***
Резкий, едкий запах потихоньку начал выводить Евгению из обморочного состояния. Приоткрыв глаза, она увидела расплывчатый образ Люды. Секретарь провела ладонью по ее волосам, и этот теплый жест окончательно вернул в сознание. Осторожно приподнявшись с кожаного дивана, Пчелкина схватилась за голову – мир кружился, хаотично двигаясь, и только спустя пару минут все встало на свои места. Витя, все это время сидевший рядом около ее ног, притяну жену к себе и заключил в объятия. Она слышала частые удары его сердца, которое отбивало точно такой же бешеный ритм, как и у неё буквально недавно. Поразительное сходство. Пчелкин медленно поглаживал девушку по голове, пытаясь успокоить, утешить. - Витенька, где Саша? Он жив? – шепнула Женька, покоясь на его крепком плече. - Он жив, малышка. Мы все живы, – мягко улыбнулся Витя. - А Валера?! Тома?! - Всё хорошо, он сейчас в больнице под наблюдением врачей. Там рядом Сева и Глеб, ни одна крыса в палату не проскочит, – своими действиями мужчина будто убаюкивал жену. Она спасла ему жизнь. Она спасла их всех. Дверь кабинета приоткрылась. Белов потушил сигарету в стеклянной пепельнице, и устало опустился в кресло рядом с Людой. Фёдор же стоял возле стола, не решаясь начать разговор. Но все, кроме Жени, ждали объяснений. - Почему мне не позвонили? - Слава пытался, но абонент был недоступен. Нам только до Жени удалось дозвониться. - Так эта гнида всегда работала на Каверина? – процедил Белов, выхватив очередную никотиновую палочку из пачки. - Да. Его тогда ещё чечены прижали, одного из них он убил. Единственный приговор для него в тот момент – расстрел. Володя решил его отмазать, доказав его невиновность. А затем решил им воспользоваться в качестве мести. - А чего он меня одного тогда не убил? – горько усмехнулся Белов, выдыхая сигаретный дым. Абашев провел руками по лицу, утирая капельки пота. - Про гуанчей слыхал? У них особый закон был – когда совершалось убийство, они не самого убийцу казнили, а его близких – например, брата или даже жену. Вот так и Каверин решил поступить. Саша подавился нервным смешком. - Абориген херов. Не успели бригадиры сказать ещё что-то, как в помещение ворвались Слава и Толя, пытаясь отдышаться. Космос, закатив глаза, с лукавой улыбкой выдал: - Опоздали вы, опричники. С вашей скоростью аккурат к труповозке бы успели. - Типун тебе на язык! – буркнул Анатолий. Вячеслав пропустил Холмогоровский насмешливый тон и искренне улыбнулся: - Как же я рад видеть вас всех живыми. Людочка, едва сдерживая слезы, покачала головой: - Мы живы только благодаря вам.***
Трусы – отдельная категория людей. Они словно низшая ступень духовного развития, и это клеймо ничем не сотрешь. Подобные индивиды трясутся только за свою шкуру. Каверин боялся, ведь больше у него нет никакой помощи. Белов, его злейший враг, теперь депутат и может уничтожить его в любую минуту. Введенский и не собирался поддерживать Владимира, а отдал предпочтение Александру. Теперь Володя понимал – он в яме, из которой не выбраться. Любые попытки сопротивления потерпят поражение, и нужно как можно скорее придумывать план, дабы избежать справедливого возмездия. Ночью он не спал. Лапшин, расхаживающий по гостиной, уже двоился перед глазами, но Каверин не собирался повиноваться сну. Мысли о том, что смерть близка, не позволяла провалиться в дрему. На следующий день, бывший сотрудник милиции, а ныне бандит, сел в свой автомобиль вместе с Артуром. Последний, прищурившись, поинтересовался: - Может, хотя бы кофе выпьешь? – он протянул небольшой стаканчик с горячим напитком. - Надо валить, пока не