***
— Сонхва-хён, ты готов? — громкий голос Уёна разносится по всей квартире, заставляя Сонхва чуть ли не вывалиться из своего шкафа от неожиданности. Собираться впопыхах и искать нужную одежду — дело сложное, особенно — когда делаешь это за полчаса до выхода. Неожиданно ввалившийся в квартиру Сонхва Уён успел прокричать лишь «Собирайся быстрее!», а сам умыкнул в ванную, дабы успеть сходить в душ, ведь в университетской общаге нескончаемая очередь. — Почти, — выкрикивает тот, отбрасывая ногой прицепившуюся кофту. — Сан сказал, что они подъедут через минут семь! — пытаясь перекричать фен говорит Уён, зачесывая собственные волосы назад. — Они? — Сонхва выходит из комнаты, натягивая кожанку. В этот раз он собрался раньше, и сейчас, всё, что ему осталось сделать — это пару раз пшикнуть своими духами в область шеи. — Сан приедет с другом, на байках, — с максимально спокойным лицом информирует Чон. А вот глаза Сонхва в удивлении расширяются, — Не смотри на меня так, ты такой красивый на автобусе ехать хотел за город? — Что прости? На байках? — спрашивает он, чувствуя как голос начинает подрагивать. — Ну… да. Это проблема? — Уён все еще не видит проблемы, он наконец выключает фен, переводя взгляд на Пака и, сложив руки на груди, смотрит на него словно на дурочка. — Да что-о ты, совсем нет, я же всего лишь могу разбить себе голову. Ничего страшного, Ён-а, брось, — машет рукой Сонхва, натягивая сарказменную улыбку. — Ой, хён, не нуди, прошу, — цокает Уён, закатывая глаза, — Ты поедешь с лучшим байкером нашего района. — Это с каким еще? Сонхва успевает лишь задать вопрос, как со стороны улицы уже слышаться ревы моторов и сигналы. — Вот сейчас и узнаешь, ты готов? — Нет. — Тогда пошли. Уён хватает его за руку, выводя из квартиры. Ночь сегодня теплая, в какой-то момент Сонхва даже жалеет, что надел кожанку. В одной футболке было бы куда лучше и свободнее. Но все сомнения тут же отлетают, когда мошкара начинает жужжать над ухом. И это они еще за город не выехали. — Сани! — визжит Уён, кидаясь на шею своего парня. Его ловят крепкие руки и тут же прижимают к себе в объятиях. Эти ребята — главная парочка района. Если их не знает весь город, то половина так точно. Чхве Сан, как один из самых сильных и выносливых байкеров и его супер милый парень (милый он только на первый взгляд), не пропускающий ни одного его заезда. Они — идиллия. Рядом с Саном Уён кажется слишком миниатюрный, хотя когда он придавливает своим весом Сонхва, в шутку прыгая на него каждый раз, этого вовсе не скажешь. — Привет, малыш, — в пол голоса отвечает тот, и когда Уён чуть отстраняется, то он аккуратно опускает руки на бедра своего парня, чтобы в следующую минуту сильно сжать их, вызывая удовлетворенное урчание, и притянуть его еще ближе, сливаясь в горячем поцелуе. Нет, Сонхва не смотрит. — Вау, какие принцессы у нас тут, — слышится со стороны. Сонхва сначала второго байкера не заметил, отвлекаясь на сладкую парочку, хотя как тут не заметишь такого. Парень, на черном Yamaha FJR 1300 выглядит слишком пафосно. Сняв шлем он тупит взгляд в сторону Уена и Сана, но, не найдя там ничего привлекательного, переводит его на Сонхва, осматривая теперь уже его с ног до головы. Пак на такое заявление фыркает, отворачиваясь от придурка — сразу видно — нахал. — Э-эй? Ты чего? — вновь спрашивает тот. Пытаясь обратить на себя внимание, он пару раз сверкает яркими фарами своего мотоцикла. Привлекая внимание всех, кроме Сонхва. — Хён, это Хонджун, — Уён буквально только отлип от Сана, сразу же переводит взгляд на Сонхва, представляя его новому знакомому, — Он у нас самый лучший гонщик района, знал бы ты сколько он выиграл гонок без правил. Сонхва медленно переводит взгляд на парня, что облокотившись на руль сверлит его хитрым взглядом и то и делает, что отсверкивает