Другая история...

Сюэ Ян первый раз очнулся тогда, когда почувствовал, что его кто-то поднимает. Немного приоткрыв глаза, он вновь теряет сознание, так и не увидев происходящее вокруг себя. Открыл глаза во второй раз за этот день — на улице уже становилось темно. Всё тело ныло от последствий ненавистных ему людей, которых он должен убить. Теперь он жалел о том, что позволил им выжить, ведь те, взамен на такое — со стороны Чэнмэя — добродушное обращение, атаковали со всех сторон, сильно раня того в живот и, кажется, ломая ногу. Сюэ Ян осмотрел комнату, в которой тот находился: ничем не приметная изнутри, — снаружи, наверное, вообще страх Божий, — обветшалые стены и небольшой, маленький столик около псевдокровати, на котором лежали бинты и какая-то миска, возможно, с водой. Чэнмэй приподнял бровь, пытаясь вспомнить, что произошло после того, как почувствовал жгучую боль в животе, а потом в ноге. Как итог: он ничего не вспомнил, что очень удручало. На плен это было не похоже: уж слишком какой-то, этот «плен», был добродушным. Приподнявшись, Сюэ Ян с болезненным тихим стоном лёг обратно, больше не предпринимая попыток встать — слишком это решение было необдуманным в первый раз. Послышались чьи-то шаги и какой-то странный шум, почти до боли отдавался в сознании Сюэ Яна… Кажется, это была палка? Но какой человек в здравом уме будет… Сюэ Чэнмэй почти потерял дар речи, — пусть даже тот ничего и не говорил, — увидев, что в комнату вошла девчушка. Парень сразу смекнул, в чём дело — та была слепая. Ситуация еще сильнее стала удручать. За ним что, всё это время ухаживала какая-то слепая девчонка?! Тяжело вздохнув, тот вновь прикрыл глаза, как вдруг услышал знакомый голос: — А-Цин, ты где? — Я тут, Доачжан! — достаточно громко сказала та, от чего Сюэ Ян зажмурился, поднял руку, для того чтобы потереть переносицу большим и указательным пальцами, а после, когда открыл глаза, тот замер, увидев в проёме двери… своего врага… Подавив резкое желание встать и атаковать, — всё равно он бы не смог ничего сделать с его ранами, — недовольно фыркнул. — Ну и что здесь происходит? — недовольно пробормотал тот, совершенно не узнавая свой голос, от чего девчонка испуганно ринулась в сторону, сбивая маленький столик. Чаша упала на пол, пролив содержимое, но не разбилась. — Вообще-то спасаем тебя, неблагодарный! — недовольно выпалила девочка, отходя от стола, позволяя Сяо Синчэню поднять стол и все упавшие предметы. Сюэ Ян подозрительно долго молчал. — Сегодня ты подозрительно молчаливый, — холодным, совсем ледяным голосом проговорил Сяо Синчэнь, взяв в руки чашку. — А ты попробуй поговорить с сорванным напрочь голосом, — фыркнул Сюэ Ян, продолжая недовольным взглядом прожигать человека напротив. А-Цин приняла чашку и на ощупь, не без помощи палки, ушла куда-то, видать, наливать воду. — Только попробуй что-то сказать про это, — буквально прорычал тёмный заклинатель, переводя взгляд на потолок. Он выглядел более привлекательным, чем его враг, стоявший на расстоянии вытянутой руки. — Сейчас А-Цин принесёт воду, и я тебе вновь промою рану, а потом перебинтую, — достаточно спокойным голосом проговорил тот, будто бы перевязывал раны своего врага каждый день. — Какой же Даочжан добрый! Вы посмотрите на него, перевязывает раны тому, кого когда-то вёл на суд, — недовольно говорил тот, вновь переводя свой мертвецкий взгляд на человека в белых одеяниях. — Между прочим, там меня