(не)красивые глаза

      Длинноносого снайпера из команды Мугивары смутить до смешного просто. То ли он сам по себе такой, то ли это потому, что его смущает именно Ло. Трафальгару хочется верить, что дело во втором варианте.       Чтобы смутить Усоппа, достаточно пары взглядов, пары жестов, пары прикосновений. Усопп дрожит, осматривается в поисках поддержки, начинает лепетать несусветную чушь и мять глупую полосатую шапочку в руках. У Ло, если честно, пересыхает во рту, когда носатый стягивает эту пресловутую шапочку с головы, потому что спутанные кудри высвобождаются и обрамляют круглое лицо мальчишки.       Усопп вообще-то и правда ещë мальчишка, но Ло себя стариком не чувствует, так что всë в порядке, наверное. Если Усопп не упадëт в обморок от настойчивого внимания со стороны другого пирата. Конечно, может быть дело в слухах, которые шлейфом окружают Ло. Хирург смерти, жестокий, безжалостный, безумный и так далее. Усопп же просто семнадцатилетний пацан с наградой в тридцать миллионов, и то на листовке он в глупой маске и под псевдонимом.       Но Ло почему-то до мурашек по ногам нравится смотреть, как Усопп сходит с ума от непонятных знаков. То есть, знаки-то до смешного простые, но Усопп — милая, невинная овечка, не верит, шугается, прячется за спиной мечника и повара, будто забыл, что преграды Ло не останавливают — спасибо Опэ Опэ. Он, конечно, ничего делать не будет, но мог бы. — А как Усопп свалился прямо на голову этому придурку! — хохочет Луффи, вспоминая аукцион. — Посидел на лице у Мировой Знати, — хмыкает Ло. — А у меня посидишь?       Луффи эта фразочка кажется просто уморительной, а Усопп нервно потеет и вскакивает с места, скрываясь на камбузе прямо посреди вечеринки. Да, Мугивары умеют отрываться, и повод был — ушли от Небесных драконов, ну не праздник ли? Ло успевает забыть свой недавний подкат — сотый по счëту, да и носатый вроде успокаивается, наплясывая со своим капитаном на палубе, когда перед ним вырастают длинные ноги в чëрных брюках. — Чего тебе от нашего снайпера надо? — с высоты ста восьмидесяти сантиметров доносится голос. Ло, конечно, выше, но сейчас он сидит на палубе, упираясь спиной в какой-то ящик. — Ничего, — тянет Трафальгар и поднимает глаза. — Говорит, проходу ему не даëшь, странности говоришь и стрëмно смотришь, — Санджи дымит, не садится и дальше не отходит, почти упираясь носками в чужие ноги. — Чëрная нога-я, — Ло замолкает. Вообще-то, он хотел сказать, что это не его дело, но потом подумал, что, возможно, всë-таки немного его. Винсмок с Усоппом накама, а Ло какой-то левый чувак, которого их безумный капитан знает третий день и то по случайности. — Я вижу, как ты смотришь, — продолжает Винсмок. — И я понимаю, чего ты от него хочешь, поэтому объяснись, иначе я кину тебя в море.       Скорее всего, у Санджи не получится, но в море Ло не собирается, поэтому раздражëнно вздыхает — все в команде Мугивар такие бесячие надоеды? — Я не собираюсь с ним играться, разбивать ему сердце, использовать и так далее по списку. Просто он… — Ло смотрит на Усоппа в просвет между бесконечно длинными чëрными ногами и как-то совершенно глупо улыбается. Настолько глупо, что Санджи, профессионал в тупых улыбках, всë понимает. — Мда, всë равно не понимаю, — веселея, говорит Винсмок и садится рядом. — Ну он милый.       Санджи переводит взгляд на Усоппа, который смеëтся так громко, что кусок пиццы вываливается у него изо рта. — Мда, — повторяет Винсмок. — Он тебе не даст. По крайней мере, не сейчас. Тем более, что ты слишком настойчив. Ты вообще видел себя со стороны? Смотришь, как на кусок пирога. — Ой, иди нахуй, — ухмыляется Ло. — Но угроза с морем в силе. Я не Луффи. И я тебе не доверяю, понял?       Ло понимает. И выпивает ещë рома, внимательно следя за передвижениями носатого по палубе. Усопп, подвыпивший, успокоившийся окончательно, развеселившийся, выглядит вполне дружелюбно, когда Ло подходит к нему. Трафальгар слегка держится за мачту, чувствуя, как в нëм плещется алкоголь, а в чужих чëрных глазах плещутся звëзды. — Переспим?       Усопп вздрагивает, его улыбка уходит в минус и он смотрит снизу абсолютно беспомощным барашком. — Ч-чт… Что? — лепечет Усопп, хлопая своими неприлично длинными ресницами и нервно облизывает непристойно пухлые губы. — Я имею в виду сек… — Я понял! — взвизгивает Нос и зажимает уши руками. — Что ты хочешь от меня? Прекрати издеваться! В чëм причина? — Я не издеваюсь. Ты милый, я красивый, чем не причина?       Винсмок, конечно, был прав. Усопп вскакивает и убегает за спину зеленоволосому мечнику. Тот безбожно пьян, но смотрит зверем — весьма пьяным зверем, когда носатый тычется носом ему в висок и лихорадочно просит помощи. С пьяными зелëными зверями Ло драться не хочет, так что возвращается на подлодку.       А позже узнаëт, что на команду Мугивар напал дозор во главе с адмиралом. Происходит всякое, слишком многое — и смерть брата Соломенного, и становление корсаром, и старые обещания. Ло знает, что Мугивары вернутся, знает, что должен вступить с ними в альянс после того, что Соломенный устроил в Маринфорде. Мугивары, конечно, возвращаются, устраивают хаос на Сабаоди, на Панк Хазард (как они, чëрт возьми, туда попали), потом на Дрессрозе. Усопп выглядит не овечкой — львом, но Ло немного не до этого. То есть, конечно, он бы посмотрел как эти возмутительно длинные кудри теперь будут обрамлять его лицо, но им правда не до этого. Хотя бы пока Дофламинго не будет побеждëн.       Ло думает, что награда носатого теперь равна его собственной до того, как он стал корсаром. Ло думает, что новое прозвище носатому к лицу — и одновременно совсем не подходит. Ну какой бог будет плакать и прятаться за чужими спинами? Тот, который потом встанет, несмотря на дрожащие ноги, и будет стоять, несмотря ни на что, даже если это смертельно опасно.       В общем, новому Усоппу Ло ставит пять звëзд из пяти. Дофламинго, конечно, кретин, но здесь он был охуеть как прав. Усопп выглядит почти львом (львëнком, скорее, но хотя бы уже не барашек), когда, пошатываясь, подходит к нему в разгар вечеринки. — Эй, Траффи-и-и, — тянет носатый, нервно потея, как два года назад. — Переспим?       Ло кашляет, почти задыхаясь, и возмущëнно смотрит наверх. — Что? — Я имею в виду, с… — Боги, я понял, что ты имеешь в виду! — закатывая глаза восклицает Ло. — С чего такие речи? — Ну ты милый, я красивый, почему бы нет?       Трафальгар натягивает кепку пониже, сгорая со стыда — два года назад он и правда считал, что это хороший способ подкатить. Ну ты и позорище, Трафальгар Ди Ватер Ло из прошлого! И с обречëнным вздохом, по-старчески тяжело поднимаясь, он думает — почему же на Усоппа это не подействовало, если сейчас так хорошо действует на Ло?