нахальной ухмылкой. — И сколько? — Около тридцати, принцесса, — Хонджун не сводит взгляда, лишь приподнимает бровь, когда видит явно плохо скрытое удивление в глазах Сонхва. Зацепил. — Не мог ты столько выиграть, — словно заверяя самого себя, отвечает Пак. — Сонхва- хен, это правда, — слышится хрипловатый голос Сана, что только отлип от шеи Уёна. Этим двоим можно никуда не ехать. Им дай ключ, комнату, кровать, и о них можно благополучно забыть, до следующей недели — точно. На слова Сана Сонхва лишь фыркает, снова отворачиваясь. — Запрыгивай давай, принцесса, — смеется Ким, протягивая второй шлем, —обещаю, что довезу сокровище в целости и сохранности. Уён с Саном тихом смеются, а Сонхва снова фырчит, принимая шлем из рук гонщика. Выбора у него особо нет, так что он молча надевает защиту, пытаясь застегнуть ремень. И вот тут проблема… Ремешки расположены слишком далеко за подбородком, а никогда не державший в руках шлем и не водивший такой вид транспорта Сонхва, тут же теряется. Но настойчиво продолжает бороться, в попытке все же застегнуть ремешочки. — Чудо ты, принцесса, тебе помочь? — спрашивает Хонджун, поворачиваясь корпусом к парню. — Справлюсь как-нибудь, — бубнит Пак, продолжая бороться с застёжкой. — Хонджун-а, догоняйте, мы поехали, — слышится громкий голос Сана и рев только что заведенного мотора. Кажется, этим двоим уже надоело так просто стоять и наблюдать за происходящим. Все-таки в доме Минги им уже выделена комната, и терять свое время на старших хочется не особо. Уён перекидывает ногу, плотно обтянутую кожаными штанами через сидение, и без труда натянув свой шлем сразу же крепко цепляется за Сана, прижимаясь к его спине. Сонхва сглатывает. Неужели ему прийдется так же держаться за Хонджуна? Слышится двойной сигнал, и массивный красно-белый мотоцикл Сана выезжает со двора, через мгновение сливаясь с потоком машин на трассе. — Мы так не уедем, — уже устало выдыхает себе под нос Ким, снова бросая взгляд на Сонхва, — Принцесса, иди ко мне. — Ч…что? Но его уже тянут за шлевки джинс на себя, и если бы не координация, Сонхва мог бы упасть на парня перед собой, но вовремя выставляет руки вперёд, хватаясь за его плечи. Встаёт перед Хонджуном, смотря на него удивлёнными и широко раскрытыми глазами, видит усмешку в глазах напротив, и то, как юркий язык Хонджуна очерчивает нижнюю губу. — Вау, милый, прям так сразу? При знакомстве? — язвит Хонджун, укладывая руки на тонкую талию. — Придурок, — шипит Сонхва тут же отталкиваясь от байкера. Щеки предательски начинают краснеть, а сам Пак отходит на пару шагов назад. — Пожалуй, я останусь дома, — тихо произносит он, снимая шлем. — Эй, да я же пошутил! Иди сюда, я помогу тебе застегнуть шлем и поедем. Нас все уже ждут! — Мне страшно к тебе подходить. — Я не трону тебя, успокойся… Ну… пока сам не попросишь, — нахальная улыбка на его лице становилась все язвительнее и язвительнее, а кончик языка то и дело очерчивает кромку верхних зубов. Сонхва доверять ему страшно, но всё же на негнущихся ногах он подходит ближе, позволяя рукам гонщика скользнуть к его шее. — Приподними голову, — просит байкер, пробираясь пальцами к ремешочку. Грубость кожаных и холодных перчаток, что обхватывали костяшки Кима не идет в счет с его тёплыми пальцами — Сонхва вздрагивает. Застежечка аккуратно защелкивается, и тепло пропадает, — Ну вот и все, принцесса. Запрыгивай. — Хватит называть меня принцессой, — фыркает Сонхва, — Меня зовут Сонхва. Не принцесса! Сонхва. — Красивое у тебя имя, Сонхва, ладно, запрыгивай, — Хонджун заводит мотор, прокручивая ручку газа пару раз. Забираться на заднее сидение немного неловко. Особенно к незнакомому человеку. Сонхва перекидывает ногу через кожаное сидение, хватаясь руками за багажник мотоцикла. — Нет, принцесса, так ты улетишь куда-нибудь