должны были казнить. — Но тебе позволили уйти, — напомнил Сяо Синчэнь, сразу же столкнувшись с протестующим взглядом и вздохом. — Если бы я хотел, то поспорил бы с тобой на этот счёт, — Чэнмэй закатил глаза, когда вновь услышал стук палки о деревянный пол. — Не рекомендую тебе вставать и ходить без должной поддержки, — Сюэ Яну показалось, или тот сказал каким-то совсем ласковым голосом? Да, наверное, он бредит. — Имеешь в виду себя? — огрызнулся Сюэ Ян, понимая, в какую откровенно ужасную ситуацию тот попал. — Спасибо, А-Цин, — проигнорировав слова Сюэ Яна, тот ответил какой-то Слепышке. Заклинатель был возмущён, но не стал ничего говорить, думая о том, что хочет остаться с голосом, а не лишиться его совсем на несколько дней, как бы не недель. Сяо Синчэнь взял чашу с водой и бинты, которые та прихватила с собой и куда-то ушла. Или уползла. — Тебе придётся немного потерпеть боль, — Сяо Синчэнь сел рядом, и Сюэ Ян напрягся, ожидая какого-то подвоха, однако тот лишь помог сесть, чтобы было удобнее размотать бинты, которые успели пропитаться кровью, и начал осторожно обмывать рану. Сюэ Ян фыркал, не то от боли, не то от того, что к нему прикасался всё ещё враг. Томно вздохнув, тот принялся рассматривать чересчур спокойное лицо Синчэня. — Ты что, каждый день перевязываешь раны своим ненавистникам? — прохрипел Чэнмэй. Сяо Синчэнь вздохнул, но все-таки ответил: — Нет, никогда таким не занимался. — После минуты молчания тот добавил: — Тебе лучше меньше разговаривать, если не хочешь лишиться голоса. Завтра утром я схожу за травами и сделаю тебе отвар. — Чем дольше говорил Синчэнь, тем больше Ян приходил в шок. Окажись в такой ситуации Синчэнь, то Сюэ Ян знал точно, что смеялся бы над ним и не помог, так еще и напоследок бросил бы какие-нибудь обидные слова по типу: «да ты себя не смог защитить, о каких других может идти речь? Но в неприятной ситуации оказался не Синчэнь, а как раз-таки Сюэ Чэнмэй. Почему тот его не добил, а притащил в дом и помогает тому выжить? Чтобы заставить страдать? Сюэ Ян перестал думать о чём-либо тогда, когда Сяо Синчэнь начал перевязывать ему живот. Тёмный заклинатель смотрел в одну точку и даже, кажется, не моргал. Увидев руку перед своими глазами, он вздрогнул, шарахаясь по привычке назад, от чего живот и ногу пронзило болью. Сюэ Ян болезненно фыркнул, хватаясь за живот. — Осторожнее, — Сяо Синчэнь помог тому лечь. Сюэ Яну показалось, что видел волнение в глазах напротив, но спустя секунду они были такими же, как и всегда, ничего не выражающими. — С чего ты мне помогаешь? — голос звучал ещё более хриплым, чем было до этого. — Поговорим с тобой после того, когда не будет угрозы, что ты потеряешь голос, — после этих слов Даочжан поднялся, отряхивая ханьфу. — Я принесу тебе чай, в любом случае, он не помешает. — И ушёл, оставляя Чэнмэя наедине со своими мыслями. Этот чай отравлен? Или Сяо Синчэнь в действительности просто заботится о нём?.. Так прошла неделя, после чего голос Сюэ Яна вернулся, чем заставил Чэнмэя вздохнуть с облегчением, при этом браня всё, на чем свет стоит. Он был зол, узнав, что Сяо Синчэнь ничего не делал с тем, что его так нагло обманывали на рынке! А ведь он даже не слепой! — Ты почему позволяешь им подкладывать тебе пропавшие овощи? — недовольно спросил Сюэ Ян, складывая недавно купленные плоды обратно в корзину. — Людям тоже нужны де… — но не успев договорить, Сюэ Ян воткнул нож в столешницу, тем самым