у нас, пока его правительство не восстановит страну.
Гера был младше нас и, ужас, каким худым и пугливым. Первые несколько дней Германия боялся к нам даже подходить и разговаривать. Он брал какую-нибудь книгу из нашей домашней библиотеки и садился читать в углу комнаты. Папа звал его к нам на диван, но он упорно отказывался от этого предложения. Даже есть пытался отдельно от нас.
Отец в конце концов не выдержал и усадил его с нами за стол. Германия хотел было убежать, но суровый взгляд папы остановил его. Тогда же за столом ему пришлось объяснить свое странное поведение. Как оказалось, он не боялся нас — Гера стыдился совершенных деяний своего отца и считал себя виноватым перед нами. Мы, конечно, объяснили ему, что он совершенно ни в чем не виноват, но перестал окончательно стыдиться только через три месяца.
Сейчас Германия жил в своей стране и был моим старым другом, с которым я проводила свое детство.
-Привет, Росс, — у него был такой тихий-тихий мягкий голос, — я тоже рад тебя видеть.
-Как у тебя дела? — мы покачивались из стороны в сторону в наших крепких объятьях, — как дела в стране?
-У меня все нормально. Потихоньку течёт жизнь, — Германия выпустил меня из своих объятий и посмотрел в мои синие глаза своими красными, как кровь, глазами, — а ты себя хорошо чувствуешь?
-Пойдёт, — весело бросила я, — садись, мне столько тебе нужно рассказать, — и начала пересказывать ему всё, что случилось за это время.
Он сел на мою кровать и стал слушать, а я в свою очередь ходила от окна до стола и жестикулировала во время своего насыщенного рассказа. В моём повествовании было всё, начиная от приезда в аэропорт и заканчивая своими мыслями о дальнейшей жизни. Я даже рассказала Гере о свой влюбленности, хотя, наверное, этого не нужно было делать. Но…вообще он был не особо болтливым, поэтому ничего недолжно случиться.
-Ну, как-то так. А у тебя что интересного случилось?
-По сравнению с твоим месяцем, у меня ничего не произошло, — мы немного посмеялись.
-Гера, ну совсем что ли ничего? А бал?
-Ну если только бал. Но я не могу назвать его каким-то…интересным. Потанцевал, поел — всё. Больше ничего интересного. Ладно, успел поговорить ещё с Австрией и Италией, но это разговором толком назвать нельзя: «привет — пока», и на этом разговор закончился.
-М-м-м, я думала, ты весело провел время, — я села на стул напротив Германии, — с кем живёшь в номере?
-Хм…а я не знаю с кем живу, — он погладил подбородок, а я приподняла бровь.
-Ну ты даёшь. Месяц с этими странами живешь, — он махнул рукой.
-Ай, все равно с ними не общаюсь. Мне работать надо, поболтать я ещё успею. Не последний же день видимся, — я согласно покивала головой. И не поспоришь, — с наступающим тебя.
-С чем? У меня Новый год уже прошёл.
-Днем рождения, Россия. Тебе уже будет семьдесят т…
-Цыц, про женский возраст в слух не говорят, — я легонько ударила его по голове документами. Он засмеялся.
-Стареешь, Россия, стареешь.
-Древнею, деревенею, — сказала я, а потом самой стало смешно после произнесенной мною фразы.
-Не старее Китая. Ему, вон, вообще почти пять тысяч лет, — я театрально удивилась.
-Шикарная разница в возрасте. Считай, влюбилась в деда, — Гера засмеялся на всю комнату, а затем резко закашлялся, — да, Германия, хватит ржать! — попросила я, хотя сама еле сдерживала смех. Смеялся он заразительно.
-Нет, я просто…его по-разному называли, но дед, ха-ха-ха!
-Так, всё, собрались, — четко произнесла я и подсела к нему, — ты чё пришёл-то?
-А, да, — Германия тут же взял себя в руки и принял серьезный вид, — Сербия просила передать тебе, что она уехала по личным обстоятельствам. Попросила тебя написать ей. Не знаю зачем, но надо.