по дороге, — голова Хонджуна поворачивается, он смотрит боковым зрением, — Обхвати меня за талию, так безопаснее будет. — Еще чего, — шипит Сонхва, цепляясь за багажник сильнее, — Я итак хорошо доеду. — Ну… смотри, как знаешь, — Хонджун опускает стекло своего шлема, прокручивает пару раз сцепление газа и совершает резкое движение вперёд, от чего Сонхва тут же отрывается от багажника, крепко хватаясь за чужую талию. Хонджун улыбается сам себе, чувствует, как чуть подрагивающие пальцы сжимают его кожанку. — Эй, принцесса, мне так не продохнуть совсем, — он снова поворачивает голову к Сонхва. — Что ты хочешь, чтобы я сделал? — слышится, как Пак начинает бесится. Он итак уже тут не по своим правилам существует, а еще и этот… Хонджун возмущается. — Ну… обними меня под курткой, мне так легче будет, а тебе теплее. Сонхва снова округляет глаза. — Может, ты потерпишь немного? — Хочешь попасть в аварию? Я не могу водить нормально, когда мне некомфортно. Сонхва приходится слушаться. Хотя совсем не хочется. Он пробирается пальцами под куртку, и в один момент его глаза округляются, когда он чувствует лишь теплую кожу под ней. Он тут же одергивает их, но его ловят за запястья руки в кожаных перчатках. — Совсем замерз, — выдыхает Ким, ныряя своими руками, вместе с руками Сонхва себе под куртку, — Погрейся, малыш. Пак делает попытку снова достать руки, но их удерживают чужие, и ему действительно приходится сдаться. А когда Хонджун снова прокручивает газовое сцепление, убирает мотоцикл с подножки, и срывается с места, то Сонхва остаётся лишь сильнее сжимать его в объятиях, жмурить глаза, и прятать лицо в чужой сильной спине, пытаясь не закричать. Кажется, это будет самая ужасная поездка за всю жизнь Сонхва.***
Вот кто в этом мире придумал шлемы без стекла? Сейчас Сонхва с радостью оторвал бы ему руки, засунул в задницу и сказал бы, что так и было. Стоило шуму города, светофорам и людям пропасть, сменяясь раскатами полей, лесов и одиночных деревьев, как правила дорожного движения из головы Хонджуна вылетают винной пробкой, сменяясь сумасшествием и бессмертием. Спидометр показывает 150км/ч, а он выкручивает ручку газа еще больше, вырываясь на все 170. Сказать, что Сонхва страшно — не сказать ничего. Из-за сильного ветра дышать фактически невозможно, Пак пытается продохнуть, когда утыкается лбом в чужую спину, в попытке спрятаться от порыва холода и сделать хотя бы глоток воздуха. Сердце заходиться в страшном ритме и уже готовиться выпрыгнуть из груди, когда Хонджун совершает резкие повороты, слишком сильно наклоняя мотоцикл в сторону. В такие моменты Сонхва уверен, в том, что он свалиться, поэтому цепляется за чужую кожу, сильно давит, думая, что чем сильнее он сожмет, тем меньше вероятность остаться лужей крови на дороге. Стрелочка спидометра переходит за 180, и следом за ней идет довольно резкий поворот, который Ким преодолевает без проблем, а вот Сонхва срывается на жалобный скулеж, от страха цепляясь и царапая кожу чужого торса лишь сильнее. В следующий момент Сонхва думает, что Ким действительно суицидник, когда его ладонь спускается с ручки руля, и забравшись под свою кожанку накрывает ладонь Пака. Голова в черном шлеме поворачивается и кажется Ким что-то кричит, но Сонхва не в силах это услышать. — На дорогу смотри! — кричит он чуть ли не на ухо, и голова байкера тут же отворачивается, а грубая кожа перчатки с руки пропадает. Дальше Сонхва особо ничего не помнит, ведь стрелочка перебегает за отметку 200, а его нервная система отказывается более существовать. Все, что он делает — это прижимается сильнее к широкой груди, сжимает талию парня руками крепче и зажмуривается, не желая больше видеть и чувствовать происходящее.***