перебивая того, разворачиваясь лицом к Заклинателю. — А мне нужна нормальная еда, — фыркнул тот, пусть к еде был совсем неприхотлив, ведь большую часть своей жизни он питался лишь объедками, но что-то на подсознательном уровне ему говорило о том, что всю эту — если выражаться проще — парашу, ели они втроем. — Даочжан, пошли на рынок. К тому парашнику… — А-Ян, не выражайся. — Это его “ А-Ян» заставило на пару недолгих секунд потерять дар речи, помотав головой, тот прочистил горло. Взяв корзинку в одну руку, другой схватив за длинный рукав Сяо Синчэня, направился к выходу из домика, что стоял так, словно мог упасть в любую секунду. — Не торопись, тебе нельзя напрягать ногу, иначе будут последствия. — Я и так калека, мне терять нечего. Одной травмой больше — другой меньше. Ничего уже не изменится. — Сяо Синчэнь вздохнул, когда-то успев выхватить корзинку из чужих рук. Сюэ Ян на него посмотрел так, будто у него что-то украли. — Неправильно то, что ты из нас двоих ранен и несёшь корзину, — Сяо Синчэнь улыбнулся. — Хочешь сказать, что я ничего не смогу, будучи в таком состоянии?! Да я клан могу вырезать прямо сейчас! — Сюэ Ян недовольно пыхтел, пытаясь забрать корзину обратно. — Нет, А-Ян, ты не так понял. И я не сомневаюсь, что для тебя вырезать клан — пустое дело, но прошу, впредь не совершай ничего такого… — Сюэ Ян даже ненадолго остановился. С чего это он решил, что Чэнмэй послушает какого-то там Даоса? Он что, совсем спятил? Однако говорить ничего не стал, так как увидел рынок и прилавок, на котором лежали овощи, как те, что были в корзине. Без лишних слов тот всё же выхватил корзину, когда Синчэнь потерял бдительность и подошёл к прода–парашнику, одаривая того убийственно-холодным взглядом. — Что ты из себя возомнил, паршивец? — начал было Сюэ Ян, однако Сяо Синчэнь вмешался: — Мой друг хотел сказать что… — Нет, конечно, Чэнмэя поразило то, что Даочжан назвал того другом, но в нём сейчас бурлило желание избавиться от столь подлого человека. — Ты продал ему, — показав пальцем здоровой руки на Сяо Синчэня, начал тот, — протухшие плоды. — Но в моей лавке все плоды свежие! — с презрением ответил тот. — Тогда это что? — взяв пропавший овощ, тот кинул в продавца, попав ему в лицо, а после достал меч, за рукоять которого взялся и Синчэнь, прерывая удар. — Если ты сейчас же не поменяешь плоды, я не посмотрю на то, что около меня находится мой… друг и перережу тебе глотку. — На лице Сюэ Яна блестела улыбка, которая не предвещала ничего хорошего. Продавец замешкался, однако всё же положил в корзину действительно свежие овощи. Возвращаясь домой, Сюэ Ян держал в руках свой ЦзянЦзай, явно напрягая этим Даоса. — Ему так повезло, что рядом был ты, а то бы половина рынка увидело то, как голова отделяется от тела, — Чэнмэй усмехнулся, убирая меч. — А-Ян… Не надо быть таким жестоким. — А ты что, нянькой моей заделался? — спросил Сюэ Ян с улыбкой, смотря на лицо Сяо Синчэня. — Знаешь, уже как-то поздновато. Сяо Синчэнь усмехнулся. Сюэ Ян чуть не споткнулся на ровном месте. Сяо Синчэнь что?.. — А-Ян, я не собираюсь за тобой следить, как люди смотрят за детьми, однако, перевоспитать тебя стоило бы… — Эй! — Чэнмэй фыркнул. — Я уже сколько дней никого не убивал! Если ты собрался меня… перевоспитывать, то за такое должны хвалить. — Ты молодец, А-Ян, — Сюэ Ян опять потерял дар речи, но быстро собравшись с силами, помотал головой. — Не словами, а делом. Я вот был