(не)красивые глаза

      Усопп игриво-смущëн.       Зоро на коленях. Снова. Вообще-то в последнее время он как-то часто смотрит на Усоппа снизу. В Усоппе открывается какое-то особое очарование, если смотреть на него, как на божество. Зоро это нравится — всегда нравилось.       Усопп упëрся каблуком ему в грудь чуть левее шрама и наигранно печально вздохнул. Будто ещë не решил, как ему реагировать, как вести себя, когда сам Ророноа Зоро смотрит вожделенно, но терпеливо-выжидающе, несмотря на то, что в чëрноте радужки давно разгорелось желание. Игнорируя собственное, Усопп провëл острым носком по шраму вниз, и от резкого вдоха Зоро по его пояснице волной пробежали мурашки. — Усопп, — чужой низкий голос прозвучал почти угрожающе, но угрозы от возбуждëнного человека в одном белье обычно не очень работают.       Зоро подался вперëд, приподнимаясь, потому что Усопп — прирождëнный актëр, играя в недотрогу, очевидно скрывал смущение, но это длилось слишком долго, чтобы дальше ждать, пока он раскачается. Слишком даже для железной выдержки Зоро. За это время Усопп так и не снял ничего из одежды, лишь сидел на диване и не позволял мечнику приблизиться. Мучил, выводил узоры на груди и плечах, иногда разрешая коснуться губами. И возбуждение, искрящее, как неисправный прибор из мастерской Фрэнки, уже не покалывало — кололо иглами.       Каблук неприятно упëрся ему прямо в лоб, открывая вид на икру, подколенную ямку и кусочек бедра, торчащего из-под джинсовых шорт. — Чего ты боишься? — Зоро надавил головой на каблук. Неприятно, но не больно. — Я ничего не боюсь, — голос Усоппа сорвался. — Тогда я могу сделать так?       Усопп взвизгнул и немного скатился вниз, когда Зоро резко задрал его ногу и прижался губами к внутренней стороне колена. — Просто доверься уже мне, Усопп.       Вздохнув и снова подтянув себя выше, Усопп кивнул. Он доверял Зоро свою жизнь без капли сомнения (взаимно), доверял он и сейчас, просто всë это так смущало. Потому что Зоро, покрасневший, беспокойно дышащий и почему-то так отчаянно желающий его — позволял смотреть сверху. Позволял многое (вообще-то уже давно). Разрешит ли он сделать так? И пока одна нога была зажата руками Зоро, Усопп спустил вторую на пол, провел носком от пупка до резинки белья. — Не смей, — неверяще пробормотал Зоро и нахмурил брови, жмуря глаз.       Усопп слегка надавил и, сделав несколько движений вверх и вниз, едва не испугался ломаного, отчаянного звука, который Ророноа издал — какой-то тигриный рык-стон. — Да ты извращенец, — пискнул Усопп, когда Зоро оттолкнул его ногу и, взвившись, навис сверху.       Одежду Усоппа они стягивали в четыре руки, разрывая поцелуй лишь для того, чтобы снять футболку. Раскалëнные сухие ладони Зоро гладили напряжëнные плечи, шею, спину, прижимая Усоппа ближе к себе, аккуратно, но крепко мяли мышцы, пока они не расслаблялись, не становились мягкими и горячими. — Что это?       Зоро дотянулся до небольшого бутылька. — Кокосовое масло. Садись.       Слегка подтолкнув парня к дивану, Зоро опустился на пол и подтянул Усоппа за колени к себе, заставляя почти лечь. Усопп попытался свести ноги, которые Ророноа совершенно беспардонно задрал ему вверх, но Зоро не позволил. — Эй, Зоро, Зоро, погоди! Эта… кхм, поза… Слишком. Я так не могу, — затараторил брюнет, снова сводя ноги.       