— Принцесса? — слышится будто сквозь дрему, — Мы приехали. — Что? — голова свинцовая, а веки зажаты на столько сильно, что раскрыть их удается только если приложить огромные усилия. — Приехали мы, говорю, — повторяет Ким, наконец снимая с себя шлем, — Ты жив хоть там? — Ну и придурок же ты… — шипит Сонхва, поднимая голову, — Ненавижу… — Тише, тише принцесса, не кипятись! — Что? Ты нас чуть не убил! — Правда? Зато твои ручки обнимающие меня всю поездку и даже прямо сейчас кажется очень довольны, — усмехается Ким, смотря на руки Сонхва под своей курткой. Пак, услышав эти слова, резко дергается, убирая все еще цепкие ладони с чужого торса. — Они были такими нуждающимися во мне, когда ты так сильно сжимал пальчики. Маленький, — со всей нежностью произносит Ким, и в его искренность можно было бы поверить, если бы противная улыбка не сменила наигранную искренность. — Придурок… — шипит Пак, наконец поднимаясь с места. Сонхва поднимает голову, оглядывая окрестности. Огромный дом он замечает не сразу, но когда все же видит особняк — голова начинает кружиться. Это вот эту хату снял Минги, чтобы отметить свое двадцати летие? Щедростью он конечно не славился, но чтобы отыграться видимо за все года своего жмотства он снял огромный дом на все выходные выделив каждому по комнате. Нет, Сонхва, кажется, уедет этим вечером точно… И нет, он не пожалеет денег на такси! — Хва-я! — раздается громкий голос Уена с центрального входа, — Ну чего вы так долго?! Он показывается тут же, подбегает к другу обхватывая его в объятиях. — Я больше никогда не поеду с твоими байкерами! — сурово произносит Сонхва, обходя Чона стороной. — Эй? Что случилось? — обеспокоенно спрашивает Чон, наконец стягивая с себя куртку Сана, что накинул по дороге. Он опускает грубую ткань на плечи Сонхва, разглаживая. — Ничего, Ён-а, этот ненормальный… — Сонхва бросает взгляд на Кима, что сейчас копался в багажном отсеке своего мотоцикла, — Он водит так… словно…словно… — Словно Бог, принцесса? Да, я знаю, — доносится со стороны мотоцикла Кима, — И признай, тебе же было хорошо обнимать меня и мое тело. Понравилось? — О боже-е! — страдальчески тянет Пак, теперь уже быстрым шагом пробираясь ко входу в дом, — Я его уже ненавижу! — Да брось, хён, Хонджун крутой чувак, а еще… Мне кажется, ты ему понравился? — заигрывающим голосом тянет Уён, беря Сонхва под руку. — Чего? Отвратительно! Ни в жизнь! На его слова Уён лишь усмехается, деликатно затыкаясь. Нет, он не будет ничего больше говорить, сами разберутся, если что.***
Музыка в помещении оглушает слишком сильно. С приезда Сонхва прошло не меньше часа, но уже большинство народа в состоянии нестояния. Пьяные тела двигаются по танцполу, толкаясь и что-то крича в такт музыки. Минги Сонхва так и не увидел, хотя Уён сказал, что тот уже нашел себе кого-то и сейчас громко отмечает день рождение в одной из комнат на верху. Видеть знакомые лица в небольшой собравшейся компании приятно: Сонхва замечает своего сокурсника — Кан Ёсана, что крепко прижимается к груди одного из байкеров (этот парниша забирает его с универа каждый раз, и о да, у них довольно теплые отношения), тянет легкий коктейль из бокала и время от времени отрывается от разговора с Уёном, что-то шепча парню позади себя на ухо; Чон Юнхо подошел буквально только что поправляя ворот своей светлой рубашки. Не сказать, что Сонхва на сто процентов увидел красное пятнышко в районе ключиц, но он довольно внимателен к людям, поэтому ему показалось что… Хотя предполагаемый виновник показывается тут же, довольный Минги спускается со второго этажа, тут же находя их компанию глазами и с яркой улыбкой подходит к ним, выхватывая стакан с малиновым пуншем из рук Юнхо, чтобы тут же осушить. — Хва-я, как тебе тут? — кричит на ухо Минги, приваливаясь рядом. — Привет! С днем рождения! — отвечает на ухо Пак, доставая из заднего карамана джинс увесистый