бы совсем не против получать конфеты за свои добрые поступки. — Хорошо, конфеты, так конфеты, — Синчэнь вновь улыбнулся, на этот раз смотря на Яна в ответ, от чего тот отвернулся. — Ну вот и порешали. — Сюэ Ян хотел было закончить беседу, но вдруг продолжил: — Чтобы конфеты ещё вкусные были! — А-Ян, спустя какое-то время узнаем, какие конфеты тебе понравятся больше всего, — Сяо Синчэнь глубоко вздохнул, — а пока веди себя прилично. Сюэ Ян словно капризный ребёнок, которого только что отругали родители, высунул язык и пошёл вперёд быстрее, насупившись, выражая этим полное несогласие. Однако спустя ещё пару недель Сюэ Ян ничего не делал кроме того, что валялся днями напролёт, да иногда ходил на рынок. Но не один. Сяо Синчэнь после того случая не хотел, чтобы Чэнмэй кого-то случайно — или не очень — решил поделить на части. Пусть он и был спокоен все это время, Даос не мог знать точно, что тому не взбредет в голову убить случайного прохожего, или человека, что хоть на тон, да даже на половину тона, превысит голос, убить и оправдать себя тем, что тот взбесил его. Сюэ Ян сидел на крыльце наблюдая за тем, как Слепышка ходит по полянке, выискивая наиболее подходящее для неё место. То ли она хотела найти тенёк, то ли наоборот, хотела лечь на траву и понежиться на солнце. Сюэ Ян, конечно же, спрашивать её об этом не стал. Не в его компетенции. Даочжан ушёл куда-то в лес за травами, возможно, для чаёв, возможно, ещё для чего-то совсем не связанного с ним, но Сюэ Ян ещё точно знал одно: это был один из предлогов сходить проветриться в лес, заодно, если встретит мертвецов, заколоть их или спасти случайного прохожего, но ещё и проверить Сюэ Яна. Тёмный заклинатель не сомневался в том, что у того всё под контролем, и он может следить за Сюэ Чэнмэем в случае чего. Вместо каких-либо серьёзных действий, Сюэ Ян завалился на спину, подложив под голову руки, переплетенные в замке, и уставился в одну точку, продолжая размышлять над тем, почему же его… — а враг ли вообще? — до сих пор возился с ним? Почему приносил конфеты? Почему нашёл самые дорогие — он это узнал по чистой случайности, забредя в другой конец рынка и увидел их на одном из прилавков, — и качественные? Кто теперь для него Сяо Синчэнь? Куда делось былое рвение перерезать тому горло при любой возможности? Ох, их было слишком много, чтобы помнить все. Ведь он мог убить его в первые дни, оказавшись в этом доме, а что сейчас? А сейчас он задумывался над тем, что обычно пишут в дешёвых романах. Некоторые из них он прочитал из-за скуки, большинство, конечно, не понял в силу своих знаний, но всё равно дочитал, не бросил на половине. Сюэ Ян не заметил, когда успел задремать. Он проснулся тогда, когда сильные руки его подняли и понесли в комнату. Чэнмэй открыл глаза, вглядываясь в лицо Сяо Синчэня, что осветила полная луна. — И что это Даочжан задумал? Поднял на руки и несёт в спальню, меня, взрослого му… — договорить ему не дал тяжёлый вздох Синчэня, а потом холодный голос: — Отложи свои шутки на потом, пожалуйста. Время поздняя ночь, а ты почти провел её на улице. А если заболеешь? — Я большую половину своей жизни там провел, — без доли задержки пробормотал он, сухо и брезгливо. — Ну всё, всё, теперь давай спи. — Даос поставил Сюэ Яна около псевдокровати и, развернувшись, ушёл, оставив Чэнмэя в смятении. Наверное, выдался плохой поход, но это Тёмный заклинатель узнает завтра, сейчас он слишком хочет