-Хм…наверное она хочет объяснить мне причину своего «форс-мажора», — Гера тут же посмотрел на меня с немым вопросом.
-А у вас что-то запланировано?
-Да, я хотела отпраздновать день рождения всей семьёй послезавтра. Тебя хотела позвать, но теперь не знаю, — я выдохнула, — опять всё по одному месту пошло.
-Обидно, конечно, но я думаю, она не хотела, чтобы так получилось. А если ты меня пригласишь, то я приду. У меня нет планов на выходные, да и вообще нет никаких планов на неделю.
-Ты же говорил, что работаешь, — подловила его я.
-Работаю, но уже практически никаких документов не осталось. По факту у меня нет работы.
-Раз у тебя нет работы, то я, если что, тебе сообщу когда всё буду подготавливать к празднику, — мы в шуточном жесте пожали друг другу руки.
-Договорились, — Гера неловко улыбнулся, а я заправила прядь волос за ухо.
Мы немного помолчали с опущенными взглядами на пол. После долгой разлуки всегда не знаешь о чем поговорить и как продолжить разговор. Вроде столько всего произошло до нашей встречи, даже если и не брать этот месяц, хочется обо всём поведать, а всё равно о чем поговорить не знаешь. Отвратительное чувство, на самом деле.
-А как все остальные? — после неловкого молчания спросил он.
-Нормально. Как всегда. Можем к ним сходить: они как раз сейчас все у Казахстана в номере.
-А что у них за сбор? — я пожала плечами.
-Хотели в лото поиграть. Мы всегда по субботам в него всей семьёй играли, ты же знаешь.
-Я бы тоже был не против сыграть с ними в лото, — я тут же оживилась и взяла под руку Германию.
-Тогда пошли. Чего ждём! — мы встали. Быстро расчесав свои пепельные волосы, я повела его к нашим.
Мы подошли к двери в комнату Казахстана. Без приглашения я вошла в номер. На входе вразброс валялись кучами пары обуви и всяких каких-то вещей. Даже не буду разбираться что тут чьё. Прямо напротив входа, в соседней комнате, сидела вся наша орава и смотрела за оживленной игрой Грузии, Литвы, Латвии, Молдавии и Армении. Белка делала чай, параллельно высыпая в чеплашку овсяное печенье, а Казахстан сидел и общался с ней, поедая пачку чипсов.
-Всем привет! — весело произнесла я.
-Добрый день, — вслед за мной сказал Германия. После наших приветствий братья бурно поприветствовали нас и куда оживленнее продолжили игру.
-Чё, кто выигрывает? — я подсела к ним и махнула рукой в знак приветствия Казахстану, что подмигнул мне и послал воздушный поцелуй.
-Пока что Литва. У него больше всего было побед в лото, — сказал Таджикистан, который сидел с мешком бочонков в руках, — хотите с нами поиграть?
-Да не. Я лучше за вашей игрой посмотрю.
-Я тоже пока не буду, — тут же вслед за мной проговорил Германия. Брат пожал плечами.
-Как хотите…так, двадцать четыре. Смотрите у кого есть, — я улыбнулась и села на подлокотник к Казахстану. Через некоторое время к нам подошла Беларусь. На ней было такое миленькое черное платье с пояском.
-Сегодня на деньги играют или просто так? — спросила я, зная нашу любовь к азарту.
-Конечно, на деньги. Они там между собой считают, и мы между собой играем. Я вот поставил на Литву, а Белка на Грузию. Как знал на кого ставить! Уже двадцать долларов у Беларуси выбил, — он хитро улыбнулся Белке. Она закатила глаза.
-Не хвастайся. Ты столько же и проиграл сначала. Ты, считай, в том же положении и остался.
-Главное, что не в нуле, — оптимистично ответил Казахстан, — я еще успею выиграть.
-Мечтай, мечтай. На моей улице тоже будет праздник, — в эту же секунду все засвистели и похлопали по плечу Грузию, тянущего к себе тридцать долларов, — хах, вот как раз он и случился. Гони давай мой выигрыш.
-Держи, — он отдал ей пять долларов, — только попробуй надо мной посмеяться.
