***
Смотря на ночную Москву сквозь призму окон машины, Ольга сдерживала слезы. Она не хотела показать себя слабой. Даже нож, вошедший в сердце, наверное, покажется по уровню боли ерундой, чем предательство от человека, которому доверяла. Словно растоптали все самое хорошее к нему, что строилось долгие годы. Пошарив в бардачке, Белова обнаружила пачку сигарет мужа. Выудив оттуда никотиновую палочку, девушка закурила, выдыхая сизый дым по салону. Рядом сидевший Карельский даже не подал вида, что ему неприятен данный запах, а только лишь внимательно следил за дорогой. Казалось, что вены перерезаны, и из них течет кровь. Лёгкое головокружение позволило девушке успокоиться, и она откинулась на спинку кресла. - Оль, ты бы подумала ещё… - высказал свою позицию Макс, повернув руль. - Нечего тут думать, – безэмоционально ответила Белова, покосившись на него. Какой совет можно было дать Ольге? Что сказать человеку, чувства которого раскромсали и выбросили в мусорное ведро? Карельский и сам не знал на это ответ. Потому что фразы из разряда: «Успокойся, надо жить дальше» совершенно не дадут никакого эффекта, а сделают только хуже. Она не хотела верить, что все происходит именно с ней. Красные от слез глаза были скрыты под тёмными очками, а губы искусаны практически в кровь. Будто бы её собственноручно повели на казнь, хотя даже это покажется гуманным решением, чем огромная рана на сердце. - А у тебя когда-нибудь была любовь? – невзначай поинтересовалась Белова, бросая сигарету на дорогу. - Любовь – слишком многогранное понятие. Любить можно кого угодно, хоть последнего мудака, и потом жалеть до конца своих дней, что выбрала именно его, а не какого-нибудь человека, который вился возле тебя, как котенок в поиске тёплого и укромного местечка… Что для тебя любовь? - Я и сама уже не знаю, – грустно усмехнулась Белова, – никогда не думала, что Сашка так поступит… Макс её понимал, как никто другой. Он знает, что такое потерять любовь, не понаслышке. Остановившись на пешеходном переходе, Карельский вспомнил момент из своего прошлого. - Альбиночка, ты выберешься, осталось немного потерпеть, – гладил девушку по руке Максим, смотря в её глаза, полные отчаяния. Кожа девушки была настолько бледной, будто из тела выкачали всю кровь. Лысая голова была скрыта медицинской шапочкой, а глаза налились страхом. Страхом смерти, потому что рано или поздно она умрёт. Альбина Степанцова – девушка, ради которой Макс был готов на все, лишь бы с ней все было хорошо. Они дружили ещё со школьной скамьи, и всегда относились друг к другу с добротой и пониманием. Девушка всегда видела в Карельском надёжную опору и защиту. С ним она ничего не боялась – даже смерть была готова принять, только лишь бы он жил. - Я уже в шаге от смерти, ничего нельзя изменить… - глаза изучали молодого человека с сожалением. Потому что рано или поздно – сегодня или через неделю – она покинет его. - Никогда так не говори! – немного повысил голос Карельский. – Безвыходных ситуаций не бывает. - Бывает, ещё как… - молвила девушка, посмотрев на потолок. - Ты выберешься, ты на ноги встанешь, я клянусь… – бормотал Максим, оставляя поцелуи на худенькой руке. Она закрыла глаза, повинуясь той лёгкости, что потихоньку уносила её. Карельский, заметив, что ее грудь больше не вздымается, немедленно поднялся и начал трясти за плечи девушку, пытаясь привести ее в сознание. Случайно переведя взгляд на монитор сердечного ритма, молодой человек пришёл в ужас – её сердце навсегда остановилось… - Макс! – мужчина услышал голос Ольги и перевёл взгляд на светофор, который поменял свой цвет. - Я знаю, что такое боль и знаю, что такое терять, – вдруг высказался Карельский. - И где сейчас твоя любовь? – решила спросить Белова, не отрывая от него взгляда. - На небесах…***
Поднимаясь по лестнице, Оля задумалась о прошлом. Удивительно, но прошлое было куда более красочным, интересным, чем суровое, невзрачное настоящее и неизвестное будущее. Александр изменился. От прежнего Сашки Белова из восемьдесят девятого года не осталось и следа. Она влюбилась в простого и умного человека, которому был неважен её статус, главное – какая она внутри. Когда настал дебют Суриковой, той самой солнечной осенью, девушка вложила все силы и старания, чтобы её талант заметили именитые музыканты и композиторы. Ольга помнила взгляд Александра – заинтересованный, отдающий добротой и гордостью за девушку. Сейчас все изменилось – глаза смотрели высокомерно, огонек к ней потух. Ей открыли не сразу, потому что на Москву уже давно обрушилась темная ночь с мириадами звёзд. Квартирную дверь медленно открыли, слегка прищуриваясь от света в подъезде. - Здравствуй, Верочка. Женя