поздно, а то скоро на наши могилки вялые цветы положат, – он втопил педаль газа в пол, и машина резко сорвалась с места. Автомобиль ехал так быстро, что Лапшин не на шутку испугался. Стрелка на спидометре уже перевалила за двести, и зрачки сузились из-за ужаса. Бегая глазами по дороге, которой было почти не видно, Артур произнёс, чуть ли не заикаясь: - Сбавь скорость, мы же разобьемся! - Не дрейфь, ещё немного до аэропорта осталось! – безумно усмехнулся Владимир. Недалеко от широкой, асфальтированной дороги находился лес, и деревья хаотичными пятнами закрутились перед глазами. Пытаясь вывернуть руль вправо, Каверин не справился с управлением. Мужчине не удалось остановить машину, и она улетела в кювет, несколько раз перевернувшись. Бабахнул взрыв. Низину около ровной полосы леса обдало ярким пламенем.***
Полгода спустя Детский плач доносился из родильного зала. Екатерина, протянув ребёнка матери, с радостью озвучила: - Поздравляю, Натусик! Здоровая, красивая девочка родилась! Самсонова, приняв новорожденную малышку, не могла не улыбнуться, ведь перед ней самое настоящее чудо света. Двери палаты тихонько приоткрылись. Абсолютно счастливую Наташу завезли с ребёнком на руках. Поцеловав новорожденную девочку в лоб, она обратила взор на Колю – новоиспеченного отца. Парень посмотрел в глаза дочери. - Она такая красивая, как и ты. Как назовём? - Полиной. Полина Николаевна, в честь твоей мамы. - Имя как у начальницы какой-нибудь. Будет нашему депутату помогать, – посмеялся Глеб. - А меня куда денем? – ухмыльнулся Витя. Сева с наигранной грустью вздохнул: - Ты уже старенький будешь, волос седой, пузо вывалится. - Придурки! – закатил глаза Пчелкин, на самом деле ни капли не обидевшись.***
Взяв чемодан за ручку, Рыбакова не спеша шла по асфальтированной дороге. Машины находились довольно далеко, поэтому девушка не могла не насладиться красотами этого места. Листья на деревьях слегка раскачивались под натиском лёгкого дуновения ветра. Ласковый, хоть и осенний воздух колыхал локоны Веры, и она, мимолетно улыбнувшись, шла дальше, с гордо поднятой головой. Идея поехать к человеку, которого любила долгие годы, возникла внезапно. Как будто в голове что-то щёлкнуло, и восприятие кардинально поменялось. Она решила – надо ехать, во что бы то ни стало, любой ценой. Рыбакова не знала, как он отреагирует и, самое главное, что скажет, глядя прямо в глаза. А, может, и вовсе не узнает? Оставалось совсем немного до заветной цели. Подойдя к огромным воротам, практически заслоняющим дом из красного кирпича, девушка усиленно нажала на звонок. Это действо длилось очень долго, и Рыбакова совсем отчаялась. Грустно вздохнув, она окинула взглядом дом и уже развернулась, когда её остановил звук приоткрывающихся ворот, где наполовину высунулся хозяин жилища. Лицо его ошарашенно вытянулось. - Вера?.. Рыбакова улыбнулась. - Я и не думала, что узнаешь… - Но как ?.. Кроме Белого никто моё местонахождение не знал… Джураев не мог поверить в то, что видел. Как будто он провалился в очень реалистичный сон, и осталось только ущипнуть себя, чтобы вернуться в реальность. Мужчина провел девушку в дом и усадил в гостиной. Фархад ничуть не изменился – чёрная, густая шевелюра все также украшала его лик. Только сейчас он носил не рубашки и пиджаки, а лёгкие кофты, потому что даже осенью в солнечном Душанбе было тепло. Переплетя их пальцы в совершенно искреннем и таком нежном жесте, Джураев расплылся в улыбке. - Я так долго тебя ждал… Скажи мне, это не сон? - Нет! – хихикнула Вера. - Выходи за меня замуж. - Ты смеёшься что ли? – удивилась девушка. - Я не шучу, хочешь прям завтра поженимся? - Кто же так быстро женится? Тем более у меня даже платья нет… - Всё будет: и платье, и гости, и кольца. Ты согласна быть моей женой? Даже если это и казалось Вере шуткой, она не смогла не расплыться в радостной улыбке, и обняла Фарика за шею. - Согласна!***