спать, чтобы идти по пятам за Даочжаном и расспрашивать о произошедшем. Как оказалось, Сяо Синчэнь может быть очень молчаливым, если разговор касается его. — Ну Даочжан! Ну скажи, я не буду смеяться! — всё не унимался Сюэ Ян, почти вешаясь тому на шею. — Я же сказал, всё хорошо, — с тяжёлым вздохом отвечал тот, не желая смотреть приставучему заклинателю в глаза. — Я от тебя не отцеплюсь, пока ты не скажешь мне причину твоего плохого настроения! — в достоверность своих слов он только сильнее вжался в Синчэня, что клещи могут позавидовать. — А-Ян, я не могу тебе сейчас рассказать. — Между нами не должно быть секретов, помнишь? — Ох, — только и смог пробормотать Даос, увидев то, с каким желанием получить ответ, смотрит на него Сюэ Чэнмэй. Прикрыв глаза, он прижимает рукой голову Сюэ Яна к своей груди и почти невесомо целует, в макушку, а тёмный заклинатель ликует, немо крича от радости. — Так вот, значит, что произошло, — тихо посмеялся Сюэ Ян, впуская здоровую руку в тёмные тяжёлые волосы, путая и буравя идеально ровную причёску. Синчэнь ничего не говорит, лишь его щёки и кончики ушей пылают, заставляя Даоса закрыть лицо ладонью, однако Сюэ Ян перехватывает его руку и целует костяшки, с нежностью смотря на Даочжана. — Прятать от меня нечто такое было самой большой ошибкой в твоей жизни! — заверил Чэнмэй, проводя кончиком пальца по скулам, — сначала по одной, потом по второй, — медленно спускаясь к шее, а там и к кадыку. — А-Ян, — строго проговорил тот, но тот самый А-Ян был слишком увлечён тем, что смотрел за тем, как перекатывается туда-сюда кадык от того, что Сяо Синчэнь сглотнул слюну. — А-Ян, — снова повторил тот, наконец, обращая внимание на себя. — Моё настроение испорчено не из-за этого, — тон изменился, стал более грубым, из-за чего Сюэ Чэнмэй отстранился, смотря в тёмные глаза напротив. — А в чём причина? — Расскажу позже, ладно? — Сяо Синчэнь делает несколько шагов в сторону, собираясь заниматься своими делами, но Сюэ Ян не даёт уйти: обнимает со спины, утыкаясь носом в затылок. — Тогда… Ответь мне, что это было? — О чём ты? — Ты меня обнял, между прочим, своего самого заклятого врага! — Сюэ Ян усмехнулся, а Синчэнь вздрогнул, почувствовав горячее дыхание на затылке. — Или ты и об этом не хочешь говорить? Сяо Синчэнь помотал головой, но вместо того чтобы уйти развернулся и, взяв нахального заклинателя за подбородок, осторожно накрыл своими губами чужие, почти сразу же отстраняясь. — Детский поцелуй какой-то, — хмыкнул Сюэ Чэнмэй и уже начал было тянуться за продолжением, но Даос повернул голову в сторону. — Сейчас вообще останешься без всего, — отрезал Синчэнь, смотря на Слепышку, которая явно шла к ним. — Эй!.. — не успев ничего возразить, Сяо Синчэнь чмокает того в лоб и отстраняется, подходя к девчонке. — Даочжан, давай завтра сходим на рынок? Купим мне наряды, а то мои уже совсем растрепались. Я не вижу, но чувствую это! — Да какая тебе разница, в чём ты ходишь? — вмешался Сюэ Ян, разозленный тем, что остался без намёков на продолжение. — Я не с тобой разговаривала! — тут же взъелась девчонка, недовольно топнув ножкой. — Всё, тише-тише, успокойтесь. — Сяо Синчэнь похлопал А-Цин по плечу и одарил Чэнмэя таким взглядом, которым никогда не смотрел. Ян даже поперхнулся, уходя в сторону домика. Вечером Сяо Синчэнь вновь ушёл, однако Сюэ Ян не захотел идти с ним, зашёл домой и лёг на циновку, смотря на луну через небольшое окно. Через