Цыкнув, Зоро перевернул Усоппа, поставив на колени, и мягко надавил между лопаток, чтобы тот лëг грудью. Усопп заелозил на месте, чувствуя скользкую прохладу от масла между ягодиц, непроизвольно подался вперëд, но его удержали, подтащили к себе, заставляя прогнуться, расставить ноги сильнее. Он почувствовал крепкую, но бережную хватку на бëдрах, почувствовал, как Зоро мягко огладил его ягодицы, вжал в них пальцы. — Зоро? Это же не… Не вздумай! — Взвизгнул Усопп, снова пытаясь отползти, и уткнулся лбом в диван. — Зачем…       Зоро влажно провëл языком от члена до копчика и протолкнул его внутрь, тщательно вылизывая кокосовое масло. Мышцы под его руками мелко подрагивали, расслаблялись с каждым движением языка — Усопп скоро съехал вниз, разводя колени, насколько позволяла растяжка. Он тяжело дышал, закусывал плед, извивался, и понимание, что ему приятно, пронзило Зоро током, приятным ознобом по всему телу и по венам словно запустили раскалëнный металл. Зоро не трогал себя, но когда Усопп тихо выдохнул его имя и слегка, почти незаметно подался назад, ближе к нему — какое-то наслаждение наполнило его, заставило поджаться пальцы ног, вжаться сильнее и сдавленно застонать.       Он отстранился, удивившись своей реакции, и встал, чтобы снова добавить масла и наконец начать растягивать уже расслабленного, подготовленного Усоппа. Тот позволил снова поставить себя на колени и слегка всхлипнул, почувствовав в себе пальцы, но не пытался сжаться или отползти. Растягивал его Зоро тщательно и медленно — настолько, что Усопп, недовольный, неудовлетворëнный, но ещë не признающий этого, начал выгибаться и подмахивать бëдрами, пытаясь насадиться глубже. — Готов? — Давно, — пробормотал Усопп, но Зоро всë тянул, пока не был уверен, что парень примет его.       Вставлял он так же медленно — сантиметр за сантиметром, прислушиваясь к рваному дыханию Усоппа, который вжимался лицом в диван, игнорируя согнутый нос. Зоро замер, услышав странное нервное всхлипывание. — Да хватит уже медлить, — пробормотал Усопп, бросая сердитый смущëнный взгляд через плечо, и снова уткнулся в диван.       Зоро толкнулся до конца и остановился, разминая руками напряжëнную поясницу, чтобы дать время Усоппу привыкнуть. И себе, на самом деле — это было слишком приятно и тепло. Гораздо лучше, чем всë, что Зоро уже пробовал до этого, и лучше, чем представлял. На языке завертелось желание сказать, как же хорошо ему, но Зоро сдержался и аккуратно качнул бëдрами под нервный вдох Усоппа.       Усопп сжал плед пальцами, судорожно и сипло вдыхая с каждым размеренным толчком. Тело его от горячих касаний становилось непослушно мягким и податливым, с готовностью откликающимся на все движения. И когда Зоро легко перевернул его на спину, подтащил к себе и одной рукой приподнял за поясницу, мягко, но глубоко вставляя, а вторую ладонь сомкнул на его члене, Усопп как-то капитулирующе, искренне застонал. Для Усоппа этот внезапный звук показался белым флагом, говорящим «сдаюсь, делай со мной всë, что захочешь», для Зоро же он был выстрелом в голову, обезоруживающим, обжигающе горячим, вызывающим жар и эйфорию.       Он перевëл взгляд на раскрытые, блестящие губы, с которых сорвался этот звук, и, наклонившись, положил одну из рук на чужой подбородок, слегка надавил большим пальцем на нижнюю губу. Хотелось услышать это ещë раз, поймать, запечатлеть в памяти навсегда, попробовать на вкус. Усопп поймал его палец губами, влажно провëл языком, посасывая вторую фалангу, и Зоро едва успел вытащить, чтобы выплеснуться на чужой живот. — Минуту. Дай мне минуту, — пробормотал Ророноа, смущëнный, обескураженный.       Губы Усоппа дрогнули от сдерживаемой мягкой улыбки, и он кивнул. Зоро склонился над ним, чтобы поцеловать, чувствуя, как длинный нос, согнувшись, упëрся туда, где раньше был его левый глаз. Усопп фыркнул в поцелуй, слегка наклонил голову, а потом выполз из-под Зоро. — Сядь сюда, — Усопп подтолкнул Зоро к дивану и забрался на его колени. — Тебе не нужно, — попытался возразить Ророноа, но покорно позволил усадить и прижать себя к спинке дивана.       Усопп выпрямился, стянул резинку с волос и, положив одну руку на шею, вторую на щëку Зоро, посмотрел тому в глаза. Зоро сжал его бëдра, толкнулся вверх, и в груди приятно-сладко заныло, когда Усопп простонал его имя почти прямо в губы.       Смотреть на Усоппа снизу так — ещë приятнее.