-А я еще не смеюсь, — серьёзно сказала Белка, хотя в её глазах плясали хитрые смешинки, — я вообще ничего не говорю.
Теперь уже мне стало весело. Я посмотрела на моих братьев, которые втянули в игру Германию и дали ему три карточки с цифрами в определенных местах. Теперь можно и самой попробовать поставить на чью-нибудь победу…
-Так, новые игроки. О, и Гера там. Ну что, Белка, на кого в этот раз ставить будем?
-Я с вами, — сказала я Казахстану, — ставлю на Германию.
-Я ставлю тогда в этот раз на Эстонию.
-Я не буду изменять своим традициям, девчата. Ставлю на Литву, — мы договорились и вновь стали следить за игрой.
Я несколько раз выигрывала и иногда проигрывала. Собственно, у Германии была хорошая удача. Я теперь сидела с тридцатью долларами, проиграв при этом только десять. Белка с Казахстаном ушли в минус и теперь сидели с хмурыми лицами, уже не ставя никаких ставок на кого-то. Надеюсь, они не сильно обиделись на меня.
-Мне че-то уже поднадоело играть в лото. Давайте сыграем в «правду и действие», — предложил Азербайджан. Все тут же подхватили его идею, и мы в том числе. Все-таки теперь и мы сможем сыграть со всей семьёй.
-А что это за игра? — спросил Германия, усевшись возле меня.
-Сейчас посередине Латвия поставит что-то похожее на стрелку, и мы будем её крутить. Тот, на кого покажет «стрелка», должен ответить на вопрос крутящего или выполнить его предложенное действие, — я заметила в руках Латвии прозрачную стеклянную бутылку, -…в нашем случае «стрелкой» будет бутылка. Понятно?
Германия кивнул мне. За время нашего короткого разговора все уже расселись и приготовились к игре. Латвия положил бутылку по середине и сложил руки на колени.
-Короче, правила: можно спрашивать все что угодно. Если человек не хочет отвечать на вопрос, то он должен будет выполнить действие того, кто крутил бутылку. Насчёт действий и вопросов все знают — нельзя переходить грань дозволенного…
-Да помним мы, Латвия. Давай крути уже, — он выдохнул и крутанул бутылку. Она остановилась на Германии.
-О, Гера. Правда или действие? — спросил мой младший брат.
-…ну, пусть будет правда, — неуверенно ответил он. Я положила ему руку на плечо.
-Хорошо. Какая твоя любимая еда? Только правду, — мое лицо вытянулось. Что-то они в этот раз чересчур милосердные. А может просто решили не пугать своими вопросами и так задумчивого и напряженного Германию.
-Я люблю штрудель с мясом в пиве…он вкусный. Ещё яблочный пирог.
-Пойдёт, — кивнули Латвия, — крути.
Германия крутанул бутылку, и следующей стала Беларусь.
-Правда или действие?
-Правда, — сказала Белка и стала перевязывать свой хвост.
-Раз дело зашло о еде, то хочу спросить про твой любимый напиток. Что любишь пить?
-Домашний компот, а по праздникам люблю пить папин самогон, — мы тут же все загудели, а кто-то даже свистнул. Я не удивилась, ведь папин самогон был хорош, и после него голова на утро не болела.
-Ладно, — Германия подал Белке бутылку, но она отмахнулась, давая шанс ещё раз крутить Гере.
В этот раз выпал Казахстан.
-Правда или действие?
-Действие, — брат с интересом в глазах смотрел на призадумавшегося Геру.
-Спой какую-нибудь советскую детскую песню, — Казахстан хлопнул в ладоши.
-Наконец-то я спою эту песню. Росс, — позвал меня он, — неси гитару.
-Сейчас притащу, — я тут же рванула в свою комнату и вернулась со своим музыкальным инструментом, — давай, повесели нас.
Брат взял мою гитару в руки. Пальцы, готовые зажимать лады, по привычке легли на струны грифа. Большой палец стал перебирать струны знакомой мне песни.
В юном месяце апреле
В старом парке тает снег,
И весёлые качели
Начинают свой разбег.