дома? - Оля? Что-то случилось? По опущенному взгляду девушки стало ясно, что произошло. Заведя Ольгу в квартиру, Рыбакова села вместе с ней на кухне, взяв со шкафа бутылку красного вина. Услышав звон бокалов, Пчёлкина вошла в кухню, и глаза ее удивленно округлились при виде Оли. Глаза Беловой были припухшие, значит, лакала она уже давно. - Что произошло? - Я развожусь. - Подожди… как это разводишься? – от наступившего шока Вера не могла внятно вымолвить слова. - Потому что я не хочу жить с человеком, который растоптал мою честь… - выпив бокал вина залпом, заключила Ольга. Пчелкина увидела в глазах Ольги себя из девяносто третьего года. Как она, с ребёнком на руках, проливала слезы, потому что её растоптали, уничтожили, вонзили тысячи ножей в спину. Присев рядом с ней, Женя аккуратно положила свою руку на её ладонь в попытке утешить, успокоить и оказать ту поддержку, которую ей оказала Люда. - Оленька, разводиться или нет – это дело твоё, сугубо личное. Но я тебе так скажу, что между Никифоровым и Сашей внушительная разница. - Нету разницы между изменщиками… – еле видно усмехнулась Белова, не скрывая слез. - Всё-таки есть. Серёжа меня и не любил никогда, и сын ему вовсе не нужен. А вот с Сашей все совсем по-другому – он ради тебя на все готов. Конечно, он скотина та ещё и заслуживает тех мук, но я бы на твоём месте сто раз подумала. - А если бы Витя тебе изменил, чтобы ты делала? - Я бы, наверное, не жила… Внезапная трель телефона нарушила грустный разговор. Пчелкина подняла трубку как можно быстрее, дабы не разбудить детей. - Да? - Оля у тебя? – не здороваясь, поинтересовался Белов. - Допустим, у меня, – ответила Женя, злорадно усмехнувшись. – А зачем она тебе? С Анютой уже неинтересно? - Я поговорить с ней хочу, – произнёс Саша, в голосе которого были слышны нотки раскаяния. - Мы с Верой ее еле успокоили, и сейчас она спит. Белов понял, кого потерял. Он нанёс удар по сердцу любимой женщине – раскромсал, уничтожил хорошее восприятие к себе. Никакая Анюта не идёт в сравнение с Олей – искренним, лучезарным человеком, привнесшим в его жестокий мир толику света. Ни одна женщина не дарила ему те эмоции, что были в отношениях с Беловой. Он помнил тот момент из своего прошлого, когда надевал кольцо на палец бывшей Суриковой. Александр тогда поклялся себе, что никогда не сделает ей больно, что никогда увидит её слез разочарования. Но Белов и подумать не мог, что повторит «карьеру» Никифорова и окажется подонком, способным предать близких себе людей. Ольга прекрасно все слышала, но не хотела его прощать. Как говорится, изменил один раз, изменит и второй. Ведь он на протяжении уже двух лет врал ей, сыпал искусными речами, и она верила. Верила, что он не причинит ей боли. Но как же она ошибалась… - Надо было раньше думать, Белов. Может быть, и брак сохранился, – со стальным тоном произнесла Пчелкина и завершила диалог.***
Солнце светило так ярко, что пришлось задернуть жалюзи. Расхаживая по кабинету, Витя нервничал. Быть лидером было чуть ли не его мечтой. Ещё с самого детства Пчелкин хотел проявить себя как самый ответственный и достойный среди одноклассников, но его затмевали более сильные. Более сильные, более влиятельные, более умные. Родившись в бедной семье, Виктор вместе с родителями жил впроголодь. Зарплаты советских трудящихся хватало только на продукты первой необходимости. Купить новую, а что самое главное, теплую куртку, было для мальчика праздником. Он резко выделялся на фоне друзей, родители которых одаривали «золотом» своих чад. Только Санька, прижав еле купленный ранец к груди, стал для Пчелкина кем-то из своей тарелки. Чиркнув зажигалкой, Пчелкин пустил едкий дым в лёгкие, пытаясь успокоиться. Никотин не принёс совершенно никакой пользы, и мужчина потушил тлеющую сигарету. Спустя полчаса в кабинете уже сидела вся бригада. Белов, расположив руки на столе, выдал: - Доигрался, Пчелкин? Он на это заявление закатил глаза. Неподалёку сидящая Женя теребила пальцами, чтобы хоть как-то унять свое беспокойство. Как известно, работать с кавказскими группировками – себе дороже. Самые влиятельные из них могут спокойно зарезать человека, если он не согласился на их условия. Они прослыли самыми жестокими, кровожадными и отличными от моральных принципов людей, которым не нужно ничего, кроме толстой суммы на банковском счету. - Что будем делать? – оглядел всех Янковский, дожидаясь ответа. - Какая же мы бригада, если своего брата в беде бросим? Как говорится – один за всех и все за одного! – подбадривающе улыбнулся Морозов, пытаясь оказать поддержку. Инициатива наказуема. Но знали бы бригадиры, к чему приведёт эта инициатива в следующем году…