конвертик, — Двадцать лет один раз в жизни! — Хэй, я просто спросил как тебе тут? А ты… — но именинник почетно забирает конверт из чужих рук, укладывая его к себе в карман фактически расстегнутой рубашки, — Но за подарочек приятно, спасибо, сладкий, — рука Сона ложится на его талию чуть сжимая. — Руки, руки, сладкий, проворачивай свои шлюховатые шуточки с кем-нибудь, но не со мной, — шепчет Пак на ухо, тут же отрывая цепкую руку Минги со своей талии, — Кажется Юно немного недоволен тобой, — взгляд бросается за спину Минги, где попивающий пунш Юнхо сверлит их взглядом. Но стоит ему увидеть глаза Сонхва, он тут же отводит его, нацепляя маску безразличия. — Да бро-о-ось! Мы же просто друзья, — смеется Минги, так же бросая взгляд на своего друга — Правда? Трахаетесь тоже по дружбе? Глаза Минги округляются, а Сонхва довольно улыбается, убеждаясь, что понял все правильно. — Кажется, ты нравишься ему, обрати внимание, — вновь шепчет Пак на ухо Минги. — Да иди ты, сладкий, он мой друг и не более. Я слишком молод для отношений, дай мне нагуляться! На эти слова Сонхва лишь прыскает от смеха, отводит взгляд от Минги вовсе и хватается за новый стакан с колой, намешанной с чем-то супер алкогольным, он еще не понял, с чем именно. Когда на горизонте появляется Сан, сомнений особо нет — где-то рядом идет Ким. Собственно так оно и есть. На ухо произносится «скучаешь, принцесса?» и Сонхва тут же вздрагивает, оборачиваясь на парня позади себя. — Пока ты не появился, было весело, — фыркает Сонхва, отворачиваясь от парня. — Ты видимо не знаешь, что такое веселье, — вновь произносится на ухо, — Хочешь покажу? — сильные руки ложатся на бедра, чуть сжимая. — Нет уж, спасибо, мне тут и с Минги весело. — Что? — Минги, заслышавший свое имя откликается, но тут же встречается с темным взглядом Кима, говорящим всем своим видом «съебись отсюда», и видимо Хонджуну глубоко плевать на то, что хозяин этого места Минги. Сон переводит взгляд сначала на Сонхва, потом на Хонджуна, потом снова на Сонхва, и без задних мыслей со всей серьезностью выдает: — Ребят, идите уединитесь? Там на верху все комнаты свободны. — Да блять! — выкрикивает Сонхва, отставляя от себя стакан. Нет, сейчас бы он очень хотел влепить по подщечине сначала Минги, за его грязный рот, а потом Хонджуну за острый язык, но ни тому, ни другому в итоге не прилетает, а разозленный Пак срывается с места. — Что это с ним? — не понимая спрашивает Сон. — Да сам понятия не имею, дружище, — с усмешкой провожая Сонхва глазами говорит Ким. Сомнений в том, что Хонджун зацепил этого милого принца больше не остается. На самом деле, эта вечеринка могла бы закончится хорошо, правда могла бы. Если один придурок не предложил бы всратую бутылочку. Сонхва не против таких игр, правда, но когда он узнает, что две игры будут совмещены в одну, желание отпадает тут же. «7 минут в раю», где игроков будет выбирать стеклянная бутылка, и отказы не принимались. Одно дело просто коснуться чужих губ своими, а второе быть запертым в темном помещении вдвоем на определенное количество времени. Шанс оказаться с Хонджуном запертым в одной комнате на семь минут, конечно очень минимален, но судьба обычно Сонхва не любит и подкидывает самые неожиданные сюрпризы, так что нет уж, увольте, играть он не будет. Он хотел сбежать, ведь людей в помещении много, так что его пропажу на вряд ли кто заметит, но… Боже как Сонхва любит Уёна, просто души в нем не чает, особенно, когда тот хватает его за руку с вопросом «куда собрался?», стоит Сонхва только отойти от огромной толпы. — Ён-а, я не хочу играть! — Да что ты? А кто тебя спрашивает? — поднимает одну бровь Уён, вызывающе смотря на друга, — Или… Ты боишься чего то? — Нет, — лицо старается быть максимально спокойным, но глаза Сонхва то и дело отказываются встречаться с