Тома потихоньку катила вперед инвалидное кресло. Валера пришел в себя, и теперь, после стольких лет заточения в стенах больницы, его неокрепшему организму врачи советовали больше времени находиться на свежем воздухе. Мужчина будто пришёл в новый мир, где ему снова придётся разговаривать и полноценно ходить. В какой-то степени Валера боялся, что навсегда останется в плену инвалидного кресла. Тома подвезла мужа и расположила его кресло во главе стола, оставила нежный поцелуй на его гладковыбритой щеке, чем не могла не вызвать лёгкую улыбку у мужа. Димке исполнилось шесть лет. Он хотел, чтобы исполнились две главные мечты – чтобы папа встал на ноги и в будущем заниматься боксом или другим боевым искусством. Младший Филатов желал подражать своему отцу, быть на него похожим. Он считает его своим кумиром. И кто бы в этом сомневался? Тамара верила, что муж навсегда забудет понятие слова «боль». Она исчезнет, как физическая, так и душевная, и настанет долгожданная радость. Нина Дмитриевна, сидя недалеко от внука, улыбалась, как улыбается мать своему ребенку – искренне, с огромной любовью и теплотой. Она погладила внука по каштановым волосам и уверенно произнесла: - Всё будет хорошо, я верю в тебя! Если бы можно было, то Валера с удовольствием поставил этот момент на повтор, пересматривая его снова и снова. Ласковые глаза бабушки всегда говорили правду, хоть и горькую. Но мужчина был убеждён, что лучше горькая правда, чем сладкая ложь. В дверь позвонили, и Тома поспешила открыть. В помещение вереницей заходили Женька с Витей, Космос с Людой, Саша с Олей и наконец, их верные товарищи – Коля, Сева и Глеб. Праздник протекал в атмосфере семейного тепла и уюта, потому что за столом собрались самые родные люди, что разделили между собой ту дружбу, которую невозможно ничем сломить. Фил, оглядывая всех с добродушным выражением лица, не мог не восхититься этими людьми, ведь они прошли эти препятствия, состоящие из предательства и слез вместе, не взирая ни на какие обстоятельства. Поднявшись со своего места и схватив бокал с игристым шампанским, Витя начал говорить, неловко улыбаясь: - Я хочу выпить за тебя, брат. Ты себе представить не можешь, как же я рад тебя таким видеть! Все чокнулись бокалами. Их звон не прекращался ещё довольно долго, а Женька тем временем стояла рядом с Витей. Самым дорогим человеком. - Я люблю тебя! – шепнул ей в губы Пчелкин. – Ты – моё спасение. Ты наше спасение. Гости тут же замолчали, и Саша, положив руку на хрупкое плечо подруги, заключил: - Теперь нам не страшны никакие преграды! Зло уже давно повержено, и для нас открылось новое тысячелетие. Бригадиры прошли этот долгий, тяжкий путь длиною в тринадцать лет, научивший каждого, что жизнь – это суровая и беспощадная игра, и нужно пересиливать свои ужасные качества, иначе это приведет к необратимым последствиям. Возможно, в какой-то отдалённой вселенной они могли бы стать другими, но все это было бы неживым, затхлым... Люди меняются каждый прожитый день. Под влиянием плохой компании, что в конце концов опустит на дно, или родителей, что просили поступить ребёнка в институт, чтобы жизнь сложилась благополучно. Но человек сам выбирает, как ему прожить эту жизнь. И бригадиры, испытавшие всевозможные тяготы судьбы, научились главному – доверять.