несколько палочек благовоний Даос вернулся и перед тем, как уйти в свою небольшую комнату, которая в прошлом, кажется, служила кладовой, он заглянул к Сюэ Яну и увидел, что тот не спит, подошёл к нему. — Что-то случилось? — мягко спросил он. — Ты случился, — с тяжёлым вздохом ответил Чэнмэй. В этот раз Тёмный заклинатель не стал медлить, быстро приподнимаясь и впиваясь губами в чужие. Поцелуй быстро перешёл из целомудренного в какую-то битву переплетающихся языков, Сюэ Ян то и делал, что прикусывал то верхнюю, то нижнюю губы Синчэня, не позволяя забрать инициативу. Но Даос и не собирался. Впустил в перепутанные волосы руку, прижимая того ближе к себе, а после укладывая Сюэ Яна на лопатки. Отстранившись, Синчэнь посмотрел на того сверху и, улыбнувшись, провёл рукой по щеке, от чего у Тёмного заклинателя спёрло дыхание. — О, Даочжан, ты так распущенно сейчас выглядишь! Пришёл ко взрослому мужчине посреди ночи, сел, так ещё и придавил к кровати! — начал Сюэ Ян, тихо посмеиваясь. — Между прочим, это ты минутами ранее полез целоваться, а не я. — Синчэнь на мгновение прикрыл глаза, а после наклонился, целуя того в щёку, а потом плавно перетекая поцелуями на шею. Дыхание Сюэ Яна сбилось окончательно: тот обнял Даоса, прижимая к себе, не позволяя отстраниться. Склонил голову набок, позволяя Синчэню делать с ней всё что угодно. А-Цин всё равно не увидит, да и Сюэ Яну было бы всё равно, увидь та отметины на шее, он будет гордится ими, ведь некоторым временем ранее этот самый Даочжан, который сейчас со всей страстью терзает тому шею, хотел было избавиться от такого человека, ведь Сюэ Ян — потенциальная угроза для жизней людей. Был этой потенциальной угрозой. Не сдержавшись, Сюэ Ян застонал, когда руки Даоса скользнули по талии. Сяо Синчэнь запереживал — не от боли ли тот издал звук? Но Чэнмэй помотал головой. Пробормотал что-то в духе «продолжай» и закрыл глаза, откинув голову на импровизированную подушку. Мгновение спустя оба мужчины уже были обнажены, поцелуи стали все более жаркими и страстными, а желание Сюэ Яна становилось всё невыносимее. Хоть в процессе поцелуя в Чэнмэе находились пальцы Даочжана, которые растягивали его, этого было так мало, что Тёмный заклинатель чуть ли не скулил от желания. Но Синчэнь упёртый как баран — не хочет делать больно, а потому тщательно растягивает. — Даочжан, — не выдерживает тот и простанывает его имя, шире разводя ноги. Синчэнь (что было подозрительным) вытаскивает пальцы из Сюэ Яна с непристойным звуком и выливает оставшееся масло на свой член, размазывает по всей длине, а после входит в Чэнмэя только головкой, при этом мягко целует в ключицу, отвлекая от боли. — Больно? — спрашивает тот, когда видит как Сюэ Ян жмурится, впиваясь ногтями Даосу в спину. — Конечно больно, — говорит он, фыркая. — Ты первый, кто решил сделать из меня обрезанный рукав, — усмехается тот, а Даочжан смущается, утыкаясь лбом в плечо. — Не говори такие вещи… — тихо просит Сяо Синчэнь и толкается, входя почти на половину. Слёзы скапливаются в уголке глаз Чэнмэя, и сам подаётся навстречу, насаживаясь до конца, и судорожно выдыхает, Даос ждёт, пока тот привыкнет, а потом начинает двигаться, заставляя Сюэ Яна задыхаться под ним. Светало, но ни Сюэ Ян, ни Сяо Синчэнь до сих пор не уснули, нежась в объятьях друг друга. — И всё же, почему ты живёшь здесь? — Это долгая история… — У меня достаточно времени, чтобы выслушать, а у тебя — рассказать.