Позабыто всё на свете,
Сердце замерло в груди,
Только небо, только ветер,
Только радость впереди.
Только небо, только ветер,
Только радость впереди.
Брат перескочил на бой, и мы начали ему подпевать.
Взмывая выше ели,
Не ведая преград,
Крылатые качели
Летят, летят, летят.
Крылатые качели
Летят, летят, летят.
Казахстан вновь перешел на перебор струн, и он, Беларусь, Армения и я продолжили петь.
Детство кончится когда-то,
Ведь оно не навсегда,
Станут взрослыми ребята,
Разлетятся кто куда.
А пока мы только дети,
Нам расти ещё расти,
Только небо, только ветер,
Только радость впереди.
Только небо, только ветер,
Только радость впереди.
Мы снова вместе запели. Даже Германия начал подпевать нам.
Взмывая выше ели,
Не ведая преград,
Крылатые качели
Летят, летят, летят.
Крылатые качели
Летят, летят, летят.
Теперь запели следующий куплет Молдавия, Таджикистан и Эстония.
Шар земной быстрей кружится
От весенней кутерьмы,
И поют над нами птицы,
И поём, как птицы, мы.
Позабыто всё на свете,
Сердце замерло в груди,
Только небо, только ветер,
Только радость впереди.
Только небо, только ветер,
Только радость впереди.
Мы с широкими улыбками громко запели припев песни.
Взмывая выше ели,
Не ведая преград,
Крылатые качели
Летят, летят, летят.
Крылатые качели
Летят, летят, летят.
Казахстан проиграл последние аккорды и затих. Веселый смех и громкий гул наполнил комнату. Минут пять мы еще обсуждали общее песнопение, вспоминая наши посиделки вечерком на улице под звук костра.
-Как же было классно, а? — сказала я, лёжа на спине, — надо летом повторить.
-Согласен, — по слогам ответил Казахстан, — ладно, это летом будет, а сейчас продолжим, — он крутанул бутылку.
Бутылка выпадала на многих из нас. Каждый спрашивал по какому-нибудь вопросу по типу: «Твои любимые вещи, напитки, что любишь делать?» и так далее. Все (как обычно, собственно) не выбирали действие, потому что выбрать действие равносильно чувству стыда после этого действия. У нас на это была хорошая фантазия, слишком уж хорошая фантазия…
Я закрыла глаза, расслабившись. Как же хорошо так весело проводить время. Ничего не беспокоит, чувствуешь себя защищенным… настоящим: без всякого контроля речи и поведения. Таким, какой ты есть.
-Россия, — я вернулась в реальность и поднялась. На меня смотрел Казахстан и улыбался, — правда или действие?
-Правда.
-Давай действие. Что у всех правда, да правда. Так смысл всей игры теряется.
-Ладно, действие, — все тут же заулыбались. Понятно, можно уже тушить свет, — только не надо заставлять меня орать в окно.
-Да не, это уже неинтересно. Так…поцелуй кого-нибудь не из наших, прям в губы, — все тут же хитро засмеялись и захмыкали. Я же посмотрела на Германию, который был единственным уже давно не из нашей семьи, — на Германию не смотри, он был нашим приемным братом, а значит он из нашей семьи.
-Да, блять, — уже сматерилась я, понимая всю безнадежность своей ситуации. Я просто не знаю кого поцеловать, чтобы он ничего такого не подумал на меня.
-Давай, давай, Россия. Думай кого будешь целовать, а мы обязательно проверим выполнение действия, — я покраснела от стыда и закрыло лицо руками. Ну вот и что теперь делать?
-…так ладно, только ты потом будешь сам всё ему объяснять, — после недолгого молчания выпалила я.
-Хорошо, без проблем, — сказал Казахстан и пошел на выход, засунув руки в карман. Собравшись, я мужественно поднялась с пола и пошла по коридору. Все остальные остались в комнате.
Каждый шаг давался с трудом. Мне становилось стыдно от одной мысли, что я буду целовать
его по желанию Казахстана, а не по собственному желанию.