глазами Уёна и постоянно бегают от него, доказывая ложь. — Хва-я, ты что, боишься оказаться в одной комнате с Кимом? М? — улыбаясь тянет Уён, тыкая друга в бок. — Да, именно этого я и боюсь, а теперь отпусти меня, я не желаю с этим возиться, — Сонхва с силой выдергивает руку из захвата Чона и как можно быстрее удаляется из помещения, дабы его никто не заметил. Улица встречает приятным прохладным ветерком, что начинает мягко обдувать лицо, давая свежесть. Воздух за городом на много чище и ощущается по другому. Пак расслабляется, закрывает глаза поднимая голову к верху, тянет носом, вдыхая полной грудью. Запах ночи ощущается совсем по другому — им хочется дышать. Но к сожалению так продолжается не долго. До того момента пока в нос не врезается резкий табачный дым, заставляя Сонхва нахмуриться. — И все-таки ты действительно очень красивый, сладкий, — слышится уже знакомый ехидный голос, — Так бы и смотрел на тебя вечно. Новая усмешка слышится со стороны, Сонхва даже думать не нужно кто сейчас стоит за его спиной. Он резко напрягается, оборачиваясь. — Что тебе нужно? — спрашивает он, хмуро смотря на Кима. — Покурить вышел, скучно там, — отвечает Хон, делая новую затяжку: пальцы, полные колец, вставляют крепкую сигарету меж зубов, а губы прижимают палочку, втягивая дым в легкие, — Тем более, я не хочу играть в игры, в которых нет тебя. — Очень смешно. Кончай шутить. — А кто сказал, что я шучу? Да и кончать я могу только… — Все, заткнись! — выпячивает вперед ладонь Сонхва, — Оставь свои извращенные шуточки для кого-нибудь другого. Ким на это лишь усмехается и ловко перепрыгивает поручни балкона, за которыми стоял. — Хочу шутить такие шутки лишь с тобой, — неожиданно вырастает рядом он, шепча слова на ухо. — Нет уж, избавь меня от этой муки. — Мука? Я что на столько тебе противен, Пак Сонхва? — нижняя губа выпячивается вперед, а глаза становятся детскими, полными надежды. Но в следующую минуту спектр эмоций меняется, и появляется нахальная усмешка, — Да бро-ось! Сонхва нечего сказать. Он игнорирует вопрос и кажется самого Кима: уходит вперед, по освещенной дорожке, выложенной из камня, прямо к мангальной зоне, где находились качели. Шагов за собой он не слышит, но оно кажется и к лучшему. Сонхва просто хотел побыть один и насладится тишиной ночи, а не компанией самовлюбленного придурка. Он практически забывает обо всем, когда тишина окутывает его, а ноги сами отталкиваются от бетонной плитки, раскачивая качели. — Эй, принцесса! Да боже! — Не хочешь прокатиться со мной на байке? — Ну уж нет… — тяжела выдыхает Сонхва, — Прошлого раза мне хватило от тебя с головой. — «Боже, уйди с глаз моих» — проносится в голове. Но Сонхва уже уверен, произнеси он это в слух, он бы вновь увидел ухмылку, которая уже порядком бесит, и усышал бы нечто из разряда «Ну как же я оставлю тут такого милашку?» А ухмылочка все равно лезет на лицо Кима, а взгляд его становится ну уж слишком загадочным. — Эй, принцесса, — тихо говорит он, — Пойдем купаться? — Чего?! Бассейн перед зоной отдыха выглядел, конечно, привлекательным, но никак не сейчас. Хонджун подходит в воде, пробегаясь по глади пальцами: — Тёплая! Иди ко мне, малыш, — шелестит он, и протягивает руку Сонхва. Конечно, тот не дурак и на подобное вестись не будет, но Ким ждет примерно с пару минут, и когда не получает ответа, то преодалевает жалкий метр между ними и берет Сонхва на руки. — Ты что творишь, придурок?! — выкрикивает Пак, пытаясь вырваться. — У меня задание провести 7 минут с тобой вдвоём. А вода это весело и мокро, — усмехается Ким, вставая на край бортика бассейна, — А я люблю, когда мокро, сладкий, — тихо шепчет в самое ухо Хон, и в следующее мгновение каменная плитка бортика сменяется сыростью… Сонхва будет ненавидеть этот вечер и эти выходные. Уж поверьте мне.