Он просто потом может меня неправильно понять, если я признаюсь ему в любви. Но я не знала кого можно было поцеловать в губы: Сербия — часть нашей семьи, Германию, что мог меня нормально понять, тоже нельзя, поэтому единственным оставался Китай.
Он как раз сидел на одном из подоконников коридора отеля. Волосы у него были собраны в хвост, в которые он вплёл косичку с красной лентой. На нем были простые темные джинсы и черная рубашка. Он внимательно вчитывался в страницы большой книги под названием «Пособие по садоводству». Кит увлекался садоводством?
Взглянув по сторонам и, не заметив своего несносного брата, подошла и поздоровалась с ним.
-Привет, Россия. Как твои дела? Как прошло свидание? — он спрыгнул с подоконника и закрыл книгу.
-Хорошо. Мы попили кофе, поговорили немного… — туманно ответила я. Не хочу ему говорить о нашем разговоре, — эм…о чем ты хотел со мной поговорить? Я видела ты мне оставил записку с просьбой найти тебя.
-Да. Хотел сказать тебе, что Сербия уехала по каким-то своим личным делам обратно в свою страну, поэтому она попросила тебя не торопиться с празднованием и дождаться выходных. Она хочет быть на твоём дне рождения, — Китай наклонил голову набок, — а я хочу тебе с ним помочь.
-В каком смысле?
-Скажем так, у меня есть огромное желание помочь тебе с организационными моментами. Например, я узнал пару хороших мест, где мы можем всё устроить, посмотрел где мы можем купить свежие лилии и другие цветы, если захочешь. Потом глянул…
-Китай! Нет, нет, нет, — я положила на его плечи свои руки, — не надо. Я справлюсь сама, у меня хватит денег на всё.
-Я не говорю, что буду платить за тебя, Россия. Я знаю, что тебе не понравится
такая моя инициатива, поэтому просто помогаю в плане мест, где мы можем всё найти. Тем более твой день рождения на носу, а ты ещё толком ничего не смотрела, — я опустила глаза в пол. Да, он был прав, — пожалуйста, позволь мне тебе немножко помочь. Обещаю, цента не заплачу, если ты меня не попросишь.
-…хорошо. Раз ты хочешь мне помочь, то посмотри, где можно заказать вкусный торт. Думаю, в Нью-Йорке точно найдётся хороший кондитер.
-Посмотрю, — Китай улыбнулся, закрыв глаза, — тогда сразу же тебе скажу, что план фейерверка уже готов. Он будет прекрасным, а, главное, долгим.
Я улыбнулась и обвила его шею. Сейчас мое желание поцеловать его было столь сильным, что моё действие можно будет списать на порыв благодарности. А я ведь ему правда искренне благодарна. Хорошо, что у меня есть такой друг, и надеюсь, в будущем любимый супруг.
Закрыв глаза, я легонько коснулась его губ. Они оказались мягкими и такими…не знаю, родными. У меня даже на мгновение создалось впечатление, что я целую его уже не в первый раз, хотя мне в жизни не удавалось целовать кого-то в губы. Китай был первым, и, надеюсь, последним кого я буду целовать в своей жизни.
-Спасибо, — сказала я ему, прервав поцелуй, — спасибо, что помогаешь мне. От всего сердца говорю.
-Я знаю, — он судорожно вздохнул, — твой поцелуй доказал это. Рад тебе помочь.
Я опустила его и как можно спокойнее пошла обратно в сторону комнаты Казахстана. Мои щеки густо покраснели, а в голове крутились мысли только об этом поцелуе. Боже, мне так понравилось. Я так хочу ещё раз его поцеловать…только уже без всяких глупых заданий братьев.
-Ну что? Как? — шёпотом спросил Казахстан. Сейчас он, как никогда, был похож на довольного, сытого кота, — хорошо целуется?
-Замолчи, — истерично прошептала я, — не спрашивай.
-О, вижу, что понравилось, — он закинул мне руку на плечо и потрепал за него, — пошли, помидорка, обратно. На сегодня тебе приключений хватит.
Казахстан шел и насвистывал песенку, а я уже с более или менее обыденным взглядом смотрела по сторонам, раздумывая о дальнейших событиях и надобности позвонить своему президенту.
